Название: Тайны ХХ века №44 (ноябрь 2013)
Формат: pdf
Язык: русский
Страниц: 35
Размер: 29 Mb
Качество: хорошее

Настроение Итары перед началом церемонии не отличалось однородностью. Столько всего необычного сразу, в один миг свалилось на голову юной колдовки, что тут не каждый взрослый человек смог бы остаться невозмутимо спокойным, а чего уж про неё-то говорить. И в сердце девушки самым причудливым образом сейчас одновременно перемешались радость и злость, гордость и растерянность, а так же веселье, любопытство и грусть. И даже немножечко места нашлось для страха, для крошечной его капельки.

Итара радовалась, потому как половина срока обучения уже осталась позади, но и впереди колдовку ждет еще столько всего интересного, аж глаза заранее в стороны разбегаются. А главное, что долгожданное лето наступило! Первое лето её почти взрослой жизни. Да, еще не полностью самостоятельной жизни, но уже и не обремененной излишне назойливой опекой наставников. А после церемонии вступления в Братство Огненного Ворона, к ним, вчерашним младшекурсникам, все окружающие взрослые начнут относиться иначе, общаясь с ними, как с равными. Впрочем, почти как с равными. Но малышня-то по-любому будет в рот заглядывать, ловя каждое слово. Ну как тут не радоваться? Есть от чего ликовать в душе. И по праву гордиться своей принадлежностью к братству тоже.

Но кроме этих светлых чувств колдовку еще и другие терзали. Растерянность и недоумение после разговора с алхимиком стояли во главе колонны негатива, бодро марширующей по закоулкам её разума. Девушка опасалась, что подслушанный разговор и гипотетическое предательство Ягором тех, с кем он жил за одними крепостными стенами, и ел из одного котла – всего лишь мелкие неприятности по сравнению с проблемами, которые в ближайшее время ожидают лично её, Итару. А тут еще Астик, - паразит такой-сякой, задрыга его обними! – бросил её на произвол судьбы в самый ответственный момент. Тоже мне, лучший друг, называется! Какие такие срочные и важные дела, интересно, заставили его оставить Итару один на один с надвигающимися неприятностями? По её мнению, если Астик и вправду считает себя её лучшим другом, то он должен был плюнуть на всё остальное после рассказа о заговоре и по пятам за ней ходить, держа ухо востро, а ладонь на рукояти меча, дабы не единый волосок с головы подруги не упал, без её на то воли. Ладно, она ему еще припомнит такую "преданную дружбу"! Хотя злиться, конечно, не хорошо, да и мстительность не в Итарином характере.

И вот смесь этих противоречивых по своей сути чувств, видимо, родила на свет любопытство, зажурчавшее по венам бурным потоком вместе с кровью. А когда у колдовки начинало свербить неуёмное любопытство, то жить ей становилось гораздо веселее. И девушке непременно захотелось постараться самой поучаствовать во всех наметившихся приключениях. Даже грезилось, что она и без чужой помощи выведет гнусных предателей и затаившихся злодеев на чистую воду. А возможно и со своим прошлым, покрытым туманной завесой беспамятства о детских годах, попутно разберется. Хотя трудно и неприятно теперь с алхимиком общаться, подозревая его в двойной игре. И даже боязно чуть-чуть. Но коли он сам настаивает покопаться в её прошлом, то отказываться глупо. Да и разве ей самой не интересно узнать, кто она такая есть на самом деле?

Честно говоря, девушку и раньше интересовало, откуда она родом, где жили и кем были её родители, а так же почему и как она очутилась в крепости Вороний Холм. Но Итара ровным счетом ничего о себе прошлой не знала. Все её воспоминания начинались с того момента, как она, еще совсем малышка, очнулась, лежащей на каменных плитах пола невдалеке от входа в центральный зал возле постамента с раскинувшим крылья бронзовым вороном. Символ Братства, как ей в то утро показалось, настороженно таращился на девчонку сверху, а вокруг неё начинала собираться толпа из шедших на завтрак учеников. И первым взрослым, кого она тогда увидела, оказался архилит Галман, торопливо пробирающийся к ней через столпившихся подростков, тихо шушукающихся и строящих версии о том, кто она такая, да почему тут на полу устроилась. Потом глава братства присел перед ней на корточки, бряцнув кончиком богато украшенных ножен о камень пола, отчего Итара испуганно вздрогнула, и успокаивающе произнес:

- Не бойся, девочка, никто тебя в нашей крепости не обидит. Это я гарантирую! Кто ты и как сюда попала? У девочки есть имя? И она умеет разговаривать? А улыбаться может?

Чего-чего, а уж это она могла, невольно тут же продемонстрировав свои способности. Да и имя свое помнила. А вот как очутилась в замке, Итаре тогда и самой хотелось бы знать. Но сейчас уже больше интересовал вопрос не то, как она попала в Вороний Холм, а почему именно сюда, а не, допустим, в какое-то другое место. К черту на кулички, например. Или к дохлецам на ужин, в качестве десерта, разумеется. И был ли какой-то предопределенный смысл в ее появлении в замке? Или просто по счастливой случайности девчушку занесло именно в школу колдовцев, точно таких же, какой и она сама впоследствии стала?

Итара вздохнула и еще раз критически осмотрела со всех сторон свое отражение в огромном зеркале, вмурованном в торцевую стену в конце коридора спального корпуса. Заталь – её одноклассник, прислонившись к стене немного позади и сбоку, и с важным видом расчесывавший свои черные кудри, отчего они не стали прямее или послушнее, ниспадая хаотичными локонами на плечи юноши, хитро ей подмигнул:

- Хватит прихорашиваться, Итка. Ты выглядишь прекрасно! Топай к остальным, а то мы тут на этаже, похоже, только вдвоем остались. Все наши уже давно возле Зала Клятв собрались. Одни мы опаздываем.

- Ну так пойдем. Чего сам-то никак от зеркала не оторвешься?

- Итка, сгинь! Освободи место для маневра, - юноша, дурачась, схватил её за плечи, развернул в сторону лестницы и даже придал ускорения, несильно подтолкнув в спину. – Я же сказал, что ты выглядишь прекрасно, а не мы, что, заметь, большая разница, хотя и звучит похоже. Я скоро догоню. Вот только этот несносный локон за ухо заправлю, – трепетная забота Заталя о своем внешнем виде ни для кого не являлась секретом, хотя большинство девчонок находило его и так весьма привлекательным, даже без наведения излишнего лоска. А уж то, с каким видом юноша себя обихаживал, у многих вызывало невольные мысли о его патологическом нарциссизме, впрочем, ничуть не скрываемом Заталем от окружающих.

Итара в парадной одежде колдовцев и на самом деле смотрелась замечательно: природную красоту ничем не угробишь. А уж тем паче не получится, когда и внешность, и одежда соответствуют друг другу, правда, немножечко соперничая за лидерство по части торжественности. Длинные волнистые волосы девушки в этот раз аккуратно расчесаны, красиво ниспадая пушистым водопадом на плечи и струясь живописными локонами до середины спины. И даже чрезмерно отросшая челка, обычно лезущая в глаза, когда её об этом никто не просит, аккуратно заправлена налево, для надежности скрепленная с остальной шевелюрой тонкой шпилькой-невидимкой. Но чтобы уж волосы наверняка в самый ответственный момент присяги не вздумали своевольничать, Итара повязала на голову неширокую ленту с замысловатым геометрическим рисунком. И для полного соответствия торжественности этого вечера, колдовка позволила себе слегка накраситься. Чуть провела по губам серебристой помадой с блеском, - она к цвету длинного плаща-накидки подходит как нельзя лучше. Сделала более выразительными глаза, намазав тушью ресницы и наложив неброские тени на веки, хотя её большие, лучистые и любопытно-восторженные очи и без макияжа вокруг них не страдали сегодня от отсутствия выразительности. Да, собственно, как и в другие дни тоже.

Легкий шелковый плащ с капюшоном, как мы уже сказали, прикрывал плечи девушки, спускаясь почти до пят, и мягкими матово-серебристыми волнами переливаясь позади при ходьбе. Если бы не он, тогда белоснежная свободная рубаха с пышными длинными рукавами, заправленная в штаны, была б лучше видна. А посмотреть есть на что: и тонкий льняной материал замечателен, и покрой превосходный, и почти неприметная вышивка защитных рун, идущих полукругом по груди от плеча до плеча, изумительной работы. Плотно облегающие попу штаны из эластичного сукна тоже ничего, хорошие, добротные. Плохо только, что Итара, похоже, всё-таки немножечко поправилась, благодаря усиленным стараниям Марыси. Как минимум в бедрах стала малость пошире, втиснувшись в штанишки на пределе возможностей, хотя не так уж и давно им всем эти парадно-выходные костюмчики пошили для особо торжественных случаев, и полгода еще не прошло. И последняя деталь убранства – короткие остроносые сапожки на ногах колдовки. Они ей очень понравились: кожа такой выделки, что присутствия голенища на икрах почти не чувствуется, словно разутая идешь. Но вот подошва с небольшим каблучком, как и вся нижняя часть сапога всё же ощущаются: они-то твердые и надежные, что в опасном деле борцов с нечистью немаловажно. Но самая главная радость – это серебряный Лучик, что в ножнах на левом боку висит, надежно прицепленный к поясу.

В приподнятом настроении сбежав по ступенькам на первый этаж цитадели, Итара выпорхнула в вестибюль перед Общим залом. Оставалось только пересечь холл по диагонали и спуститься по крутой неприметной лестнице на первый ярус подземелья. Зал Клятв, в котором традиционно проходил торжественный прием в ряды Братства учеников, доросших до такой чести, располагался точно под трапезной, повторяя её очертания. Иногда в нем проводили и некоторые другие церемонии, по большей части закрытые, недоступные для любопытных глаз и ушей еще непосвященной малышни. И возможно, что этот зал пользовался бы не меньшей популярностью, чем дуб Баламут, когда требуется в чем-либо твердо убедить того, кому даешь обещание сдержать свое слово, но попасть в него без серьезного повода и разрешения наставников не получится при всем желании. Да и не каждый из них смог бы помочь проникнуть в Зал Клятв. Итара точно знает, что вот, например, мастер Даган и сам не вхож в эти стены без особого приглашения. Ну да и понятно! Он хоть возможно и лучший наставник по рукопашному бою во всем Пятикняжии, но не колдовец, а обычный человек. Правда, красавчик – этого у учителя не отнять. Невозможность без спроса проникнуть в Зал Клятв не в закрытых дверях. Их-то запоры как раз было бы не так уж и сложно вскрыть, появись желание. Но запоров на большом двустворчатом арочном входе, чаще всего распахнутом настежь, никто из учеников отродясь не видел. Зачем они, когда для охраны таких важных мест от праздношатающихся достаточно наложить на дверь мощное защитное заклятие?

- Итка, а ты чего меня не дождалась? Так не терпится в колдовском пламени погреться? – с улицы в вестиболь ворвался почти бегом какой-то весь взъерошенный и сильно запыхавшийся Астемий.

Девушка искоса уколола друга коротким взглядом и, непроизвольно надув губки, лишь ускорила шаг. Обида, оказывается, еще даже и не подумывала о том, чтоб растаять, точно утренний тонкий ледок на лужице под разбуянившимся к полудню солнцем. Наоборот, увидев шибко радостного, несмотря на усталость от быстрого бега, и весьма довольного жизнью Астика, скалящегося во весь рот так, что улыбка казалась шире его морды, злость на неправильный поступок друга вспыхнула в груди Итары с новой силой. А ведь еще чуть-чуть, и она прогорела бы без следа, сгинув на веки вечные под толстым слоем пепла на дне души. Нет, надо вот ему было именно сейчас на глаза попасться, ни раньше, когда отчихвостила бы дружка на чем свет стоит, ни позже, когда сама по его обществу страшно соскучилась бы. Нашлялся, нагулялся и явился – не запылился...

- Да подожди ты, ретивая моя! Куда летишь, сломя голову? – за спиной колдовки послышался гулкий топоток, весело заметавшийся под сводчатым потолком просторного холла, и спустя несколько ударов сердца пальцы Астика вцепились жесткой хваткой в предплечье девушки. Поневоле пришлось остановиться, правда она сразу же выдернула руку из цепкого захвата друга.

- Не твоя – не лапай! Рубаху помнешь, а церемония вот-вот начнется, - сердито выпалила колдовка, снизу вверх прожигая юношу взглядом едва ли не до костей.

- Итка, ты чего это злющая, как голодная ярыга? Чего случилось-то? Галман твоему рассказу не поверил? Плюнь три раза и разотри каблуком! Вдвоем разберемся. Всем изменникам так надаём в хвост, в гриву, под глаз и промеж ветвистых рогов, что они без оглядки ускачут на четвереньках в Проклятые Земли, лишь бы от нас с тобой спастись...

- От нас с тобой? – девушка едва не задохнулась от возмущения наглостью Астика. У неё даже зрачки на мгновение вспыхнули ярким золотисто-красным пламенем, потушить которое девушке удалось лишь неимоверным усилием воли, перейдя на саркастически-язвительный тон. – Что-то не видела я тебя, друг любимый, рядышком, когда нарвалась в кабинете архилита на Ягора, по-хозяйски развалившегося в кресле. Правда, перед тем, как развалиться в нем, еще за миг до моего прихода, алхимик, кажись, в ящиках стола Галмана что-то искал. И вполне возможно, что не только их обыскивал. Но это мелочи, Астик! Как и то, что мне пришлось ужом вертеться, дабы правдоподобно наврать три короба и две корзины лжи о причине своего прихода к главе Братства. Но я, похоже, сглупила: нужно было выложить чистую правду! А что? Забавно же посмотреть, как воспринял бы мой рассказ о ночных похождениях старый алхимик, особенно когда я сказала бы, что в первую очередь подозреваю его самого. Можно было б даже совета у него спросить, что мне дальше делать и как поступить. Сомневаюсь, что его совет меня обрадовал бы. Но да переживать-то нечего, ведь ты рядышком со мной, под боком. Только невидимый и не осязаемый. В мыслях, короче говоря.

- Прости, Итара, - виновато потупился юноша. – Мне и в голову не приходило, что простой разговор с архилитом, может вылиться в такую нервотрепку. И я не думал, что ты настолько болезненно воспримешь...

- Да уж, конечно, - не дав договорить, перебила Астика колдовка, обиженно фыркнув. – Разве у тебя было утром время задумываться над несущественными мелочами. А вот как, похоже, получил у своей зазнобы от ворот поворот, так тут же сразу в твоем лексиконе опять появились слова "мы с тобой". Какие могут быть "мы", Астик, если ты бросил меня в одиночку разгребать неприятности, а сам развлекаешься неведомо где и непонятно с кем? Познакомил бы хоть ради приличия.

- Ты чего, Итка, совсем рехнулась от бессонной ночи и своих бурных переживаний на почве всеобщего заговора?! Меня еще не успела в список изменников и предателей вписать? Какая еще зазноба? – вообще-то всегда бойкий на язык, в этот раз юноша не сразу нашелся, что сказать, оторопело хлопая ресницами, и удивленно вытянув лицо. – Да у меня... Да я, если хочешь знать...

- Представь себе, именно так: я хочу знать, как это ни странно, где ты был и чем занимался весь день. Всё-таки мы вроде как бы дружим. И соответственно очень интересно, по какой причине ты не оказал мне хотя бы моральной поддержки, не говоря уж о прочем, - Итара уперла руки в бока и с гневным вызовом в глазах уставилась на юношу. – Рассказывай, я уже никуда не тороплюсь. Пока всё ученики не соберутся, вряд ли церемонию начнут. Хотя, конечно, неприлично заставлять ждать приехавших гостей, но ничего - потерпят чуток, поскучают маленечко.

- Ита, ты прости меня, - виновато шмыгнул носом Астик, покраснев, будто переваренный рак. – Чего уж говорить, я, конечно, дурак и балбес, раз оставил тебя без прикрытия. Но мне обязательно сегодня нужно было доделать вот это, - парнишка разжал кулак, и косые лучи закатного солнца заплясали на небольшой серебряной фибуле в форме ворона, смастерённого с изящной достоверностью. – Для тебя. Завтра ведь наше первое распределение на летнюю практику. Разъедемся по всему Пятикняжию, кто куда вплоть до начала следующего курса. И захотелось, чтобы ты вспоминала обо мне, даже если жребий раскидает нас по разным окраинам страны далеко друг от друга. Я эту застёжку для твоего плаща два месяца под руководством златодела мастерил, еле-еле успел к сроку. Ну, не за мою красивую шевелюру, конечно, он согласился помочь наставлениями и советами. Пришлось и мне на него потрудиться, дабы выгода взаимная была. Дрова рубил, воду таскал, в мастерской прибирался, по хозяйству подсобить не отказывался. А никакой такой зазнобы у меня нет, не придумывай лишнего! На кой она мне сдалась? Мне, Итка, одной тебя достаточно, чтоб от ваших девчоночьих... Короче, две милашки рядом – гарантированное умопомешательство. А я еще хочу доучиться до конца. Да и потом пожить счастливо лет этак сто или двести не помешает.

- Люди столько не живут. Колдовцы, кстати, тоже. Или тем более? Но не важно... И ведь за два месяца ни словом не обмолвился о подарке. Совсем на тебя не похоже, Астик, - негромко пробормотала Итара, любуясь очаровательной безделушкой, которая, казалось, прямо сейчас расправит крылья и, приглушенно каркнув, упорхнет с ладони друга, умчавшись под сводчатый потолок. А еще девушка просто сгорала от стыда, не смея взять с ладони протянутый ей дар. Наговорила лучшему другу невесть что, напридумывала всяких небылиц про него. И какого лешего, спрашивается, ни с того, ни с сего её так жутко переклинило?

- Молчать оказалось самым трудным делом, - со вздохом согласился юноша. Видя явное замешательство подруги, он взял инициативу в свои руки, заменив стандартно-примитивную заколку плаща Итары серебряным вороном. – Вот так гораздо лучше смотришься! Но если бы проболтался, то никакого сюрприза не получилось бы. А без неожиданности нет интереса. Тебе нравится, Итка?

- Еще как нравится, Астик! Спасибушки, - колдовка наконец-то справилась с острым приступом стыда, временно загнав его метлой под лавку. Потом как-нибудь на досуге займется самобичеванием. – Но хватит болтать! Ты давай бегом дуй к себе в комнату переодеваться. И заодно уж, будь добр, Заталя пинками от зеркала отгони, иначе этот самовлюбленный красавчик нам всю церемонию испортит своим опозданием. Да и сам пошустрее возвращайся. А я попробую объяснить архилиту...

- Объяснения не понадобятся. Галман тоже еще во дворе с княжичем и его свитой тележится. И не больно-то они в цитадель торопятся, насколько я понял, - Астик и на самом деле галопом помчался вверх по лестнице, крикнув на бегу уже откуда-то издалека. – Не переживай, Итка, я мигом. Успею!

Друг не обманул, сдержал обещание. Астик появился среди одноклассников за мгновение до того, как Кандырь – самый пожилой колдовец среди наставников, преподававший географию, а так же обучавший на старших курсах тактике и стратегии разведки, начал хмуриться, обнаружив нехватку среди порученных ему учеников. Хотя Итаре и хотелось хоть одним глазком взглянуть на рассердившегося старикана: он и так вечно бродил по замку грознее тучи, словно только что отвернулся от погребального костра родного брата. Интересно, каким станет лицо этого древнего учителя-буки, похожего на засохший на корню сто лет назад дуб, если его еще и разозлить? Но увидеть ей этого сегодня не довелось: Астик пристроился рядом, размеренно сопя, чтобы успокоить дыхание. И даже Заталь с секундным опозданием присоединился последним к группе одноклассников, попарно выстроившихся в колонну перед вратами Зала Клятв.

- Теперь-то наконец все в сборе, шалопаи? – сердито прошамкал сухими, выцветшими губами наставник, пристально таращась единственным здоровым глазом из-под кустистых нависших бровей на притихших учеников. Левый глаз у него, как и всегда, остался закрытым, будто веки старика срослись навечно, скрепленные толстым багровым шрамом, протянувшимся через них наискось от основания переносицы к уху.

Не дожидаясь ответа, Кандырь развернулся лицом к двери и трижды бухнул кулаком в створку. Магическую защиту со входа уже сняли, и учителя не отшвырнуло к ступеням лестницы. Когда последний удар с глухой басовитостью отзвучал, створки медленно и торжественно разъехались в стороны, и процессия, возглавляемая стариком, направилась внутрь.

Их там уже ждали. Архилит Галман, неизвестно как проскользнувший в Зал Клятв мимо учеников незамеченным, если, конечно, туда не было еще одного входа, стоял почти посреди помещения, с отеческой доброжелательностью улыбаясь прибывшим. Чуть выше среднего роста, плотно сбитый, глава братства выглядел несколько моложе своих пятидесяти с небольшим лет. Возможно, что моложавость ему придавали задорно лучащиеся глаза. Да и лицо Галмана, чисто выбритое, ухоженное по неведомой причине еще не успело обзавестись морщинами. Разве что в уголках глаз они изредка появляются, когда архилит в хорошем настроении дарит улыбку окружающим. А она у него на загляденье: открытая, искренняя, белозубая. И даже лысина, отвоевавшая у коротких курчавых волос полголовы вплоть до макушки, ему весьма идет, добавляя к благодушному образу тонкий намек о многозначительной мудрости. Возможно, плешь и не показатель ума, но не в данном конкретном случае. Дураки среди колдовцев редкость. А уж архилитами они и подавно не становятся, хотя бы потому, что скудоумные при такой-то опасной профессии долго не живут.

Пока ребята шли к центру зала, Итара мельком осмотрелась вокруг, хотя и не в первый раз оказалась под этими сводами. Но одно дело присутствовать в качестве зрителя на церемонии принесения клятвы на верность Братству, и совсем другие ощущения накатывают из глубин души, когда сама идешь присягать. Несмотря на то, что впечатления теперь были иными, внешне ничего не изменилось по сравнению с ранее виденным.

По периметру возле стен зала расположилось множество людей, чаще всего совершенно незнакомых девушке. Тут и приехавшие посмотреть на присягу вельможные гости с разных уголков страны, в том числе даже из самой столицы. А так же маги, слетевшиеся, как вороньё, поглазеть на забавную для них ежегодную церемонию своих треклято-верных соратников-соперников. Мелькают среди приглашенных и рясы служителей культа. Этих мало, что не особо удивляет. Отношения колдовцев с шептунами натянутые: сотрудничать приходится часто, но любви друг к другу нет и в помине. И даже дружеских чувств не возникает при встречах: сделали дело, и разошлись каждый по своим путям-дорожкам.

Но больше всего среди находящихся в Зале Клятв людей, конечно же, своих братьев и сестер по оружию, по Братству, по этой школе, что на Вороньем Холме. Многие из колдовцев традиционно стараются приехать на церемонию. Естественно, все те, кто не обременен важным делом, не терпящим отлагательств, кто в эти дни оказался поблизости от замка и кто еще жив до сих пор. Некоторые, правда, и не скрывают, что ради возможности вновь побывать в крепости, "под стены которой их сегодня привел счастливый случай", они проскакали не один день, а то и не одну неделю, изменив свои планы и отсрочив выполнение не особо эпохальных заданий. Значит кое-каким, наименее кровожадным монстрам и чудищам крупно повезло: какое-то время они еще смогут безнаказанно пакостить людям.

И естественно, что все свободные от работы и дежурств обитатели Вороньего Холма присутствуют здесь. Старшие вместе со всеми остальными, а непосвященная малышня заполонила галёрку – балконы, опоясывающие зал по периметру. А еще учителя, и несколько особо значимых и уважаемых личностей из поселения возле стен замка. Если говорить короче, то народу в Зал Клятв набилось порядком, чтобы в глазах зарябило. Вот Итара и предпочла после беглого осмотра окончательно сосредоточиться на лицезрении архилита. Тем более что они уже пришли, выстроившись перед ним полукругом.

- Благодарю, Кандырь! Ты можешь теперь присоединиться к остальным зрителям, - негромко пробасил Галман, на десяток секунд почтительно склонив голову перед стариком. – И вам доброго вечера, ребятишки.

Ученики нестройным хором ответили на приветствие архилита, пожелав и ему крепкого здоровья.

- Что ж, спасибо на добром слове, - глава Братства с величавым достоинством первого среди равных выслушал их голоса, прошелестевшие, будто легкий летний ветерок в березовой роще. – Давайте приступим к церемонии, не стоит и дальше томить ожиданием наших гостей. – Голос Галмана окреп, взлетев к высокому сводчатому потолку, и разбившись там на множество звонких слов-осколков, закружил по Залу Клятв, так что его стало слышно даже в самом дальнем уголке. – Вначале мне хочется поздравить всех вас с успешным окончанием учебного года. Знаю, что он оказался не простым. Как не знать, коли сам с вашими наставниками составлял планы занятий, выискивая задачи посложнее да потруднее, на пределе ваших возможностей? Но вы - молодцы! Все с достоинством и честью успешно прошли обучение, оправдав наши надежды. Правда, лично я ни капельки и не сомневался ни в одном из вас. И вот половина обучения уже позади, а вам сейчас предстоит впервые в жизни сделать очень важный выбор. Выбор самостоятельный, без подсказок и поучений. Страшно, небось?

Трудно сказать, какие чувства обуревали других, ведь в чужую душу не заглянешь, но Итаре и вправду самую чуточку было не по себе. Хотя она-то свой выбор сделала давным-давно, и сомнений в его правильности у девушки ни разу не возникало. Оставалось лишь формально закрепить её принадлежность к Братству Огненного Ворона. И всё же трепет в душе не унимался, тихо вибрируя басовитыми струнками где-то на самых дальних её окраинах. Может быть из-за желания окончательно его побороть Итара негромко, но вполне твердо произнесла вслух:

- Нет, не страшно.

Колдовку согласными возгласами без промедления поддержали остальные, ухватившись за возможность показать своим внутренним страхам-монстрам, кто же тут все-таки главный.

- А я вот до сих пор прекрасно помню, как у меня поджилки тряслись, когда стоял примерно на твоем месте, Итара, будучи еще учеником, - весело усмехнулся архилит, с ласковым прищуром пробежавшись взглядом по серьезно-сосредоточенным лицам учеников. – Но, как видите, обошлось. Жив-здоров, чего не скажешь о тех чудовищах, с которыми мне довелось столкнуться за долгие годы служения Братству и людям. Но, ребята, хочу сказать вам еще кое-что перед тем, как вы дадите окончательный ответ, хотите ли и дальше продолжить учебу, присоединившись к нам. Я о своем выборе ни разу не пожалел. Но если кто-то из вас по каким-либо причинам решит остановиться на уже достигнутом уровне знаний, то его ни один из колдовцев Братства не осудит. И даже больше того, вам по-прежнему будут рады в этих стенах, доведись заглянуть к нам на огонек. Вне зависимости от сделанного сейчас выбора! Вы обязаны знать, что всё равно останетесь нашими друзьями, и даже больше. А тех знаний и умений, что уже успели получить в Вороньем Холме, вполне достаточно, дабы так или иначе обустроиться за крепостными стенами. Умные, смелые и грамотные люди всегда найдут применение своим способностям себе на радость, другим на пользу. Да и мы никогда не откажем в помощи. Всем понятно?

Ребята, минуту поразмышляв над услышанным, почти синхронно закивали головами, подтверждая свою понятливость.

- Тогда настал момент определять дальнейшую судьбу, - торжественно произнес Галман, и радужка его глаз полыхнула яркой желтизной. – Прошу тех, кто хочет связать свою жизнь с Братством Огненного Ворона, приняв на себя полагающиеся обязательства, сделать три шага вперед...

Еще не успело отзвучать последнее слово под сводами зала, как оно тут же бесповоротно утонуло в четком и ритмичном звуке шагов. Вперед слаженно сдвинулись почти все ученики. Лишь только двое остались стоять на месте, как успела краем глаза заметить Итара. И она совершенно не удивилась, увидев, кто не захотел присоединиться к Братству.

Горькуша, несмотря на несладкое звучание имени, была среди их класса единственной, от кого родители не отшатнулись в ужасе или презрении, когда выяснилось, что девочка несколько отличается от обычных людей. Её, как она частенько хвалилась перед одноклассниками, в любой момент с распростертыми объятиями ждут дома мать и отец. А так же дед, две бабушки, четверо братьев и щенок Хабар. Правда, последний за эти несколько лет уже вымахал из милого маленького пёсика в большущую кусачую овчарку, но вряд ли забыл ту, кто его растила до отъезда в Вороний Холм. Отец девушки, зажиточный купец из Змеиного Зимовья, что на северо-востоке Нижгородского княжества быстрыми темпами перерастало из крупного села в маленький городишко, даже раза три заезжал в замок проведать дочку, когда его обоз с товарами оказывался в этих краях. Итаре понравился улыбчивый бородатый дядька с вечно смеющимися глазами, так и сыплющий шутками и прибаутками с нарочитым оканьем, присущим речи коренных северян.

А Жарку – второму из оставшихся стоять на месте, ну никак не давались ни обычные науки, ни магические премудрости, ни боевое искусство. Единственное, что у него хорошо получалось делать, так с легкостью сочинять байки, рождая и развивая их сюжеты на ходу. Складные у него истории получались, заслушаешься, когда вечером заняться нечем и хочется убить свободное время легко и непринужденно. А вот подвизаться в роли третьесортного колдовца мальчик откровенно не желал, особенно если для этого нужно забивать голову всякой ерундой, как он не однократно говорил. И ради чего, спрашивается, мучиться? Чтобы в один прекрасный денек или, вернее сказать, в жуткую ночь сложить свою буйну головушку в неравной схватке с каким-либо монстрюгой? А в благодарность от человечества, спасенного от клыков-когтей-рогов-и-прочей-напасти, получить презрительный плевок на пепелище погребального костра? Ну уж нет, не дождетесь, неблагодарные людишки! Сами себя спасайте, когда приспичит. Такое отношение к обывателям среди взрослых колдовцев, более умудренных жизненным опытом и потому лучше разбирающихся в клубке противоречий мироздания, встречалось редко, но ведь в чем-то и Жарок тоже был прав. Хотя, как всем известно, подростки чаще всего оказываются в конечном счете неправы как раз из-за прямолинейной и упертой категоричности взглядов на мир, если не желают хотя бы изредка прислушиваться к мудрой гибкости старших.

- Прекрасно, - архилит удовлетворенно потер ладони, явно обрадовавшись такому незначительному количеству отказников. – Надеюсь завтра утром увидеть вас обоих в своем кабинете перед тем, как начнете собираться в дорогу. Дам вам несколько советов, выслушаю ваши просьбы и пожелания, и если в силах буду оказать какую-нибудь помощь, то считайте, что уже получили её. Да и просто чайку попьем на прощание. А пока, ребятки, идите к гостям... Ну, а оставшиеся, я так полагаю, знают, что должны дальше сделать. Кто желает первым пообщаться с Огненным Вороном?

Итара, которой решительности занимать не приходилось, когда она в чем-то уверена на все сто, хотела уже раскрыть рот, чтобы вызваться первой пройти короткую церемонию посвящения, но её неожиданно опередили. Астик без лишних слов просто вышел из строя одноклассников и, пригладив для солидности свой белобрысый чуб, подошел к архилиту.

- Похвально, Астемий, - одобрительно произнес Галман, ободряюще хлопнув юношу по плечу. – Ступай в круг. И помни, что сказать Огненному Ворону можешь всё, что угодно, лишь бы твоя клятва верности Братству была искренней. Но заключительные фразы традиционны, не стоит вносить в этот текст изменений. И, главное, не волнуйся...

- Да я спокоен, как пятисотлетний мерзляк, - обнадежил главу Братства парнишка, с уверенной серьезностью кивнув головой.

- Вот и правильно, - мягко улыбнулся архилит. – Иди Судьбе навстречу. В противном случае ей придется за тобой гоняться, что может её разозлить. Но рано или поздно вы встретитесь с ней по-любому. И только от тебя зависит, в каком расположении духа Судьба придет на рандеву.

Астик ничего не ответил на напутствие, а просто направился к полутораметровой статуе черного ворона, сжимающего вытянутыми вперед крыльями большую металлическую чашу с неугасимым огнем. Едва юноша ступил обеими ногами на серые с извилистыми темными прожилками плиты мрамора, распростершиеся вокруг статуи и резко выделяющиеся на фоне остального пола, как за его спиной по границе всей окружности вверх взметнулась стена сине-зеленого пламени, почти скрыв его от зрителей. Обратно юноша вернулся минут через семь, на ходу вкладывая серебряный меч в ножны и беспрепятственно пройдя через огонь, который даже ни единого волоска на его голове не опалил. После того, как радостно улыбающийся Астик миновал пламя, оно в мгновение ока потухло.

- Я следующая, - Итара быстро покинула строй одноклассников, словно опасалась, что они постараются задержать её любыми способами. Но никто даже и не возразил. И лишь некоторые многозначительно улыбнулись, будто знали некий секрет, о котором другим нипочем самим не догадаться.

Всё повторилось. За спиной колдовки полыхала стена пламени, только в этот раз язычки огня окрасились фиолетовым цветом. Девушка на секунду замерла, с интересом прислушиваясь к своим ощущениям и чувствам. Мысли её были чистыми и ясными, словно огонь отсек всё суетное и никчемное, тут же разлетевшееся серым пеплом по другую сторону барьера. В душе царило успокоение. И казалось, ничто не могло ему помешать. Даже звуки ослабли и размазались. Сколько Итара ни прислушивалась, но она так и не смогла ни одного четкого уловить. Хотя всего несколько секунд назад вполне отчетливо слышала приглушенный гомон голосов гостей, редкие покашливания, шум возни малышни на галерке и даже далекий, но оттого не менее противный скрип двери, легонько раскачиваемой вездесущим ветерком. А сейчас вокруг девушки стоит такая тишина, что ритмичный стук её сердца кажется похожим на удары по большому барабану, звучащему в ответ басовито, протяжно и гулко.

Колдовка вытащила из ножен Лучик и подошла вплотную к статуе. Кончиком клинка она сделала крошечный надрез на указательном пальце и вытянула руку над чашей:

- Прими мой дар и обещанье, Огненный Ворон. Клянусь, что буду в меру сил своих защищать слабых и просящих о помощи. Обещаю не причинять зла тем, кто не чинит его другим. Буду искать знаний и мудрости, а найдя, сохраню для себя и постараюсь передать другим. Монстров и нежить щадить не стану, истребляя их, покуда дышу. Вроде бы всё...

- Хорошо, мы тебе верим, Итара, - раздался в голове колдовки тихий шепот. Язык пламени из чаши лизнул кончик её пальца в месте пореза, пока она, онемевшая от ошеломления, таращилась на статую ворона. Боли от прикосновения огня девушка не почувствовала, а вот ранка зато мгновенно затянулась, не оставив и следа, точно её и не было никогда. В глазах птицы, реалистично сделанных из неведомого колдовке материала, плясали отблески горящего огня. На мгновение они показались Итаре живыми, пристально наблюдающими за ней, просвечивающими насквозь и тело, и душу. – У тебя чистые помыслы. Мы согласны принять тебя в Братство Огненного Ворона. Паутина твоей судьбы причудлива, но рисунок у неё красивый. Нам он нравится. Хотя всегда можно соткать и другой. Помни об этом, но ни с кем не делись поведанным тебе секретом.

- Спасибо, - только и смогла вымолвить чуточку растерявшаяся девушка. Но уже через пару глубоких вздохов она опомнилась, решительно погрузив