Каждый год в апреле Арские храмы, что находятся в Ульяновской области, превращаются в «Птичий остров». В феврале и марте со всей РОССИИ сюда, в удаленное от больших дорог село АРСКОЕ, идут тысячи посылок с изготовленными детскими руками птицами.

Село Кротовку от Арского отделяют всего 4 километра. Такое расстояние можно одолеть и пешком, но Евгения Шмакова каждый день отправляется туда на машине. Потому что ту гору посылок, которые Евгения забирает в местном почтовом отделении, в руках не унести. Три-четыре рейса в день - и в Арском храмовом комплексе неуклонно растет пирамида посылок.

Когда посылки распаковываются и из них, словно из скорлупы, появляются птицы, то кажется, будто в Арское слетелись пернатые со всех континентов планеты... Павлины, попугаи, страусы, колибри, орлы, лебеди - кого тут только нет! Но с особой нежностью достаются и выставляются среди прочих работ наши родные щеглы, снегири, чечеты, синицы, воробьи. К 7 апреля, когда будут объявлены итоги конкурса «Вестник добра», посвященного Благовещению, огромный молчаливый базар птиц из глины, стекла, теста, бумаги, камня оживят голоса настоящих чижиков и синиц. Это единственные птицы, которых здесь пока держат в клетках. Согласно русскому обычаю, открыть их и выпустить птах на волю доверят победителям конкурса - авторам самых лучших работ.


БОЛЬШЕ ПТИЦ

Раньше вместе с Евгенией птиц ездил забирать настоятель Арских храмов отец Алексей Кормишин, потом ей помогали воспитанники детдомов, которые посменно проживают на территории храмового комплекса. Сегодня они колют остатки льда во дворе перед храмами, а я им помогаю.

Вот Евгения возвращается из очередного рейда на почту, и из машины мы достаем 20 коробок. «Не боитесь, что в этом году работ мало придет?» - интересуюсь я, оглядывая столы, заставленные птичками, которые остались от прошлогоднего конкурса. Несмотря на то, что птиц, которых присылают со всей страны, после окончания конкурса может забрать каждый гость Арских храмов, да еще их раздают в центры творчества, институты и университеты Ульяновска, здесь остаются целые стаи пернатых. «Что вы! Никакого спада участников нет, - улыбается Евгения. - С каждым годом их становится только больше. Ведь число детей в стране растет!»

Если на подведение итогов конкурса раньше приезжали дети только из Ульяновской области, то теперь сюда добираются из всех соседних регионов! Малыши встают в четыре утра, чтобы приехать с родителями на праздник Благовещения в Арское и выпустить живых птиц.

...Вместе с очередной птахой, чьи бархатные черные крылья вышиты бисером, из посылки выпархивает письмо. Евгения его подхватывает, разворачивает и читает: «Я желаю родному краю процветания, чтобы на нашей земле жилось радостно, сытно, спокойно. Всем - и птицам, и зверям, и людям!»

По условиям конкурса вместе с поделками ребята должны прислать сочинение, которое оценивается в специальной номинации. На этом условии настоял отец Алексей - настоятель Арского прихода. Ему не очень нравится та «скоропись», к которой привыкают дети, набирая эсэмэски на мобильных телефонах. Сочинения, уверен отец Алексей, помогут привить детям любовь к эпистолярному жанру. Благовещенский конкурс, который проводит приход, не требует от участников денежного взноса, зато гарантирует каждому ребенку внимание настоятеля Арских храмов. Будь участников хоть 4 тысячи, как прошлой весной! И если сегодня Евгения осталась без его помощи, то это, скорее всего, потому, что отец Алексей занят подписыванием грамот, дипломов и благодарностей каждому участнику конкурса. Поскольку факсимиле он не признает, то приходится лично подписывать три стопки наградных листов - голубого, фиолетового и зеленого цвета. Каждая стопка - выше письменного стола. Другого отношения к детям отец Алексей не признает. Когда в Арском приходе восстанавливали храм Богоявления, то на стене проступила фреска «Благословение детей». В этом было усмотрено некое знамение. Работа с детьми и стала основным направлением деятельности прихода Арских храмов.

К празднику Благовещения количество птиц, присланных детьми со всей России, в выставочном зале Арского храмового комплекса вырастет до потолка

СВОЙ ПУТЬ

Тот, кто подъезжает к Ульяновску, обязательно обратит внимание на раскинувшийся на холмах среди полей белоснежный храмовый комплекс. Трудно представить, что четырнадцать лет назад на этом месте была лишь заросшая грунтовка, а в кирпичных развалинах с трудом можно было узнать церковь.

Конечно, нынешний Арский храмовый комплекс, который состоит из Богоявленского храма и церкви Ксении Блаженной, возник не на пустом месте. В XVII веке эти угодья имели репутацию разбойничьих и весьма неспокойных, так что царь Алексей Михайлович велел построить Симбирскую засечную черту от возможных набегов. Прислали сюда казаков из Арска - того, что под Казанью. В этом месте, где почему-то никогда не бывает молний, по указу царя построили пороховые погреба, чтобы хранить «пищальное зелье» для Русской армии. Из кирпича выстроили в середине XVII века храм Богоявления, который в советское время использовали под склад и тракторную мастерскую. В первый раз эту самую старую православную церковь в Ульяновской области отец Алексей увидел в 2002 году. В дырявых куполах обитали полчища галок. Кресты на храме были погнуты. Исковерканной была и жизнь вокруг. Деревянный настил через речку Сельдь сносило половодьем. Пустынное место вокруг заброшенного храма облюбовали городские криминальные банды для сходок. Процветала торговля наркотиками. Запуганное местное население боялось вечерами выходить на улицы. Даже полиция опасалась сюда заглядывать. Как отцу Алексею и его соратникам удалось поменять настроение и оживить атмосферу - это долгая история. Было все, приходилось даже лопатами отбиваться от незваных гостей. Но все- таки сумели проложить асфальтированную дорогу от трассы в Арское, построили через речку вместо настила 40-метровый бетонный мост, чтобы не делать крюк через соседнюю Кротовку. И сегодня гостей встречает не полуразвалившаяся церковь, а высоко вознесшиеся купола храмов Арского прихода. Окружают храмы стены со стягами, украшенными символикой Древней Руси.

Для настоятеля прихода отца Алексея Кормишина каждый ребенок уникальная и неповторимая личность

Многие говорят, что для священника у отца Алексея слишком светская речь. Вот и я замечаю, что привычной для батюшки мягкости у него нет, а в разговоре он часто использует технические и архитектурные термины. Ничего удивительного: отец Алексей - один из четырех людей в области, кто имеет федеральную лицензию на архитектурную и строительную деятельность. Когда-то ему предлагали должность главного архитектора Ульяновска, а он выбрал путь служения.

Когда отец Алексей прибыл в Арское, местные жители против восстановления храма не возражали. Правда, как быстро понял новый батюшка, это проистекало, скорее, от равнодушия. Нередко он видел детей, распивающих спиртное или дымящих папиросками в овраге. Да и родители в этом смысле не сильно отличались от своих чад. Заметив, что стройка храма закипела, кое-кто из селян захотели даром поживиться стройматериалами, но наткнулись на твердый отпор. отец Алексей не позволял никому воровать и денег ни у кого не просил. За его принципиальную честность и за то, что он первый сумел дать отпор бандитам, в селе его в итоге зауважали. Постепенно люди стали помогать, а когда началось строительство второго храма, Ксении Блаженной, то один местный житель бесплатно выделил автокран почти на полгода.

Кульман, на котором, кстати, спроектированы все строения АРСКОГО храмового комплекса, сопровождает отца Алексея всю жизнь. Недаром в приходе своего батюшку, члена правления союза архитекторов Ульяновской области, величают зодчим

Старый храм Богоявления был в слишком запущенном состоянии. Поэтому одновременно с его восстановлением отец Алексей начал возводить новую церковь. Невероятно: в 2002 году начали строить, а в 2003-м в храме уже начали служить. Скорость, с какой вырос храм, всех поразила. На стройке, кстати, помогали воспитанники детских домов, для которых отец Алексей устраивал летние лагеря в Арском на время каникул. Часть кирпичей, по примеру основателей Арского, дети делали сами. Чтобы воспитанникам было интересно, по предложению отца Алексея они лепили именные кирпичи.

Маленьким гостям всегда интересно, в каком окружении оказываются присланные ими на конкурс птички.

Преподаватели арской церковно-приходской школы Анна Телина и Наталья Касьянова учат детишек всех окрестных селений технике изготовления бумажных птиц. Их вручат каждому гостю, приехавшему на праздник

ПОМОЧЬ ВЫРАСТИ

Отец Алексей занимался и обучением, и воспитанием своих юных помощников. Они ведь ни лопату, ни пилу не умели в руках правильно держать. А когда священник увидел, что мальчишки из Арского на рубанок смотрят как на чудо, то нашел время и для уроков столярного дела. Отец Алексей с гордостью говорит, что теперь в строительной сфере работает не менее семисот его учеников. Можно не сомневаться: от криминала и бесплодного шатания по улицам он спас не одного мальчишку. Да что там дети! Взрослые мужчины, понюхавшие пороха в военных конфликтах, искали у отца Алексея и духовной, и даже физической защиты. Любое насилие у границ Арских храмов находило свой предел. «У нас приход особенный, - объясняет отец Алексей. - Тут любой человек, даже маловерующий, начинает себя чувствовать возвышенно. А у меня есть принцип - я должен помочь людям нравственно вырасти».

В 2010 году Арский храмовый комплекс был признан лучшим среди культовых сооружений Поволжья. Достаточно один раз увидеть местные храмы, чтобы убедиться в справедливости этого выбора. Все внутренние постройки органично вписаны в общий ансамбль. Церковь Ксении Блаженной выполнена в простом и благородном стиле новгородских храмов. В ней даже есть баптистерий - редкость для сельского прихода. Любуешься на это великолепие среди бескрайних полей и невольно дивишься тому, как у отца Алексея получилось построить маленькое государство со своими законами, атрибутикой, символикой и флагами. Здесь есть даже медпункт, оснащенный современным оборудованием. Приход гордится свежими овощами из собственной теплицы. Присматривают за ней ребята из очередной детдомовской смены. Между прочим, в Арском регулярно проходят педагогические семинары, детские творческие конкурсы, действует военно-исторический клуб, в окрестностях проводятся археологические розыски. Для молодежи Ульяновска, увлекающейся архитектурой, также проводятся конкурсы. Профессиональные артисты и курсанты Военно-технического училища Ульяновска с концертами приезжают. Зря, что ли, отец Алексей спроектировал и выстроил концертно-выставочный зал?

Вот на таком покрове, который демонстрирует библиотекарь Ольга Легченкова, и остаются жить птицы после окончания конкурса, посвященного празднику Благовещения

Сегодня о прежней нехорошей славе села Арского давно забыли. И все - благодаря Арскому приходу. Люди приезжают сюда из разных уголков страны. Особенно много среди гостей супругов, которые мучаются проблемой бесплодия. Они приезжают в церковь Ксении Блаженной с одной просьбой. И святая помогает. Случаев, когда благодарные люди потом звонят по телефону или привозят крестить новорожденных, не счесть. «А бывает, привозят и двойню, и тройню.» - с гордостью говорит старший помощник отца Алексея, Галина Ивлева. Но есть еще один повод, из-за которого Арский приход вспоминают каждую весну дети России. В феврале помощник отца Алексея Евгения Шмакова размещает в Интернете объявление о межрегиональном конкурсе «Вестник добра». Принять в нем участие могут все дети. Для этого нужно просто изготовить птичку из любого материала, написать сочинение о родном крае и отправить их по почте в Арское. Итоги конкурса подводятся накануне 7 апреля, когда празднуется Благовещение Пресвятой Богородицы. По давней традиции на Благовещение в России принято отпускать на волю птиц. Это делается в напоминание о Благой вести и свободе, которые даны не только людям, но и всякому творению Божию. По народному поверью считалось, что птицы, освободившись из клетки, летели в небо и рассказывали ангелам о добрых делах людей. Вот и летят со всей страны в затерявшиеся среди бескрайних просторов белые Арские храмы птицы, изготовленные детскими руками.

ШКОЛА ВМЕСТО КАФЕ

Впервые конкурс «Вестник добра» прошел в 2009 году. Конкурс-то объявили, но в ту первую весну участвовали в нем практически только учащиеся церковно-приходской школы в Арском. Сто детей. Показали нам эту школу на заснеженной сельской улице. Во дворе - расчищенная детская площадка с каруселями и гимнастическими стойками. В самой школе - тепло, уютно и шумно. Дети мастерили на конкурс птичек в технике оригами. Украшали школьные стены многочисленные рисунки, на которых красовались птахи на фоне Арских храмов. На деревянном фронтоне школы вывеска: «Арская церковно-приходская школа №1». «А что, есть и вторая?» - удивился я. «С отцом Алексеем построим!» - уверенно ответили учителя.

Кроме этой церковно-приходской школы, в селе Арском других нет. На занятия школьники ходят в соседнее село Кротовку.

Когда несколько лет назад проходила реорганизация малокомплектных школ, то на двери единственного учебного заведения в Арском повесили замок. В тот момент строительство храма Ксении Блаженной заканчивалось. Куполов еще не было, но службы уже шли. И как-то раз отец Алексей после службы обратился к прихожанам, в числе которых были и представители интеллигенции Ульяновска: вот, мол, здание школы хотят продать под кафе, организовать в нем торговлю спиртным. Надо бы что- то придумать, чтобы не допустить этого. Если есть среди прихожан люди с педагогическим образованием, то не могли бы они с полгодика поработать с детьми во Славу Божию, так как платить сейчас нечем? На призыв священника откликнулись 13 человек. Они и стали учителями в этой школе, преподавали 11 предметов. Но сначала на свой страх и риск прихожане сбили замки на дверях заброшенной школы, сами сделали ремонт, починили голландки, которыми школа отапливалась. Конечно, их выживали, но потом согласились отдать здание в аренду. После того как распространилась новость о том, что отец Алексей сохранил арскую школу, к нему неожиданно стали обращаться коллективы закрывающихся малокомплектных школ со всей Ульяновской области. Некоторые из этих школ отец Алексей помог сохранить, как, например, школу в селе Краснополке Карсунского района...

Деятельное участие в подготовке к конкурсу принимают и самые маленькие прихожане

На следующий год география конкурса расширилась. В нем приняли участие дети из Ульяновска и Димитровграда. А уж на третий год на 7 апреля в Арское приехало столько детей с родителями, что вереница машин и автобусов растянулась почти на километр. И как назло в тот год в Арском случился сильный паводок, новый бетонный мост через Сельдь оказался под льдинами. Пришлось отцу Алексею с помощниками льдины баграми стаскивать. Хотя мост и бетонный, а все равно беспокоились, как бы лед его не повредил...

В эту зиму в Арском пострадали только от сильных ветров, которые сорвали железную крышу с круглой угловой башни стены храмового комплекса. Снега было мало, так что сильного паводка здесь не ждут. Зато с тревогой и волнением ожидают прибытия больших птичьих стай в посылках, за которыми в Кротовское почтовое отделение еще ездить и ездить Евгении Шмаковой. Ведь в географию конкурса включились Алтайский и Хабаровский края, Саха (Якутия), Калуга, Тверь, Карелия, Крым. Каждый день почтальон звонит Евгении Шмаковой и просит забрать посылки с птицами, которые заполняют и без того маленькое помещение старой деревянной почты. «Жаловаться почтальонше на нас грех. Ведь только благодаря активной почтовой деятельности Арского прихода отделение в Кротовке не стали закрывать, - улыбается Евгения Шмакова и вздыхает: - А вот нам куда потом девать птиц?»

На помощь Евгении приходит Ольга Легченкова - ведущий библиотекарь Ульяновской областной библиотеки для детей и юношества им. С.Т. Аксакова. Она забирает часть птиц. В библиотеке действует акция «От Благовещения до Покрова».

Ее участники делают маленькие декоративные коврики и передают их в библиотеку. А члены общества инвалидов «Факел» сшивают из них один большой покров, который украшается птичками, сделанными детьми. Так пернатые из Арского получают вторую жизнь. Библиотека привозит покров для украшения праздника. И дети, принимавшие участие в конкурсе в прошлые годы, могут с радостью убедиться: их крылатые друзья продолжают «порхать» по вытканному умелыми руками полотну...

О деятельности протоиерея Алексея Кормишина, настоятеля храмов Богоявления Господня и Ксении Блаженной в селе Арском, знают далеко за пределами региона: в его храмы приезжают паломники со всей России и из зарубежья

...Мы приехали в Арское в тот момент, когда заканчивались последние приготовления к празднику Благовещения. Двор прихода очищен ото льда, снег выметен. Прихожане готовились достать с чердака птичьи клетки. С ними отец Алексей и Евгения Шмакова поедут в Ульяновск к старому птичнику, который специально отлавливает диких птах для праздника. Он сам выбирает для Арского прихода с полтора десятка щеглов, чижиков, чечетов и снегирей. Не жалеет отсыпать для них и зерна. Благовещение начинается в Арском приходе с молебна и причащения учащихся церковно-приходской школы. После подведения итогов конкурса дети высыпают на улицу. Певчий церковного хора Максим Третьяков выносит клетки с птицами и аккуратно расставляет их на паперти. Он еще раз напоминает детям, зачем выпускают птичек из клеток, и, открыв дверцы, осторожно вкладывает птичек в маленькие протянутые ладошки. Звенит колокол, и ребята выпускают птиц из рук. Как только птицы взмывают в небо, дети обнимаются, целуются, а взрослые участники праздника вытирают слезы. Ведущий праздника вслух читает знакомые с детства пушкинские строки:

В чужбине свято наблюдаю
Родной обычай старины:
На волю птичку выпускаю
При светлом празднике весны.

Но конкурс на этом не заканчивается. Птички, сделанные руками ребят, в приход Арских храмов будут лететь со всех концов России и после 7 апреля. Вплоть до мая. И все их авторы тоже получат подписанные лично отцом Алексеем грамоты. Дети старались! Не их вина, что работы опоздали! Что поделать, коли страна такая большая, а они живут за тысячи километров от Арского?

Недостатка в птицах в Арском накануне Благовещения никогда не бывает

Евгений Резепов. Ульяновская обл. «Русский мир»

ertata

Иностранцы о России.

Если взять Российскую империю первой половины XIX века, то на память сразу приходит французский маркиз Астольф де Кюстин и его сочинение «Россия в 1839 году». Подвергнув уничтожающей критике Россию Николая I, маркиз сделался героем тогдашней информационной войны, в наши дни его труд переведён и издан полностью и существует даже в виде аудиокниги.

Но где же последователи французского сочинителя? По идее, если обвинения Кюстина построены на реальной почве, любой проехавший по России иностранец их должен повторить, а то и углубить. Для проверки мы отыскали неизвестную у нас и тем более никогда не переводившуюся на русский язык книгу немецкого профессора, совершившего большое путешествие по России в год смерти Николая I, в 1855 году. В процессе перевода с немецкого выяснилось, что впечатления у обоих иностранцев совершенно разные.

Физиономия автора

В 1864 году в Лейпциге вышла книга под названием «Путешествие по Западной и Южной России в 1855 году» («Reise im westlichen und suedlichen Russland im Jahre 1855»). Автор – немецкий учёный-агроном Александр Петцольд (1810 – 1889). Этот уроженец Дрездена в 1846-м был приглашён в Дерпт (потом Юрьев, ныне Тарту) и 26 лет преподавал в местном университете сельскохозяйственные науки.

Повидал профессор немало: он совершил ряд научных путешествий по России – по её Европейской части, на Кавказ, в Западную Сибирь и Туркестан, собрал во время этих поездок значительный этнографический и регионоведческий материал. После чего был благополучно забыт – несмотря на несомненную историческую значимость, работы Петцольда лишь в малой степени введены в научный оборот и ранее не переводились на русский язык, за исключением книги «Обозрение русского Туркестана».


Между тем наблюдения немецкого профессора позволяют с новой стороны взглянуть на представления о России середины XIX века.

Избранная нами книга хороша тем, что автор, обращаясь именно к немецкому читателю, пытается открыть ему реальное положение вещей в России: «В прошлых работах я вычёркивал всё не относящееся к сельскому хозяйству, однако в этот раз я не решился на такую сортировку… Причина – в Германии совсем не знают положения дел в России».

При этом Петцольд совершенно точно не относится к числу оплачиваемых из Петербурга авторов, писавших свои труды для западной публики по заданию российских властей (были, как известно, и такие, и деньги свои они получали не зря). Но, может быть, на тональность его выводов повлияло то, что на момент издания книги он всё ещё трудился на профессорской должности в Дерпте и был вынужден воздавать похвалы стране пребывания? Из текста этого не следует совершенно: это именно свидетельства очевидца, которому за много лет жизни в России начинают нравиться вещи, изруганные даже не Кюстином, а самим Пушкиным.

Почтовые станции стали лучше

Для удобства постижения мыслей профессора Петцольда имеет смысл напомнить классические пушкинские впечатления от передвижений поэта по нашей стране:

«Кто не проклинал станционных смотрителей, кто с ними не бранивался? Кто, в минуту гнева, не требовал от них роковой книги, дабы вписать в оную свою бесполезную жалобу на притеснение, грубость и неисправность? Кто не почитает их извергами человеческого рода, равными покойным подьячим или по крайней мере муромским разбойникам?» («Станционный смотритель»).

…Теперь у нас дороги плохи,
Мосты забытые гниют,
На станциях клопы да блохи
Заснуть минуты не дают;
Трактиров нет. В избе холодной
Высокопарный, но голодный
Для виду прейскурант висит
И тщетный дразнит аппетит,
Меж тем, как сельские циклопы
Перед медлительным огнём
Российским лечат молотком
Изделье лёгкое Европы,
Благословляя колеи
И рвы отеческой земли.
(«Евгений Онегин»).

Но немецкому читателю, с Пушкиным не знакомому, Петцольд рассказывает нечто куда более оптимистичное, причём о вечной проблеме, о том, где вроде бы сплошные «дураки и дороги». Критика, правда, присутствует, с неё профессор и начинает: «В Авсеново, предпоследней почтовой станции перед Динабургом [далее Двинск, ныне Даугавпилс], нас ожидала первая задержка на почте из-за неподобающего поведения почтового служащего, отпустившего причитавшихся мне лошадей какому-то генералу, которому они по закону не полагались».

А вот далее Петцольд замечает много чего хорошего: «То, что во всей остальной Европе не ездят так быстро, как в России, давно известно; однако в России есть и безукоризненные в отношении путешествующих почтовые учреждения, что станет очевидно из дальнейшего изложения.

Если кто в России захочет ехать на почтовых лошадях (аналогично немецкой «Extrapost»), тот должен сначала получить «подорожную» (то есть дословно: «то, что даётся в дорогу»), бумагу, на которой кроме имени путешественника указан маршрут поездки и количество лошадей, которые путешественник имеет право истребовать. Как только путешественник прибывает на станцию, производится эта бумага; почтовый служащий заносит её содержание вместе с указанием о выданном количестве лошадей и временем отправления путешественника в особую книгу, затем следует заплатить «прогон» (почтовые деньги) и ехать дальше. Теперь может случиться, что лошадей не будет, в случае чего следует естественно ждать, и поскольку отсутствие лошадей нередко является вымышленным и сделано только с той целью, чтобы содрать с путешественника побольше денег, то на этот случай была придумана так называемая «жалобная книга», каковая книга должна лежать на каждой станции и в которую можно вносить любую жалобу, какого характера она бы ни была».

Это та самая пушкинская «роковая книга», но она, как проверено немцем на собственном опыте, оказывается, помогает! «Вышестоящий почтовый служащий время от времени проводит проверку, суть жалобы выясняется и виновные наказываются. К примеру, когда летом 1849 года на одной станции в Центральной России при покупке колеса меня обсчитал почтовый служащий, который вдобавок отказался предоставить мне жалобную книгу, то я посчитал себя обязанным оставить свою жалобу на следующей станции. Шесть месяцев спустя, когда я уже забыл об том деле, дерптская полиция по поручению петербургских властей вернула мне ту сумму, на которую я был обманут, с уведомлением, что деньги были изъяты у признанного виновным потового служащего, которого вдобавок оштрафовали за отказ выдать жалобную книгу».

На почтовых станциях в России нужна всего лишь немецкая дотошность, и тогда лошади найдутся: «Отсутствуют ли лошади на самом деле – в этом всегда можно убедиться, заглянув в станционный журнал. Там указано, сколько лошадей на станции должно быть вообще, сколько находятся в пути, когда они должны вернуться и сколько времени им положено на отдых и кормление. Таким образом, после изучения почтового журнала и в высшей степени простых вычислений положение вещей не может быть скрыто».

А ещё Петцольду просто приятно путешествовать по России, в том числе и с тем самым прейскурантом: «На каждой станции, особенно на крупных дорогах, путешествующим предоставляются достаточно комфортные, а на станциях шоссе даже роскошные условия, и каждый пассажир имеет право безвозмездно пользоваться отапливаемым номером, каких на больших станциях бывает даже две штуки. Утверждённые соответствующим ведомством прейскуранты на еду и напитки спасают путешественников от переплаты, так же, как и в кабинете станционного смотрителя, вывешены под стекло официальные объявления, расстояния до ближайших станций и стоимость лошадей».

Профессор даже считает, что его землякам стоит кое-чему поучиться по части организации движения: «Великолепно ещё неизвестное в Германии новшество, которое состоит в том, что на каждой русской почтовой станции вывешено описание, которые ставит путешественника в известие о том, что его ожидает дальше. Ради примера я привожу в переводе такое официальное объявление, которое я увидел на почтовой станции Александровск на левом берегу Днепра в Екатеринославской губернии».

Александровск ныне известен как Запорожье. Петцольд же полагает, что российские дороги вполне проходимы, особенно если путешественник – человек опытный: «Из всего этого можно узнать, насколько заботливо Почтовый департамент относится к интересам путешественников, и если несмотря на это путешественники иногда претерпевают неприятности, то в этом скорее больше вины путешествующей публики; возможно потому, что она не вполне знакома с почтовыми учреждениями (даже самый недобросовестный станционный смотритель редко когда решится обманывать путешественника, если заметит, что тот знаком с почтовой организацией), возможно и потому, что путешествующая публика не пользуется при любой возможности жалобной книгой, что должно давать повод к наказанию не выполняющих своих обязанностей, что в любом случае оказало бы благотворный эффект».

Тарантас

Дальше Петцольд вполне удачно опровергает не кого-нибудь, а Александра Дюма. Создатель «Трёх мушкетёров» поездил по России уже после Петцольда, в 1858-1859 годах, и не решился сесть внутрь ужасного транспортного средства по имени тарантас: «Увидев это устрашающее сооружение, имеющее некоторое сходство с коровой Дедала или быком Фаларида, Муане и Калино заявили, что, поскольку расстояние, которое предстоит проехать, не превышает трёх вёрст, они пойдут пешком».

Оказалось, что французу смерть, то немцу хорошо. В 1855-м Петцольд ездил на этом опасном объекте передвижения и даже получал удовольствие: «Это был так называемый тарантас, разновидность повозки, которая используется преимущественно в Центральной и Южной России. Особенность её конструкции заключается в соединении передней и задней осей с помощью двух длинных тонких дрог, посередине которых расположен кузов, что примечательно, без рессор. В такой неподрессоренной и в то же время отлично пружинящей повозке ехать одно удовольствие. Наш тарантас был необычайно огромного размера, судить о котором можно, представив, что внутри него в высшей степени удобно помещались шесть человек с общим багажом из шести чемоданов, такого же количества саквояжей, подушек и пальто, аппарата для приготовления чая и великого множества прочих мелочей, необходимых в долгом путешествии. Это был настоящий дом на колёсах, который зачастую по несколько дней подряд служил нам единственным кровом и ночлегом. Повозка-монстр имела лишь один недостаток – на поворотах она закладывала очень широкую дугу. Даже на широких улицах различных городов, в которых мы побывали, нам не удавалось повернуть сразу; чтобы развернуть повозку в противоположном направлении, нам зачастую приходилось проехать несколько улиц. При этом на коротких поворотах мы постоянно подвергались опасности опрокинуться или сломать одно из передних колёс».

Эстонцы и латыши

А где же угнетённый народ и критика его эксплуатации? И это присутствует в книге агронома родом из Дрездена. Освоившись в немецкоязычном в те времена Дерпте, профессор откровенно описал быт местных крестьян, уже свободных от крепостного права, отменённого в Эстляндии в 1816 году и в Лифляндии в 1819-м. Помещики из прибалтийских немцев при этом никуда не делись, а жизнь коренного населения слаще не стала: «Как известно, эстонцы – это финское племя, которое сегодня населяет Эстляндию и северную половину Лифляндии, а также большие и малые острова, расположенные к северу от Рижского залива и к западу от эстляндского побережья. Это в целом энергичный, и от этого упрямый и своенравный народ; эстонцы обладают грубым и крутым нравом, при этом они ленивые и неописуемо грязные. Можно смело сказать, что во всей Европе не найти той грязи, которую увидишь в жилище эстонца, за исключением, возможно, евреев в польских губерниях.

Эстонская изба походит скорее на хлев, чем на жилище человека: в зимнюю пору свиньи, овцы, куры и собаки живут там в одном помещении со своими хозяевами. Поскольку у печей нет труб, дым выходит через открытую дверь и небольшие отверстия в стенах, которые называют окнами, а также сквозь щели в соломенной крыше. При этом деревянные, срубленные из грубых брёвен дома находятся, как правило, в ужасном обветшалом состоянии, и если где-нибудь в другом месте избы даже самых бедных крестьян к лету украшают взошедшие сорняки, то эстонские свиньи, за которыми плохо присматривают, изрывают всю почву вокруг жилищ, не позволяя там появиться даже этому простейшему из сельских украшений. О насаждении кустарников или деревьев в декоративных целях и вовсе не может идти речи, поскольку уход за ними предполагает определённые усилия.

Жилище эстонца представляет таким образом зрелище печальное настолько, насколько это вообще возможно себе представить. Оно усугубляется ещё и тем обстоятельством, что составление деревни из большего или меньшего числа крестьянских дворов не подчинено даже малейшей регулярности; там и сям беспорядочно стоят строения, и сквозь них вьётся грязная деревенская улица. Эту мрачную картину дополняют непременно бурые или темно-коричневые цвета эстонского национального костюма».

Но не вся Прибалтика такова. Чуть южнее Петцольд обнаружил людей более симпатичных: «Совершенно по-другому, и притом с лучшей стороны, показывают себя латыши. Эти населяющие Юг Лифляндии и Курляндию родственники литовцев по природе своей более мягкосердечные, робкие и застенчивые, при этом более послушные, мирные, гостеприимные и гораздо более чистоплотные, чем эстонцы. Они живут на обособленных хуторах и дома свои поддерживают в гораздо лучшем состоянии, чем эстонцы. Печи у них, как правило, с трубами, у крестьян есть отдельные комнаты; каждый вид домашних животных держат в отдельном хлеву. Садик и огород лишь изредка отсутствуют, крестьянский двор часто украшают высаженные деревья. Внешний вид латышей приятнее, чем эстонцев, поскольку национальный цвет латышского платья белый или бледно-серый. Это последнее обстоятельство делает явным различие между латышами и эстонцами даже для заезжих путешественников, поскольку оно слишком сильно бросается в глаза, чтобы его не заметить».

Мы убедились, что и в своих этнографических наблюдениях приезжий, но освоившийся немец был вполне объективен. Свою задачу он выполнил честно – показал соотечественникам Россию такой, какой она была на самом деле в 1855 году. Может, потому его труд и был позабыт достаточно быстро.

***

Итого: наш эксперимент показал, что на каждого Кюстина, который Россию терпеть не может из-за врождённой аллергии, обязательно найдётся свой Петцольд, которому удаётся в наших палестинах неплохо адаптироваться. И не так страшна была та самая николаевская Россия, если не смотреть на неё сквозь затемнённые очки информационной войны.

Вечный спор Кюстина и Петцольда продолжается и в наши дни – одним везде мерещатся двойные унитазы, а другим просто нравится Олимпиада в Сочи. Петцольдов даже в западном человечестве, похоже, всё-таки больше, но в истории они редко запоминаются надолго.

Михаил Борисёнок. История России

Читай ещё:

Тройка – не птица

ertata

                      
                       (с) warsh

Одной московской парикмахерской, когда я проходил мимо.

                      
                       (с) warsh

Для торговли или личного пользования?

Заснял сие в Польше, отъехав от белорусской границы.

                      
                       (с) warsh

                      
                       (с) warsh

Время от времени снимаю в ч/б. В основном, городские пейзажи. В этот раз решил посмотреть на немецкую жизнь в чОрных очках.)