И приплыли в страну Гадаринскую, лежащую против Галилеи. Когда же вышел Он на берег, встретил Его один человек из города, одержимый бесами с давнего времени, и в одежду не одевавшийся, и живший не в доме, а в гробах. Он, увидев Иисуса, вскричал, пал пред Ним и громким голосом сказал: что' Тебе до меня, Иисус, Сын Бога Всевышнего? умоляю Тебя, не мучь меня. Ибо Иисус повелел нечистому духу выйти из сего человека, потому что он долгое время мучил его, так что его связывали цепями и узами, сберегая его; но он разрывал узы и был гоним бесом в пустыни. Иисус спросил его: как тебе имя? Он сказал: легион,- потому что много бесов вошло в него. И они просили Иисуса, чтобы не повелел им идти в бездну. Тут же на горе паслось большое стадо свиней; и бесы просили Его, чтобы позволил им войти в них. Он позволил им. Бесы, выйдя из человека, вошли в свиней, и бросилось стадо с крутизны в озеро и потонуло. Пастухи, видя происшедшее, побежали и рассказали в городе и в селениях. И вышли видеть происшедшее; и, придя к Иисусу, нашли человека, из которого вышли бесы, сидящего у ног Иисуса, одетого и в здравом уме; и ужаснулись. Видевшие же рассказали им, как исцелился бесновавшийся. И просил Его весь народ Гадаринской окрестности удалиться от них, потому что они объяты были великим страхом. Он вошел в лодку и возвратился. Человек же, из которого вышли бесы, просил Его, чтобы быть с Ним. Но Иисус отпустил его, сказав: возвратись в дом твой и расскажи, что' сотворил тебе Бог. Он пошел и проповедовал по всему городу, что сотворил ему Иисус.
Лк., 38 зач., VIII, 26-39.

Я не буду описывать, как мы выезжали, как мы ехали, как мы посещали Иверский монастырь (в котором было тихо и спокойно, умиротворяюще, я бы сказал), потому что самое интересное, конечно, было в том, как мы ожидали Пояса, что творилось вокруг, как мы, наконец, попали в собор.
Когда мы встали в очередь, которая , по слухам, начала выстраиваться с пяти утра, нас немного смущало, что большое количество народа шло и шло туда, мимо очереди к собору. А мы стояли себе, читали акафисты, и, периодически, очередь почему-то продвигалась вперед. "Куда?", волновал меня вопрос. Куда она движется, если там не только в собор никого не пускают, но и площадь вся перекрыта? И не зря я задавался этим вопросом! Как потом выяснилось...
Поначалу-то все было довольно прилично. Неприличными были только привезенные биотуалеты, которых, во-первых, было явно недостаточно, а во-вторых, в них так "напаломничали", что зайти туда само по себе было испытанием нешуточным.
Конечно, я повел себя не как положено паломнику. Я постоял на чтении акафиста, потом пошел осматривать окрестности, да заодно купить карту памяти для фотоаппарата. Дочь моя подсуропила мне, достав из фотика карточку, чтобы скопировать снимки, а я перед отъездом не проверил. В итоге внутренней памяти хватило только на пять-шесть снимков в Иверском монастыре. Ну карту-то я купил. Да заодно набрел на рынке неподалеку на приличный туалет (что было актуально на таком ветру с мокрым снегом!) с хамоватой кассиршей. Туалет был в подвале, поэтому мобила моя вышла из зоны действия сети, а в это время мне, оказывается, уже звонила Татьяна Экзистенциалка, с которой мы договаривались о встрече.
Но все же мы созвонились. Побегал я вдоль очереди, ища девушку с мобильником, и таки нашел! Так мы развиртуализировались (опять это сложное слово!) еще с одной обитательницей лиру. Обменялись сувенирами. Я ей фильм о нашем храме, Татьяна мне - самарские конфеты. Я, как обычно, в выигрыше, сказывается еврейская кровь.
Я шучу, конечно, Таня, спасибо, конфеты замечательные, на них покушались уже на обратном пути, но я довез до дома!
Жаль, что за разговорами я абсолютно забыл про фотоаппарат, мы так и не сфотографировались с Татьяной, и я оставил его в автобусе, а посему - фотографий нет. Никаких.
Ну так вот. Пообщавшись и распрощавшись с Татьяной, я пришел к своим в очередь и больше из нее не выходил. Народ волновался. То и дело толпа начинала ходить волнами от нетерпения и раздавались крики "Не толкайтесь!". И тут не обошлось без цыганского вопроса. Целым табором, прикрываясь детьми, цыгане ломанулись прямо в начало этой "очереди", отчаянно веселясь и насылая проклятия на возмущавшихся православных. Православные боялись цыганских проклятий, и поэтому, хоть и злились, а цыган пропускали. Потом привезли Пояс. Его провезли мимо нас в двух машинах и где-то там далеко внесли в собор. И вот тут началось.
Народ приготовился идти, а храм все не открывали. Прошел час. Задние ряды стали напирать на передние, не понимая, что там впереди происходит. Передние стали кричать и ругаться. Периодически возникали локальные конфликты на тему взаимных толканий и необузданного напора. Толпа спрессовалась в плотный ком. Полиция вяло наблюдала за происходящим, не реагируя на жалобы. Потом они (полицейские) решили отодвинуть заграждение, чтоб народ не теснился. Народ радостно ринулся заполнять освободившееся место и встал еще плотнее, чем раньше. Прошел еще час. Наконец, кто-то увидел, что якобы стали пускать в собор людей. Толпа наддала, кого-то придавили, кто-то начал просто орать, кто-то ругал полицию, кто-то священноначалие. После этого мимо всей нашей теплой спрессованной компании радостно пробежали по проезжей части мамы с детьми, которых пускали без очереди. Пробежало их человек сто, а остались ждать еще человек четыреста. Привезли еще одни биотуалеты. Фокус заключался в том, что выйти в туалет из-за ограды было невозможно, потому что полицейские вышедших за ограду обратно не пускали, отправляя их домой. А стояние ожидалось весьма длительным и не каждый дотерпит. Мы с батюшкой минут двадцать уговаривали омоновца, чтобы он проводил до туалета нашу паломницу и вернул бы ее после обратно. Еле уломали. Парень все-таки сдался и проводил ее туда и обратно. А некоторым пришлось уйти несолоно хлебавши.
Примерно с 17 часов местного времени стали уходить люди, не выдержавшие многочасового ожидания. Рядом с нами пожилая женщина выкрикивала в телефон истерическим голосом: "Не звони сюда!.. Я не приду!.. Нет!!! Не ходи сюда!.. Здесь милионная очередь, МИЛЛИОННАЯ!!! Я до 12 стоять буду!.. Не ждите меня! И не звони мне больше!!!" Поговорив таким образом по телефону, она переключила свое внимание на полицию и стала проклинать их за давку, за большую очередь, за многонародакудавысмотрите... От ее воплей заводились рядом стоящие люди и начинали громко поддакивать. Попробовал с ней поговорить. Поначалу она вроде успокоилась, но тут у нее зазвонил второй телефон. "Чё ты сюда звонишь??? Чё тебе надо??? Я сказала НЕ ЗВОНИ!!!" и так далее. Орала она, нешуточно заводясь, закончив разговор, стала злобно выключать сразу оба своих телефона, от нервов у нее ничего не выходило, она швырнула их в сумку, и тут впереди что-то произошло. То ли кого-то пропустили к храму, то ли просто организовалось свободное место, но толпа пришла в движение и нас всех здорово сплющило. Женщина истошно заголосила и стала выдираться из толпы к ограде, выкрикивать матерные требования выпустить ее домой, ее выпустили, она еще пометалась перед оградой, наорала на омоновцев и, резюмировав, "Лучше бы по телевизору посмотрела да помолилась!", ушла, вернее, унеслась.
Но это были цветочки. Уже дежурила "скорая", людям становилось плохо, кому-то сломали руку об эту самую ограду, подъехала еще одна "скорая", а мимо нас уже промаршировала очередная группа с детьми.
Но не думайте, что все было так уж плохо. Были и те, кто терпел, молился, и, в основном-то, было тихо и мирно, но вот временами происходили этакие всплески активности - чего уж там, скажем прямо - бесовщины, от которых становилось дурно...
Несколько раз мы с батюшкой своим примером останавливали людей, которые сломя голову летели на освободившееся место, рискуя упасть, попасть в давку, да и вообще, заводя своей беготней других. Мы никуда, конечно, не бежали, но и не ждали милостей от природы. Если была возможность спокойно пройти поближе к заветному пропускному пункту - мы проходили и даже иногда протискивались.
А впереди нас ждал отстойник - выгороженный металлическими ограждениями загон где скапливали людей для пропуска в следующий такой же. Эти отстойники народ тут же метко назвал "чистилищами". Там творилось, извините, черт знает что. Люди рвались вперед, омон лежал на решетках, с трудом держал цепь, но люди прорывались. Всех интересовал один вопрос НУ ПОЧЕМУ ЖЕ ТАК МЕДЛЕННО??? Кто-то из полицейских что-то гундосил в мегафон, слов было не разобрать, но то что удалось расслышать, привело толпу в исступление. "Не волнуйтесь, все пройдете!" заверил голос в мегафоне и толпа едино выдохнула "КОГДААА?" и стала давить оцепление. Несмотря на все усилия полиции ограждения были снесены и вместо трех "чистилищ" стало два. Хорошо, что никого не задавили при этом...
Смеркалось.
Впереди время от времени начинали скандировать загадочные слова: "Пра-ву-ю! Пра-ву-ю! Пра-ву-ю!". Что это было мы, до поры до времени, не понимали. К этому времени наша группа уже была раздроблена, кто-то отстал, кто-то, наоборот, ушел вперед. Я, мама, батюшка и еще одна наша паломница, Лена, старались держаться вместе. Мама стоически молчала, иногда запевала "Царице моя Преблагая...", люди подхвалывали. Лена периодически падала духом, мы ее поддерживали, не давая уйти из очереди. Даже батюшка в какой-то момент сказал "Может отступимся?". Пришлось и его поуговаривать. Так мы добрались до "чистилища".
Там был очень хамоватый капитан в оцеплении. Грубил и ерничал. Не понравился он мне. Но в этом "чистилище" было посвободнее, поэтому батюшка воспользовался служебным положением и его пропустили. Мне пришлось прорываться почти с боем. Но в итоге наша микрогруппа воссоединилась. Смотреть на то, как людей прижимает к ограждению вся эта многотысячная толпа было страшно. Там ведь было очень много людей пожилых и старых. На глазах у батюшкиной сестры старушка упала под ноги толпе и ее едва не затоптали. Ее в буквальном смысле спас омоновец, выдернувший ее из-под ног людей. Старушку унесли в "скорую".
Вскоре раскрылся секрет скандирования. Проход к храму был узкий. народ шел не очередью, а толпой, поэтому пропускали то справа, то слева. Вот обиженные и принимались напоминать о себе выкрикиванием своей стороны. Мне повезло особо. Прямо у меня над ухом трое женщин устроили митинг. "Ле-ву-ю! Ле-ву-ю! Ле-ву-ю!" - орали они, успевая при этом поносить полицию. Я не выдержал и унас состоялся примерно такой диалог:
- Что вы кричите, как на митинге? Успокойтесь, тут уже немного осталось.
- Ага, щазз! Вы чего думаете, вы молчите, так всем от этого легче что ли?
- А вы думаете, что если вы орете, всем легче становится?
- Да, надо орать, надо добиваться своего, а то так и простоим, если молчать будем. Надо требовать!
- Вы не по адресу обращаетесь. Богородице молитесь, вы ведь к Ней пришли, а не с полицией ругаться.
- С ними не ругаться - так и простоишь, как дурак.
- Так ведь все по грехам нашим. Чего достойны, то и получаем.
- Ага, по нашим! По твоим!
- И по моим тоже.
- Вон, кто понаглее уже давно в собор прошли, а нам что, благодать меньше нужна что ли? Почему они позже пришли, чем я, а уже у Пояса?
- Ну, значит, достойны благодати больше нас с вами.
И тут ко мне поворачивается стоящая впереди меня женщина и говорит: "Я бы вас поцеловала за эти слова!". Я слегка обалдел, говорю ни к селу, ни к городу "Спаси Господи!". "Да нет, я не в том смысле! Ну вы понимаете, что я хочу сказать...", сказала она, я ответил, что понимаю, хотя мало что понял.
Эта мимолетное знакомство стало точкой отсчета. С этого момента мы просто пролетели последнее ограждение, стоя в последнем "чистилище" пропели "Царице моя Преблагая..." и в течении пятнадцати минут оказались на площади перед собором.
А там стояли рамки металлодетекторов и происводился тщательный досмотр. За рамками стояли большие корзины, куда выкидывались все острые предметы: ножи, маникюрные ножницы, пилки для ногтей. Забрать все это обратно возможности не предоставлялось... Металлодетекторы тоже задерживали очередь, но уже не так сильно. Мы прошли досмотр, вошли в собор, там как раз начали петь акафист Богородице, еще одна очередь, которая двигалась - двигалась! - поворот за колонну, и - вот он, ковчег с Поясом. Слава Богу!
Взяв пояски, вышли на улицу. Усталости не было. Есть не хотелось. Если бы было надо - мог бы вернуться и еще постоять в очереди. Было 22.10 местного времени. По нашему 00.10. Мы простояли в очереди 13 часов.
Потом со мной произошло маленькое чудо. В Самаре у меня есть еще несколько знакомых. Одна из них, Галина, звонарь в храме Самарских Святых, подхорунжий казачьего войска. Мы с ней познакомились в Усолье на фестивале колокольного звона. Мы общались вконтакте на тему моего приезда, но о встрече конкретно не договаривались, она просто пригласила посетить храм. Но понятно, что нам было не до посещений храма. Так вот, звонят мне люди из нашей группы, говорят, что заблудились не могут найти автобус, я пытаюсь выяснить где они находятся и бегу туда. Как потом выяснилось, я ошибся, они были вовсе не там куда я направился. Но прискакав на место я все же увидел знакомого человека и сначала решил, что это паломница из моей группы. А оказалось - это Галина. Господь нас свел совершенно неожиданно. Я поделился своей радостью, а она рассказала, что только что пришла и заняла очередь. Пообщались мы накоротке - мне все же надо было искать своих, и я убежал.
Резюме. Смеркалось. (Простите, не удержался )
Полиции, конечно, с самого утра надо было не вату катать, а формировать очередь. И не допускать скопления народа возле собора. Выгонять всех, ставить в очередь. Вместо этого они дважды, если не трижды, отодвигали заграждение, провоцирую толпообразование, если можно так сказать. Идея (традиционная для Самары) пускать в собор группами тоже кажется мне необоснованной и неправильной. При таком ажиотаже живая очередь лучше, главное - правильно ее организовать. Так что надо признать - организация доступа к святыне была плохой. Хотя по ТВ показали все чинно, благородно и благолепно. Это ложь. Но ложь и те истеричные вопли в интернете про то, что не было ни скорых, ни туалетов, что людей давили десятками, что в очереди стояли одни старики и старухи и т.п.
Правда в том, что возле такой великой святыни ярко проявляются все наши немощи и страсти. Все вылезает наружу. В ближайшее воскресенье после поездки на Литургии читалось Евангелие о Гадаринском бесноватом. Я вспоминал это Евангелие, стоя в очереди к Поясу. Иисус пришел - и бесы сразу стали кричать "Что Тебе до нас?". Так и здесь. Богородица посетила нас, а бесы кричат и терзают несчастных людей...