Директор национальной разведки США, экс-посол в Германии Дэниел Коутс возглавит правительственную делегацию США на похоронах экс-канцлера Германии Гельмута Коля, сообщил Белый дом в пятницу. Общеевропейская церемония прощания с «отцом объединения Германии» пройдет в субботу во французском Страсбурге. Решением президента США делегация, в которую войдут глава нацразведки Коутс, который был послом в ФРГ с 2001 по 2005 годы, а также временный поверенный делами США в Берлине Кент […]

Так мы и ехали мимо ярких полей, сквозь полосы ливней до Воронежа – как потом выяснилось, на неликвидных покрышках. Уже в Крыму садовник, парень лет двадцати пяти из-под Херсона, присел, достал сигаретку и сказал: что-то резина у тебя, дядька, не больно кучерявая. Он из года в год называет меня так, при этом смотрит весело и с прищуром, что заставило меня однажды провести лингвистическое исследование – я узнал, что южные селяне дядьками почтительно называют старших. Собирается такую же, что у меня, модель покупать. Представительского класса автомобиль, английской сборки, между прочим. Доберегу его до ретропарада.

Невозможно было развязать Себастьяну язык. Солнце выжигало мозг золотыми бликами. Я выгорел от собственных спичей. Я просто закис. Тщетны все приготовления: сделаешь тотальную уборку, постелешь летние мягкие коврики, поставишь новый салонный фильтр, ребром ладони придашь форму соломенной шляпе и закинешь её за подголовники. Отправишься в сторону горизонта вымытый до скрипа, во всём новом и чистом, хоть в гроб клади, а уже к середине дня замылен как лошадь и торпеда в пыли.

Себастьян наконец снял наушники и на свободном канале радиостанции запустил свой декаданс – «Сплин», Би-2, Земфиру... Кто-нибудь из этих ребят обнародовал свою позицию по Крыму? Молчит Себастьян. Проносятся за стеклом поля подсолнечника. Выдержка или равнодушие делают его таким невозмутимым – мне с моей ожесточённостью этого не понять. Даже радость у меня часто приправлена злым чувством. Да знаю ли я вообще радость? Наверное, нет, только торжество. Но что это – я вдруг слышу битловскую I Want You, теперь моя очередь проснуться. Я крутил эту вещь в Скатертном переулке. Это было до эпохи граффити.

Первый поцелуй, озорной и звонкий, под аркой с кривой писаниной. Потом проходной миниатюрный дворик. Промокший кирпич стены под пожарной лестницей, дождь температуры тела, небо как свитер Хемингуэя – поцелуй более надёжный и укрывистый. Но куда девается дыхание? И что делать с этим великим счастьем? В подъезде, в тишине, которая разверзлась под замеревшим лифтом, – поцелуй, закручивающий нервы в штопор. В пропахшей хомячком девичьей комнатке с балконом на крышу грузинского консульства – поцелуй непререкаемый, под бесконечную, как поля подсолнечника, кайфовую композицию Леннона.

Ночь, упавшая на Москву. Опрокинутый в воздух ушат озона. Она встаёт на табуретку, опирается на высокий подоконник и машет рукой. Снова арка. Тьма переулка. И головокружение от фасадов.

Серия сообщений "Белое каление":
Часть 1 - 1.
Часть 2 - 2.
...
Часть 11 - 11
Часть 12 - 12
Часть 13 - 13