...читаю воспоминания Натальи Рапопорт - дочери Якова Львовича Рапопорта, выдающегося советского ученого-патологоанатома, одного из фигурантов "Дела врачей".

Послужной список Якова Львовича огромен. Не буду останавливаться на его научных трактатах патоморфолога, т.к. это интересно только узкому кругу - специалистам, а вот для широкой аудитории про его прозекторский путь "и нищим, и богатым мы одинаково нужны" наживкой вкратце напишу: в конце 1939 г. принимал непосредственное участие (в роли патологоанатома) в ликвидации очага легочной чумы в Москве, лично вскрывал Дау (академика Льва Ландау), с которым дружил "не очень близко, но радостно", уже будучи довольно зрелым, в возрасте 91 года, по просьбе семьи Сахарова и физиков ФИАНа присутствовал, как эксперт, на судебно-медицинском вскрытии "внезапно умершего" академика.

Для тех, кто не питается сенсациями, наживка, конечно, тухлая. Но у меня, дорогие дружочки, для вас припасены и свежие разносолы, приправленные острым умом, еврейской мудростью и изысканным, редким юмором.

«У папы было много юбилеев. Они шли один за другим, только успевай поворачиваться: 70, 75, 80, 85… И так далее.

(Яков Львович умер в возрасте 97 лет -  здесь и дальше мои слова)

Семидесятилетие пришлось на 1968 год. Папа вышел на сцену Мединститута, всю усыпанную цветами. Зал встал и долго ему аплодировал. <…> Растроганный папа сказал так: «Вы приветствуете меня, как тенора или кинозвезду. Право, если бы я был тенор, я бы сейчас вам спел. Если бы я был артист балета, я бы вам станцевал. Но что может сделать для вас патологоанатом?!"

"На 90-летнем юбилее папа сказал: «Кажется, приближается старость». Он не кокетничал. В 90 лет он не выглядел и не был стариком. Одна из его любимых учениц воскликнула восхищенно: «Яков Львович, вы совсем не меняетесь!» Папа возразил: «Ах, Ирочка, это такое опасное заявление! Неизменность структуры обычно свидетельствует об афункциональности органа…»

(Неизменность  структуры свидетельствует… Слышу речь не мальчика, но мужа. Профессионально, мудро и очень вовремя, по крайней мере, лично для меня. А еще вспомнилось, как не так давно здесь разгорелся нешуточный диспут под моей невинной цитатой о женщинах, которые совершают ошибку, когда ходят с одной и той же прической, что и на пике своей привлекательности).

Утром за общим завтраком папа громко сказал Фогельсону:

– После этой ночи, как честный человек, я обязан на вас жениться. По возвращении в Москву я буду просить вашей руки у ваших родителей.»

(Своих признаешь по юмору. Не знаю, как вы, но я бы Рапопорта, если бы не удедила (знаю, что слова такого нет, а хочется), то, как минимум, усоседила, без устали поила бы чаем с плюшками, лишь бы делился, рассказывал, пел).

А это уже из воспоминаний не про отца Рапопорта, а про друзей Натальи, вернее байка из уст ее друзей. Но чудесно так, что нет сил, чтобы не поделиться.

«В Москве было два блестящих нейрохирурга – академик Бурденко и профессор Юдин, – равных друг другу по таланту и ювелирности работы. Одному из них – Николаю Ниловичу Бурденко были оказаны все почести, о которых только может мечтать врач, человек и гражданин. Перечисление одних только титулов на его именном бланке занимало полстраницы. Юдин же довольствовался скромным званием академика медицины и никаких других титулов не имел.

Однажды родственнице Бурденко понадобилась срочная нейрохирургическая операция. Родственников, как известно, не оперируют, и Бурденко обратился к Юдину. Он послал ему письмо на своем именном бланке. Короткое письмо с просьбой прооперировать родственницу завершалось подписью, под которой были продублированы все титулы, уже перечисленные в верхнем левом углу листа. Юдин отреагировал мгновенно. На обрывке газеты он нацарапал: «Уважаемый Николай Нилович! Что за вопрос – конечно, прооперирую!» И подписался: «Ворошиловский стрелок Юдин».

Читать далее »