Главные герои ситкома — четыре интерна. Они все время попадают в идиотские ситуации, а их руководитель доктор Быков с удовольствием за этим наблюдает. Доводить интернов до белого каления Быкову помогает друг доктор Купитман и мешает главврач больницы Анастасия Кисегач.

Главные герои ситкома — четыре интерна. Они все время попадают в идиотские ситуации, а их руководитель доктор Быков с удовольствием за этим наблюдает. Доводить интернов до белого каления Быкову помогает друг доктор Купитман и мешает главврач больницы Анастасия Кисегач. В ролях: Иван Охлобыстин, Кристина Асмус, Илья Глинников, Александр Ильин мл., Дмитрий Шаракоис, Вадим Демчог, Светлана [...]

Главные герои ситкома — четыре интерна. Они все время попадают в идиотские ситуации, а их руководитель доктор Быков с удовольствием за этим наблюдает. Доводить интернов до белого каления Быкову помогает друг доктор Купитман и мешает главврач больницы Анастасия Кисегач.

Русский калита-кошель XV века был найден во время раскопок у Кутафьей башни Московского Кремля. Похожий, только, вероятно, более дорогой, мог носить и Иван Данилович Калита. Легенда сохранила воспоминания о его щедрости, с чем также могло быть связано его прозвище: «Был он весьма милостив и всегда носил при поясе калиту, насыпанную серебряными деньгами. И куда ни шел, давал нищим, сколько вынется».

Об Иване Калите написано множество книг и статей, но позитивную оценку его правлению историки дали совсем недавно

Среди немалого числа историков XIX–XX веков было популярно скептическое отношение к московским князьям вообще и в частности к Ивану Даниловичу Калите (годы жизни: около 1288 — 1340; князь Московский с 1325 года, великий князь Владимирский с 1328 года). Объясняется это несколькими причинами. Во-первых, тверские летописи, критически настроенные по отношению к московским правителям и их политике (Тверь в те времена была соперницей Москвы), сохранились лучше, нежели московские. Во-вторых, несколько тверских князей мученически погибли в Орде и были позднее признаны святыми. Поэтому в памяти потомков их нравственный образ был более ярким, нежели образ московских государей, занятых кропотливым и неблагодарным трудом государственного строительства. Наконец, в-третьих, нужно учитывать общий политический настрой части дореволюционной российской и позднее советской историографии, в глазах которой московские князья представали создателями «ненавистного самодержавия», а значит, «угнетателями» и «узурпаторами», достойными осуждения даже в случае достигнутых ими успехов.


Под влиянием этих факторов сложился и образ Ивана Калиты как персонажа жадного, корыстного, способного на любые безнравственные поступки. Конечно, жизнь любого человека, тем более правителя, наделенного огромной властью, не может быть безгрешной. Тем не менее подобный образ вряд ли соответствует действительности. Во всяком случае, исследования последних лет, лишенные прежней политической ангажированности, рисуют иной облик великого князя: искренне верующего, мудрого, неторопливого, хозяйственного, в каких-то ситуациях жесткого и даже жестокого, но всегда заботящегося о благе своей земли.

Дело в сумке

Можно назвать два фактора, которые, как кажется, обеспечили экономическое могущество Московского княжества. Во-первых, установление контроля над сбором ордынского выхода со всех русских северо-восточных земель, что давало возможность Ивану Даниловичу использовать определенную («неучтенную») его часть на благо собственного княжества.

Во-вторых, контроль над добычей и торговлей «мягким золотом», пушниной, которая с тех пор и на долгие годы вперед становится практически основной статьей московского экспорта. По одной из версий, именно за умелое правление и рачительное отношение к доставшемуся наследству Иван Данилович получил прозвание Калита: «калита» в переводе с древнерусского — кошель, сумка для ношения денег

Время казней

В XIII–XIV веках ордынское иго легло тяжелейшим бременем на русские плечи. Русские княжества потеряли политическую самостоятельность. Теперь верховными правителями считались ордынские ханы, которых до конца XV века на Руси называли царями. Именно ордынский хан своей властью разрешал или запрещал русским князьям занимать столы. Одним из знаков вассальной зависимости стала обязательная практика получения русскими князьями в Орде ярлыка не только на великое владимирское княжение, но и на княжения удельные.

Все русские земли были обложены данями. Самой тяжкой из них был ордынский выход, или царева дань, которую должны были ежегодно выплачивать все русские княжества. У людей отнималось практически все, что им удавалось заработать. При этом, кроме выхода, русские земли были обязаны исполнять еще более десяти видов ордынских повинностей. Только церковь ордынцы, стремясь задобрить непонятного им христианского Бога, не стали облагать налогами.

Монголы установили в подвластных им русских землях жесточайшие порядки. Для сбора налогов в городах поселились баскаки — ханские наместники, которые обирали местных жителей до нитки, а малейшее неподчинение карали смертью. Кроме того, монголы часто обрушивались на русские княжества с опустошительными и грабительскими набегами, которые на Руси именовали ордынскими ратями. Только за последние 25 лет XIII века произошло 15 больших ордынских походов на русские земли. Один из них, так называемую Дюденеву рать 1293 года, современники считали пострашнее Батыева нашествия, а их потомки — сельские жители Владимирской губернии — с ужасом вспоминали еще и в XIX веке. Так что, наверное, правы были те очевидцы, кто назвал трагические события XIII столетия «временем казней Божиих» и полагал, что от ужасов монгольского погрома «мог бы прослезиться антихрист»… Последствия ордынского ига были поистине катастрофичными. Прежде всего, русские княжества оказались на грани демографического кризиса: число жителей разоренных земель сократилось в несколько раз. Кроме того, по вине Орды на Руси разразилась экономическая катастрофа: погибли сотни ранее процветавших городов и сел, в уцелевших населенных пунктах на долгие годы прекратилось каменное строительство, исчезли многие ремесла.

На краю гибели оказалась русская культура: во время монгольского нашествия были сожжены и уничтожены тысячи храмов, книг, икон, в русских городах прервалось летописание, погибли или были угнаны в рабство десятки тысяч мастеров разных специальностей. Наконец, в результате татарского владычества произошла и геополитическая катастрофа. Русская земля оказалась окончательно разорвана на две части: Юго-Западная Русь попала под власть Литвы, Польши и Венгрии, и только северо-восточные земли, несмотря на ордынский гнет, еще сохраняли экономический и политический потенциал для борьбы за восстановление независимости и нового объединения русских княжеств.

Никаких шансов

Согласно традиции власть в роду русских князей передавалась по принципу «старейшества»: старшему в роде, а не старшему сыну. Казалось бы, у Калиты не было никаких шансов.

Стоит напомнить, что его отец — князь Даниил Александрович Московский (1261–1303) — был всего лишь четвертым сыном Александра Невского. Причем он даже не успел побывать великим князем, ибо умер раньше своего старшего брата Андрея. Еще меньшими правами на великокняжеский стол обладали его сыновья: тверской князь Михаил Ярославич (племянник Александра Ярославича Невского, сын его младшего брата великого князя Ярослава Ярославича) имел перед Юрием и Иваном Московскими (внуками Александра Невского) преимущество третьего поколения перед четвертым.

Но благодаря стечению множества обстоятельств и из-за опрометчивых действий Михаила Ярославовича Тверского Иван Калита все же занял великокняжеский стол.

В борьбе за титул

К сожалению, даже монголо-татарское нашествие ничему не научило русских князей, и они, уже подчинившиеся ордынскому «царю», продолжали бесконечные усобицы друг с другом. После краткого периода успокоения с 1252 по 1263 год, когда великокняжеский стол занимал Александр Ярославич Невский (1220–1263), междоусобные войны занялись с новой силой и полыхали на протяжении всех последних десятилетий XIII века и двух первых десятилетий XIV века. Сначала между собой воевали сыновья Александра Невского, потом его внуки и племянники… При этом к себе в союзники враждующие князья стали призывать те же самые ордынские отряды, которые еще больше разоряли русские земли.

Предметом соперничества был титул великого князя Владимирского, который давал владеющему им князю господствующее политическое положение в Северо-Восточной Руси. Но интересно, что чем более жестокой становилась борьба князей и чем дольше она продолжалась, тем меньшее значение имел собственно город Владимир. Зато стали набирать силу новые северо-восточные княжества с центрами в Твери, Рязани, Нижнем Новгороде и Москве.

В начале XIV века особенно сильными оказались Тверское и Московское княжества, и в борьбу за великокняжеский титул вступили князья Михаил Ярославич Тверской (1271–1318) и Юрий Данилович Московский (начало 1280-х–1325).

Больше прав на великокняжеский титул имел Михаил — он был старше московского князя. Пользуясь своими правами старшего в роду, Михаил Ярославич Тверской первым добился в Орде ярлыка на великое княжение. Однако оказалось, что захватить великокняжеский стол легче, нежели удержать его в своих руках. Не только московские правители, но и многие русские земли не хотели подчиняться тверскому князю. Дело даже дошло до того, что в Костроме и Нижнем Новгороде против него поднялись восстания. Причина заключалась в том, что Михаил Ярославич в борьбе за великокняжеский титул взял на себя завышенные обязательства по выплате дани Орде и потому влез в огромные долги. И теперь ему приходилось силой выбивать из подчиненных земель средства, необходимые для покрытия своих расходов. А Новгород Великий вообще не признал князя Михаила Ярославича, поскольку тверской князь был очень близок с Литвой, и новгородцы опасались литовского засилья в русских землях после его победы. Не смог Михаил Тверской наладить отношений и с новым главой Русской церкви митрополитом Петром. После смерти предшествующего митрополита Максима тверской князь хотел видеть на его месте только своего ставленника, но константинопольский патриарх назначил на этот пост игумена Петра, выходца из Галицко-Волынского княжества. Князь Михаил Ярославич так и не принял нового митрополита, более того, строил против него всяческие козни.

Ордынским правителям была выгодна вражда русских князей: сталкивая претендентов на великокняжеский титул, ими было легче манипулировать. Поэтому когда Юрий Данилович Московский в очередной раз оказался в Орде, ему сказали: «Если ты дашь дань больше князя Михаила, то будет тебе великое княжение». Юрий Данилович пообещал бóльшую дань и тоже получил ярлык на Владимир. К тому же он женился в Орде на сестре хана Узбека, в христианском крещении получившей имя Агафьи, и теперь надеялся на полную поддержку ордынского правителя. На Русь Юрий Данилович вернулся с татарским отрядом и сразу же начал новую войну с Михаилом Тверским. Однако в жестокой битве тверской князь разгромил и московское войско, и ордынский отряд и захватил в плен княгиню Агафью. Но в тверском плену она умерла. По доносу Юрия Московского Михаила Тверского вызвали в Орду на суд. Там он принял мученическую смерть. После кончины Михаила Тверского великокняжеский стол наконец-то полностью принадлежал Юрию Даниловичу. Но в 1325 году в отместку за отца сын Михаила Тверского — Дмитрий Михайлович Грозные Очи — прямо в Орде убил московского князя. А потом и сам князь Дмитрий был казнен за это преступление по приказу хана.

Хранитель трона

Иван Калита был крестным отцом будущего митрополита Алексия, который сыграл выдающуюся роль в русской истории во второй половине XIV века.

Именно митрополит Алексий сумел сохранить великокняжеский стол для потомков Ивана Калиты, когда в 1350-е в короткие сроки скончались все сыновья Ивана Даниловича. В живых остались только его внуки: двоюродные братья — девятилетний Дмитрий и шестилетний Владимир.

Именно благодаря неустанным заботам святителя Алексия два этих юных княжича выросли в настоящих героев русской истории — великого князя Дмитрия Ивановича Донского и серпуховского князя Владимира Андреевича Храброго, — возглавивших рати в Куликовской битве 1380 года. Так крестник не только спас род крестного отца, но и продолжил его дело.

На великом княжении

Вот так и оказалась разрешена династическая ситуация в пользу Ивана Даниловича (будущего Калиты) — в середине 20-х годов XIV века он нежданно-негаданно оказался самым старшим среди русских князей (его старшие братья Александр и Борис умерли раньше). Правда, одно только право «старейшего» не было достаточным основанием, чтобы начать объединение Руси. Но Иван Данилович сумел воспользоваться обстоятельствами и заложил прочный фундамент для дальнейшего развития Московского княжества.

Впрочем, все получилось не сразу. В 1325 году ярлык вновь оказался у тверских князей, но через два года, в 1327-м, в столице княжества поднялось восстание против баскака Чол-хана (на Руси его прозвали Щелканом). Из Орды на Тверь вышла очередная карательная экспедиция — Федорчукова рать, прозванная так по имени своего предводителя. К этой рати по ханскому приказу присоединились многие русские князья, а старшим над ними был назначен Иван Данилович. Тверские князья бежали из города, а их земля была полностью разгромлена и сожжена. Как писал летописец: «И людей множество погубили, а иных в плен повели, а Тверь и все грады огнем пожгли». После такого разгрома Тверь уже более никогда не смогла вернуть себе прежнее величие. Но Иван Данилович своим участием в походе на Тверь спас от разорения московские земли. В летописях не случайно говорится, что во время Федорчукового погрома Москву и Московское княжество «заступил» «человеколюбивый Бог»: «Точию соблюде и заступи Господь Бог князя Ивана Даниловичя, и его град Москву и всю его отчину от пленения и кровопролития татарскаго».

В 1328 году Иван Данилович получил ярлык на великое княжение и уже не отдавал его (правда, до 1331 года он делил великое княжение с суздальским князем Александром Васильевичем). Как показала дальнейшая история, именно Иван Данилович в наибольшей степени стал продолжателем спасительной политической линии, выработанной еще его дедом Александром Невским. Во внешней политике — осторожные, мирные отношения с Ордой и активные действия на западных границах; во внутренней политике — неспешное, но целенаправленное ограничение влияния ордынцев на прямое управление русскими землями. И современников, и потомков поражали терпение, дальновидность и целеустремленность Калиты. Уже при жизни он заслужил прозвание «собиратель земли Русской», ибо любыми путями стремился присоединить к своему княжеству новые уделы, завоевывая их или покупая. Причем если не удавалось присоединить целое княжество, он приобретал города с округой (Углич, Галич, Белозерск), села, деревни. Еще одна черта — Иван Данилович в своей деятельности нередко опирался на сохранившееся городское (земское) самоуправление различных земель, и сама земская власть многих городов стала тянуться к Москве. Даже капризный Новгород Великий предпочитал видеть у себя представителей московского правителя, нежели других князей.

Иван Данилович часто ездил в Орду, вел тонкие дипломатические переговоры, одаривал ханов и ханш «многим златом и серебром», раздавал взятки многочисленным ордынским чиновникам. Этими способами он впервые за сто лет ордынского владычества добился права самому собирать ордынский выход, и в русских городах более не появлялись ненавистные баскаки. В своих же владениях он наводил порядок и жесткой рукой подавлял всякое сопротивление своей власти. И если кто-то проявлял непокорность, Иван Данилович силой добивался подчинения. Так он подавил выступления в Ростове и Пскове. Но этими действиями он на несколько десятилетий спас русские земли от губительных ордынских нашествий. А это дорогого стоило! И не случайно все летописи говорят о «тишине», наступившей по всей Руси после вокняжения Ивана Даниловича. Даже враждебно настроенный по отношению к Москве тверской летописец с восторгом записал: «И была с той поры тишина великая на сорок лет, и перестали татары воевать Русскую землю». Эту «тишину» при Иване Даниловиче и его потомках современники совершенно справедливо ставили в заслугу московскому князю.

Москва, в которой теперь собиралась дань со всей Руси, все больше богатела и разрасталась. В городе строились новые каменные (!) храмы и дома. Зимой 1339– 1340 года Иван Калита возвел новый московский кремль — из могучих дубовых бревен. Эта крепость целых двадцать пять лет защищала город от вражеских нашествий. А к концу правления Ивана Даниловича Москва превратилась в настоящий столичный город.

На благо Божие

Методы «собирания» Руси и обеспечения «тишины» в русских землях были разными: иногда использовался пряник, но чаще кнут. В 1328 году, чтобы обеспечить сбор ордынского выхода, в Ростов, оказавшийся среди должников, вошли московские воеводы и устроили жесточайший правёж, но добились своего — необходимую сумму собрали.

Однако эта история имела парадоксальное и судьбоносное для всей русской истории продолжение. Чтобы не допустить волнений, многих ростовцев выселили из города в московские земли. Так, волей великого князя Ивана Калиты в подмосковном Радонеже оказался ростовский боярин Кирилл с женой Марией и сыновьями Стефаном, Варфоломеем и Петром. Через несколько лет Варфоломей уйдет из дома, примет монашество и станет основателем Троицкого монастыря.

А затем прославится как величайший русский подвижник преподобный Сергий Радонежский, который считался небесным покровителем всех московских государей и главным небесным молитвенником за Московское государство.

Под покровом богородицы

Помимо экономических и политических факторов, определивших возвышение Москвы, был еще один, связанный с духовно-политическим своеобразием русской жизни: Иван Данилович сумел наладить добрые отношения с церковью, чего не удалось сделать тверским князьям. Еще в 1308 году во главе Русской церкви встал митрополит Петр. Не поладив с Михаилом Тверским, святитель Петр начинает поддерживать московских князей, а позиция церкви играла важную роль в политическом противостоянии русских княжеств. И судя по всему, особо теплые, можно сказать, дружеские отношения установились между митрополитом Петром и Иваном Даниловичем. В 1325 году, когда Иван Данилович занял московский стол, митрополит Петр вообще переехал из Владимира в Москву и заложил здесь первый в городе каменный собор — церковь Успения Богородицы. По преданию, митрополит Петр сказал князю Ивану Даниловичу: «А если меня послушаешь и храм Пресвятой Богородицы воздвигнешь в своем граде, и сам прославишься больше других князей, и сыновья и внуки твои, и город твой славен будет по всей Руси, и святые будут жить в нем, и прославится Бог в нем».

Иначе говоря, по замыслу митрополита Петра и князя Ивана Даниловича с постройкой храма Москва становилась духовной преемницей двух русских столиц — Киева и Владимира. Первый храм, выстроенный Владимиром Святым в Киеве в X веке, был тоже посвящен Богоматери (знаменитая Десятинная церковь), как и Успенский собор, стоявший во Владимире. Но через прославление Богоматери Москва приобщалась и к более глубокой религиозно-мистической традиции. Ниточка тянулась к Византии: под хранительством Пречистой находился Константинополь. Таким образом, устанавливая и поддерживая в Москве особое почитание Божией Матери, Иван Данилович отдавал свое княжество под водительство и покровительство Пресвятой Богородицы и подчеркивал особую расположенность Господа к Московской Руси.

Митрополит Петр прожил в Москве совсем недолго. В ночь с 20 на 21 декабря 1326 года он скончался и был похоронен в строящемся Успенском соборе. Летописец отмечает, что там он «и ныне лежит, много чудеса содевая с верою приходящим к нему». Уже вскоре после кончины святителя по инициативе Ивана Калиты начинается подготовка к официальной его канонизации. При полной поддержке нового митрополита Феогноста в 1339 году святость митрополита Петра была признана и в Константинополе. Таким образом, Москва обрела своего первого святого, что в глазах людей того времени свидетельствовало о ее особом предназначении как духовного лидера. И этот фактор нужно обязательно учитывать, чтобы ответить на вопрос, почему именно Московское княжество объединило вокруг себя остальные земли. Если бы этой веры не было, если бы эта вера не укреплялась в сознании современников, то и сама Москва не смогла бы исполнить возложенную на нее миссию спасения Руси от ордынского владычества.

Не счесть сокровищ

Иван Данилович Калита был очень рачительным хозяином. Чтение его духовной грамоты (завещания) создает впечатление, что он знал свое имущество до самой последней вещицы: настолько тщательно он распределяет между своими потомками не только земли, города и села, но даже предметы одежды и иного княжеского обихода. И в этом отношении Иван Калита заложил важнейшую традицию, которая непременно поддерживалась всеми последующими российскими государями как из рода Рюриковичей, так и из династии Романовых: скрупулезное собирание и пополнение государственной казны. Свидетельство тому — собрания Оружейной палаты, других музеев Московского Кремля.

Некоторые предметы из времен Ивана Даниловича Калиты стали важнейшими государственными символами и общерусскими святынями. Например, шапка золотая, упомянутая в духовной грамоте Ивана Калиты. Это, по мнению исследователей, та самая знаменитая в будущем шапка Мономаха, венчальный головной убор русских царей. А важнейшим символическим предметом при поставлении патриархов Московских и всея Руси и сегодня служит сохранившийся до наших дней посох митрополита Петра.

Но главным наследием Ивана Калиты стало само Московское княжество, из которого спустя 140 лет выросло независимое Русское государство. Конечно, сам Иван Калита, впрочем, как и другие его современники-князья, даже не помышлял о том, что русские княжества смогут вступить в открытую борьбу с Ордой за свое освобождение. Но уже для его внуков эта задача стала вполне осуществимой, ведь именно за те «сорок лет тишины», которые Иван Данилович обеспечил Русской земле, выросло новое поколение, не знавшее ужасов ордынского насилия (важнейшее психологическое условие!) и потому смело вступившее в бой с Мамаевой ордой на Куликовом поле.

Кончина Ивана Даниловича была спокойна и благостна, что было редкостью в те беспокойные времена, когда русские князья слишком часто находили свою смерть на поле битвы, в ордынских застенках или в мучениях от страшных болезней. Калита скончался в собственной постели в окружении родных людей 31 марта 1340 года, приняв перед смертью иноческий постриг под именем Анания.

Сергей Перевезенцев
Журнал «Вокруг света»

ertata

Кит Рипли — опытный грабитель из Нью-Йорка приглашает из Майами своего молодого коллегу, который уж тем не менее успел себя проявить, Габриэля Мартина. Рипли срочно потребовался напарник для сложной операции по краже двух очень старинных и ценных яиц Фаберже. Они вместе с другими драгоценностями российской династии Романовых находятся в надежно защищенном сейфе. Теперь на черном...