Alexander wrote:
Ничего подобного.

Это достаточно глупая клевета. Партии матча - классика шахматного искусства и были выиграны Михаилом Моисеевичем в упорнейшей борьбе.

Страшнее всех этих телефонных книжек в клеенчатых обложках и затертых до дыр памятных халатов могут быть только…: все эти теплые, дорогие сердцу, улицы, уютные памятные кофейни, одинокие лавочки на трамвайных остановках. Понятно, что в отличие от банальной уличной гопоты они не станут отжимать мобилу, или трясти мелочь. Все будет проще и быстрее…
… просто в откуда-то приходят ощущения, трогательно-забытые, рвущие сердце. Проходя мимо пустого, замерзшего, стадиона я практически вижу на южной трибуне группу подростков неформального вида: два парня, три девушки. Сейчас они счастливы, по крайней мере, мне так кажется. Скоро кто-то свернет себе шею, кто-то уедет на север.
Это может быть обычная хрущевская пятиэтажка, с памятной квартирой на третьем этаже. Далеко не первый год там живут совсем другие, посторонние люди… Но я точно знаю, что всю ночь в их окна будет стучатся свет оранжевого уличного фонаря, а ранним утром послышится грохот одиноких трамваев, и птицы за окном всегда будут лететь по диагонали. Я почти ощущаю запах дыма коротких польских сигарет и трубочного табака, которые курили там больше 7 лет назад.
А может… магазин. Не важно, что здесь сейчас продают, сквозь стойки с брендовыми трусами, бюстгальтерами и всяческими колготками я вижу интерьер уже не существующей кофейни. Тут почти никогда нет посетителей: разве что какой-то случайный студент или девушка ожидающая кого-то. В следующий раз они придут сюда уже вдвоем, просто чтобы поговорить, после того как несколько лет ничего не слышали друг о друге. Они будут говорить больше двух часов: жадно, не порываясь -- так запойный алкоголик уходит в запой, сорвавшись с «кодирования».
Или один из переходов в Новосибирске. Несколько отчаянно романтичных поэтов практически за одну ночь покрыли его стенами стихами: своими и чужими, ослепительно бездарными и искренне талантливыми. В течение недели строфы закрасили социально одобренной, серовато-зеленой краской. Проходя по нему я… я знаю что они все еще там, эти тонкие строфы беззащитных стихов под ежегодными слоями краски.


… понятное дело каждый может рассказать с десяток таких историй. Практически каждый день мы проходим в такие места, заново переживаем особо актуальные воспоминания… но. Есть такие места в городе, где я осознанно не был больше десяти лет.
Я боюсь… боюсь даже не собственных воспоминаний, а скорее того что все изменилось, все стало совсем другим.
Или как думаете, попробовать? Вы бы как, рискнули?