Перед входом стоит снеговик.




У атомной электростанции ступеньки покрыты старым ковром, чтобы не скользко было. Хотя это первая и единственная в мире АЭС, работающая в зоне вечной мерзлоты, о ступеньках как-то забыли.




Одна из дверей чисто декоративная. Неизвестно, зачем ее построили, но она не открывается никому.




На входе женщина в униформе сверяет номера фотоаппаратов с номерами в списке. Нельзя снимать хрен знает на что, можно снимать только на фотик с номером, который за месяц до того попросили прислать по электронной почте.




Атомную электростанцию убирают так же, как и любое другое помещение.




Пиктограммы, обозначающие пожарные выходы, работники станции рисуют самостоятельно.




Блогеров пустили в какое-то помещение. Они счастливы и снимают все подряд.




Кнопки на пультах я решил не трогать - мало ли, вдруг шутку не оценят.




В Билибине всегда знают, можно ли уже звонить в Москву.




- Петрович, дай проволочку, предохранитель вылетел, а за запасным лень идти.




В советское время станция работала на сугубо материалистических принципах. Рыночные времена принесли с собой новые методы обеспечения надежной работы - перекреститься и помолиться.




Золотые руки.




Всю ответственность тут же свалили на меня.




Уголок с огнетушителями украшен художественным панно времен сдачи станции в эксплуатацию.

Работают люди.

Подойдем поближе к ремонтируемому реактору. Перед ним стоят тапки, как перед мечетью.

Зимой в реакторном зале холодно и дует, поэтому окна закрывают полиэтиленом, как парник.