Лукашенко - главный ньюсмейкер в РБ, минимум 2, а иногда и все 5 ежедневных основных новостей на ...
... очень, но начальником
замечательным. А ... – тогда это
совершенно безопасно. Да ...
Продолжение-окончание. Начало было здесь
Алка и секретарские курсыВ ульпане «бет» я проучилась недолго, до конца июня. 1 июля в Реховоте открылись секретарские курсы – они были и удобнее, и полезнее. Учили мы там деловую переписку, компьютер, экономику какую-то, основы бухгалтерии (
хашавшевет!), ведение проектов. На курсах мы познакомились с Алкой К. – она до сих пор одна из моих лучших подруг. Дружбы на заре новой жизни складывались легко, как в детстве.
Потом мы с Алкой обе переехали ближе к центру: я в Рамат-Ган, Алка – в Шхунат а-Тиква в южном Тель-Авиве. Там она снимала квартиру без-окон-без-дверей (внешняя дверь была, а внутренних не было) – зато дешево. Я приходила к ней в гости, мы валялись на ковре и учили иврит. Поскольку за учебный материал отвечала я, в первую очередь язык учился по Шломо Aрци, во вторую – по рекламкам. Я эти богоугодные бумажки спасала из мусорных корзин, приносила к Алке и мы их переводили со словарем.
Работа Однажды Белка говорит: вот тут конференция библиотечных работников в отеле Хилтон, и олимы приглашаются – поедем? Да поедем, конечно! В море искупаться, гостиничных пирожков отведать на халяву – чего ж не поехать? Поехали. Было это 14 мая 1991 года. Зеленая книга помнит все:
конференция библиотекарей, 17.30-20.00, отель Хилтон, угол Яркон-Жаботински. На конференции раздали анкеты, и мы их заполнили: вдруг кому-то понадобимся. В графе «языки» я написала: русский, английский, французский (что чистая правда) – погрызла еще немного ручку и, подумав, добавила: иврит, итальянский и немецкий (что не совсем). Ну, иврит – это, положим, три четверти правды (устно я изъяснялась уже довольно бойко), а остальное – не более чем четверть: немецкому я поучилась на курсах Мосгороно два года назад, а итальянскому – на интенсиве у Германа. Было бы куда применять эти немецкий с итальянским – и они бы выучились. Но песен, равных французским, на них не написали (а если и написали, то мало) – так что эти вымерли за ненадобностью. Пожилой человек, представленный публике как мар Исраэль Шапиро, стоял в сторонке и отвечал на вопросы трудящихся по заполнению анкет. Ну и что-то меня надоумило задать ему вопрос, одновременно помахав анкетой с «шестью» языками перед его носом. Вот бывает же, находит мудрое на человека!
В один прекрасный день раздается звонок. Из Израильского Института Экспорта. Ой! Нам ваше резюме передал мар Исраэль Шапиро. Ищем библиотекаря – с техническим образованием, а языков – чем больше, тем лучше. Извольте явиться на интервью: 9 этаж, начальник отдела информации мар Амос Коэн.
Вот эти «мар» и «геверет» («господин» и «госпожа» на иврите) – вымерли ведь, исчезли из языка. Теперь если назначают интервью – никаких господ и госпож, просто имя и фамилия – чаще всего только имя. А жаль...
Ну и… В общем, взяли меня в это замечательное место и зарплату положили царскую – две с половиной тыщи! Амос Коэн был начальником всего отдела информации – летчик, полковник в отставке, в деле информации понимал не очень, но начальником был замечательным. А непосредственную мою начальницу звали Даниэла, она многому меня научила из библиотечных премудростей.
Вот очень счастливая я на своем первом месте работы в Израиле (среди друзей называлось «Наташка-библиотекарша»)
С тех самых пор, когда слышу, что в Израиле невозможно устроиться на работу без протекции – всюду, мол, своих берут – хочется наброситься на говорящего и покусать. С учетом того, что оба других раза меня тоже брали на работу с совершенной улицы. А когда слышу «кто ж из нас дерьма на наелся в первые годы?», тихо себе сижу и помалкиваю – стыдно. Стыдно, потому что повезло мне с первой работой как никому. Как у классика, пришли и сами все дали. Институт Экспорта, улица а-Меред 29. Бейт а-Таасиним (Дом промышленников), роскошная высотка на тель-авивском променаде с видом на море.
А напротив – еще не туристический квартал Неве Цедек. Задолго до того как его отремонтировали и пригламурили, на узеньких уютных улочках квартала можно было спокойно и бесплатно запарковаться. И по дороге с парковки умиляться колоритным старичкам и старушкам, греющимся на солнышке на стульчиках возле дверей. И заглядывать сквозь распахнутые настежь двери домов в жизнь простых людей, открытую взорам любопытных прохожих, смотри – не хочу. Первое время ходила купаться в море после работы, потом приелось. Ценность моря падает стремительным домкратом, когда оно каждый день в открытом доступе.
ОщущениеУдивительно, как сразу я почувствовала себя в Израиле дома – как будто всю жизнь здесь прожила. Поначалу сильно удивлялась отсутствию мальчиков со скрипочками. Те, что приехали с нашей алией, незамедлительно растворились в общей массе. И почему вообще в еврейском государстве народ не похож на евреев? На кого угодно похожи: на американцев, французов, марокканцев – русских, в конце концов. Я много ездила автостопом – тогда это было совершенно безопасно. Да и сейчас в общем-то безопасно – но тогда на 100%, а теперь на 95%, и 5% в сегодняшней ситуации – все-таки многовато. Много ходила пешком, в ушах плейер с песнями на иврите (учить язык и просто слушать), и так легко и вольготно мне дышалось. Прочла у френда про верблюжонка и сказала "о"! И папа мой, 78 лет, ни разу вообще не пожаловался, что его оторвали от корней, и как там все было зашибись, и как здесь все неправильно устроено (взгляд, нередкий для пожилых людей). У папы вообще был очень мирный и уживчивый характер – этим я и объясняла такое принятие эмиграции. Но вот неожиданно получила коммент от подруги Ритули – и прибалдела. Насколько, оказывается, мы не знаем наших самых близких людей.
Справедливости ради надо заметить, что у Юльки нет, не было столь радужно. Если в реховотской школе все еще было более или менее (там детей учили, что алия – это хорошо, песенки пели про нее), то рамат-ганская школа совершенно не была готова к принятию алии. Юлька единственная в классе была ола хадаша, из высшей касты попала в нижнюю, местные дети плохо ее приняли, и эти два года дались ей нелегко. Ну и я чувствую себя виноватой, что этого не видела, не понимала, насколько все серьезно, и не ходила в школу ругаться с учителями и воспитателями. Эти проблемы закончились, когда Юлька поступила в Шевах-Мофет. Ну а в тихоне и в армии – все, она уже была совсем своя.
РазноеЕще звонили всякие агенты и охмуряли тайм-шерами. Устраивали роскошные ужины, дарили подарочки, ласково брали за руку и предлагали подписывать грабительские договоры на ежегодную райскую неделю в Эйлате (насколько они грабительские, становилось ясно через несколько лет – причем, чем дальше, тем хуже). Моя аномальная неспособность принимать решения сильно мешает мне в жизни, а тут как раз сослужила добрую службу. Я обещала подумать и подписать на следующий день. Что в планы агентов совершенно не входило, потому что на следующий день у клиента наступало протрезвление и уже никто ничего подписывать не собирался.
Еще помню обеденный перерыв на сиесту: не только в госучреждениях, но и в частных магазинчиках – с двух до четырех, плюс-минус. К своему удивлению, недавно наткнулась на подобное заведение в Неве-Шарете – а то думала, что все такие уже повымерли. И еще странный обычай: в один из будних дней недели все магазины в городе закрывались после обеда. Причем в каждом городе этот день был свой: если память не изменяет, в Тель-Авиве это был вторник, а в Реховоте и в Рамат-Гане – понедельник. Женька называла это явление «сексуальный день».
Женька… с ней мы познакомились примерно так же, как с Яшей. Я стояла за кафедрой в своей библиотеке, а она пришла искать какую-то информацию. Мгновенная вспышка: мое! Живет в Рамат Гане, тоже мать-одиночка, тоже единственный ребенок – дочка, и того же возраста. Ну, Москва – Питер, это уже детали. Мы моментально сделались самыми близкими подругами, потом к нам присоединилась Алка, так мы и дружили втроем. Женька умерла совсем молодой по теперешним меркам, совершенно внезапно и несправедливо – от внезапно открывшейся аневризмы. Вот уже пять лет как. Светлая память…
Покупка квартирыС непривычки очень неуютно было жить на съемной квартире. У нас с папой имелась небольшая заначка, так что в принципе мы могли себе позволить купить жилье. Дешевое, непритязательное, но свое. Ксендзы охмуряли дешевыми квартирами на территориях: буквально тысяч за 20 долларов можно было купить строящееся жилье в поселении с красивым названием, похожим на Алон Швут, Алон Море или Карней Шомрон. Но мы не решились и не соблазнились, продолжили искать в пределах зеленой черты.
Зеленая книжка пестрит вариантами:
Кирьят Йовель (Иерусалим), 3 комнаты: 67 000.
Петах Тиква, 3 комнаты: 65 000.
Бейт Шемеш: 45-50 000. (Ой, хорошо, что не купили! кто же знал тогда, во что превратится город через 15 лет?)
Кирьят Арба (уточнено: 40 мин от Иерусалима, час до Беэр-Шевы): 42-45 000. Тут на одной строчке написано «3 комнаты», а на другой «2-этажный дворец». Что имелось в виду? Наверное все-таки дворец. А до Кирьят Арбы за 25 лет жизни в Израиле я так и не доехала...
И вот наконец запись: Ашдод! В то время появились так называемые «строительные амутот». Так называлась
общественная организация, которой выделялись земли с целью строительства на нем жилого дома для группы семей. В общем, кооператив. Наша «амута Галь» строила квартиры в ашдодском районе Юд Гимель. Сегодняшний цветущий район выглядел тогда одной большой стройплощадкой, окруженной песчаными дюнами. Там мы и приобрели квартирку, маленькую и плохонькую, размером 53 кв. м, а стоила она вроде 73 000 баксов, причем ссуда была беспроцентная. Да мы бы в ней и жили – только вот ездить в Тель-Авив на работу оказалось мне далековато – и мы решили ее сдавать, а сами сняли квартиру в Рамат Гане. Квартирный вопрос развивался и дальше (Ашдод – Лод – Модиин), и чем дальше, тем меньше это относится к олимовским годам – так что пора завершать эту эпопею.
НапоследокНесколько фото рамат-ганского периода (в Реховоте было не до фоток). Наш рамат-ганский дом: улица Бейт-Эль 7 кв 9.
И квартира. Наблюдается стул сохнутовский с исходной обивкой. А на мне пиджак с какими-то дикой ширины плечиками. Ну чесслово, так тогда носили! Кстати, по моим приметам (25 лет прошло) пора им снова в моду
Перевожу книжку математическую. А вот это что, интересно: лэптоп, в 1992 году? неужто были уже?
В Сафари
И Юлька в школьной поездке. Типа "This land is your land".
Ну, в общем это примерно все, что навспоминалось мне из первых лет на земле израильской.
В качестве бонуса соберу здесь воспоминания своих любимых френдов, написанных по тому же поводу, в честь 25 лет нашей алии.
http://oita.livejournal.com/186506.html
http://ironyak.livejournal.com/75928.html
http://sari-s.livejournal.com/510882.html
http://shi-ra.livejournal.com/24669.html
http://bambik.livejournal.com/2281182.html
http://nahariyanit.livejournal.com/50138.html
http://savta.livejournal.com/632263.html
http://savta.livejournal.com/374627.html
http://savta.livejournal.com/265688.html
http://savta.livejournal.com/264818.html
http://gennadydobr.livejournal.com/90805.html
http://ya-tanechka.livejournal.com/64963.html
http://lolka-gr.livejournal.com/tag/%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D1%8F
Дорогие френды! Если кого-то пропустила – киньте, пожалуйста, сюда для коллекции.
Пурвика уехала, пожелав сфотографировать нас на память. Так что вы теперь тоже можете лицезреть наш ...
Видео, которое я записала, не найдя диктофона - смотреть здесь нечего, это надо слушать. Финдус - не ...
