Parlez-moi de la pluie et non pas du beau temps Le beau temps me dégoute et m'fait grincer les dents Le bel azur me met en rage Car le plus grand amour qui m'fut donné sur terr' Je l'dois au mauvais temps, je l'dois à Jupiter Il me tomba d'un ciel d'orage
Par un soir de novembre, à cheval sur les toits Un vrai tonnerr' de Brest, avec des cris d'putois Allumait ses feux d'artifice Bondissant de sa couche en costume de nuit Ma voisine affolée vint cogner à mon huis En réclamant mes bons offices
" Je suis seule et j'ai peur, ouvrez-moi, par pitié Mon époux vient d'partir faire son dur métier Pauvre malheureux mercenaire Contraint d'coucher dehors quand il fait mauvais temps Pour la bonne raison qu'il est représentant D'un' maison de paratonnerres "
En bénissant le nom de Benjamin Franklin Je l'ai mise en lieu sûr entre mes bras câlins Et puis l'amour a fait le reste Toi qui sèmes des paratonnerr's à foison Que n'en as-tu planté sur ta propre maison Erreur on ne peut plus funeste
Quand Jupiter alla se faire entendre ailleurs La belle, ayant enfin conjuré sa frayeur Et recouvré tout son courage Rentra dans ses foyers fair' sécher son mari En m'donnant rendez-vous les jours d'intempérie Rendez-vous au prochain orage
A partir de ce jour j'n'ai plus baissé les yeux J'ai consacré mon temps à contempler les cieux A regarder passer les nues A guetter les stratus, à lorgner les nimbus A faire les yeux doux aux moindres cumulus Mais elle n'est pas revenue
Son bonhomm' de mari avait tant fait d'affair's Tant vendu ce soir-là de petits bouts de fer Qu'il était dev'nu millionnaire Et l'avait emmenée vers des cieux toujours bleus Des pays imbécil's où jamais il ne pleut Où l'on ne sait rien du tonnerre
Dieu fass' que ma complainte aille, tambour battant Lui parler de la pluie, lui parler du gros temps Auxquels on a t'nu tête ensemble Lui conter qu'un certain coup de foudre assassin Dans le mill' de mon cœur a laissé le dessin D'un' petit' fleur qui lui ressemble
Гроза
Говорите со мной о дожде и не говорите о хорошей погоде. Хорошая погода мне отвратительна до скрежета зубовного, Лазурный небосвод приводит меня в бешенство, Потому что самой большой любовью, подаренной мне в жизни, Я обязан непогоде, обязан Юпитеру. Она буквально свалилась с грозового неба.
Ноябрьским вечером в жуткую непогоду, Когда гром грохотал по крыше, как табун лошадей, И молния зажигала фейерверки, Вскочив с постели в одной ночной сорочке, Обезумевшая соседка постучалась в мою дверь, Умоляя о помощи.
"Я одна, мне страшно, сжальтесь надо мной, откройте! Мой муж ушел на свою проклятую работу – Бедный несчастный труженик. Он всегда на улице в ненастье, Потому что он является представителем компании, Продающей громоотводы".
Благословив имя Бенджамина Франклина, Я заключил ее в свои нежные объятия, А любовь доделала остальное. О ты, что так рьяно распространяешь громоотводы, Почему же ты не установил его над собственным домом? Трудно было сделать бОльшую ошибку.
Когда Юпитер умолк и убрался восвояси, Красотка справилась с испугом, Cобрала все свое мужество И побежала домой сушить супруга, Назначив мне свидание в день ненастья, Когда разразится следующая гроза.
С той поры я, не опуская глаз, Непрерывно глядел на небеса И следил за облаками. Я поджидал слоистые, лорнировал дождевые, Строил глазки кучевым, Но она больше не вернулась.
Мой славный сосед в ту ночь сделал хороший бизнес: Он продал столько полезных железяк, Что сделался миллионером, И увез жену к вечно голубым небесам, В дурацкий край, где никогда не бывает дождя, Где не знают, что такое гром.
Господи, сделай так, чтобы моя песня прилетела в те края Рассказать ей о дожде и о ненастье, Которым мы противостояли вместе, Рассказать, что убийственная стрела любовной молнии, Пронзив мне сердце, оставила в его глубине Маленький цветок воспоминания о ней...
Du temps que régnait le Grand Pan, Les dieux protégaient les ivrognes Des tas de génies titubants Au nez rouge, à la rouge trogne. Dès qu'un homme vidait les cruchons, Qu'un sac à vin faisait carousse Ils venaient en bande à ses trousses Compter les bouchons. La plus humble piquette était alors bénie, Distillée par Noé, Silène, et compagnie. Le vin donnait un lustre au pire des minus, Et le moindre pochard avait tout de Bacchus.
Mais en se touchant le crâne, en criant " J'ai trouvé " La bande au professeur Nimbus est arrivée Qui s'est mise à frapper les cieux d'alignement, Chasser les Dieux du Firmament.
Aujourd'hui ça et là, les gens boivent encore, Et le feu du nectar fait toujours luire les trognes. Mais les dieux ne répondent plus pour les ivrognes. Bacchus est alcoolique, et le grand Pan est mort.
Quand deux imbéciles heureux S'amusaient à des bagatelles, Un tas de génies amoureux Venaient leur tenir la chandelle. Du fin fond du champs élysées Dès qu'ils entendaient un " Je t'aime ", Ils accouraient à l'instant même Compter les baisers. La plus humble amourette Etait alors bénie Sacrée par Aphrodite, Eros, et compagnie. L'amour donnait un lustre au pire des minus, Et la moindre amoureuse avait tout de Vénus.
Mais en se touchant le crâne, en criant " J'ai trouvé " La bande au professeur Nimbus est arrivée Qui s'est mise à frapper les cieux d'alignement, Chasser les Dieux du Firmament.
Aujourd'hui ça et là, les cœurs battent encore, Et la règle du jeu de l'amour est la même. Mais les dieux ne répondent plus de ceux qui s'aiment. Vénus s'est faite femme, et le grand Pan est mort.
Et quand fatale sonnait l'heure De prendre un linceul pour costume Un tas de génies l'œil en pleurs Vous offraient des honneurs posthumes. Et pour aller au céleste empire, Dans leur barque ils venaient vous prendre. C'était presque un plaisir de rendre Le dernier soupir. La plus humble dépouille était alors bénie, Embarquée par Caron, Pluton et compagnie. Au pire des minus, l'âme était accordée, Et le moindre mortel avait l'éternité.
Mais en se touchant le crâne, en criant " J'ai trouvé " La bande au professeur Nimbus est arrivée Qui s'est mise à frapper les cieux d'alignement, Chasser les Dieux du Firmament.
Aujourd'hui ça et là, les gens passent encore, Mais la tombe est hélas la dernière demeure Les dieux ne répondent plus de ceux qui meurent. La mort est naturelle, et le grand Pan est mort.
Et l'un des dernier dieux, l'un des derniers suprêmes, Ne doit plus se sentir tellement bien lui-même Un beau jour on va voir le Christ Descendre du calvaire en disant dans sa lippe " Merde je ne joue plus pour tous ces pauvres types. J'ai bien peur que la fin du monde soit bien triste. "
Великий Пан
В дни правленья Великого Пана Боги древности пьяниц любили, И при звоне веселом стакана Сонмы духов на землю сходили. Краснорожие не были робки, Высоко бурдюки поднимали, Искрометную влагу лакали, Шли на звук вылетающей пробки. И любое вино было освящено Добродушным Силеном, давало оно Лоск и самым ничтожным гулякам, Каждый пьющий считал себя Вакхом.
Но дотошная шайка ученых мужей С воплем «Эврика!» разогнала всех взашей, И заоблачные чертоги, Оскорбившись, покинули Боги.
И сегодня еще веселящий дурман Кружит слабые головы людям, Но о помощи свыше забудем: Спился Вакх и скончался таинственный Пан.
Если двое счастливых влюбленных Приникали друг к другу во мраке, Сонмы духов слетали бессонных Со свечой к ним, заботясь о благе Этой парочки глупой, считали Поцелуи в тени занавески, Сонмы духов с полей Елисейских, Из таинственной, призрачной дали. Ах, любовная страсть, Ею тешились всласть Афродита, Эрот и компания, власть Их сильна, и девчонка считала, Что всесильной Венерою стала.
Но дотошная шайка ученых мужей С воплем "Эврика!" разогнала всех взашей, И заоблачные чертоги, Оскорбившись, покинули Боги.
И сегодня нас тешит любовный обман, И любовные правила те же, Но приходят нам Боги на помощь все реже, Нет Венеры, и умер Таинственный Пан.
А когда наступал расставанья С жизнью миг, самый горький на свете, Сонмы духов слетали с рыданьем К умирающим – в саван одеть их. Присылали за умершим лодку, Чтоб доставить его куда надо, Смерть и мука была, и услада, Умирали достойно и кротко. И покойник любой окружен был толпой, И Харон, и Плутон проступали за тьмой И ничтожнейшего провожали, Словно гостя, в обитель печали.
Но дотошная шайка ученых мужей С воплем "Эврика!" разогнала всех взашей, И заоблачные чертоги, Оскорбившись, покинули Боги.
И сегодня страшит нас предсмертный туман, Но посмертного переселенья Не обещано нам, пробужденья. Смерть бездушна, и умер Таинственный Пан.
Есть еще один Бог, погруженный во тьму, Представляю себе, как тоскливо ему. Нам увидеть еще предстоит, как Христос Говорит, покидая Голгофу: «Эти типы не стоят страданий и слез И готовят себе катастрофу».
В процессе работы над Брассенсом неосторожно залезла на сайт Analyse Brassens и в результате зависла над «Старым Леоном». Песня-то безусловно неординарная, можно даже сказать, выдающаяся – даже для Брассенса, у которого неординарно все. Такая она мелодичная, теплая, эмоциональная, трогающая за душу... Мастерски, как всегда, сделана, с прихотливой весьма строфикой и рифмовкой. А по смыслу, казалось бы, довольно простая: гимн дружбе (одной из главных добродетелей мира Брассенса) и верности друзьям – неважно, живым или мертвым.
Однако при внимательном рассмотрении тут можно накопать больше, чем видится на первый взгляд. Настолько больше, что пришлось посвятить этой песне отдельный пост. Песня-то, оказывается, не простая, а политеистическая.
Можно, можно было проигнорировать иудейского Иегову, католическую св. Цецилию и языческое братство блуждающих огней в одном флаконе, что я благополучно и делала до сих пор. Но не долее чем до вчерашнего дня. Вчера я наконец узнала, кто такие «gentils» из предпоследней строфы, и вот они меня окончательно добили. О ложные друзья переводчика! Эти «жанти», которых я раньше считала типа джентльменами (почему именно gentils? ну мало ли, для рифмы), оказались никакими не благородными донами, а вовсе даже – вы не поверите!...– гоями.
Вот они все. Gentils по-французски Gentile по английски Goy по английски же – и поскольку это то же, что и Gentile, на странице висит предложение слить эти две статьи воедино. Гой по-русски
Сведения, содержащиеся в этих статьях, хоть порой и противоречивы, но позволяют сформулировать примерно следующее. «Gentiles»/«Gentils» - религиозно-исторический термин латинского происхождения для обозначения «народов» и «наций». На иврите (в единств. числе) это גוי (goy), мн. число «гойим», «народы», а по гречески ἔθνη (éthnē). Где-то со времен Нового завета этим словом пользуются для обозначения неевреев (неиудеев) - хотя иногда (в разных источниках, в разные времена) это слово обозначало просто «народ», а нередко относилось и к еврейскому народу.
Вот еще интересно. При переводе Библии на церковно-славянский «гойим» было передано как «языци» (что, собственно, и означает «народы»); от него и произошло слово «язычники», и уже в русском переводе Библии слову «гойим» соответствует слово «язычники». И еще я узнала, что благодаря апостолу Павлу эти самые гои были ангажированы-интегрированы в христианство, и если б не он, то возможно, христианство так бы и осталось одной из многочисленных религиозных сект (таких как, например, ессеи), вместо того чтоб распространиться по земле, победно захватив полмира. И именно поэтому Павла называли «апостолом для язычников». Прошу прощения, что пишу о вещах, которые для многих наверняка очевидны – но мне эти все находки были чистым откровением, и я просто должна была поделиться с теми, кто не знал. И покаяться заодно.
Так вот – возвращаясь от гоев к Брассенсу. Этот «политеизм» – он намеренный или случайно получилось? Теперь ведь не спросишь. Но совпадение по четырем точкам все же вряд ли следует считать случайностью. Даже по четырем с половиной (см. последнее примечание к песне). А вот что сам ЖБ говорил про историю написания песни.
«"Le vieux Léon" – история одного типа, который играл на аккордеоне в XIV аррондисмане, на улице Ванв. Мы не любили аккордеон и относились к нему с пренебрежением. А потом он умер - и тогда мы вдруг поняли, что любим аккордеон и любили его. "Le vieux Léon" – это объяснение в любви – к сожалению, запоздалое, потому что адресат не может его услышать.»
Я обязательно скажу что-нибудь еще про эту песню в контексте будущей лекции, а пока давайте послушаем.
Вот аудио (тут звук лучше, чем в видео)
И вот видео. К сожалению, это далеко не 1958 год, когда была написана песня, а какой-нибудь 73-й. Видео молодого Брассенса - большая редкость в сети, если кто найдет - доложите, пожалуйста. А если не найдете, то может быть, я попытаюсь это дело исправить. С другой стороны, лично мне этот благородно-седовласый Брассенс нравится даже больше, чем молодой с черными усами.
Le vieux Léon
Y'a tout à l'heure Quinze ans de malheur Mon vieux Léon Que tu es parti Au paradis De l'accordéon Parti bon train Voir si le bastrin- gue et la java Avaient gardé Droit de cité Chez Jéhovah
Quinze ans bientôt Que musique au dos Tu t'en allais Mener le bal A l'amical Des feux follets En cet asile Par sainte Cécile Pardonne-nous De n'avoir pas Su faire cas De ton biniou.
C'est une erreur Mais les joueurs D'accordéon Au grand jamais On ne les met Au Panthéon Mon vieux tu as dû Te contener du Champ de navets, Sans grandes pom- pes et sans pompons Et sans ave
Mais les copains Suivaient le sapin Le coeur serré En rigolant Pour faire semblant De ne pas pleurer Et dans nos coeurs Pauvre joueur D'accordéon Il fait ma foi Beaucoup moins froid Qu'au Panthéon.
Depuis mon vieux Qu'au fond des cieux Tue as fait ton trou Il a coulé De l'eau sous les Ponts de chez nous. Les bons enfants De la rue de Van- ve à la Gaîté L'un comme l'au- tre au gré des flots Furent emportés
Mais aucun d'eux N'a fait fi de Son temps jadis Tous sont restés Du parti des Myosotis Tous ces pierrots Ont le coeur gros Mon vieux Léon En entendant Le moindre chant D'accordéon.
Quel temps fait-il Chez les gentils De l'au delà Les musiciens Ont-ils enfin Trouvé le la Et le petit bleu Est-ce que ça ne le Rend pas meilleur D'être servi Au sein des vi- gnes du Seigneur
Si de temps en temps Une dame d'antan Se laisse embrasser Sûrement papa Que tu regrettes pas D'être passé Et si le bon Dieu Aime tant soit peu L'accordéon Au firmament Tu te plais sûrement Mon vieux Léon.
Старый Леон
Вот уж пятнадцать Печальных лет Минуло с тех пор, Как ты, старина Леон, Отбыл в свой рай Для аккордеонистов. С тех пор как ты Отправился поглядеть, Как обстоят дела С танцульками И кабаками У Иеговы.
Вот уж пятнадцать лет Как, закинув за спину Свой инструмент, Ты ушел развлекать Товарищество Блуждающих огней. В этой обители Прости нас, Ради Святой Цецилии*, за то Что здесь мы не могли Оценить по достоинству Твое искусство.
Это большая ошибка, Но музыкантов- Аккордеонистов Никогда-никогда Не хоронят В Пантеоне. И пришлось тебе, старина, Довольствоваться Простым кладбищем, Без большой помпы Без церемоний И без молитв.
Но твои друзья Шли за ящиком С тоскою в сердце И смеялись, Чтобы казалось, Что они не плачут. А в наших сердцах, Мой бедный Аккордеонист, Ей-богу, тебе будет Куда теплее, Чем в Пантеоне.
С тех пор, дружище, Как ты решил делать карьеру На небесах, Много воды Утекло Под нашими мостами. Славных ребят С улицы Ванв** И Гете Одного за другим Уносило По воле волн.
Но ни один Не повернулся спиной К своему прошлому: Все сохранили Верность партии Незабудок, И у всех этих воробышков*** Щемит сердце, Друг мой Леон, Едва они Услышат звук Аккордеона.
Как там с погодой У народов**** За земным пределом? Нашли ли музыканты Самую верную Ноту «ля»? А местное винишко – Не лучше ли На вкус, Когда его подают Прямо из виноградников Господа Бога?*****
И когда время от времени Какая-нибудь престарелая подружка Позволит слегка себя прижать, То ты, папаша, тем более Не пожалеешь, Что ушел в мир иной. И если Господь Бог Ну хоть чуточку Любит аккордеон, То я уверен, Что тебе хорошо на небесах, Старина Леон.
*Св. Цецилия – покровительница музыки и музыкантов у католиков **La rue de Vanves – одна из улиц, параллельных тупику Флоримон, в котором жил Брассенс (вторая упомянута в другой его песне: «Entre la rue Didot et la rue de Vanves») ***Pierrots – воробышки как один из символов парижской мифологии (Эдит Пиаф – тоже подобный "воробышек") ****Les gentils – см. выше *****Les vignes du Seigneur – игра слов. Нормальный смысл этой фразы – что Леон пребывает среди виноградников Всевышнего. Современное выражение «être dans les vignes du Seigneur» означает «напиться пьяным». А исходное выражение «travailler à la vigne du Seigneur» означало «работать на Бога», то есть обращать язычников в веру.
...
< ...
+ развернуть текст 
