Соединенные Штаты и их союзники по НАТО продолжают военные приготовления в непосредственной близости от российских рубежей. Идет одностороннее и неконтролируемое развертывание средств «передового базирования» - ударных противоракетных систем, тактического ядерного оружия, а также различных сил общего назначения.

После чикагского саммита НАТО, прошедшего в мае прошлого года, они объединены в один механизм - с единым управлением и единым применением.

Все это ставит перед Россией совершенно определенную задачу: либо добиваться устранения вызовов нашей безопасности путем политических переговоров, либо реагировать на них адекватными военно-техническими методами противодействия и наращиванием собственного военного потенциала. К сожалению, реальность - если использовать дипломатический язык - такова, что «между заинтересованными сторонами» отсутствуют двусторонние или многосторонние договоренности по всем названным направлениям.

В тупик зашли долгие дискуссии о возможности создания совместной или «кооперативной» системы ПРО между Россией, с одной стороны, и США/НАТО - с другой. Это регулярно и однообразно признает генеральный секретарь блока Андерс Фог Расмуссен. Недавно он в очередной раз подверг сильному сомнению возможность создания единой системы противоракетной обороны под командованием России и альянса. При этом без обиняков указал, что она вряд ли может быть эффективной. О застое в дебатах по этой проблеме, ведущихся уже несколько лет, говорят и высокопоставленные российские представители, непосредственно занимающиеся ее разрешением.

Что касается противоракетной проблематики, то ситуация здесь действительно складывается для нас не лучшим образом.

К 2022 году, то есть, когда закончится пролонгированный на два года план ЕвроПРО Барака Обамы, количество американских ракет-перехватчиков самых последних модификаций превысит количество носителей стратегических наступательных вооружений, максимально определенных Пражским договором СНВ-3 для каждой из сторон в пределах 700 развернутых единиц.

Это превышение составит примерно 200-300 единиц - без учета перехватчиков «Пэтриот».

Произойдет и наращивание элементов ПРО морского базирования. Вашингтон активно сколачивает военно-морские группировки стран НАТО, оснащенные ракетами-перехватчиками. К тому же сам укрепляет морскую составляющую этой разветвленной системы: на нее скоро придется львиная доля от ударных противоракетных средств всех видов базирования, до 95 процентов. Объявленная в середине марта министром обороны США «реструктуризация» американской глобальной системы перехвата баллистических ракет приведет не к ее сокращению, а к усилению. Проекты нынешней американской администрации о развертывании противоракетных комплексов в Румынии и Польше, вопреки ожиданиям многих, остаются без изменений. Напомню еще раз: намеченные к установке там противоракеты смогут уничтожать баллистические ракеты межконтинентальной дальности.

Россию уже давно отстранили от участия в создании «кооперативного» натовского «противоракетного щита». Иначе и быть не могло просто по определению.

Во-первых, Россия не является членом НАТО и не собирается становиться участником этой военной организации, которая не исключает прямого вмешательства во внутренние дела других государств даже без санкции на это Совета Безопасности ООН и не отказывается от применения ядерного оружия в первом ударе. Во-вторых, Москва не участвовала в разработке схемы развертывания ЕвроПРО Барака Обамы, известного как «Европейский поэтапный адаптивный подход», который с помпой был объявлен в 2009 году. Не принимали участия российские представители и в недавней «реструктуризации» этой самой провокационной затеи после окончания Второй мировой войны и ракетно-ядерного противостояния между СССР и США. В-третьих, Россию не привлекали к разработке «Плана действий Североатлантического союза по внедрению инфраструктуры ПРО», утвержденного в 2011 году. И - к подготовке проекта «Правил применения силы», то есть инструкции о порядке использования ударно-боевых противоракетных средств США/НАТО, одобренных в прошлом году.

Не лучше ситуация складывается и с тактическими ядерными вооружениями. С момента создания ядерного оружия в 1945 году международные переговоры об их сокращении вообще никогда не велись никакими государствами.

Вашингтон до сих пор противится вывозу с европейского континента на свою территорию тактических ядерных авиабомб, многие из которых в 20 раз превышают мощность хиросимского «Малыша», а также не собирается ликвидировать всю соответствующую инфраструктуру.

Вместо этого он предложил подсчитать ядерные авиабомбы и провести инспекции объектов их хранения до начала официальных дискуссий. Но такого еще не было в практике наших взаимоотношений с Вашингтоном. При том, что последнее время Пентагон занимается масштабной модернизацией таких бомб и «улучшил» 13 складов для их хранения на территории шести стран-членов Североатлантического блока. Более того, готовит для доставки этих ядерных средств новый истребитель-бомбардировщик Ф-35, который будет находиться на вооружении американских ВВС по меньшей мере, до 2070 года.

Сохраняется тупик в решении проблемы сокращения обычных вооруженных сил в Европе. Прежний договор по вине Соединенных Штатов и их ближайших союзников перестал действовать из-за их отказа ратифицировать его, привлечь к участию в нем три государства Балтии, вступившие в НАТО в качестве полноправных членов, а также определить применительно к этому документу важный термин «существенные силы». А надо сказать, это немалые контингенты. Как недавно поведал в канун своей отставки командующий вооруженными силами США в Европе и по совместительству верховный командующий объединенными вооруженными силами НАТО американский адмирал Джеймс Ставридис, в арсеналах блока находятся на вооружении 28 тысяч боевых самолетов и 800 боевых кораблей океанской зоны действия.

У российских границ в воздушном пространстве трех государств Балтии с 2004 года на постоянной основе осуществляется операция ВВС Североатлантического союза по воздушному патрулированию: свои навыки отработали пилоты из половины государств военного блока.

Так что нам нельзя забывать известную истину: порох надо держать сухим. В соответствии с государственной программой до 2020 года идет активная модернизация наших Вооруженных сил. Они получат более 400 современных межконтинентальных баллистических ракет и баллистических ракет подводных лодок, восемь подводных ракетоносцев стратегического назначения, около 100 военных космических аппаратов, 18 многоцелевых подводных лодок, 54 боевых надводных корабля, более 600 современных самолетов - включая истребители пятого поколения, свыше тысячи вертолетов, 28 полковых комплектов зенитных ракетных систем С-400, 38 дивизионных комплектов ЗРК «Витязь», 10 бригадных комплектов оперативно-тактической ракеты «Искандер-М», свыше 2,3 тысячи современных танков, около 2 тысяч самоходных артиллерийских комплексов и орудий.

Как недавно объявил Сергей Шойгу, подводные лодки Тихоокеанского флота будут оснащены «высокоточным оружием большой дальности». Это заявление министра обороны прозвучало неслучайно. В условиях усиления военных угроз со стороны НАТО и развертывания американской инфраструктуры ПРО в глобальном масштабе Москва не может не укреплять морскую и другие составляющие своих стратегических ядерных сил. Решение вынужденное, но верное.

Конечно, нам будет трудно догнать Соединенные Штаты и их партнеров по Североатлантическому альянсу по объему закупок вооружений и военной техники, расходовать аналогичные огромные денежные средства, как это делают американцы – несмотря на объявленный секвестр бюджета.

Все равно, как ни крути, Пентагон тратит на вооружения столько денег, сколько расходуют на эти цели все остальные государства мира вместе взятые.

Впрочем, у России нет нужды устраивать «гонку с преследованием» за Вашингтоном в роли лидера. Нужно брать не числом, а уменьем: активно внедрять в производство новые разработки вооружений и военной техники, сосредоточиться на перспективных видах оружия. Москве не надо конкурировать и с Пекином в военной сфере, к чему нас подталкивают США и НАТО вместе с Японией. Наоборот, нам надо развивать тесное военно-техническое сотрудничество с КНР, которая обладает солидной военной мощью, а также с другими странами мира, в особенности с теми, которые расположены на пространстве СНГ и входят в ОДКБ. Что же касается переговорного процесса по всем проблемам разоружения, то его следует вести только параллельно с усилиями по укреплению оборонной мощи России, в увязке ограничения различных видов вооружений. Но разговаривать так, как мы делали это в советское время: исходя из принципа равенства и одинаковой безопасности. Который, кстати говоря, был зафиксирован во многих советско-американских соглашениях по контролю над вооружениями.

У нас и без того есть статус великой ядерной державы. Мы обладаем достаточными силами оборонительного ядерного сдерживания, развивающимся военно-морским флотом, авиацией и высокоточными системами обычного оружия.

В Вашингтоне часто говорят о необходимости «сдерживания» России не только в ядерном контексте, но и в обычном смысле, имея в виду сдерживание военной мощи нашей страны.

В действительности же, надо сдерживать не Россию, а Соединенные Штаты, которые неизменно мечтают о глобальном военном превосходстве.

Владимир Козин – член-корреспондент РАЕН, консультант директора Российского института стратегических исследований