Э-э, да ты проснулся! Доброе утро, Воронеж скоро. Отсыпаешься за ночные смены? А я что-то вспоминал свой сон. Мало кому интересны чужие сны, я свой вспоминал, не знаю, вслух ли – бывает, так глубоко задумаешься… У меня сны теперь наперечёт, раньше были вагоны бреда: по ночам лязг и скрежет, просыпаешься от собственного инфернального смеха. Вообще-то говоря, я рассчитывал на тебя как на собеседника, чтобы не заснуть за рулём. Думал, снимешь чехол, ударишь по струнам. А завтра станицы начнутся – поедем по навигатору, тебе штурманить.

Как работается в баре-то? Не заходишь на Патриаршие? Я туда паломничал студентом, ещё до того, как поставили памятник Крылову со зверями. Всё опьяняло меня. Однокурсница ладная, с вьющимися волосами, в обтягивающих до писка джинсах. Но едва ли не больше, сейчас понимаю, – столичный воздух (после дождя понимаешь, что не Москва пахнет тополями, а тополя Москвой), кружащими голову фасадами. Гюго писал очевидную в общем-то вещь, что архитектура надёжнее закрепляет в вечности, чем даже литература. Однокурсница вышла за таможенника, уроженца Туапсе с зелёной Маздой. Это закон: лодочная станция, гладь пруда как чёрный полиэтилен, её рука скользит по воде, пальцы цепляют яркие листья, ты ей что-то «дыр бул щыр убещур», она тебе «среди кирпичного надсада», а потом прыг – и замуж за таможенника… А в булгаковский подъезд заглядываешь? В сад «Аквариум»? В этом саду за фонтаном спрятан дворницкий домик, в нём каптёрка с провалившимся полом. Во дворе свалка длинномерной театральной утвари – пальмы, скелет Левиафана. Помню пьянку в той каптёрке с одним рыжим детиной в красной куртке из литинститута. Он подарил мне ущербное зеркало из театрального туалета, я ему американский доллар. То зеркало, которое у нас висело в коридоре несколько лет и рассыпалось само по себе в прошлом году. Когда со своей подружкой-то познакомишь? Что опять ощетинился – всё, сказал, больше не буду трогать эту тему.

Знаешь, как по-немецки «водитель»? Фюрер.

Конечно, мне и своей дури хватит, чтобы себя развлечь и не заснуть. Хотя кто может поручиться – говорят, что если появляются миражи или глаза не фокусируются на приборах, пора делать кофе-брейк. Но меня держит как раз постоянная возбуждённость. Я даже сижу на свободной правой руке, ты заметил? Чтобы забыться обычным сном, мне нужна, самое малое, сорокаминутная медитация. Моё умозрение работает без остановки. Представляю себе Берлин – ты не услышал эту историю, – или виды древнего Персеполя, столицы, сожжённой Македонским: в скалах вырезаны гигантские кресты, в них саркофаги, напротив – куб Заратустры, здание с необъяснимым предназначением, возможно, святилище огня. Медитация не отпускает меня, пока не затянет все образы в воронку сна. В моей голове проносятся элементы малых архитектурных форм, способы рубки бруса – в обло, в охлоп, в охряп или в лапу. Ты знаешь, дача – моя духовная лакуна. Но у меня нет ни времени, чтобы посвятить себя строительству тщательно обдуманного и знакового сооружения. Ни надежды на твою помощь – в этом я уже убедился. Тебя не приманить туда даже 18-летней соседкой. Да что там говорить – отца не допросишься помочь со счётчиком. Я уж плюнул и электрика позвал. А приезжали тут армяне, отдал им ржавый холодильник, старый телевизор, собирался уже тачку отдать, а потом решил, что колёса как раз пригодятся для декоративной телеги. В ней поставлю горшки с маттиолой, лобелией, петуниями и лавандой.

Под это и засыпаю. Бывает, конечно, по-разному. Возвращаются и героические сюжеты. Окопы под огнём. Сестра милосердия. В такой белоснежной косынке. И комья земли от взрывов накрывают нас.

Ничего ты на самом деле не проспал, ничего за окном не меняется. Смотри, на баннере «Нам нужна новая индустриализация!» – то ли реваншистский, то ли ностальгический слоган. Кому нужна? Кого впрягать будем – хипстеров? И эти проститутки на обочинах. Поля словно обсыпаны яичным порошком – то ли рапс, то ли сурепка. Ничего не меняется… «Всё это он знал наизусть» – как сказал наш автор про мономана. Правда, колонны камуфлированного транспорта тянутся в сторону Ростова. Но они повернут где-то после Цукеровой Балки. А вот на ней-то мы и переночуем. Там станицы начинаются, первая из них Кущёвская. Признайся, стрёмно?

Серия сообщений "Белое каление":
Часть 1 - 1.
Часть 2 - 2.
...
Часть 10 - 10.
Часть 11 - 11
Часть 12 - 12