Тех, кто был в Сикстинской капелле, возможно удивил запрет на съемку фресок. Это единственное место в Ватикане, где охранники постоянно требуют тишины и запрещают фотографировать.
Но связано это не с только тем, что фрески могут пострадать от вспышек. Запрет был установлен после последней реставрации капеллы. Исследование 1979 года показало, что весь интерьер был покрыт свечной копотью. Люнеты над окнами были запачканы дымом и выхлопными газами от города. Вода, протекавшая с крыши, намыла соли из строительного раствора, которые после испарения отложились на потолке. Местами это привело к пузырению и вздутию поверхности фресок.
Основное финансирование в 4,2 млн долларов США предоставила корпорация Nippon Television. Ей же и принадлежали права на съемку внутри капеллы. Хотя срок этих прав истек, чиновники Ватикана решили продлить запрет.
Вообще же к этой реставрации есть множество и других вопросов.
Основную причину для беспокойства выразил Эндрю Уордсуорт из газеты The Independent (Лондон): «Похоже, мало сомнений остаётся в том, что потолок Сикстинской капеллы был частично написан а секко (то есть, по сухой штукатурке), но реставраторы, тем не менее, решили, что радикальная очистка необходима, учитывая количество накопившейся грязи (в частности, от свечного дыма). В результате, потолок теперь имеет странно размытый вид, с красивой, но безвкусной окраской — эффект, совершенно непохожий на интенсивно чувственные скульптуры Микеланджело».
Правая рука и колено Даниила. На нереставрированной фреске красный подмалёвок проступает через чёрную размывку «а секко», добавляя свечение теням. Формы колена и нижней части ноги под одеждой достигаются чёрной размывкой.Причина разногласий лежит в разном понимании технического процесса изготовления росписи. Ватиканские реставраторы посчитали, что Микеланджело работал только в технике чистой фрески, и не притрагивался к работе после высыхания поверхности. Этот вывод позволил им с чистой совестью смыть все верхние слои, объявив их «грязью и копотью». Критики же реставрации уверены, что мастер возвращался к фрескам и дописывал их «по сухому», чтобы сгладить чересчур яркие цвета и добавить четкие контуры по местам.
Разное состояние двух похожих пазух свода после реставрации. На левой пазухе чёрная детализация одежд, глаз и архитектурных деталей сохранилась. На правой эти детали были удалены в процессе очистки.В древности росписи не подсвечивались софитами снизу. Микеланджело рассчитывал на натуральный свет из окон и свечей. Те яркие цвета, которые сейчас «бьют» по глазам, глушились сумраком капеллы.
Пазуха одного из сводов, до и после реставрации. Глаза у этой фигуры теперь отсутствуют, как и у многих других. По-видимому, глубокая очистка поверхности затронула верхний слой «живописной кожи».Ведущий в России специалист по искусству Возрождения, Виктор Николаевич Гращенков высказывался по поводу последней реставрации вполне определенно: «Мы не хотели бы присоединиться к хору славословий по поводу этой „реставрации века“, которая финансировалась могущественной корпорацией Оливетти. Со страхом думаешь о том, что произойдет с фресками флорентийских и умбрийских мастеров XV века, украшающими стены Сикстинской капеллы. В 1965-1974 годах они были подвергнуты щадящей и вместе с тем хорошей реставрации. Совсем недавно начата кампания по их „поновлению“. Можно опасаться, что она будет радикальной и беспощадной по отношению к старой живописи».
Составное изображение «Грехопадения и изгнания Адама и Евы» Микеланджело. Слева вверху — до реставрации, справа внизу — после.Одним из самых активных критиков последней реставрации был Джеймс Бек (James Beck) из ArtWatch International: «Реставраторы говорят, что предыдущая реставрация не была хорошей, а теперь мы будем делать действительно хорошую. Это как подтяжка лица. Сколько раз бедные люди могут через неё проходить без того, чтобы их бедные лица выглядели как апельсиновая кожура?»
via
via
+ развернуть текст 
