Версия кровавой провокации Авакова ХУНТА УБИЛА В СЛАВЯНСКЕ ТРËХ СОТРУДНИКОВ «АЛЬФЫ», ДВЕНАДЦАТЬ – РАНЕНЫ! ИХ ЗАВЕДОМО ПОДСТАВИЛИ ПОД УДАР. О том, что в Славянске украинская «Альфа» понесла тяжелые потери, в Киеве особо не распространяются. Говорят о двух «двухсотых» – подполковнике Александре Анищенко (Сумы) и сотруднике инструкторского отдела капитане Руслане Лужевском...

Успехи в деле убийства сограждан кружат националистам головы

В зрачках главарей кровавой хунты - безумие. Ими совершены чудовищные преступления. В Славянске и Краматорске войска брошены на уничтожение граждан Украины, собственно, рядовых оппозиционеров, которые всегда на выборах голосовали против кандидатов от националистических партий, ныне захвативших власть. В Одессе киевские спецслужбы спровоцировали массовое убийство мирных граждан.

Главари хунты, запуская свою машину смерти, судорожно перетасовывали колоду, подыскивая «героя» на роль главного карателя, готового залить Донецкий кряж кровью и решить «юго-восточный вопрос окончательно». Уже промелькнули краплёные США физиономии: Тенюх, Аваков, Парубий, Наливайченко, В. Крутов… Глава МВД Аваков накануне по пьяному делу оскандалился во Франкфурте и был чуть отодвинут. Вождём карателей вновь стал Наливайченко, агент ЦРУ, глава СБУ. При этом и Аваков заактивничал, да и прочие, в том числе и враги Авакова, отморозки «Правого сектора» во главе с Ярошем, которого многие годы курируют всё те же Наливайченко и ЦРУ.


Киевский режим и его приверженцы обижаются, когда слышат слово «хунта». Между тем напрасно. Политологический словарь поясняет: «Хунта – политическая группировка, пришедшая к власти неконституционным путем и осуществляющая диктаторское правление методами террора». О том, что «неконституционным» - вопросов нет; о том, что движущей силой режима является нацистская диктатура – тем более; о том, что антидемократический режим кровавым террором пытается покорить здоровую часть Украины – и вовсе бесспорно.

Что строим?

Изнасилованные хунтой СМИ видят угрозу украинской государственности в «действиях России», в Путине, а не в собственных действиях, погружающих Украину в атмосферу анархии. СМИ вбивали в сограждан мысль, что неприятие Юго-Востоком нового режима - это следствие враждебности России по отношению к независимой Украине.

Надо сказать, шулерская подмена понятий возымела действие, во многом увенчалось успехом. Для известной части украинцев СМИ стали искусственным заменителем мозговых извилин и даже совести.

Того, что Украина фактически перестаёт быть Украиной, а в соответствии с проектом превращается в русофобский «Бандерштат», СМИ стараются не афишировать; раньше времени это ни к чему, чтобы не перепугать доверчивых. Нет, выражение «Бандерштат» - не передержка. Изначально слово мелькало в качестве остренькой культурной провокации, являясь названием фестиваля. Теперь же в бандеровском сегменте сети не сложно увидеть, что униата Стефана Бандеру галичане с гордостью именуют отцом нации. Слово «штат» (Staat), как известно, с немецкого – «государство, правление». Так что речь идёт именно о переформатировании Украины, превращении её в этакую местную Хорватию, ломавшую через колено православных сербов, попавших им под власть. Украина перестраивается именно в Бандерию, в Бандерштат. Это нужно понять и усвоить. Вот что строят. Это и страшило людей. Боялись именного того, что и происходит. А происходит «зачистка кацапщины», русско-православной части Украины.

Выживаемость хунты

В конструкции механизмов киевской хунты изначально присутствуют противоречия, которые её обрекают на саморазрушение. Она «техническая», она «временная», она «камикадзе», то есть самоубийца. Но режим, по замыслу творцов, должен просуществовать до выборов, которые намечено провести 25 мая. Основное противоречие в том, что режим - слуга двух господ. Являясь марионеткой в руках двух сил, он исполняет, с одной стороны, волю США, с другой – ультранационалистов. Цели этих ситуационных союзников совпадают лишь до определённого момента. Они используют друг друга, исповедуя принцип: всех перехитрим, а кого не перехитрим – купим, а кого не купим – убьём.

Выжить – естественное желание любого организма, в том числе и киевской хунты. Устраивая бойню на Юго-Востоке, она пытается решить многие свои проблемы.

Что слышит хунта?

Хунта слышит предупреждение МВФ: «Двухлетняя программа, предусматривающая выделение кредита на сумму $17 млрд, может быть пересмотрена, если страна лишится своих экономически значимых юго-восточных регионов».

Это тех самых, которые хунта именует «дотационными». Заявление МВФ прозвучало точно вслед за признаем Турчинова 30 апреля: контроль над частью Донбасса потерян.

Что чувствовала хунта и что видел мир в последние дни апреля?

Мир видел нарастание анархии. Хунта сыпалась. Чрезвычайные события последних дней апреля, до пролития большой крови, – хроника краха киевской хунты. Минувшая неделя обнажила (мы как в красный зев вулкана заглянули), что всё на Украине пошло вразнос, вулкан заискрил, на поверхность стали вылетать огненные куски вулканического пепла. Каждое из событий минувшей недели в иное время стало бы нешуточной сенсацией, которую пережёвывали бы и обмусоливали месяцами. В нынешних реалиях хроникальные ленты, едва успев на лету высветить их, тут же уносили в отвалы своих терриконов.

Вспомним.

Остывающий пепел

Понедельник 28 апреля (давно это было: в другой реальности!).

В первой половине дня в Харькове было совершено покушение на городского голову Геннадия Кернеса. Утром же в г. Константиновка Донецкой области под контроль оппозиционного народа перешли здания местной администрации и управления МВД. В эти же часы самолёт кандидата в президенты Михаила Добкина был блокирован автомобилями «Правого сектора» на взлётной полосе в Херсоне. В Донецке состоялась грозная акция у стен главного офиса ростовщической конторы «Приватбанка» (до захвата «Прихват-пиратбанка» дело не дошло) Игоря Коломойского, спонсора антитеррористической операции и благодетеля кандидата в президенты нациста Дмитра Яроша. В этот же день в Донецке антифашистскими силами была занята ретрансляционная станция и включён телеканал «Россия 24». В этот же день Коломойский узнал о готовящемся военном перевороте и принял меры. В этот же день кандидат в президенты, глава Всеукраинского еврейского конгресса Вадим Рабинович (в определённом смысле конкурент Коломойского в еврейско-политическом сегменте Украины) сделал протестное заявление по поводу прошедшего накануне во Львове марша в честь дивизии СС «Галичина». А вечером в Донецке произошло побоище, которое спровоцировали организации и региональные отделения партий, подконтрольные Госдепу США и нацистской хунте Киева. Выступили националисты неудачно, но с пользой. Как теперь понимаем – репетировали Одессу…

И это лишь один день. Между тем при осмотре некоторых фрагментов вулканического пепла мы можем попробовать судить о глубинных процессах внутри разбуженного вулкана.

Выстрел в Кернеса, мэра Харькова, человека Коломойского, которого ненавидит другой человек хунты – глава МВД Аваков, осмысливался многими. Харьков – важнейший и второй по величине город Украины, в известном смысле это маленькая Москва. И не только потому, что славный город был когда-то столицей Украины, но благодаря своей просторности, даже и некоторой безбрежности, перетекающей местами в Белгородскую область сопредельной России.

Попытка убить Кернеса похожа на некий тонкий технологический ход, который должен был перенаправить протестную энергию харьковчан в русло выборов нового мэра.

Среди потенциальных претендентов на этот завидный пост видится фигура Добкина, друга Кернеса, показательно гонимого хунтой даже и там, где это невозможно, в запретной зоне – на взлётной полосе аэропорта в Херсоне. Подобный ход с устройством досрочных выборов по силам немногим. Среди них на Украине это олигарх И. Коломойский и С. Лёвочкин, бывший глава администрации Януковича. Лёвочкин известен как любитель тонких американских политтехнологий, применённых им и на Майдане. Ныне Лёвочкин маячит за спинами нескольких кандидатов в президенты, в первую очередь П. Порошенко, самого пронырливого и убеждённого русофоба, ставку на которого делают рулевые США. Лёвочкин замечен при попытке перекупить Сергея Тигипко (предложив должность при президенте Порошенко), чтобы тот снял свою кандидатуру с президентских выборов. В свете сказанного, перемещение Добкина с роли кандидата в президенты от Партии регионов на роль кандидата в мэры Харькова укладывается в стратегию проведения выборов в один тур. Второй тур, который мог бы состояться 15 июня, - это кошмарный сон хунты. К этому дню народ наверняка уже прочувствует «достижения революции» - и по ценам, и по свободам, кто жив останется.

По замыслу хунты, 25 мая Порошенко должен войти в президентство во всём белом и легитимном.

Вспомним и о флагах над Константиновкой. Это был очередной, но не рядовой город, над учреждениями которого взвилось знамя Донецкой народной республики. В Константиновке находятся узловая железнодорожная станция, где сходятся-расходятся азовское и кавказское направления, это узел и автомагистралей. Константиновка – южная часть в мощной промышленной конгломерации городов, в которую, помимо Константиновки, входят Славянск, Краматорск и Дружковка. Между прочим, в этом городе находится единственный на Украине НИИ стекла, Константиновка – родина рубиновых звёзд Кремля и ленинского саркофага… В потере контроля над очередным городом хунте виделся собственный саркофаг. И не без оснований.

Благодаря работе «КиберБеркута», вскрывшего почту Коломойского, мы знаем, что при допросе с пристрастием офицеров 25-й воздушно-десантной бригады, которые отказались стрелять в свой народ, Коломойский выведал, что на Украине затевается военный переворот «под "Свободу" и Тягнибока». Заговорщики («руководит всем Тенюх. Там еще, говорят, Буца, Павлов, Гвоздь, еще ряд генералов и офицеров, несколько военных атташе – Петренко в НАТО и другие») были недовольны неумелостью, нерешительностью хунты в деле подавления Юго-Востока. Коломойский пишет: «Президент и премьер в курсе, но не знают, что делать». Коломойский знал. Пришло время прикормленному им «Правому сектору» отработать своё, стать легендой, «небесным полком»: конкуренция «Свободы» пока неуместна.

На хунту давили с разных сторон – МВФ, НАТО, «правосеки», «новые хазары», фашисты и, что немаловажно, «проевропейская демократическая общественность». Трезвые голоса, а таких было немало, которые призывали успокоиться, выслушать Юго-Восток и пойти согражданам навстречу (ведь демократия!), не были хунтой восприняты…

Турчинов и его клика полагают остаться на плаву в море крови.

Участь их незавидна.

На фоне укрепления военщины Коломойским (он, к слову сказать, гражданин Израиля) диссонансом прозвучал протестующий голос В. Рабиновича. Его возмутило, что на львовский «марш последователей дивизии СС «Галичина», признанной Нюрнбергским трибуналом преступной организацией» никто не прореагировал. «Молчание означает поддержку, но я хочу напомнить: однажды молчание уже привело к тому, что в Европе поднял голову фашизм, и этот урок стоил человечеству десятков миллионов жизней!» Рабинович даже утверждает, что подобное несовместимо «с идеалами новой Украины, которую мы строим». Таким образом, на то, что «мы строим» у людей всё шире будут открываться глаза.

Но многие прекрасно понимают, что творят. Показательны высказывания «демократических политиков», ведущих народ в Европу, ликующих по поводу массовых убийств. Яркий образчик – депутатша Леся Оробец. По поводу заживо сожжённых людей в одесском Доме профсоюзов она высказалась надменно: «Колорадские скопища ликвидированы… О Донбассе молюсь, чтобы политическая воля не испарилась и сегодняшние жертвы не были напрасными. Чтобы дело установления мира и порядка было доведено до конца. Нам еще Крым возвращать».

«Колорадские» - это о ленточке креста Святого Георгия Победоносца, символе сопротивления аду, лезущему на землю.

Успехи в деле убийства сограждан кружат националистам головы. Но отчего-то кажется, что радость их преждевременна.

Олег Мономах, Киев

ertata

Английская «королева-девственница» Елизавета I отрубила голову не только Марии Стюарт, она казнила ещё 89 тысяч своих подданных. В отличие от своего современника Ивана Грозного, называвшего её «пошлой девицей», Елизавета (чья мать, Анна Болейн, кстати, тоже была обезглавлена) не каялась в содеянном ни прилюдно, ни келейно, убиенных в «Синодики» не записывала, денег на вечное поминовение в монастыри не посылала. Европейские монархи таких привычек вообще сроду не имели.

Будете в Лондоне – купите билет на обзорную экскурсию по центру города в открытом двухэтажном автобусе. Там есть наушники, можно слушать объяснения на разных языках, включая русский. У Гайд-парка вы услышите, что там, где ныне «уголок оратора», находилось место казней. Казни были основным общественным развлечением лондонцев в течение многих веков. Главная виселица представляла собой хитроумную поворотную конструкцию: там, на разновысоких балках, были 23 петли, так что она, возможно, что-то напоминала англичанам – то ли ёлку с украшениями, то ли что-то ещё. У неё было и более нейтральное имя – «машина Деррика», по фамилии самого заслуженного из здешних палачей, бытовала даже поговорка «надёжный, как машина Деррика».


Там, где нынче Паддингтонский вокзал, стояла ещё одна знатная виселица, устроенная, в отличие от предыдущей, без всяких затей: три столба, три перекладины, по восемь петель на перекладине, так что можно было разом повесить 24 человека – на одного больше, чем «у Деррика». Историк Лондона Питер Акройд перечисляет ещё с дюжину известных мест казней, добавляя, что нередко виселицы стояли просто на безымянных перекрёстках. И работали они без простоев, недогрузки не было. В толпе зрителей время от времени случалась давка, число затоптанных насмерть однажды (в начале XIX века) достигло двадцати восьми.

Жестокость как стихийное бедствие

Московское издательство Ad Marginem выпустило в 1999 году перевод работы Мишеля Фуко «Надзирать и наказывать» (кстати, на обложке – очередное сдирание кожи), содержащей немало цитат из предписаний по процедурам казней и публичных пыток в разных европейских странах вплоть до середины прошлого века. Европейские затейники употребили немало фантазии, чтобы сделать казни не только предельно долгими и мучительными, но и зрелищными – одна из глав в книге Фуко озаглавлена «Блеск казни». Чтение не для впечатлительных.

Жестокость порождалась постоянными опустошительными войнами западноевропейских держав уже после Средних веков (которые были ещё безжалостнее). Тридцатилетняя война в XVII веке унесла половину населения Германии и то ли 60, то ли 80 процентов – историки спорят – населения её южной части. Папа Римский даже временно разрешил многожёнство, дабы восстановить народное поголовье. Усмирение Кромвелем Ирландии стоило ей 5/6 населения. От этого удара Ирландия не оправилась уже никогда. Что касается России, она на своей территории почти семь веков, между Батыем и Лениным, подобных кровопусканий не знала и с такой необузданной свирепостью нравов знакома не была.

Сожалею, но придётся сказать неприятную вещь: история западной цивилизации не настраивает на громадный оптимизм – настолько кровопролитной и зверской была её практика. И не только в далёком прошлом – в недавнем ХХ веке тоже. По размаху кровопусканий и зверств ХХ век превзошёл любое прошлое. По большому счёту, нет гарантий, что эта цивилизация не вернётся к привычной для себя практике. Это гораздо, гораздо более серьёзный вопрос, чем привыкли думать наши западолюбивые земляки. Зная то, что мы знаем о западной цивилизации (частью которой был Гитлер), трудно не констатировать: её самолюбование выглядит достаточно странным.

Звучит неожиданно? Тогда процитирую одного из виднейших историков современности, оксфордского профессора Нормана Дэвиса: «Всякий согласится, что преступления Запада в ХХ веке подорвали моральное основание его претензий, включая и прошлые его претензии».

По подсчётам историка Р. Г. Скрынникова, знатока эпохи Ивана Грозного, при этом царе было безвинно казнено и убито от 3 до 4 тысяч человек. Скрынников настаивает, что мы имеем дело не с чем иным, как массовым террором, особенно по отношению к новгородцам, и с ним трудно не согласиться, хотя Иван Грозный – кроткое дитя рядом с Людовиком XI по прозвищу Паук, Ричардом III (которого Шекспир охарактеризовал как «самое мерзкое чудовище тирании»), Генрихом VIII, Филиппом II, Яковом I Стюартом, герцогом Альбой, Чезаре Борджиа, Екатериной Медичи, Карлом Злым (без номера), Карлом V (сыном Хуаны Безумной), Карлом IX (устроившим Варфоломеевскую ночь), Марией Кровавой, лордом-протектором Кромвелем и массой других симпатичных европейских персонажей…

Но продолжу примеры. Крестоносцы в ходе альбигойских войн вырезали больше половины населения Южной Франции. Усмиритель Пруссии, великий магистр ордена крестоносцев Конрад Валленрод, разгневавшись на курляндского епископа, приказал отрубить правые руки всем крестьянам его епископства. И это было исполнено! 16 февраля 1568 года (время разгара опричнины Ивана Грозного) cвятая инквизиция осудила на смерть всех (!) жителей Нидерландов как еретиков, а испанский король Филипп II приказал привести этот приговор в исполнение. Это не вполне удалось, но королевская армия сделала, что смогла. Только в Харлеме было убито 20 тысяч человек, а всего в Нидерландах – 100 тысяч.

То, что сегодняшняя политкорректность воспринимает с ужасом, всего век с небольшим назад никого особенно не отвращало. Ещё один классик английской «истории для читателей» Джон Ричард Грин в 1874 году спокойно цитировал отчёт Кромвеля о проделанной работе в Ирландии: «Я приказал своим солдатам убивать их всех… В самой церкви было перебито около тысячи человек. Я полагаю, что всем монахам, кроме двух, были разбиты головы…»

В 13 веке недалеко от Парижа была построена гигантская виселица Монфокон. Монфокон был разделён на ячейки вертикальными столбами и горизонтальными балками и мог служить местом казни для 50 человек одновременно. По замыслу создателя сооружения де Мариньи, советника короля, вид множества разлагающихся тел на Монфоконе должен был предостерегать остальных подданных от преступлений.

Революционные затейники

1 августа 1793 г. революционный французский Конвент издал декрет с предписанием «уничтожить Вандею». В начале 1794г. армия взялась за дело. «Вандея должна стать национальным кладбищем», – провозгласил храбрый генерал Тюрро, возглавивший «адские колонны» карателей. Расправа длилась 18 месяцев. Расстрелов и гильотин (из Парижа доставили даже детские гильотины) для исполнения указа оказалось недостаточно. Уничтожение людей происходило, по мнению революционеров, недостаточно быстро. Решили: топить. Город Нант, как пишет Норман Дэвис, был «атлантическим портом работорговли, в связи с чем здесь под рукой имелся целый флот огромных плавучих тюрем». Но даже этот флот быстро иссяк бы. Поэтому придумали выводить гружённую людьми баржу на надёжной канатной привязи в устье Луары, топить её, потом снова вытаскивать канатами на берег и слегка просушивать перед новым употреблением. Получилось, пишет Дэвис, «замечательное многоразовое устройство для казни».

Просто умерщвлять людей революционным затейникам было мало. Они находили удовольствие в том, чтобы до погрузки на баржи срывать с них одежду и связывать попарно. Беременных женщин обнажёнными связывали лицом к лицу со стариками, мальчиков со старухами, священников с девушками, это называлось «республиканскими свадьбами».

Чтобы спрятавшиеся в лесах не выжили, а умерли от голода, был вырезан скот, сожжены посевы и дома. Якобинский генерал Вестерман воодушевлённо писал в Париж: «Граждане республиканцы, Вандея более не существует! Благодаря нашей свободной сабле она умерла вместе со своими бабами и их отродьем. Используя данные мне права, я растоптал детей конями, вырезал женщин. Я не пожалел ни одного заключённого. Я уничтожил всех». Обезлюдели целые департаменты, было истреблено, по разным подсчётам, от 400 тысяч до миллиона человек. Как ни печально, национальную совесть Франции Вандея, судя по всему, не мучает.

В России до появления большевиков ничего похожего на вандейскую гекатомбу не случалось. Но как и всякая империя в период своего строительства, Россия тяжко прошлась по судьбам ряда малых народов – сибирских и северокавказских, – там было не до прав и свобод человека в современном их понимании. Одно можно утверждать с уверенностью: геноцидов в полном смысле слова на совести России нет. Всё познаётся в сравнении. Американский историк Дэвид Стэннард в своей книге «Американский холокост: завоевание Нового Света» показал, что освоение Америки сопровождалось самой страшной этнической чисткой в истории человечества: за 400 лет пришельцы из Старого Света физически уничтожили около ста миллионов (!) коренных жителей. На Пятом континенте англичане истребили большинство австралийских аборигенов и всех (!) тасманийцев.

Америка и Австралия были далеко, но когда русским властям становилось известно, что злодеяния творятся вблизи границ империи, они порой шли на прямое вмешательство. «Уманская резня» в июне 1768 года, во время так называемой «Колиивщины», унесла жизни 20 тысяч евреев. Многие тысячи евреев погибли, помимо Умани, также в Лысянке, Каневе, Черкассах, Жлобине, Корсуни, Фастове, Белой Церкви и особенно в Балте. Хотя всё это происходило на «суверенной польской территории», вести о размахе зверств побудили русские власти послать против гайдамаков корпус генерала Кречетникова, который разбил их в несколько дней и, возможно, спас евреев Правобережья Днепра от полного истребления.

Убийства по закону

Ещё в 1819 году в Англии оставалось 225 преступлений и проступков, каравшихся виселицей. Когда врач английского посольства в Петербурге писал в своём дневнике в 1826 г., насколько он поражён тем, что по следам восстания декабристов в России казнено всего пятеро преступников, он наглядно отразил понятия своих соотечественников о соразмерности преступления и кары. У нас, добавил он, по делу о военном мятеже такого размаха было бы казнено, вероятно, тысячи три человек.

Так смотрели на вещи повсюду в Европе. В Дании в 1800 году был принят закон, предусматривавший смертную казнь для всякого, кто «хотя бы советовал» отменить неограниченную форму правления. И вечную каторгу тому, кто осмелился порицать действия правительства.

А теперь возьмём «Русскую правду», она вообще не предусматривает смертную казнь! Из «Повести временных лет» мы знаем, что Владимир Святославич пытался в 996 г. ввести смертную казнь для разбойников. Сделал он это по совету византийских епископов, но вскоре был вынужден отказаться от несвойственных Руси жестоких наказаний.

Впервые понятие смертной казни появляется в России на пороге XV века в Уставной Двинской грамоте (за третью кражу) и в Псковской судной грамоте (за измену, кражу из церкви, поджог, конокрадство и троекратную кражу в посаде).

Уложение 1649 года предусматривает смертную казнь уже в 63 случаях – много, но всё ещё бесконечно меньше, чем в Европе. Долгая поездка по Западной Европе в 1697-98гг. произвела на внимательного и пытливого Петра Первого большое впечатление. Среди прочего он решил, что материальный прогресс посещённых им стран как-то связан с жестокостью тамошних законов и нравов, и сделал соответствующие выводы. Совсем не случайность, что самая жестокая и массовая акция его царствования, казнь 201 мятежного стрельца 30 сентября 1698 года в Москве, произошла сразу после возвращения молодого царя из его 17-месячной европейской поездки.

Однако бороться с устоявшейся системой ценностей – дело чрезвычайно трудное. По числу казней Россия даже при Петре и отдалённо не приблизилась к странам, служивших ему идеалом, а после его смерти этот вид наказания резко пошёл на убыль. Середина XVIII века отмечена фактической отменой смертной казни. В 1764 году оказалось, что некому исполнить приговор в отношении Василия Мировича. За двадцать лет без казней профессия палача попросту исчезла.

В 1907 году в Москве вышел коллективный труд «Против смертной казни». Среди его авторов были Лев Толстой, Бердяев, Розанов, Набоков-старший, Томаш Масарик и другие известные писатели, правоведы и историки. Клеймя жестокость царской власти, они приводят полный, точный и поимённый список казнённых в России в течение 81 года между восстанием декабристов и 1906 годом. За это время было казнено 2445 человек, то есть совершалось 30 казней в год.

На эту цифру, правда, повлияли два польских восстания 1830 и 1863 гг. и начало революции 1905-1907 гг. Если же брать мирное время, получится 19 казней в год. На всю огромную Россию! О чём говорит эта цифра с учётом того, что в течение всего этого периода смертная казнь за умышленное убийство применялась неукоснительно? Она говорит о том, что сами убийства случались крайне редко. (Кстати, в очень буйных народах тогда числились финны, они чаще кавказцев пускали в ход свои знаменитые «финки».)

Ещё две иллюстрации к вопросу об отношении к человеческой жизни. В уставе русской армии, авторство которого принадлежит Петру I, предписана помощь раненым во время боя. В прусском уставе помощь раненым была предусмотрена лишь после боя. Французские и английский уставы того времени помощь раненым не предусматривали вообще.

Более ранний пример. Обязательной частью государственной политики Руси-России был выкуп своих пленных. Вот что гласит глава «О искуплении пленных» Стоглавого Собора 1551 года: «В ордах и в Цареграде и в Крыму… всех плененых окупати из царевы казны». Послы располагали целевыми деньгами на оплату выкупа, которые им потом возмещала казна. Но это ещё не всё. Богатые левантийские торговцы и дипломаты иногда прибывали в Россию с целыми свитами, в составе которых могли быть пленные христиане. Вывезти их обратно русские власти не позволяли ни под каким видом: «А которых православных хрестьян плененых приводят, окупив греки и туркчане, армени или иные гости, да быв на Москве, восхотят их с собою опять повести, ино их не давати, и за то крепко стояти; да их окупати из царевы же казны».

Экспорт народонаселения

А вот пример совершенно другого отношения к своим. Это польский пример, но Польша всегда страстно хотела быть и слыть Европой, Европой, Европой. Осенью 1653 года польский король Ян Казимир рвался разобраться с Богданом Хмельницким, хотя последний временно имел сильного союзника в лице крымского хана. Когда поляки, казаки и крымцы сошлись на берегу Днестра у местечка Жванец, оказалось, что крымский хан уже не союзник Хмельницкому: поляки загодя сумели склонить хана к сепаратному миру. Но на каких условиях! Хан порывает с Хмельницким – и в награду может на обратном пути грабить всё, что ему вздумается, уводить с собой сколько угодно пленников. В землях польской короны! До конца года крымцы невозбранно грабили шляхетские дома («по самый Люблин») и увели в плен множество шляхты обоего пола – это было им гораздо выгоднее, чем грабить бедных малороссийских «хлопов».

Многие немецкие князья торговали своими подданными, поставляя пушечное мясо за границу. Король Саксонии Фредерик Август I (1670-1733), более известный как Август Сильный, очень любил фарфор и был счастлив выменять у французского короля 150 фарфоровых предметов (так называемый «кабинет») всего-то за два полка своей пехоты. Этот пример любят приводить в доказательство того, как высоко ценился в начале XVIII века фарфор, но почему-то никогда не приводят, чтобы показать, насколько низко ценилась в Европе того времени человеческая жизнь.

Согласно Брокгаузу и Ефрону (т. 16, с. 580), ландграф Гессен-Кассельский Фридрих «впал в долги, для покрытия которых продал Англии 17 тысяч человек своего войска для войны с американскими колониями за 21 млн. талеров». Точнее, он продал просто всё своё войско, больше ему было не наскрести: население ландграфства уменьшилось от этой продажи на 8%. Подобную же торговлю вели герцог Брауншвейгский, ландграфы Вальдеки, Ганау, Аншпах, другие мелкие немецкие монархи. Немецкие солдаты из владений западнонемецких княжеств покупались систематически также французским правительством. В большом количестве немецких солдат закупала английская Ост-Индская компания, используя их при завоевании Индии.

Почти за полтора века до этого, наоборот, англичане предлагали своё пушечное мясо. В июне 1646 года лорд Страффорд и член парламента Флеминг говорили русскому посланнику в Лондоне Герасиму Дохтурову: «Если царскому величеству нужны будут служилые люди, то у парламента для царского величества сколько угодно тысяч солдат готово будет тотчас».

По материалам Еженедельной независимой газеты
РУССКАЯ ГЕРМАНИЯ

А вот как описывается подавление англичанами восстания сипаев в Индии (1857 г. — 1858 г.)

Повторный захват Дели британцами 19 сентября 1857 года был крайне жестоким. Город одновременно атаковали четыре армейские колонны — ничего удивительного, что по нему прокатилась волна мародерства и разрушений. Солдатам дали «добро» на трехдневное безнаказанное разграбление Дели. Сокровища Моголов и все, что можно было найти в Красном форте, — транспортабельные исторические и культурные ценности, ювелирные изделия, оружие и одежда королевской семьи, даже мраморные плиты и мозаики, — было расхищено. В грабежах участвовали и солдаты, и офицеры. Как отметил некий капитан Гриффит, «мы заходили в дома, принадлежавшие представителям богатейшего сословия местных жителей, и везде заставали одну и ту же картину — разрушенные дома, изуродованные дорогие предметы утвари, которые не удалось унести… Многие английские солдаты забирали ювелирные изделия и золотые украшения, снятые с тел убитых горожан, я видел у сослуживцев доставшиеся им таким образом жемчужные ожерелья и золотые мохуры (монета достоинством 15 рупий)». Награбленное в Дели попало и в Англию, куда его привозили «вернувшиеся из колоний» британцы, многие предметы стали экспонатами Британского музея в Лондоне.

Чтобы поквитаться за поражения, британцы подвергли «десакрализации» множество объектов религиозного поклонения. В мечетях устраивали пекарни, бараки и магазины. Красивейшие средневековые здания разрушали «из соображений безопасности». У тридцати трех деревень в пригородах Дели конфисковали сельскохозяйственные угодья. Затем начались расправы. Во всех уголках страны, по которым прокатился мятеж, победоносные британцы обвиняли в измене всех жителей восставших районов поголовно. Зачастую пытали и убивали невиновных. Капитан Хадсон велел раздеть донага, а затем казнить сыновей короля Бахадур Шаха. Казни повстанцев и их вождей сопровождались такой невообразимой «периферийной» бойней, что даже некоторые британские офицеры не могли сдержать отвращения. Подполковник Т. Райс Холмс писал в своих заметках о судилищах, организованных полевыми судами в Дели, что «группы туземцев предавали суду Военного Комиссариата или специальных комиссаров, каждый из которых был наделен исключительным правом миловать и казнить от имени правительства. Судьи эти были совершенно не склонны к проявлению милосердия. Почти все представшие перед судом были признаны виновными, и почти все, кого признали виновными, были приговорены к смертной казни. На видном месте в городе установили виселицу площадью четыре квадратных фута, и каждый день на ней вешали по пять-шесть обвиняемых. Вокруг сидели британские офицеры и, попыхивая сигарами, наблюдали за конвульсиями жертв».

Одного подозрения в симпатии к повстанцам было достаточно, чтобы стереть с лица земли целые деревни. Тех, кого не вешали, привязывали к жерлам пушек и разрывали на куски залпами. Улицы и дома, залитые кровью, являли собой настолько отвратительное зрелище, что один девятнадцатилетний офицер не мог сдержать чувств: «Это было настоящее убийство, — писал он, — за последнее время я повидал много кровавых и ужасных сцен, но молю Бога, чтобы не увидеть ничего подобного тому, что мне пришлось лицезреть вчера. Хотя женщин и пощадили, их крики при виде кровавой расправы над мужьями и сыновьями были настолько полны боли… Господь свидетель — я человек не жалостливый, но когда у тебя на глазах расстреливают седобородого старика, надо иметь невероятно черствое сердце, чтобы смотреть на это с полным безразличием…»

Мятеж был подавлен с исключительной жестокостью. И как ни пытались британцы охарактеризовать его всего лишь как «бунт сипаев, и ничего более», факты говорили о другом. Один из представителей британской администрации в Дели, Т. Меткалф, отмечал с сожалением, что «англичане живут на вулкане, готовом в любой момент взорваться вспышкой беспощадного насилия. Все Удхи с оружием в руках восстали против нас, не только регулярные войска, но и 60 тысяч человек из армии экс-короля. Заминдары и их челядь, 250 фортов, до зубов оснащенных артиллерией, действуют против нас. Правлению Компании (Ост-Индской) они противопоставили верховную власть собственных королей и почти единодушно выступили в их поддержку. Даже служившие в армии наемники стали нашими противниками, и все, до последнего человека, примкнули к мятежникам»...

==============================================================

Каждый день мы ужасаемся ужасам войны, и деяниями террористов как частного, так и государственного масштаба. И забываем, что садизм ряда государств, ныне мнящих себя "просвещёнными" неизменен не первое столетие, как бы они не обеляли себя и не приписывали свои преступления кому-либо ещё. Они такими были всегда. И такими будут. Всё низменное всегда выпячивается при заявленных свободах или праве господина. Надо всегда об этом помнить, слушая велеречивые сказки толерантной Европы...


Читай ещё:

Мария Стюарт. Шпионы против королевы.
Англия - самое кровожадное государство в истории человечества
Кровавое паломничество
Люди-звери
Смерть-цивилизация
Молот ведьм
Огнём и мечом. На службе Святого престола.
История инквизиции.
Публичные казни – как развлечение.
Русофобия Запада
Капитализм - история большого грабежа. Английский образец
Эпоха авантюристов.
Эта уродливая, нищая, варварская Европа…
Над империей зла не заходит солнце
"Удар грома" – акт большого воздушного террора
ДРАНГ НАХ ОСТЕН от Средневековья до наших дней
Сипаи против империи
Англия – самая агрессивная страна в истории
Любовь, похожая на смерть
Нефтяные войны элиты Туманного Альбиона
Просвещённая Европа


ertata

Методы уничтожения целых народов в XVII — XIX вв. на просторах Северной Америки нашли восторженного почитателя и имитатора в Европе XX в. в лице Адольфа Гитлера. Дж. Толанд, автор считающейся лучшей в США биографии Гитлера, напомнил в своей книге о второй половине 70-х гг.: «Гитлер указывал, что как идея концентрационных лагерей, так и практичность геноцида в значительной степени результат его изучения истории Англии и Соединенных Штатов. Он восхищался тем, как были устроены лагеря для пленных буров в Южной Африке и индейцев на (американском) далеком Западе. В кругу своих приближенных Гитлер часто восхвалял эффективность американских средств физического истребления краснокожих — голодной смертью или навязыванием борьбы с неравными силами».

Бесконечные «индейские войны», как они вошли в американскую историю (среди них до середины XIX в. уделяли 8 самых крупных), перемежались периодами мира», оформленными договорами. Американцы подписывали их, причем торжественно, сотни раз. Сначала колониальные власти, а с 1776 г. — с образованием США американское правительство «гарантировало» индейским племенам их земли. Но поводом для войн и был захват этих самых земель! Договоры вероломно нарушались. С востока, из Старого Света, появлялись все новые и новые завоеватели-иммигранты.


Силы и техническое оснащение были неравными. Никогда нашествию белых индейские племена не могли противопоставить единый фронт. Очередное племя вступало на тропу войны только тогда, когда экспансия белых захлестывала его земли. Индейцев жгли на кострах, с них снимали скальпы, зверски пытали, не делая различия между воинами и женщинами с детьми. Иной раз американские генералы вводили в бой крупные соединения. Порой американские войска все же обращались в паническое бегство. Но конечный итог от этого не менялся.

Индейская цивилизация беспощадно уничтожалась. В 30-е гг. XIX в. дошла очередь до племени чероков в Джорджии. Чероки, занимавшиеся сельским хозяйством, создали самобытную культуру, имели школы, церкви, выпускали газеты, содержали собственную полицию. Против 15 тыс. чероков выступил 7-тысячный корпус генерала У. Скотта и погнал их за Миссисипи. Изгонялись и тысячи индейцев из других племен. Свидетель происходившего русский посланник в США отмечал: «Индейцы, более культурные, более честные, говорившие на лучшем английском языке, чем их угнетатели, вынуждены уходить в пустыни за Миссисипи».

Тридцатые годы, десятилетие «изгнания» индейских племен, навсегда запятнали позором армию США. Находились иногда такие добрые души, как капитан Дж. Пейдж, молодой офицер, конвоировавший индейцев племени крик с отрядом солдат. Несчастных гнали зимой, Пейдж приказывал разводить костры на стоянках. Капитан оставил воспоминания, рассказывая о своем сочувствии к индейцам. А итог? Из 630 индейцев выжили только 469, остальные погибли в пути.

Среди изгоняемых индейцев, особенно чероков, было немало христиан. Когда солдаты окружали их поселки и требовали немедленно убраться, они нередко бросались к алтарям примитивных церквей. Проповедники-чероки возносили жаркие молитвы богу, а солдаты и пришедший с ними сброд уже делили имущество индейцев. Прямо из церквей, подгоняемые штыками и прикладами, обездоленные отправлялись в дальний путь, бросив все имущество. На этой «дороге слез» под конвоем американской солдатни погибло 4 тыс. чероков. К 40-м гг. XIX в. практически всех индейцев силой оружия загнали за Миссисипи.

В наши дни, в 1981 г., американский профессор П. Смит позволил себе в работе «Нация мужает» пуститься в рассуждения о том, что расправа с индейцами сто пятьдесят лет тому назад «несомненно самый трагический эпизод нашей истории, за исключением гражданской войны. Вопрос в том, кто виноват?,.. Кто отнял у индейцев их земли? Отнимали, начиная с богатых плантаторов, алчных политиканов до самых скромных участников «системы свободного предпринимательства». Американцы всегда проявляли преступные наклонности, как только дело касалось обогащения». Профессор, надо думать, прекрасно знает своих соотечественников… Но он тут же дает отпор тем, кто попытается сделать логический вывод: геноцид и американская армия неразделимы.

«Некоторые современные историки, — вкрадчиво пишет П. Смит, — уподобляют изгнание индейцев нацистскому Холокасту против евреев. Аналогия поверхностная, вводящая в заблуждение. Официальная политика правительства была противоположной нацистской политике в отношении евреев. Ее цель заключалась не в истреблении индейцев, а в спасении их от истребления. Нет никаких сомнений в том, что множество американцев стояли за истребление. Припоминают, что в городе Мастервиле, штат Огайо, славном своими аболиционистскими настроениями, в литературном дискуссионном клубе обсуждался вопрос: должно ли истребить нецивилизованных индейцев? Если такая проблема могла обсуждаться в либеральном городе в 80-е гг. XIX в., то это, безусловно, могло бы быть проделано в Джорджии в тридцатые и, несомненно, было бы сделано, если бы индейцев не «вывела» американская армия».

Ну знаете!

В годы гражданской войны открылись боевые действия против индейских племен, которые продолжались без перерыва почти 30 лет. Теперь задача сводилась к тому, чтобы загнать в резервации оставшиеся индейские племена (примерно 200 тыс. человек), обитавшие на великих равнинах. История повторилась: индейцев била по частям 25-тысячная американская армия. Очевидец писал, как, усыпив бдительность переговорами о перемирии, американские солдаты расправились с одним племенем: «Их скальпировали, выбивали мозги, женщинам вспарывали животы ножами, малышей убивали ударами прикладов по голове, тела жертв страшно уродовали».

В 1868 г. генерал Грант, как саркастически заметил Р. Леки, «стал пятым военным героем, которого «миролюбивый» народ избрал президентом». Генерал Шерман именно в 1868 г. разъяснял: «Чем больше мы перебьем в этом году, тем меньше придется убивать на следующий год, ибо чем больше я вижу этих индейцев, тем сильнее убеждаюсь — их всех нужно перебить». Недавние победители армии Конфедерации, американские генералы буквально состязались друг с другом, отдавая самые зверские приказы. Генерал Шеридан внушал своим подчиненным: «Я требую от вас быть смелыми, предприимчивыми, всегда энергичными, и пусть начинаемая вами кампания будет кампанией истребления, уничтожения и полнейшего разрушения».

Стремясь заморить индейцев голодом, американские войска приняли участие в повальном уничтожении неисчислимых стад бизонов. Поселки индейцев сжигались преимущественно зимой, уцелевшие от расправы и разбежавшиеся погибали от холода и голода. Вождей обычно убивали. Оставшихся в живых загоняли в резервации.

Последние схватки. В середине 80-х гг. восстали апачи на юго-востоке. Их разбили, пленных заключили в тюрьмы (включая несколько сотен женщин и детей) и продержали за решеткой до 1914 г., т. е. 28 лет. В конце 80-х гг. из резервации в Дакоте вырвалась часть племени сиу. В 1890 г. их настигли, окружили и перебили из пулеметов. Более трехсот мужчин, женщин и детей.

Пулеметные очереди в конце XIX в. завершили войну армии США на американской земле, начатую почти три века назад залпами кремневых мушкетов. Отныне вооруженные силы Соединенных Штатов воюют только за пределами своих границ. Но, как бы ни менялась тактика, ни совершенствовалось вооружение, американские войска, пронизанные духом расизма, никогда не отступали от навыков, приобретенных в истребительных войнах против индейцев. И это не должно удивлять — вооруженные силы зеркально точно отражают массовую психологию создавшего их общества.

В первую мировую войну Европа увидела двухмиллионную американскую армию, явившуюся на помощь Антанте. Они приняли участие в боях на заключительном этапе войны. За ту войну Германия на западном фронте потеряла около 5 млн. человек, из них 25 тыс. пришлось на участки фронта, занятые американскими войсками. Особых лавров армия США не снискала, но шовинистическая пропаганда безмерно раздула военную вылазку в Старый Свет. В 1918 г. американский генерал Ф. Грин предрек: «Будущий президент США ныне командует бригадой и полком во Франции». Он ошибся в чине и должности — капитан Г. Трумэн командовал батареей. Американская солдатня на каждом шагу показывала свое превосходство и презрение к Европе. Во Франции, во всяком случае, название любого предмета заокеанские воины предваряли эпитетом «лягушачий»: «лягушачий автомобиль» и т. д. Впрочем, отвращение было взаимным.

Американская армия показала свое лицо во время вооруженной интервенции против нашей страны. В июне 1918 г. американская морская пехота высадилась в Мурманске, в сентябре за ней последовали армейские части, расположившиеся в Архангельске. Всего 5 тыс. человек. Попытки интервентов продвинуться не удались, в январе 1919 г. Красная Армия разбила под Шенкурском трехтысячный отряд американцев и белогвардейцев. Американские войска после этого были отведены в тыл и использовались в основном для охраны концлагерей и карательных акций против партизан. За это время через тюрьму в Архангельске прошло 38 тыс. заключенных, 8 тыс. из них были расстреляны, более тысячи погибли от голода и издевательств.

Однако отпор интервентам отбил охоту у многих солдат продолжать бои, некоторые части отказались выступать на фронте. В июне — июле 1919 г. американские интервенты убрались с советского Севера. В книге «Архангельск. Война Америки с Россией» американский журналист под псевдонимом Хроникер написал: «Начальник Двинского отряда британский генерал Финлесон говорил нам: «Не должно быть никаких колебаний в нашем стремлении стереть клеймо большевизма с России». Действительно ли это было нашей целью в те зловещие зимние ночи, когда мы расстреливали русских крестьян и сжигали русские дома? Единственное клеймо, существовавшее в действительности, это было клеймо позора, которое мы, уходя, оставляли после себя». В Нью-Йорке озаботились соорудить Триумфальную арку в честь американского воинства, возвращавшегося на родину. В числе мест, где вооруженные силы США одержали-де победу, значился Мурманск!

Летом 1918 г. американский интервенционистский корпус под командованием генерала В. Грэвса явился на Дальний Восток. Американские войска подпирали армию Колчака с тыла, охраняя более 4 тыс. километров Сибирской железнодорожной магистрали. Они «отличились» в карательных экспедициях против местного населения. Только в Амурской области американские войска сожгли 25 сел. Вблизи станции Свиягино американская солдатня, схватив партизана Н. Мясникова, изрубила его на куски. Авторы коллективного труда «Антисоветская интервенция и ее крах. 1917–1922», выпущенного Политиздатом в 1987 г., справедливо подчеркнули: «Американские интервенты не сжигали в паровозных топках коммунистов, как японцы, но и они безжалостно убивали обезоруженных красноармейцев и партизан, унижали, грабили, избивали мирное население».

Генерал Грэвс, вернувшись в своих воспоминаниях к 1918–1920 гг., припомнил порядки, установленные интервентами в Сибири: «Жестокости были такого рода, что они, несомненно, будут вспоминаться и пересказываться среди русского народа через 50 лет после их свершения». Ошибся генерал в одном — по таким преступлениям нет и не может быть срока давности, но он совершенно прав, заключив: Соединенные Штаты «снискали себе ненависть более чем на 90% населения Сибири»…

Удары партизан, всеобщая ненависть населения сделали свое дело — в апреле 1920 г. американские интервенты убрались с советского Дальнего Востока. В послужном списке вооруженных сил США их пребывание на территории нашей страны и все, что этому сопутствовало, не просто забытая, а замалчиваемая с американской стороны история. Когда в разгар второй мировой войны корреспондент американского военного журнала «Янк» Е. Холлидит взялся написать о том, как США воевали против «большевиков» в 1918–1919 гг., то обнаружил: в «Британской энциклопедии» об этом почти ничего не говорилось, а в «Энциклопедии Колумбия» категорически утверждалось: «Американские войска не принимали участия в боевых действиях между союзниками и большевиками».

Далекое, но звонкое эхо благородных чувств американских тружеников в солдатских мундирах в отношении страны социализма — сильные антифашистские настроения в вооруженных силах США в годы второй мировой войны. Американский солдат знал, что он защищает — цивилизацию против варварства. Последствия участия миллионов людей в антифашистской войне для послевоенного мира были очевидны. Власть имущие в США сделали все, чтобы осквернить чистые побуждения сражавшихся за демократию, поощряя самые низменные инстинкты участников беспримерной вооруженной борьбы. Сознательно попирались законы и обычаи войны.

Как действовал сверху донизу этот сложный механизм, можно проследить на таком примере. В июле — августе 1943 г. вверенные генералу Дж. Паттону войска проводили операции на острове Сицилия. Далеко не прогрессивный английский историк Д. Ирвинг в книге «Война между генералами» (1981) повествует: «Убийства, о которых говорили (в войсках) на Сицилии, были отнюдь не отдельными случаями зверств. Журналист Александр Клиффорд был свидетелем, как американские солдаты 45-й дивизии расстреляли из станкового пулемета целый грузовик немецких пленных, когда они спрыгивали на землю на аэродроме Комизо, убив всех, за исключением двух-трех человек. Так же на его глазах были убиты 60 итальянских военнопленных. Американский военный корреспондент Кларк Ли сообщил о других убийствах в этой же дивизии: 14 июля у Гелы сержанту Барри Весту из роты «С» приказали отконвоировать в тыл 36 пленных. Сгущались сумерки, и он предпочел перестрелять их всех из автомата у дороги.

В тот же день молодой капитан американской армии Джерри Комптон приказал выстроить у амбара сорок три пойманных снайперов и расстрелять их из пулемета. Генерал Брэдли, командовавший корпусом у Паттона, тут же узнал о страшном преступлении капитана и поторопился доложить об этом Паттону. Пленные были расстреляны «хладнокровно и, в чем еще большее преступление, выстроенные в ряд», — насмешливо процитировал Паттон слова Брэдли в своем дневнике. Паттон предположил, что случившееся преувеличено, но в любом случае нужно было избежать скандала в печати. «Передайте офицеру, — сказал он Брэдли, — пусть удостоверит, что расстрелянные стреляли из-за угла или пытались сбежать или что-нибудь еще».

Хотя виновные ссылались на высказывание генерала Паттона перед высадкой в Сицилии — «пленных не брать», дело замяли. Только Эйзенхауэр мягко упрекнул Паттона: «Джордж, ты говоришь лишнее». В том же 1943 году Эйзенхауэр жаловался в докладной начальнику штаба армии США генералу Дж. Маршаллу: офицеры столкнулись с проблемой, о которой не слышали во время учебы в Вест-Пойнте, — очень много пленных. «К этому, — заключает Д. Ирвинг, — он добавил: «Плохо, мы не смогли убить больше». В семидесятые годы, когда увидели свет сборники «Документы Эйзенхауэра», атмосфера изменилась (ФРГ и Италия — участники НАТО! — Н. Я.) и неуместное замечание было вычеркнуто по настоянию военного министерства «.

Генерал Паттон в ходе кампании на Сицилии продемонстрировал поразительные методы поднятия боевого духа американских военнослужащих. 3 августа он посетил 15-й госпиталь, где обнаружил солдата в тяжелой психической депрессии. Не заметив у него видимых ран, Паттон отхлестал его перчатками по щекам и пинком выкинул из палатки. Через неделю в 93-м госпитале генерал увидел контуженого. Паттон вновь дал волю рукам, осыпал солдата (оказавшегося ветераном) непристойной бранью, грозился расстрелять его, хватался за пистолет, а привлеченным шумом персоналу и раненым объявил: «Контузий от снарядов не существует! Это еврейская выдумка!»

Похождения генерала в госпиталях получили огласку в войсках, 20 военных корреспондентов обратились за советом к Эйзенхауэру. Тот заявил: «Сообщение об этом окажется ценным для вражеской пропаганды и поставит в затруднительное положение командование американской армии». О случившемся стало известно в США только к концу года, и не от военных корреспондентов.

В войне против Японии на Тихом океане господствовало карикатурно-высокомерное изображение противника, японцев. За японцами не признавалась способность рационально мыслить, а, ссылаясь на обычай японок носить малышей за спиной, американские эксперты глубокомысленно утверждали: потеряв еще в младенчестве способность поддерживать равновесие, мужчины Империи Восходящего Солнца никогда не смогут пилотировать самолеты.

Американский журналист Ф. Найтли рассказал в 1975 г. в книге «Первая жертва»: «Американские подводные лодки топили без разбора все встреченные японские суда, независимо от того, везли ли они мирных пассажиров или военные грузы. Даже потопление одного судна, которое, как выяснилось, перевозило американских военнопленных, не произвело никаких изменений в этой политике. В официальных коммюнике утверждалось, что американские бомбардировщики поражали только военные объекты в Токио, причем — "с величайшей точностью". На деле зажигательные бомбы сбрасывались как попало и повлекли за собой больше жертв, чем атомная бомбардировка Хиросимы. Было убито, по крайней мере, 250 тыс. человек, 8 млн. остались без крова. Только во время одного налета 10 марта погибло 140 тыс. человек».

На европейском театре боевых действий бомбардировки «по площадям» возвещали приближение американских войск. Они производили неизгладимое впечатление на освобождаемых французов сразу после открытия второго фронта — высадки в Нормандии 6 июня 1944 г. Уже через три дня Эйзенхауэру представили на утверждение приговор военно-полевого суда в отношении двух американских солдат, занимавшихся грабежами и насиловавших женщин. «Для многих американских солдат, — пишет Д. Ирвинг, — все они — французы, немцы или итальянцы — были иностранцами. Для французов в Нормандии, оставшихся приветствовать своих освободителей, пришло время тяжких испытаний. Они вплотную познакомились с вандалами, грабившими, насиловавшими, убивавшими их… В Шербуре, первом освобожденном большом городе, произошли бесчинства — скучавшие американские солдаты без задержки применяли огнестрельное оружие против французов. «К величайшему прискорбию, — докладывало управление нормандской базы, — с американской точки зрения, это производит неблагоприятное впечатление на мирное население». В начале августа 1944 г. в дело были введены батальоны военной полиции и обстановку удалось частично разрядить, только отобрав все оружие у американских солдат и запретив им посещать бары».

Верховный главнокомандующий армий западных союзников генерал Д. Эйзенхауэр провел многие часы с главным судьей американских сил в Европе бригадным генералом Э. Беттсом, обсуждая меры поддержания дисциплины в войсках. Не из абстрактных побуждений гуманности, а по очень земной причине: в тех условиях распущенность в американской армии подрывала ее боеспособность перед лицом гитлеровского вермахта. Близкая к Эйзенхауэру К. Саммерсби записывала в дневнике 5 ноября 1944 г.: «Беттс докладывает об очень плохой дисциплине в армии. Поступают жалобы от французов, голландцев и прочих на многочисленные случаи изнасилований, убийств и грабежей… Эйзенхауэр подробно обсуждает с начальником штаба Беделлом (Смитом) дисциплину в войсках. Дело плохо, докладывают о бесчисленных нарушениях. Придется принять решительные меры. Эйзенхауэр предлагает вешать публично, особенно виновных в изнасиловании».

Стоит напомнить, что 82-я и 101-я авиадесантные дивизии считались лучшими соединениями американских вооруженных сил. Коль скоро Эйзенхауэр полагал возможным публично вздернуть солдат из 82-й и 101-й дивизий, то можно легко представить, насколько проблема представлялась жгучей. С момента высадки в Нормандии до конца войны 454 американских солдата осуждены за убийства и изнасилования, а 70 из них казнены. Это свидетельство тех ужасов, которые пережило население освобожденных стран Западной Европы с приходом американской армии.

Грабежи в американской армии приобрели широкий и постыдный характер. На транспортных магистралях через Францию американские водители, как говорили тогда, «доили» собственные грузовики, перевозимое бесследно исчезало. Только одна облава в Париже в конце сентября 1944 г. привела к аресту 168 американских военнослужащих, орудовавших на черном рынке. Когда Эйзенхауэру в который раз доложили о том, что «волна американской преступности захлестывала Францию», он пожаловался генералу Смиту, что у него самого украли более чем на сто долларов спиртного с передового командного пункта.

Такая армия, естественно, имела слабое представление о воинской чести. Пленных по-прежнему убивали. Генерал Паттон записал в дневнике: «По-прежнему происходят неприятные инциденты, пленных расстреливают (надеясь, что нам удастся скрыть это)». Видимо, были приняты строгие меры секретности в этом отношении, но, конечно, далеко и не во всем военные цензоры преуспели. Как точно написал Ф. Найтли о последнем немецком наступлении на западном фронте в декабре 1944 г. в Арденнах:

«Рассказ об Арденнах останется неполным, если не упомянуть о панике и смятении, вызванном немецким натиском, и как струсили перед ним. Американского генерал-майора, никогда не бывавшего в боях, пришлось снять с командования дивизией, и вскоре он умер от сердечного приступа. Полковник, командовавший танковым соединением, с началом немецкого наступления передал дела своему заместителю, и в последний раз его видели торопящимся в тыл в полной растерянности «за боеприпасами». Попытки поднять боевой дух оканчивались неудачей». Около 19 тыс. американских солдат бросили свои части без разрешения, сбились в банды, воруя горючее, угоняя грузовики и целые составы на пути к фронту, сколачивая состояния на черном рынке. «Обстановка напоминает Чикаго во времена Аль Капоне», — сказал начальник военной полиции». Всевластие банд гангстеров в Чикаго под руководством Аль Капоне вошло в историю США хрестоматийным примером беззакония и коррупции…

Так американские вооруженные силы вступили в послевоенный мир. История участия США в оккупации территории поверженных противников, бывших держав фашистской «оси» — Германии, Италии и Японии, не говоря уже о пребывании на территориях союзных с США стран, изобиловала бесчетными случаями бесчинств и преступлений американской военщины. Народы мира за послевоенные десятилетия более чем нагляделись на тех, кто в военном мундире нес евангелие «демократии» далеко за пределами Америки. А народ Вьетнама не только нагляделся, но и натерпелся от крестоносцев «демократии». Образно говоря, Юго-Восточная Азия в 60–70-е гг. стала полигоном, на котором на глазах всего мира были опробованы перехваленные «ценности» заокеанской цивилизации.

*Яковлев Николай Николаевич
Из книги: Война и мир по-американски: традиции милитаризма в США. 1989 г.


ertata

Одному еврею подбросили в погреб труп убитого христианского мальчика и затем обвинили его в ритуальном убийстве. Узнал об этом праведник Гурарье и стал поститься и молить Бога о спасении невиновного.

И приснилось ему, что он должен поехать в некий город и отыскать там бедного чулочника. Надо было уговорить того чулочника спасти еврея, и чулочник найдет способ это сделать.

Поехал Гурарье в тот город и отыскал там бедного чулочника. А чулочник оказался невеждой, двух слов сказать не может. Но все это было только для виду, и, когда Гурарье начал его упрашКурсовая работа на заказ на любую тематику