Компания Ruana Knife Works, Inc анонсировала новую линейку специальных ножей для выживания Ruana Americana Knife. Первой моделью линейки стал нож Americana SmokeJumper с фиксированным лезвием и ручкой, обмотанной паракордом. Это изделие идеально подойдет для парашютистов – пожарных и спасателей.

Брауни (Brownies) – классический американский десерт, представляет собой плоское шоколадное пирожное с влажной, слегка тягучей по консистенции, серединкой. Придуман был Брауни в 1983 году кондитером Чикагского отеля Palmer. Кстати, до сих пор Брауни готовят там, используя тот же оригинальный рецепт, и покрывают пирожное сверху абрикосовой глазурью. Свое название Брауни получили благодаря глубокому шоколадно-коричневому цвету. Удивительно, […] читать далее...

The post Брауни – классический американский десерт appeared first on Кулинарные рецепты.

«Наша исключительность в том, что мы всех таких «исключительных» видели в одном месте»


По поводу популярной темы об американской исключительности, неосторожно поднятой Обамой. На самом деле идея мессианского предназначения Америки была заложена ещё отцами-основателями. Это, можно сказать, американская государствообразующая идеология.

«Мы должны помнить, что будем, как град, стоящий на верху горы, и взоры всех людей будут устремлены на нас», — писал Джон Уинтроп, лидер группы английских пуритан, высадившихся в Массачусетсе в 1630 году.

«Некоторые нации, можно сказать, рождены для власти, другие достигают её или пытаются сделать это. Только о Соединённых Штатах будет справедливым заявить, что власть возложена на них», — писал спустя 325 лет Джон Фостер Даллес, госсекретарь США.


Заметьте, божественная санкция осталась. Притом что санкционирующий всю эту историю американский бог радикально перестроился. Пуританский образец света и совершенства — такого совершенства, ради которого можно физически уничтожить не только его врагов, но и всех, кто случайно попался под руку, — претерпел за последующие годы такие изменения, что отцам-основателям в страшном сне не снились. Тем не менее этот идол по-прежнему требует человеческих жертвоприношений.

«Продвижение свободы требует сначала сдерживания, а затем и ликвидации противостоящих ей сил, будь то отдельные лица, движения или режимы», — заявил в 2002 году Майкл Макфол, ныне посол США в России.

Надо заметить, что у нынешнего президента Обамы меньше всего охоты повторять эти американские мантры. Бедный Обама вынужден отбиваться и заискивать перед наседающими на него мессианцами, устроившими ему сейчас вот, например, бюджетный кризис (природа и последствия которого — отдельная тема. Здесь можно сказать только, что, конечно, сейчас Обаме дадут напечатать ещё денег. Но при этом поизмывавшись по максимуму).

Если серьёзно, тут впервые, может быть, за долгие годы политические разногласия в Америке носят такой глобальный мировоззренческий характер. Обама как раз и пытается вернуть американцев домой к своим реальным проблемам. Хотя бы оттуда, откуда ему позволит обязанность нести невыносимое, в том числе и для бюджета, бремя глобального американского лидерства. На самом деле это, кстати, борьба не только против Обамы, но и внутри самого Обамы. И ненавидят его за саму возможность этой борьбы. Потому что никакой такой борьбы внутри Маккейна или, например, дамочки Клинтон в принципе быть не может.

Удастся ли Обаме вернуть Америку домой, сказать сложно. Но можно сказать одно: если это не удастся, Америка надорвётся под тяжестью своей миссии, как надорвался и рухнул СССР. Притом что миссия эта в нынешнем виде ничего, кроме исключительной самонадеянности и исключительного цинизма, под собой не имеет.

…На самом деле мы тоже исключительные. Наша исключительность в том, что мы единственная страна, которая не была покорена — насильно «оцивилизована» — западными миссионерами. Наша исключительность в том, что мы остаёмся, по сути, единственными открыто отстаивающими базовые европейские христианские ценности. Наша исключительность в том, что мы всех таких «исключительных» видели в одном месте.

Михаил Леонтьев


ertata

«Эдвард Сноуден раскрыл далеко не всю информацию, которой располагает», — уверяет адвокат бывшего сотрудника американских спецслужб Анатолий Кучерена

С момента взрыва информационной бомбы, заложенной Эдвардом Сноуденом, прошло уже более трех месяцев, но откровения бывшего сотрудника АНБ и ЦРУ продолжают оставаться — наряду с сирийским кризисом — темой № 1 в мировых СМИ. По популярности с ней может соперничать разве что судьба самого Сноудена. О невероятных приключениях американца в России, его дальнейших планах на жизнь рассказывает адвокат Сноудена Анатолий Кучерена.


— Анатолий Григорьевич, как так получилось, что именно вы стали представлять интересы Сноудена? Это была ваша собственная инициатива, просьба от самого Эдварда или в Кремле об этом намекнули?

— Когда я впервые получил от Сноудена приглашение о встрече, меня не было в Москве. Звонит мой помощник Валентина: «Эдвард Сноуден хочет встретиться с вами 12 июля в 17 часов в транзитной зоне аэропорта Шереметьево». Я отвечаю: «Слушай, не может быть. Наверное, розыгрыш какой-то. Надо бы перепроверить». Перепроверили — действительно Сноуден направил приглашение мне и еще ряду общественных деятелей, занимающихся правозащитной деятельностью.

— Кто-то вас ему порекомендовал?

— Это была рекомендация сотрудников аэропорта Шереметьево — пригласить известных адвокатов и правозащитников. Встреча началась с заявления Сноудена: «Уважаемые дамы и господа, перед вами человек, который совсем недавно слушал ваши телефонные разговоры и читал вашу переписку…» Эдвард сообщил, в частности, что обратился в 21 страну мира с просьбой о предоставлении ему убежища. Я заметил, что это абсолютно неправильный путь: прошение нужно подавать в стране пребывания. А спустя два дня он сам вышел на меня и попросил о встрече face to face. Разговор был о тонкостях российского законодательства. Он интересовался прежде всего порядком предоставления политического убежища. Я разъяснил, что если он подаст соответствующее прошение, результата придется ждать не менее полугода. Если же он попросит временное убежище, вопрос может быть решен намного быстрее. Самое позднее — через три месяца, а может быть, и гораздо раньше. Как вы знаете, он выбрал именно эту формулу. Ну а потом, после предоставления убежища, у него стали возникать другие вопросы, требующие квалифицированной юридической помощи.

— И вы стали адвокатом Сноудена.

— Да, меня можно назвать его адвокатом. Хотя проблемы, которые приходится решать, далеко не только юридического свойства. Я, например, единственная на сегодняшний день его связь с внешним миром. Даже его контакты с родителями осуществляются через меня.

Документ о предоставлении Эдварду Сноудену временного убежища в России
— Услуги адвоката, притом адвоката вашего уровня, стоят недешево.

— Он спрашивал, сколько стоят мои услуги. Я сказал: «Эдвард, давайте вы устроитесь, обоснуетесь…»

— «…а там посмотрим»?

— Нет, нет. Я просто сказал, что его главная задача — устроиться, а я готов ему всячески в этом помогать, в том числе в решении бытовых вопросов. И что он не должен беспокоиться насчет денег. Так что ни о каком гонораре и речи не было. Сноуден ведь, надо заметить, небогатый человек. Он располагает очень небольшими средствами.

— То есть для вас это благотворительность?

— Я могу себе позволить вести некоторые дела бесплатно. У меня, кстати, было достаточно много таких дел. Что же касается участия в судьбе Сноудена, то для меня был важен не столько общественный резонанс, вызванный этим делом, сколько сам факт его обращения ко мне. Понимая, в какой ситуации находится этот человек, я не мог отказать ему. И как профессионал, и просто по-человечески.

— Вы в курсе дальнейших планов Сноудена?

— Как я уже говорил, вопрос о его дальнейших действиях будет решаться на семейном совете. Собирается приехать его отец. Вероятно, приедут также мать и, возможно, бабушка с дедушкой. Только после этой встречи наступит какая-то определенность — и в отношении будущей работы Эдварда, и что касается жизненных планов в целом.

— Какие здесь варианты?

— Пока уровень опасности будет оставаться таким, каким он является на сегодняшний день, никакие варианты невозможны. По этой же причине, кстати, откладывается и поездка членов его семьи. Бывшие коллеги Сноудена могут попытаться воспользоваться приездом родителей, чтобы выследить его местонахождение. У меня есть определенная информация, пока я не могу ее раскрыть, свидетельствующая о том, что уровень опасности очень высок.

— Речь идет об угрозе для жизни американца?

— В том числе. Конечно, трудно сказать, что именно может произойти. Но пока американская сторона не сняла своих претензий к Сноудену, нельзя исключать ничего.

— Вы сообщили, что он находится в условиях, «приемлемых с точки зрения бытовых вопросов и с точки зрения его защищенности». Можно уточнить: что это за условия? Отель, квартира, Москва, Подмосковье, какой-то другой регион?

— Это территория Российской Федерации.

— Кто занимался созданием условий? По слухам, Сноудена опекает одно очень компетентное ведомство.

— Я далек от таких структур.

— Ну не так уж и далеки. Вы ведь член общественного совета при ФСБ.

— Я действительно вхожу в общественный совет при ФСБ, но это единственное, что связывает меня с данным ведомством. Поэтому мне сложно ответить на ваш вопрос. Во всяком случае, я не вижу рядом с Эдвардом никого, кого можно было бы идентифицировать как сотрудника российских спецслужб. Кстати, в свое время очень часто высказывалось сомнение в том, что он живет в транзитной зоне аэропорта. Но я-то с ним встречался — и много раз — именно там! Я не хочу раскрывать все подробности оказания помощи Сноудену. В том числе и по этическим причинам — чтобы это не выглядело каким-то бахвальством. Скажу лишь, что я тоже прилагал определенные усилия для решения вопросов, связанных с его обустройством. Решить, например, проблему жилья помогли мои знакомые.

— Насколько я понял из ваших заявлений, у Сноудена имеются телохранители. Кто именно его охраняет?

— Он пользуется услугами одной частной охранной фирмы. Но, понятно, что это не решает проблему безопасности.

— Кто все это оплачивает — охрану, квартиру, еду, одежду?

— Пока что он оплачивает из своих средств. Я тоже помогаю, чем могу. Но сейчас мы думаем об открытии счета в банке. Есть фонды, в том числе за рубежом, собравшие для него определенную сумму денег. И надо сделать так, чтобы Эдвард смог этими деньгами воспользоваться.

— По вашим словам, Сноуден не сидит взаперти, а свободно гуляет по улицам и даже путешествует. И при этом, как вы утверждаете, его никто не узнает. Как такое может быть?

— Если бы у меня была такая возможность, гипотетическая, я бы с удовольствием продемонстрировал вам, что в этом нет ничего удивительного. Он бы прошел мимо вас, и вы бы его не узнали. Это вопрос одежды и небольшого изменения внешности. Так что я никого не обманываю: он действительно свободно ходит по улицам.

— Но ведь риск все равно есть.

— Безусловно, риск есть. Но риск, насколько я понимаю, просчитанный Эдвардом. Он ведь специалист в таких вопросах и знает, что делает. Кстати, когда Эдвард еще находился в транзитной зоне, я по наивности решил его проинструктировать. «Эдвард, — говорю, — вам надо подумать о безопасности. В том числе что касается пользования телефоном, айпэдом и так далее». Он удивленно посмотрел на меня: «Это вы мне говорите?» Было, в общем, очень смешно.

— Логично предположить, что ваша собственная жизнь теперь тоже связана с конспирацией. Вы следите за тем, нет ли за вами хвоста?

— Если честно, то, конечно, обращаю внимание. Речь ведь идет не обо мне, я должен думать о безопасности моего доверителя.

— Замечали что-то подозрительное?

— Не могу ничего утверждать, возможно, это мое собственное субъективное представление, но какие-то странности бросались в глаза.

— Какие же?

— Ну, допустим, нестандартное поведение каких-то людей в общественных местах, проявлявших, как мне казалось, чересчур большой интерес к моей скромной персоне. Или, например, то, что в ходе моих передвижений по городу на протяжении долгого времени можно было наблюдать одну и ту же машину. Впрочем, я прекрасно понимаю, что спецслужбы располагают сегодня такими технологиями, что определить слежку подчас просто невозможно.

— Можно в таком случае быть уверенным, что Сноудена не выследят?

— Надеюсь, что те меры предосторожности, которые мы предпринимаем, не позволят это сделать.

— Известно, что бразильский парламент формирует специальную комиссию, члены которой намерены посетить РФ, встретиться со Сноуденом и расспросить его о деталях слежки американских спецслужб за бразильскими правительственными и бизнес-структурами. Вы и ваш доверитель в курсе этих планов?

— Мы слышали об этом. С похожими просьбами к нам уже обращались депутаты германского бундестага, представители Франции, Италии, Испании, некоторых других стран. Интерес этот понятен. Ведь одно дело, когда американские спецслужбы прослушивают своих собственных граждан. В этом случае американцы сами для себя должны решить, хотят ли они находиться под колпаком. И совсем другое — когда слежка идет за пределами страны. В том числе за руководителями государств, политиками, предпринимателями. Именно поэтому это так всех задело. Мы — в первую очередь, конечно, сам Эдвард — думаем сегодня о том, в каком формате ответить на адресуемые ему вопросы. Возможно, он проведет пресс-конференцию.

— В какой мере это будет соответствовать условию, выдвинутому Владимиром Путиным и, насколько я понимаю, принятому Сноуденом, — прекратить деятельность, наносящую ущерб интересам США?

— Это самый важный вопрос, ответа на него пока нет. Эдвард действительно дал слово не вредить интересам США и свое слово держит. Как видите, он не делает пока никаких заявлений. Та информация, которая продолжает всплывать в мировой прессе, была им передана еще в Гонконге. Понятно, что отозвать ее было бы невозможно.

— Журналист «Гардиан» Гленн Гринвальд, отвечая на вопрос, является ли полученная им от Сноудена информация исчерпывающей, заявил, что это лишь маленькая толика, верхушка того айсберга, которым располагает Сноуден. «Айсберг» действительно существует?

— «Айсберг», безусловно, существует. Эдвард раскрыл далеко не всю информацию, которой располагает.

— Довольно распространенное явление: человек, владеющий конфиденциальной информацией, связывает ее разглашение с возникновением какой-то неприемлемой для него ситуации. Например, с угрозой для жизни. Если что, мол, пеняйте на себя. Может быть, это как раз такой случай?

— Я, конечно, не обсуждал с Эдвардом подобные вопросы, но, думаю, этот вариант исключать нельзя. Поскольку очень люблю шахматы, то воспользуюсь шахматной аналогией: невозможно выиграть партию, сделав всего один ход. Требуется многоходовая комбинация.

— Согласно российскому законодательству политическое убежище не предоставляется, если «лицо преследуется за действия (бездействие), признаваемые в России преступлением». В нашем УК тоже есть статья «Государственная измена». Не поэтому ли в том числе был выбран вариант временного убежища?

Анатолий Кучерена с послом США в Москве Майклом Макфолом. Как говорит адвокат, США так и не предъявили беглому экс-сотруднику АНБ и ЦРУ никаких конкретных обвинений
— Нет, это связано исключительно со скоростью решения вопроса. Эдвард не мог ждать полгода в транзитной зоне аэропорта. К тому же разницы между этими статусами практически никакой. Временное убежище предоставляется на один год, но может продлеваться до бесконечности. Если же говорить о юридической стороне дела, то проблема в том, что мы до сих пор и не знаем, в чем конкретно обвиняют Сноудена: американская сторона не присылала на сей счет никаких официальных документов. Было лишь нравоучительное письмо генерального прокурора США, в котором тот убеждал, что в случае возвращения Сноудена к нему не будет применена смертная казнь. Но это же полный абсурд. Не генеральный прокурор, а суд определяет меру наказания! Да, у России и США нет соглашения об экстрадиции. Но если у вас действительно есть претензии к Сноудену, оформите, как положено, запрос, указав, какие законы он нарушил. И тогда уже начинайте требовать. Однако вместо этого мы слышим лишь: «Отдайте, отдайте, отдайте». Кстати, когда я встречался с американскими дипломатами в посольстве США в Москве, мне тоже первым делом заявили: «Вы должны его нам передать». На что я ответил: «Хорошо. Назовите норму закона, которая обязывала бы нас это сделать». Никто, естественно, такой нормы не назвал. Словом, право ушло на второй план, на первый вышла политика. Собственно, уже это не позволяет квалифицировать поступок Сноудена как обычный криминал. Это, безусловно, политическое дело.

— Многим видится в этом деле подтверждение тезиса о разгорающейся новой холодной войне между Россией и Америкой. Мол, обе страны действуют по принципу «враг моего врага — мой друг».

— Знаете, я очень хорошо помню времена холодной войны. И у меня вовсе нет ощущения, что сегодня мы переживаем что-то подобное. Да, между нашими странами есть множество разногласий, споров. Но как бы мы ни препирались по тем или иным вопросам, мы продолжаем нормально общаться, сотрудничать. Подтверждением могут служить недавняя встреча двух президентов и переговоры, посвященные разрешению сирийского кризиса. Такой уровень отношений можно называть как угодно, но только не холодной войной. К тому же что касается дела Сноудена, то Соединенные Штаты сами создали проблему: аннулировали паспорт Эдварда и заблокировали его тем самым в транзитной зоне.

— Тем не менее нельзя не видеть, что к беженцам из стран, с которыми у нас более дружеские отношения, в России относятся совершенно по-другому. Можно вспомнить достаточно много фактов выдачи граждан среднеазиатских государств, подвергавшихся на родине политическим преследованиям.

— Мне никогда не приходилось сталкиваться с тем, что в вопросе предоставления убежища существует какая-то избранность, что к гражданам одних государств относятся более жестко, а к другим — менее. Допускаю, что такое случается, но думаю, что это является все-таки исключением, не правилом. Если же речь идет о депортациях иностранных граждан, незаконно находившихся на территории страны, то так, извините, поступают во всех странах мира. Мы же не можем принимать всех, кто называет себя беженцем. Однако проблем в миграционной сфере, бесспорно, много. Законы, регулирующие пребывание иностранных граждан на территории России, пока, к сожалению, далеки от совершенства.

— Мы часто ругаем Штаты за то, что они не церемонятся с нашими гражданами, попавшими под каток американского правосудия. Но наши номинальные союзники ведут себя зачастую ничуть не лучше. Вас не нужно в этом убеждать, поскольку вы являетесь адвокатом Сулеймана Керимова.

— Вы правы. У меня довольно большой адвокатский опыт, но я, пожалуй, впервые столкнулся с тем, чтобы человека объявили в розыск, не направив ему до этого ни одной повестки, не предъявив никаких претензий. И, конечно же, вдвойне досадно, что такое происходит в Белоруссии, союзном нам государстве. В конвенции СНГ о правовой помощи четко прописаны процедуры, относящиеся к подобным ситуациям. Но, к сожалению, эти процедуры были проигнорированы. Всю информацию, касающуюся этого дела, мы получаем из СМИ. Недавно материалы дела запросил Следственный комитет России, сейчас идет их изучение. Лишь после того как мы дождемся результатов этой экспертизы, можно будет сказать что-то определенное. Очень сложно комментировать слухи и пресс-релизы.

— Вы назвали обвинения в адрес Керимова «политическим жестом». Какого рода политика имеется в виду?

— Мне трудно что-либо сказать о характере этой политики. Могу лишь как профессиональный юрист констатировать, что ситуация выходит за пределы правового поля. И, значит, является политической.

— Российский МИД недавно порекомендовал нашим гражданам, находящимся в непростых отношениях с американским правосудием, воздержаться от поездок в страны, имеющие с США соглашение о выдаче. Быть может, пришла пора распространить эту рекомендацию на некоторые другие страны? На ту же Белоруссию, например.

— Я бы очень не хотел, чтобы обострились наши отношения с Белоруссией. Это все-таки очень близкая нам страна, родственный народ. Но если речь идет о беспределе со стороны правоохранительных органов, о нарушении прав человека, то, конечно, не имеет значения, где это происходит — в США, Мексике или Белоруссии.

— Вернемся к Эдварду Сноудену. Вам наверняка известно, что одна из фракций Европарламента номинировала его на премию имени Андрея Сахарова.

— Я даже общался с господином, который является инициатором выдвижения.

— Считаете, ваш доверитель заслуживает этой награды?

— Думаю, да. На мой взгляд, он является самым настоящим героем. Это человек, который не побоялся бросить вызов мощнейшей государственной машине, который открыл людям глаза на то, в какой мере спецслужбы этого государства контролируют нашу жизнь. При этом он действовал абсолютно бескорыстно. Более того, потерял фактически все, что у него было. Такой человек заслуживает уважения.

— Одновременно другой фракцией Европарламента на премию Сахарова выдвинут Михаил Ходорковский. Что скажете, достойная кандидатура?

— Пусть это решают депутаты Европарламента.

— В ваших словах чувствуется сомнение.

— Конечно, у Ходорковского очень непростой жизненный путь… Но почему бы и нет? Если Ходорковского выдвинули, наверное, он того заслуживает. Могу только пожелать ему удачи.

— По вашим словам, Сноуден искренний, бескорыстный, идейно мотивированный человек. В общем, эдакий Дон Кихот. Но если это так, нельзя исключать, что в один прекрасный день он разочаруется и в России и начнет с той же степенью убежденности разоблачать российские порядки, тоже ведь далеко не идеальные. Или все-таки это можно исключить?

— Я бы не стал исключать никаких вариантов. Эдвард абсолютно свободный человек, никто не может запретить ему иметь свою точку зрения по тому или иному вопросу. Впереди у него, я уверен, интересная, насыщенная жизнь. Он активно изучает русский язык, интересуется нашей историей и культурой. Но останется он в России или решит уехать еще куда-нибудь — я предсказывать не берусь. Не думаю, однако, что сегодня он может сказать о нашей стране что-то плохое.

«Итоги»


ertata

Мать подвесила ребенка на ночь на вешалке. Отец окунул ноги сына в кипящее масло. Мачеха поднесла раскаленный нож к гениталиям пасынка с угрозой их отрезать. Семейная пара уговорила женщину за $8 тысяч выносить и родить ребенка, а затем сделала его «героем» порнографических фильмов – мальчик стал жертвой восьми педофилов. Эпидемия тотального насилия над детьми накрыла США.

Удар лопатой в воспитательных целях

Мы в Аризоне, в офисе Childhelp – крупнейшей национальной некоммерческой организации, призванной оказывать помощь жертвам жестокого обращения с детьми. Сотрудники показывают нам сотни писем-откровений. В этих строчках – искалеченные судьбы, исковерканные жизни, сломанная психика. Страх и боль.


Рональд: «Я был активным, болтливым мальчиком. Мать затыкала мне рот – держала полотенце на лице, пока я не начинал хрипеть и кричать, что не могу дышать. Думаю, мать ненавидела нас. Слышал, как она била старшую сестру, обвиняя ее в том, что та переспала с отцом». В итоге мальчик сбежал из дома, но не нашел защиты и у родственников. Двоюродный брат, работавший на бензоколонке, однажды в качестве наказания воткнул в рот подростка резиновый шлаг для накачивания автомобильных шин и пустил воздух. Внутренние органы Рона были разорваны в клочья, врачи еле его откачали. Только спустя много лет он решился рассказать о свой истории.

Бренда: «Моя мать начала избивать меня с младенчества. Помню, я пряталась под кроватью, когда она кидала в меня все, что под руку попадется: утюги, вазы, стулья. Этот кошмар продолжался, пока я не закончила начальную школу. Мне казалось, что все позади. Но тут за дело принялся мой отец... Последний раз он избил меня в день моего восемнадцатилетия. Я сбежала, уехала в другой город. Теперь общаюсь с ними только по телефону. Так безопаснее. Недавно узнала, то они взяли приемного мальчика. Надеюсь, хоть к нему они будут добрее».

Хевенли: «Отчим избивал меня лопатой. Прижигал ягодицы шипцами для завивки. Однажды так ударил по лицу, что я едва не ослеп. Он заставлял меня пить химикаты, есть еду из мусорного бочка, угрожал, что накормит калом... Сейчас мне 19 лет, я постоянно нахожусь в депрессии, не могу выстраивать нормальные отношения с людьми».

Ли: «Четыре года издевательств в собственном доме. Я выжила после попытки самоубийства, теперь могу улыбаться. Но шрамы остались. Самые близкие люди забрали мою невинность и украли мое детство. Смогу ли я по-настоящему быть когда-либо свободной? Эти монстры изнасиловали мою душу, убили мой разум и вырыли могилу моему сердцу».

Пять смертей каждый день

Факты из отчета Childhelp о насилии над детьми в США просто шокируют. Каждый день только по причинам, связанным с насилием, в стране погибает больше пяти (!!!) детей. За последние 10 лет от домашнего произвола погибло в четыре раза больше детей, чем солдат в Ираке и Афганистане. Таким образом, заключают авторы исследования, по этому показателю США установили антирекорд среди всех развитых стран. Самое распространенное злоупотребление в отношении детей – пренебрежение их жизнью и интересами (78,3%). На втором месте – физическое насилие (17,6%), потом идет насилие сексуальное (9,2%) и психологическое (8,1%). Ежегодно фиксируется 3,3 миллиона сообщений о насилии над 6 миллионами детей.

Четверым из пяти, погибших в результате насилия, детям не было и пяти лет. При этом примерно в 60% случаев в свидетельстве о смерти не указывается, что причиной стало именно плохое обращение. Истинные причины гибели детей всячески пытаются скрыть.

«Самое ужасное, что с каждым годом ситуация в стране только усугубляется», – отмечает директор по развитию Childhelp Майкл Медоро. С 1998 года, когда Childhelp начала вести подобную статистику, эта чудовищная цифра выросла почти в два раза. «Жестокое обращение с детьми в нашей стране происходит абсолютно во всех социально-экономических группах, во всех этнических культурах и религиозных общинах, независимо от образовательного уровня семей. Мы отмечаем и тот факт, что около 30% детей подвергшихся насилию, позже, уже во взрослом возрасте, начинают также издеваться над собственными детьми, продолжая ужасный бесчеловечный цикл».

В прошлом году журналисты BBC провели документальное расследование и пришли к чудовищному выводу, что за последние 10 лет более 20 тысяч детей погибли в США в своем собственном доме – от рук членов семьи. Они называют в качестве основной причины такой жестокости к детям бедность. Это звучит совершенно дико по отношению к самой развитой стране в мире, однако факт остается фактом - большинство проблемных семей, нуждающихся в помощи, ее не получают, а дети, в свою очередь, не обеспечены защитой со стороны государства.

Из школы в наручниках

Американское государство не церемонится со своими маленькими гражданами. Угроза жизни, лишения свободы подстерегает детей на улице и даже в школе. Общеамериканские образовательные бюджеты сокращаются. Квалификация учителей – все ниже. Все это привело к политике нетерпимости, которая заканчивается изоляцией, ограничением свободы, изгнанием и – все чаще и чаще – привлечением правоохранительных органов для наказания детей.

Новостями о шокирующих инцидентах пестрят страницы газет всех без исключения штатов. В Бруклине страдающий аутизмом 5-летка из подготовительного класса был травмирован полицейскими. Их вызвали в школу, когда у мальчика началась истерика, а учителя не знали, что делать. Приехавшие полицейские попросту скрутили мальчишку, привязали к носилкам и отвезли в психушку. Когда приехавшие на место происшествия мама и бабушка попытались вступиться за мальчика, полицейские обеих заковали в наручники, а бабушке вдобавок сломали ребро.

В Альбукерке полицейские заковали в наручники 7-летнего школьника. Полицию вызвали после того, как ребенок начал бегать по классу, кричать и стрелять резинками в учителя.

В Атланте школьник-инвалид Тони Смит подал в суд на местную полицию и школьное руководство за то, что его продержали 7 часов прикованным к шкафу. Тони оказался свидетелем того, как один школьник отнял у другого два доллара. Полиция не нашла ничего умнее, как использовать «ограничение передвижения» для выуживания информации из ребенка.

В штате Айдахо полиция заковала в наручники и арестовала 8-летнюю Эвелин Таури. Инцидент начался с того, как Эвелин не пустили в школу, так как она была одета в любимую толстовку с капюшоном и с вышитой коровой из мультфильма. Учителям толстовка не понравилась. Девочка начала кричать и размахивать руками, учителя вызвали полицию, которая увезла Эвелин в тюрьму для несовершеннолетних.

И это только вершина айсберга, список подобных происшествий увеличивается с каждым днем. Руководство школ не учитывает особенности современных детей. Так, дело 6-летней Селесии Джонсон получило большую огласку в этом году. Она устроила истерику в кабинете директора, но тот не стал её успокаивать, а просто вызвал полицию, которая надела на ребенка наручники.

В Американском союзе по защите гражданских свобод (ACLU, American Civil Liberties Union) нам подтвердили, что во всех штатах резко выросло количество случаев, когда руководство школ использует полицейских для наказания детей за простые ежедневные шалости. Причем эта тактика применяется без учета здоровый это ребенок или инвалид.

При этом количество детей-инвалидов в США неуклонно растет. С каждым годом увеличивается доля инвалидов с различными интеллектуальными, эмоциональными и познавательными задержками в развитии. Казалось бы, такая статистика, должна взволновать власти всех уровней, но на деле ситуация прямо противоположная, и руководство школ все чаще прибегает к силе полиции для наказания школьников.

Правозащитники из Орегона отмечают, что такая практика, в первую очередь, затрагивает именно детей-инвалидов. Были даже случаи со смертельным исходом. И это касается не только обычных школ. Для усмирения детей с психическими заболеваниями применяют полицию даже в специализированных школах, где, казалось бы, должны работать подготовленные учителя.

К примеру, пациент детского оздоровительного центра в Йонкерсе 16-летний Кори Фостер погиб после того, как вызванная полиция применила силу во время его ареста. Впоследствии выяснилось, что привлечение полицейских для наказания нарушителей дисциплины – привычная практика в этом центре. В Джексоне (Миссисипи) школьникам спецшкол для усмирения тоже надевают наручники. В штате Техас за последние два года преподаватели 18 тысяч раз использовали наручники для наказания провинившихся школьников. А в школе Ротенберг-Центра для насильственного успокоения больных аутизмом детей вообще использовался электрошок.

Домашние секс-насильники

Мы снова листаем странички писем. Сексуальное насилие над собственными детьми стало настоящим бичом современной Америки.

Шерил: «Я помню, что меня начали избивать уже в четыре года. Ожоговые рубцы от сигарет и горячего кофе «украсили» мои руки на всю оставшуюся жизнь. Мать снова вышла замуж, и отчим насиловал меня, несовершеннолетнюю, у нее на глазах. Он заставлял меня наблюдать, как они занимаются сексом. Мать принудила меня к проституции, заставляла принимать наркотики, алкоголь. Я сбежала от них в 16 лет».

Джесси: «Я подверглась насилию со стороны отца и деда. Первым изнасиловал меня мой собственный отец. А когда летом родители отправили меня к дедушке и бабушке, то же самое сделал и его отец. Дедушка ежедневно заставлял меня нагишом ползать по нему и заниматься оральным сексом. Мне всегда говорили: то, что происходит в семье, должно и остаться в семье. Спустя много лет пришло осознание того, что со мной сделали эти мужчины».

Ариан: «Мои родители развелись, когда мне было около года. Потом у мамы появился бойфренд. Он переехал к нам жить. Мама много работала, а я оставалась с ним один на один. Сперва он стал показывать мне порнографию, требовал, чтобы я ничего не говорила маме. Потом заставил возбуждать его половой член и заниматься с ним оральным сексом. Стал угрожать. Начал покупать мне сексуальную одежду, нижнее белье, стринги, чтобы я это надевала и смотрела на него, когда он мастурбировал. Многое из того, что происходило, он фотографировал на мобильный телефон. Вскоре это ему надоело, и он изнасиловал меня. Потом еще раз. Я плакала, умоляла его остановиться. Я потеряла девственность в 12 лет. Моя мать не верила мне, называла «шлюхой», говорила, что я клевещу на ее бойфренда. Сейчас мне 16 лет, и у меня уже есть дочь. Но смогу ли я забыть, что сделали со мной? Не превращусь ли сама в монстра?».

Одной порочностью, сексуальной распущенностью и развращенностью современной Америки эту проблему не объяснить. Корни ее гораздо глубже. Этому отчасти способствовали распространяемые американскими врачами и педагогами мнения об асексуальности детей, высказываемые еще с середины XIX века. Играет свою роль и культурное наследие тех времен, когда дети были собственностью, «движимостью» – родитель-владелец обладал абсолютным контролем над их жизнью и смертью. Главенствующим было мнение, что дети нечувствительны, не могут реагировать на дурное обращение и запоминать случаи насилия над собой.

Что ж! За педагогические грехи родителей своим собственным телом расплачиваются их отпрыски. А если смотреть шире, то и все общество. Дети, подвергшиеся насилию, на 60% чаще становятся малолетними преступниками и на 30% чаще попадают в тюрьму во взрослом возрасте. Среди всех женщин-заключенных в США больше трети в детстве были жертвами насилия. А среди наркоманов этот показатель вообще достигает двух третей.

Но самое ужасное, что «одноэтажная» Америка ко всему этому привыкла и считает физическое и сексуальное насилие над несовершеннолетними уже практически неотъемлемой частью общественной жизни. Ад, который творится в американских семьях, стал настолько обыденным, что на него уже почти не обращают внимания – резонанс в прессе получают только совсем уж чудовищные случаи. И в результате Америка, всегда замечающая соринку в чужом глазу, спокойно живет с огромным бревном в своем собственном. Бревном, породившим настоящую эпидемию. Эпидемию насилия над детьми!

Стрингерское Бюро Международных Расследований.
Freelance Bureau of International Investigation

Читай ещё:

Американский ГУЛАГ как новейшая форма капитализма
Демократия в Америке сегодня
Миф о демократии
США и насилие
США устроили Чернобыль в Ираке.
Американская мечта.
Американцы в Афганистане: обыкновенный садизм
Как меня запрограммировал Новый мировой порядок
Войны США и манипуляция сознанием
За 121 год США вторгались в 50 стран более 130 раз


ertata