Время ужина всегда нравилось Итаре своей неспешностью. Можно, никуда особо не торопясь, посидеть в Общем зале “Гнезда” – центрального здания крепости, с чувством и расстановкой поглощая пищу, а не закидываясь ею наспех, как на завтраке, например, на который девушка с завидной регулярностью опаздывала, влетая в столовую в тот миг, когда остальные уже лакомились десертом. Обед тоже не доставлял большого удовольствия: половина уроков, зачастую вынуждающих тупо гудеть голову, точно набатный колокол, - позади, но впереди почти еще столько же занятий, вероломно притаившись под сводами Вороньего Холма, поджидают свои жертвы. И далеко не все из предстоящих уроков любимы Итарой. Какая тут может чувствоваться радость?! Сиди уж, молча, ковыряйся ложкой в миске, да втайне помечтай чуток о грядущей вечерней свободе. Если конечно кто-либо из наставников не задумал коварное злодейство – озадачить самостоятельной домашней работой по суперважной для их, колдовцев, развития теме.

То ли дело - ужин! Наслаждайся жизнью на всю катушку. День прожит не зря, и ты по праву заслужил возможность распоряжаться оставшимся временем по своему усмотрению, коли не натворил ничего из ряда вон выходящего на занятиях или сногсшибательного не отчудил на переменах. И даже Час Послушания не в силах испортить ощущение немыслимой свободы выбора, ведь Послушание – дело добровольное, никто силком не станет заставлять тебя принимать участие в заботах Братства, если ты сам не хочешь или не можешь сегодня помогать другим. Или у тебя просто нет настроения вникать в чужие проблемы.

С виду неповоротливая, но на самом деле весьма проворная толстушка Марыся, – главный кашевар Вороньего Холма, из-за нехватки рабочих рук, по большей части занятых сегодня на восстановлении основательно подгоревшей башни, не только приготовила простенький ужин для обитателей замка, но и сама помогала поварятам на раздаче. Насыпав в глубокую тарелку порцию жареной картошки с еще продолжающего слабо шкварчать противня и щедро полив её густым гуляшом, немолодая женщина с усталой мимолетностью глянула на девушку.

- Итара, ты когда-нибудь хоть немножечко поправишься у меня? – рука поварихи без долгих раздумий зацепила с противня еще три полновесных ложки добавки, присовокупив их к и так уже немалой порции. – Я тебя кормлю, кормлю, а ты всё такой же худышкой остаешься. Помню, я вот в твои-то годы уже так выглядела, что все парни нашего посёлка табунами…

- Видать, не в колдовку корм, - мягко усмехнулась девушка, одной рукой принимая тарелку, а другой водружая румяный крендель на кружку с яблочным компотом. Воспоминания добродушной Марыси, обязательно следовавшие за традиционными сетованиями о худобе и миниатюрности Итары, колдовка выслушивала весь этот учебный год с регулярностью восходов солнца. Скоро она все байки поварихи, часто забавные, а порой и пикантные, наизусть выучит, наверное. – Что я могу поделать, если мне, возможно, такой вот суждено на всю жизнь остаться? Ни-че-го! Зато нет необходимости на диетах сидеть, чтоб спортивный вид фигуры поддерживать. А для нас, колдовцев, атлетическое телосложение жизненно необходимо, особенно когда с каким-либо монстрюгой нос к носу столкнешься. Мастер Даган говорит, что просто у меня ускоренный обмен веществ в организме, превращающий в чистую энергию всё внутрь попадающее. И такое его свойство для бойца с монстрами сравни сундуку с золотыми цацками для скупца, то есть бесценно.

- А ты поменьше бы слушала этого любителя махать мечами и трепать языком, - совсем не зло проворчала Марыся, набрасывая в очередную миску картошку. – Он тебе еще и не такой ерунды наговорит. Тоже мне авторитет выискался! Девушка, без разницы колдовка она или нет, первым делом должна хорошо выглядеть, как конфетка, чтоб всё встречные парни слюнями захлебывались от одного только её вида или всего лишь при мысли о ней. А тебя конфеткой покаместь еще трудновато назвать, скорее уж на цыпленка похожа: кожа, кости, …да еще и меч сбоку. И кто позарится на такую худышку, спрашивается?

- А на кой ляд мне такие слюнявые-то ухажеры нужны? – весело фыркнув в ответ, колдовка развернулась и, выбрав ближайший стол посвободнее, решительно рванула к нему.

- А салат почему не взяла? – разочарованно-возмущенный окрик поварихи нагнал Итару уже на полпути к цели.

Она в ответ лишь пренебрежительно пожала плечами: ей и картошки-то столько наваляли в тарелку, что на двоих хватит отужинать. Но от строгой судьбы, особенно в круглощеком лице Марыси, так запросто не удерешь. Девушка успела прожевать только первую ложку вкуснющей, обжаренной до золотистой корочки картошки, а рядом с ней на скамью плюхнулся Астик, предварительно сгрузивший на столешницу несколько тарелок и кружку с компотом. Как только он умудрился всё это донести, имея всего-то две руки, интересно? Использовать гальду левитации ребят еще не обучали, но другого объяснения подобному чуду на ум Итаре не приходило.

- Это тебе, забывчивой, заботливая Марыся прислала, - деловито пододвинув к Итариной снеди миску с горой крупно порубленных огурцов и помидоров, изрядно приправленных добавкой из лука, листьев зеленого салата, петрушки и укропа, густо политых сметаной, юноша с жадностью набросился на свою порцию.

- Астик, сдурел что ли? – возмутилась колдовка, с удивлением таращась на друга, уплетающего за обе щеки. – Да мне столько еды и к утру не осилить! Мог бы и отказаться.

- Мок фы, - послушно согласился Астемий, активно двигая челюстями, и для наглядного подтверждения нечленораздельного ответа уверенно кивнул головой. Наскоро дожевав и проглотив, парнишка добавил малюсенькое уточнение: - И тут же огреб бы половником в лоб от сердобольной Марыси за ослушание и пререкания. А оно мне надо? Ты пойми, Итка, она ж о тебе заботится, хочет, как лучше сделать. Да и мне не трудно лишнюю тарелку прихватить. Ну, почти не трудно… А посему не отвертишься, подружка. Жуй давай без лишних разговоров.

И Астик вновь запустил ложку в тарелку. Закидывался он сегодня едой так непривычно стремительно, точно на свидание опаздывал, что естественно не укрылось от глаз его лучшей подруги.

- Астик, ты бы пореже ложкой-то махал, а то меня уже с лавки сдувает ветром. Или погнешь её ненароком от усердия. А имущество казённое, не тобою купленное. Чего случилось-то? Боишься, что я у тебя харчи отниму? Так зря переживаешь, я не голодная. Наоборот, могу с тобою поделиться. Салатом, например.

- Чего, чего… Нервничаю я. Завтра День Определения, если ты не забыла о такой несущественной мелочи, - со смущением недовольно буркнул колдовец, но темп поглощения пищи несколько поумерил. – Ита, а ты разве не волнуешься нисколько?

Девушка задумалась на мгновение, прислушиваясь к своим чувствам. И, неопределенно пожав худенькими плечами, потянулась к кружке с компотом, недвусмысленно проигнорировав тарелку с салатом.

- А с чего бы мне волноваться? Ну, может быть самую капельку только. У меня по сути и выбора-то никакого нет. Так зачем переживать понапрасну? Всё равно идти мне некуда, я ж вроде как сирота. И мне хочется дальше продолжать свое обучение здесь. Но раз для этого требуется вступить в Братство Огненного Ворона, то не имею ничего против. Оно мне нравится, да и цели его вполне устраивают. И даже больше того, Братство и так уже отчасти заменило мне семью. Вопрос иначе стоит: достойна ли я вступить в его ряды?

- Значит, ты точно хочешь остаться? Отлично! – Астик опорожнил последнюю тарелку и потянулся за Итариным салатом. – Ладно уж, на радостях отмажу тебя. Только предупреждаю сразу, если Марыся случайно заметит, что её кормежка попала не по адресу, то я во всю глотку буду орать, что это ты меня насильно заставила его слопать. А иначе грозилась самого на салат порубать мечом, если откажусь.

- Договорились, - колдовка так весело фыркнула в кружку, что яблочный компот там вздыбился штормовыми волнами. – Вот это я понимаю: мужественный поступок! Ради друга, не щадя живота своего… Но позволь спросить, какая такая радость сподвигла тебя на сей героический шаг?

- Хорош прикалываться, Итка, а то у меня аппетит может резко пропасть. Тебе же хуже будет.

- Астик, не отвлекайся по пустякам и не забивай голову лишними мыслями. Я не прикалываюсь, мне на самом деле интересно знать, что тебя так сильно обрадовало.

- А то сама не знаешь, - заметно смутившись, негромко пробасил друг и отодвинул недоеденный салат, на самом деле потеряв аппетит. – Пойду-ка я выбирать себе задание на Час Послушания. Ты сегодня участвуешь или свои планы на вечер имеются?

Юноша встал, собрал тарелки в стопку, не забыв прихватить и подружкины, и вразвалочку направился в сторону приемного окошка мойки. Там на широком подоконнике уже высилась внушительная гора грязной посуды. Колдовка прихватила со стола кружки и пристроилась рядом с другом.

- Конечно, участвую. Ты же меня знаешь, мог бы и не спрашивать.

- Да уж, ты на удивление редко отлыниваешь от послушничества. Интересно, а почему?

- А ты, Астик, почему не на своей кроватке собираешься весь вечер кверху пузом проваляться? – вопросом на вопрос ответила колдовка. - Никто ведь не запрещает тебе в свое личное время бездельничать.

- Так нас вроде бы в первую очередь и учат тому, что нужно помогать друг другу. И остальным по возможности. Вот я и помогаю в меру своих сил, - юноша с трудом нашел место, куда бы приткнуть стопку тарелок на подоконнике, не опрокинув и не перебив другие. – Сама знаешь, дел в крепости и вокруг неё столько, что даже с нашей, ученической помощью их за сотню лет не разгрести.

- Так и я по той же самой причине не отлыниваю, - девушка, избавившись от кружек, поправила челку, пытавшуюся залезть в глаза. И с легким нажимом в интонации добавила, устремившись к выходу из Общего зала: - А еще мне просто нравится помогать другим людям, избавляя их от накопившихся мелких проблем. Да и кто знает, вдруг случится так, что мне самой однажды понадобится помощь, и придется просить о ней других послушников? К тому же забавно узнавать, что тебе судьба в этот раз подкинет в руку, дабы не скучал и не маялся бездельем.

- Вот тут я с тобой, Итка, никогда не соглашусь, - оживленно возразил Астемий, размеренно вышагивая рядом с девушкой. – Я предпочитаю наперед знать свою участь, а потому осмысленно выбираю задания из тех, где помощники требуются ежедневно, и о которых я точно знаю, что они мне нравятся. Странно, почему тебя неудержимо влечет к туманным шарикам случайности?

- Из-за характера, Астик. Я люблю неожиданные сюрпризы и разнообразие в жизни. Иначе скучно становится.

Чтобы озадачиться какой-либо заботушкой на текущий вечер, далеко идти не надо. В просторном холле ”Гнезда” все желающие поучаствовать в трудовых буднях Братства Ворона как раз и получали задания. Астик прямиком протопал к правой стене, на которой висела большая мраморная доска с его излюбленным расписанием ежедневно требующихся дежурных и помощников в различные места замка. Появилась она здесь недавно. Кто-то из обслуги крепости придумал это более красивое и удобное новшество в виде таблицы. Ведь обязательные задания и время их исполнения исстари уже устоялись, не меняются, так почему бы не перечислить их золотистыми буквами и цифрами на гладком мраморе, разделив написанное аккуратными черными линиями? Сказано – сделано. А уж потом местный чародей Ягор наложил на расписание долго действующие чары, еще более облегчающие пользование им.

- Так, посмотрим, что на сегодня свободным осталось, - Астемий терпеливо дождался, когда опередивший его долговязый выпускник выберет себе занятие по душе, и, радостно хмыкнув, удовлетворенно потер ладони, наскоро пробежавшись оценивающим взглядом по графику дежурств. – Смотри-ка, прямо как по заказу – никто не тронул! И я догадываюсь почему. Ну кому, скажи на милость, охота торчать дозорным на Сторожевой башне целых три часа перед полуночью, когда сегодня в замок уже начинают гости прибывать на День Определения? Конечно, никому! Кроме меня… Вот и спасибушки, все счастливы. Одни вблизи гостей будут отираться, в надежде встретить знакомых или интересными байками да новостями поживиться. А я отдохну от их суеты в тишине и покое.

Итара, проходя мимо, краем глаза успела заметить, как её друг уверенно ткнул указательным пальцем в одну из слабо мерцающих голубеньких звездочек на таблице. Звезда моментально растаяла, испарившись тонкой струйкой дыма к потолку. Сегодня дежурство на Сторожевой башне с девяти вечера до полуночи уже занято, что наглядно увидит любой подошедщий к расписанию. И в самом деле, так гораздо удобнее и нагляднее стало по сравнению с прежними отрывными листочками под каждыми ежедневными нуждами. Раньше ведь кому-то приходилось их писать, развешивать. Да и листать отрывной календарь в поисках желаемого времени задания хоть и нетрудно, а все ж таки не совсем удобно. А теперь магически заряженная доска самостоятельно каждое утро обновляется свеженькими звездочками.

Кстати, что-то сегодня их многовато еще мерцает нетронутыми, хотя по обыкновению именно после ужина большинство учеников привыкло выбирать себе полезное занятие. И лишь немногие озадачивались прямиком с утра: трудно ведь предсказать, как грядущий день сложится. Возможно, уже ближе к полудню едва ноги будешь передвигать от усталости, или еще по какой причине захочешь поскорее в своей комнатке закрыться ото всех. Наверно прав довольно ухмыляющийся Астик – прибытие гостей определенно нарушило устоявшийся порядок в замке. Да еще и утренний пожар в Наугольной башне внес свои коррективы. В первоначальном устранении хотя бы самых явных его последствий поучаствовало наверняка более половины учеников. А наработавшись еще днем вдосталь, охотников продолжить самоистязание вечером отыскалось маловато. Да и День Определения кое-кого однозначно выбил из колеи, заставив плюнуть на все чужие проблемы скопом, сосредоточившись на своих личных переживаниях. Видать, только одна она, Итара, такая бесчувственно-спокойная осталась, хотя и сама не понимает, почему в душе нет ни капельки волнения, и поджилки не трясутся.

Задумавшись, девушка не сразу поняла, чего от неё Астик хочет, настойчиво тряся за плечо. И только потом сообразила, что застыла столбом перед постаментом с раскинувшим крылья бронзовым вороном – символом Братства. У колдовки даже мысль промелькнула, что если бы друг не вывел её из забытья, то эта скульптура в полет отправилась бы, так и не дождавшись, когда Итара возьмет себе задание у неё. И лишь устало железными крыльями помахала б на прощанье мечтательнице.

- Итка, так на какие чертовы кулички тебя сегодня душенька Судьба зашвыривает ласковой рукой и ускоряющим пинком пониже поясницы? – с беззаботной ехидцей поинтересовался юноша, склонившись над подругой и заглядывая ей через плечо. – Ну ты даешь! Я уже успел с Гаврохом наболтаться всласть о житье-бытье, аж скулы сводит, а она даже и не думала со своей разлюбимой судьбинушкой парочкой слов обменяться.

- Подожди, я сейчас мигом, - невероятно смутившись и залившись краской по самые уши, засуетилась девушка. – Не успеешь и глазом моргнуть, как я…

- Да ладно, Итка, расслабься, - Астемий перешел на серьезный тон. – Я никуда не тороплюсь. Да и сказать по правде, так мы с Гаврохом не больше трех минут общались. Он на конюшню торопился.

Колдовка дотронулась рукой до правой лапы скульптуры, а потом, сложив ладони лодочкой, поднесла их к клюву бронзовой птицы. В голове у неё смутной тенью проскользнула легкая ненавязчивая мыслишка, что совсем неплохо прогуляться бы куда-нибудь за пределы крепостной стены, а то уже давненько она даже носа из замка не высовывала. Вдруг сегодня ей выпадет задание помочь справиться с житейскими трудностями одному из горожан, жилища которых множатся вокруг Вороньего Холма с каждым годом хотя и медленно, но неуклонно? Итара не возражает поспособствовать улучшению их быта. Напротив, для внесения разнообразия в свою жизнь она готова хоть сию минуту выскочить за ворота крепости.

Клюв птицы медленно раскрылся, и из него выкатился небольшой шарик, упав в протянутые ладони девушки. Из чего он состоял, колдовка до сих пор не могла понять – очередная магическая штучка Братства. Правда мысленно Итара частенько обзывала этот шарик прессованным туманом. А когда настроение у колдовки не блистало дружелюбностью к жизни и окружающим, что случалось с ней очень редко, она уточняла характеристику: туман болотный и вонючий. Последнее утверждение истине не соответствовало ни в коей мере. От шарика с запиской-заданием внутри наоборот едва уловимо исходил запах озона, точно он свалился ей в руки прямиком из грозовой тучи, беспрестанно расшвыривавшейся во все стороны зигзагами молний. А вот остальные характеристики походили на правду, если не вдаваться в детали и обладать изрядной долей воображения. Только тогда уж стоило бы еще добавить, что шарик соткан из живого тумана, теплого на ощупь и пребывающего в постоянном брожении, если судить по активности грязно-серых разводов-завихрений. Но такие подробности трудно заметить. Едва шарик соприкасался с рукой претендента на задание, он тут же стремительно расплывался по ладони и через краткий миг исчезал, бесследно растворяясь в воздухе. А в руках оставался пергамент, свернутый в малюсенькую трубочку. Её-то сейчас Итара и разворачивала, бережно и осторожно.

- Дай угадаю, - Астемий сосредоточенно нахмурил брови, важно выпятил грудь колесом и, карикатурно закатив глаза под лоб, замогильным голосом завзятого шарлатана-предсказателя прогундосил, резко выбросив перед собой руку с растопыренной пятернёй: - Тихо, тихо! Вижу… Твое ближайшее будущее открылось мне из мрака Мирозданья. Его неясные черты всё четче проступают из-под сакральных покровов Вечности, струясь серебряными волнами меж черных берегов Судьбы. Еще чуть-чуть, и я сорву завесу тайны… О, да! Мне истина открылась во всей своей прекрасной наготе. Тебя, Итара, ждет величье! И славные дела твои потомки будут помнить до скончания веков, слагая о небывалых подвигах баллады, и золотую статую воздвигнут: ты на коне сидишь, клинком касаясь туч…

- Ага, воздвигнут, Астик, это точно! Если я не заблужусь промеж навозных куч, - девушка, весело рассмеявшись, одобрила прогноз будущего, громко припечатав свою ладошку к пятерне друга. А потом уточнила для полной ясности: - Если ждет меня величье, слава и прочая фигня, то вряд ли на конюшне замка, куда сегодня направила судьба. Впрочем, мне не самый плохой вариант достался. Часок-второй можно и за нашими лошадками поухаживать.

Астемий распахнул глаза, закончив лицедействовать, и, якобы обидившись на подругу, слегка надул губы:

- Ты не дослушала меня, Итка. Так нечестно! Я столько сил приложил, переходя на астральный уровень, а ты самого существенного не захотела узнать.

- И чего же ты, Астик, там еще такого важного увидел, что даже поглавнее вечной славы будет? – примиряющее поинтересовалась девушка, тоже якобы заискивающе заглядывая в глаза юноши. – Расскажи, а то я от неудовлетворенного любопытства бессонницей мучиться стану почти до утра. А завтра церемония. Представляешь, как все обрадуются, когда я на полусогнутых на неё притащусь? Прости торопливую подругу и рассказывай давай живее, да я и вправду на конюшню побегу…

- Я видел там вполне отчетливо, - смилостивился Астемий, расплываясь в широкой улыбке, и продолжив после красиво выдержанной театральной паузы, - …что ты сегодня вечером, закончив Послушание, придешь ко мне в Сторожевую башню. И это будет твой первый шаг на лестнице, ведущей через года, приключения и тайны к бессмертной славе, начиная с этого вот дня и прямиком до Вечности.

- С чего это я к тебе пойду, уставшая, да к тому же на пороге ночи? – несказанно удивилась колдовка, широко распахивая глазищи. – Ты ничего не перепутал там, в увиденном? Окстись, Астик! Какой еще шаг? Какие к лешему приключения могут быть в замке? Разве что, нарвусь в неурочное время на кого-то из наставников или на самого архилита Галмана…

- Почему придешь, спрашиваешь? – неучтиво перебив, колдовец хитро прищурил глаз, пристально разглядывая подругу с неподдельным интересом, точно впервые в жизни увидел. – Да потому, что я твой друг! А три часа топтаться в одиночку на верхушке башни тоскливо даже для меня. И я тебе нравлюсь ко всему прочему! А это веская причина для посещения скучающего друга. Приходи, не пожалеешь. Я покажу тебе кое-что забавное.

- Да ты меня уже позабавил своими фантазиями, …балаболка, - весело рассмеялась Итара, легко сбежав по ступенькам лестницы, ведущей во двор крепости. – Но я подумаю над твоим предложением, хотя ничего заранее не обещаю.

- Только ты, Ита, хорошенько подумай, взвесь всё, и тогда тоже поймешь, как много потеряешь в жизни, если тупо завалишься спать после Часа Послушания.

Ребята расстались, отправившись каждый в свою сторону. Астемий решил немного отдохнуть у себя в комнате перед заступлением в дозор. А Итара передумала бежать в конюшню, направившись туда неспешным прогулочным шагом. Куда торопиться-то? Не на битву с оборотнями опаздывает. И пока она шла по утоптанной дорожке под сенью зеленеющих березок в отдаленный закуток крепости, на неё беспричинно нахлынули воспоминания. Не понятно с чего, но в мыслях девушки вдруг с яркими подробностями всплыло из глубин памяти на поверхность одно из заданий, так же выпавшее в её ладошки из клюва бронзового ворона два года назад в дремотную зимнюю пору.

В записке, накарябанной неуверенным детским почерком первоклашки, просилось помочь ему научиться метать нож, который никак не хочет слушаться владельца. А то наставник Даган уже всё перепробовал, но ничего толкового от ученика так и не добился, и начинает всерьёз злиться. Да и однокурсники просто откровенно потешаются над косоруким неумехой.

Итара тогда удивилась, хотя и не сильно. То, что ей вывалилась в ладони чья-то частная просьба – вполне нормально, ведь по идее каждый может бросить в Котёл Желаний свою записку с изложением возникшей у него проблемки, хотя, насколько она знала, никто не злоупотреблял правом на помощь. С одной стороны – зазорно просить о пустяках: вдруг кто-то из одноклассников ненароком проведает о твоих несерьезных затруднениях, потом жди насмешек и подколочек на всю ближайшую седмицу, если не больше. Проще уж, да  и гораздо спокойнее самому постараться управиться. А во-вторых, если сам постоянно и добровольно участвуешь в помощи другим, начинаешь понимать, сколько на неё тратится сил, времени и порой нервов. И уже нет желания кого-либо обременять пустяковыми мольбами вытащить занозу, когда самостоятельно можешь без особого труда её вырвать.

Озадачило девушку иное: она-то чем сможет помочь, если уж наставник Даган бессилен добиться результата? А он, между прочим, один из самых терпеливых и настойчивых учителей в Вороньем Холме. Даже с совершенно неспособными к боевым искусствам колдовцами возится до последнего, почти до потери собственного пульса, нянчится с ними, как со своими собственными детьми. Разве получится у тринадцатилетней девчонки совершить маленькое чудо там, где взрослый и опытный преподаватель руки опустил?

Но и первогодку тоже было искренне жаль. Она прекрасно понимала его состояние. Сама поначалу далеко не всё схватывала на лету, тормозя на некоторых занятиях, как сани на летней дороге. Это уж потом Итара втянулась, пообвыкла, смелости и бесшабашности у неё прибавилось, и – о, чудо! – уроки стали даваться намного легче, поднимая кверху лапки практически без боя под её порой легкомысленными налётами на бастионы знаний.

К мальчишке колдовка тогда всё же сходила, негоже чужую просьбу о помощи в мусорную корзину выкидывать. И пока они тренировались в пустом по вечерней поре классе метать нож в специально принесенную туда для этого занятия доску, Итара внимательно присмотрелась к парнишке. От её заинтересованного в успешности урока взгляда, - как же! иначе самолюбие пострадает, – не скрылось кое-что чудное в поведении первоклашки. Странно, почему тот же многоопытный Даган не обратил внимания на эту существенную деталь?

Примерно из тридцати бросков метательного ножа, лишь один попал в цель, неглубоко воткнувшись остриём в податливую липу. И то, наверняка, по чистой случайности. Продержавшись в таком положении не больше трех восторженно-осторожных вздохов мальчишки, нож под собственной тяжестью медленно опустился рукоятью к полу, куда затем благополучно и свалился, грубо прервав радость первоклашки. А остальные броски заканчивались и вовсе плачевно: в лучшем случае ударом плашмя о доску, а еще чаще - точно так же, но о стену. Хотя криворуким или бестолковым Итара своего сегодняшнего подопечного не назвала бы. Её советов он слушался, на подсказки реагировал правильно, нож метал вроде бы старательно, по всем правилам, но …без огонька, точно механически отрабатывая повинность. Где уж тут добиться успеха?!

Заметив эту внутреннюю скованность в поведении мальчишки, ловко прятавшуюся за спиной внешней старательности, колдовка решила докопаться до её причины, чтобы попробовать её устранить по возможности. А как понять другого человека, если ничего о нём толком не знаешь? Значит, необходимо разговорить парнишку, вызвать на откровенность. При желании Итара могла сыграть роль легкомысленной болтушки, а уж внимательно слушать чужие истории жизни, впрочем, как и читать о них, она и так уже давно умела и, чего скрывать, любила. Вот и принялась колдовка зачёсывать языком в промежутках между бросками ножа и поучениями, как в следующий раз метнуть строптивое оружие с более лучшей эффективностью. Рассказала немножко о себе, на ходу сочинила пару забавных баек о якобы случавшихся с ней приключениях в замке. Они на десятую долю состояли из правды, но для красоты и увлекательности повествования девушка еще на девять частей добавила в рассказанные истории безобидно-притягательного вранья, почерпнув примеры из ранее проглоченных книг. Благо, что у неё редко какой день обходился без хотя бы двух-трех прочитанных страниц. А попутно, как бы между прочим, Итара со своей стороны завалила мальчика кучей вопросов о его житье-бытье, будто бы просто для поддержания беседы.

Енька – так звали мальчугана, поначалу отвечал неохотно и односложно, ограничиваясь скупыми ”да” и ”нет”, а то и вовсе неопределенно пожимал плечами. Но постепенно разговорился. А уж после того, как Итара клятвенно пообещала ему, что не ограничится одним единственным вечером тренировки, а будет в свободное время приходить и дальше заниматься с ним, пока не добьется положительного результата, несмотря на вроде как уже исполненную просьбу о помощи, Еня оттаял окончательно.

Вот тогда и стали постепенно прорисовываться причины его скрытой скованности и тщательно замаскированного неверия в свои силы, из которых вполне логично проистекали неудача за неудачей. И, по всей видимости, одним неумением правильно бросать метательный нож проблемы не ограничивались, хотя вслух парнишка их так и не озвучил, поскромничав.

Первое, что заметила Итара – мальчик заикался. Когда спокойно говорил, то не очень сильно. Но стоило ему немного заволноваться или смутиться, так он начинал спотыкаться едва ли не на каждом слове. А от этого еще больше переживал. Заикание, естественно, тут же зашкаливало все мыслимые пределы, и в результате, обреченно махнув рукой, первоклашка просто замолкал, так и не досказав фразу до конца. А его глаза мгновенно застилала слезная пелена. Правда, Енька всё же ни разу не заплакал в этот вечер, продолжая накапливать обиду на злодейку жизнь внутри себя, видимо, до тех пор, пока резервуар души не наполнится соленой влагой окончательно, и она перехлестнет через края бурным потоком.

Не удивительно, что, судя по отрывочным рассказам мальчика, он почти не общается с одноклассниками. А жизнь одиночки в коллективе безрадостна и тосклива, особо, если тебя недавно вырвали из семьи, и нет уверенности, что ты когда-нибудь сможешь вернуться под родную крышу. Не говоря уж о том, что и там вряд ли встретят свежеиспеченного колдовца с распростёртыми объятиями. Лично он, Енька, не надеется на подобное чудо. Ему навсегда врезались в память лица отца и матери, когда его забрал на учебу проезжавший через село колдовец, увидевший после проведенного теста в глазах мальчишки желтоватые всполохи. На лица родителей тогда застыли безжизненные маски из смеси удивления, страха и брезгливого отвращения. Лишь младшая сестренка, по которой Еня больше всего на свете скучает, долга махала ему рукой вслед. Но она еще совсем мелкая, потому и не поняла произошедшего. Вот подрастет еще немножко, и станет точно так же как многие остальные в их селе презирать, ненавидеть и бояться желтоглазых ублюдков.

Эти горестные мысли отравляли душу парнишки. И он по приезду в школу почти сразу замкнулся в себе, тем более общаться ему было не очень-то легко. А ровесников его трудности только забавляли, и они порой специально распаляли Еньку своими шуточками и подкольчиками до такого состояния, что он и слова в ответ сказать не мог.

Колдовка тоже не единожды наблюдала подобные проявления неосознанной детской и ранне-подростковой жестокости к имеющим физические недостатки сверстникам. Здесь, в школе такое отношение друг к другу, к счастью, - редкость, но всё же случается, а вот за её пределами, где детей не учат быть Людьми – сплошь и рядом. У большинства, конечно, этот период самодовольного превосходства над более слабым или несколько ущербным быстро заканчивается. Кто-то самостоятельно взрослеет и умнеет, а кому-то жизнь или окружающие мозги на место вправляют. Но еще лучше, когда есть возможность показать оболтусам, что не так уж они круты на самом деле, как им хочется выглядеть. А потому, например, лично Итаре – более опытной колдовке, чем невесть что возомнившие о себе зазнайки-первоклашки, - куда интереснее общаться с этим заикающимся парнишкой, чем с глупцами, способными лишь дразнить и обижать безответных. Ну а уж каким образом преподнести на блюдечке одноклассникам Еньки такую незамысловатую истину, хорошо поджаренную и готовую к немедленному поеданию, девушка сообразит.

А если Итара решила помочь, так и не стала откладывать дело в дальний потаенный сундучок, приступив к реализации хитрого плана немедленно. Естественно, чтобы задуманное выглядело со стороны правдиво и искренне, колдовка даже намеком не обмолвилась мальчишке о своем намерении малость подправить пряжу его судьбы, которая по безответственной невнимательности прях что-то вся перепуталась на веретене.

Объявив, что на сегодня достаточно заниматься, колдовка не поленилась проводить мальчугана до отдельно стоящего здания, в котором проживали первокурсники, построенного специально для этой цели лишь год тому назад. Так за ними проще оказалось присматривать, чем раньше, когда мелкотня размещалась вразброс среди более старших учеников. Те уже хотя бы чуть-чуть научились думать головой перед тем, как засунуть свои любопытные носы в какую-либо очередную авантюру. Могут сунуть, а могут и воздержаться на сей раз. А вот за малышней неразумной глаз да глаз нужен. И потому отдельный корпус с общей спальней, просторной комнатой для отдыха и занятий, где зимними вечерами уютно потрескивает поленьями большой камин, а так же с двумя дежурными няньками-воспитательницами - подходит для первого года обучения как нельзя лучше.

Итара - хитрюга эдакая, сославшись на то, что еще ни одним глазком не видела новостройку, хотя по устоявшейся привычке облазила её вдоль и поперек, когда она только возводилась, оживленно протопала прямиком в комнату отдыха, держа за руку своего подопечного и безумолчно восхищаясь красотой отделки. Там в это самое время "по чистой случайности" как раз развлекались почти все первоклашки. Отведя Еньку в дальний уголок к пустующему креслу, девушка склонилась и заговорщически прошептала ему на ухо, что завтра постарается найти время для следующего занятия, но он пусть никому ничего не рассказывает об их делах, тем паче, что друзей у него тут пока не наблюдается.

Но для навостривших свои любопытные ушки первоклашек всё выглядело совершенно иначе: ТАЙНА! Вот пусть и помучаются от неудовлетворенного желания всё на свете знать, особенно если… А что ”если”, пусть каждый нафантазирует себе самостоятельно в меру способностей.

Мальчик с серьезным видом кивнул головой: он и так не собирался кричать о своей просьбе помочь ему на каждом углу замка. Итара загадочно расплылась в улыбке, потрепала Еню по черным неровно остриженным космам на прощание и, исподтишка оценив беглым взглядом произведенный эффект, полностью удовлетворенная увиденным направилась к себе. На лицах одноклассников Еньки легко прочитывалась изумленная ошарашенность.

На следующий день девушка при полном параде, с висящим мечом на боку заявилась за подопечным прямиком в корпус. Сперва она уединилась с воспитательницей в её скромном кабинетике, где быстро и понятливо обрисовала женщине сложившуюся у парнишки ситуацию и свой метод решения проблемки. "Наседка" покусала в задумчивости губу, но потом согласилась, что план замечательный. И даже пообещала свое содействие, грозясь еще больше напустить туману.

Из кабинета они вышли с такими важно-непроницаемыми лицами, словно их посвятили во все тайны мироздания скопом. И естественно, что одноклассниками Ени взрослые воспринимались в эту минуту точно окутанные ореолом тайны. Воспитательница поманила мальчишку пальцем и, не проронив ни слова, подтолкнула его к Итаре, сохраняя на личике предельную серьезность, а на самом деле едва сдерживая веселый смех. Ита демонстративно поправила висящий на поясе меч, вложив в незамысловатое движение столько артистизма, что у большинства первоклашек ненароком промелькнула мысль: да они с этим заикой, похоже, как минимум охотиться на дохлецов отправляются! С легкостью добившись от наивных малявок требующейся ей заинтересованности происходящими у них под носом событиями, колдовка взяла мальчугана за руку и стремительно уволокла на занятия. Теперь они у неё на крючке зацепились прочно, не сорвутся. И у них будет достаточно времени, чтобы попытаться найти объяснение для себя, чем это они оказались хуже шпыняемого Еньки, раз их даже не заметили, а вот его взяли на… Куда взяли – не так уж и важно, но видимо, молчун не настолько прост, как они думали. Есть в нем что-то такое… Вот пущай и ищут это самое ”что-то такое”. Глядишь, совсем по-другому станут общаться с парнишкой.

Окрыленный тем, что у него в замке появилась подруга, на которую можно полностью положиться, которая всерьез озаботилась его проблемами и общается с ним, как с равным, не сюсюкаясь, - хотя сама такая крутая! – Енька в этот вечер ни разу не промазал помимо доски. И не беда, что нож воткнулся в неё всего лишь три раза, п

Время ужина всегда нравилось Итаре своей неспешностью. Можно, никуда особо не торопясь, посидеть в Общем зале “Гнезда” – центрального здания крепости, с чувством и расстановкой поглощая пищу, а не закидываясь ею наспех, как на завтраке, например, на который девушка с завидной регулярностью опаздывала, влетая в столовую в тот миг, когда остальные уже лакомились десертом. Обед тоже не доставлял большого удовольствия: половина уроков, зачастую вынуждающих тупо гудеть голову, точно набатный колокол, - позади, но впереди почти еще столько же занятий, вероломно притаившись под сводами Вороньего Холма, поджидают свои жертвы. И далеко не все из предстоящих уроков любимы Итарой. Какая тут может чувствоваться радость?! Сиди уж, молча, ковыряйся ложкой в миске, да втайне помечтай чуток о грядущей вечерней свободе. Если конечно кто-либо из наставников не задумал коварное злодейство – озадачить самостоятельной домашней работой по суперважной для их, колдовцев, развития теме.

То ли дело - ужин! Наслаждайся жизнью на всю катушку. День прожит не зря, и ты по праву заслужил возможность распоряжаться оставшимся временем по своему усмотрению, коли не натворил ничего из ряда вон выходящего на занятиях или сногсшибательного не отчудил на переменах. И даже Час Послушания не в силах испортить ощущение немыслимой свободы выбора, ведь Послушание – дело добровольное, никто силком не станет заставлять тебя принимать участие в заботах Братства, если ты сам не хочешь или не можешь сегодня помогать другим. Или у тебя просто нет настроения вникать в чужие проблемы.

С виду неповоротливая, но на самом деле весьма проворная толстушка Марыся, – главный кашевар Вороньего Холма, из-за нехватки рабочих рук, по большей части занятых сегодня на восстановлении основательно подгоревшей башни, не только приготовила простенький ужин для обитателей замка, но и сама помогала поварятам на раздаче. Насыпав в глубокую тарелку порцию жареной картошки с еще продолжающего слабо шкварчать противня и щедро полив её густым гуляшом, немолодая женщина с усталой мимолетностью глянула на девушку.

- Итара, ты когда-нибудь хоть немножечко поправишься у меня? – рука поварихи без долгих раздумий зацепила с противня еще три полновесных ложки добавки, присовокупив их к и так уже немалой порции. – Я тебя кормлю, кормлю, а ты всё такой же худышкой остаешься. Помню, я вот в твои-то годы уже так выглядела, что все парни нашего посёлка табунами…

- Видать, не в колдовку корм, - мягко усмехнулась девушка, одной рукой принимая тарелку, а другой водружая румяный крендель на кружку с яблочным компотом. Воспоминания добродушной Марыси, обязательно следовавшие за традиционными сетованиями о худобе и миниатюрности Итары, колдовка выслушивала весь этот учебный год с регулярностью восходов солнца. Скоро она все байки поварихи, часто забавные, а порой и пикантные, наизусть выучит, наверное. – Что я могу поделать, если мне, возможно, такой вот суждено на всю жизнь остаться? Ни-че-го! Зато нет необходимости на диетах сидеть, чтоб спортивный вид фигуры поддерживать. А для нас, колдовцев, атлетическое телосложение жизненно необходимо, особенно когда с каким-либо монстрюгой нос к носу столкнешься. Мастер Даган говорит, что просто у меня ускоренный обмен веществ в организме, превращающий в чистую энергию всё внутрь попадающее. И такое его свойство для бойца с монстрами сравни сундуку с золотыми цацками для скупца, то есть бесценно.

- А ты поменьше бы слушала этого любителя махать мечами и трепать языком, - совсем не зло проворчала Марыся, набрасывая в очередную миску картошку. – Он тебе еще и не такой ерунды наговорит. Тоже мне авторитет выискался! Девушка, без разницы колдовка она или нет, первым делом должна хорошо выглядеть, как конфетка, чтоб всё встречные парни слюнями захлебывались от одного только её вида или всего лишь при мысли о ней. А тебя конфеткой покаместь еще трудновато назвать, скорее уж на цыпленка похожа: кожа, кости, …да еще и меч сбоку. И кто позарится на такую худышку, спрашивается?

- А на кой ляд мне такие слюнявые-то ухажеры нужны? – весело фыркнув в ответ, колдовка развернулась и, выбрав ближайший стол посвободнее, решительно рванула к нему.

- А салат почему не взяла? – разочарованно-возмущенный окрик поварихи нагнал Итару уже на полпути к цели.

Она в ответ лишь пренебрежительно пожала плечами: ей и картошки-то столько наваляли в тарелку, что на двоих хватит отужинать. Но от строгой судьбы, особенно в круглощеком лице Марыси, так запросто не удерешь. Девушка успела прожевать только первую ложку вкуснющей, обжаренной до золотистой корочки картошки, а рядом с ней на скамью плюхнулся Астик, предварительно сгрузивший на столешницу несколько тарелок и кружку с компотом. Как только он умудрился всё это донести, имея всего-то две руки, интересно? Использовать гальду левитации ребят еще не обучали, но другого объяснения подобному чуду на ум Итаре не приходило.

- Это тебе, забывчивой, заботливая Марыся прислала, - деловито пододвинув к Итариной снеди миску с горой крупно порубленных огурцов и помидоров, изрядно приправленных добавкой из лука, листьев зеленого салата, петрушки и укропа, густо политых сметаной, юноша с жадностью набросился на свою порцию.

- Астик, сдурел что ли? – возмутилась колдовка, с удивлением таращась на друга, уплетающего за обе щеки. – Да мне столько еды и к утру не осилить! Мог бы и отказаться.

- Мок фы, - послушно согласился Астемий, активно двигая челюстями, и для наглядного подтверждения нечленораздельного ответа уверенно кивнул головой. Наскоро дожевав и проглотив, парнишка добавил малюсенькое уточнение: - И тут же огреб бы половником в лоб от сердобольной Марыси за ослушание и пререкания. А оно мне надо? Ты пойми, Итка, она ж о тебе заботится, хочет, как лучше сделать. Да и мне не трудно лишнюю тарелку прихватить. Ну, почти не трудно… А посему не отвертишься, подружка. Жуй давай без лишних разговоров.

И Астик вновь запустил ложку в тарелку. Закидывался он сегодня едой так непривычно стремительно, точно на свидание опаздывал, что естественно не укрылось от глаз его лучшей подруги.

- Астик, ты бы пореже ложкой-то махал, а то меня уже с лавки сдувает ветром. Или погнешь её ненароком от усердия. А имущество казённое, не тобою купленное. Чего случилось-то? Боишься, что я у тебя харчи отниму? Так зря переживаешь, я не голодная. Наоборот, могу с тобою поделиться. Салатом, например.

- Чего, чего… Нервничаю я. Завтра День Определения, если ты не забыла о такой несущественной мелочи, - со смущением недовольно буркнул колдовец, но темп поглощения пищи несколько поумерил. – Ита, а ты разве не волнуешься нисколько?

Девушка задумалась на мгновение, прислушиваясь к своим чувствам. И, неопределенно пожав худенькими плечами, потянулась к кружке с компотом, недвусмысленно проигнорировав тарелку с салатом.

- А с чего бы мне волноваться? Ну, может быть самую капельку только. У меня по сути и выбора-то никакого нет. Так зачем переживать понапрасну? Всё равно идти мне некуда, я ж вроде как сирота. И мне хочется дальше продолжать свое обучение здесь. Но раз для этого требуется вступить в Братство Огненного Ворона, то не имею ничего против. Оно мне нравится, да и цели его вполне устраивают. И даже больше того, Братство и так уже отчасти заменило мне семью. Вопрос иначе стоит: достойна ли я вступить в его ряды?

- Значит, ты точно хочешь остаться? Отлично! – Астик опорожнил последнюю тарелку и потянулся за Итариным салатом. – Ладно уж, на радостях отмажу тебя. Только предупреждаю сразу, если Марыся случайно заметит, что её кормежка попала не по адресу, то я во всю глотку буду орать, что это ты меня насильно заставила его слопать. А иначе грозилась самого на салат порубать мечом, если откажусь.

- Договорились, - колдовка так весело фыркнула в кружку, что яблочный компот там вздыбился штормовыми волнами. – Вот это я понимаю: мужественный поступок! Ради друга, не щадя живота своего… Но позволь спросить, какая такая радость сподвигла тебя на сей героический шаг?

- Хорош прикалываться, Итка, а то у меня аппетит может резко пропасть. Тебе же хуже будет.

- Астик, не отвлекайся по пустякам и не забивай голову лишними мыслями. Я не прикалываюсь, мне на самом деле интересно знать, что тебя так сильно обрадовало.

- А то сама не знаешь, - заметно смутившись, негромко пробасил друг и отодвинул недоеденный салат, на самом деле потеряв аппетит. – Пойду-ка я выбирать себе задание на Час Послушания. Ты сегодня участвуешь или свои планы на вечер имеются?

Юноша встал, собрал тарелки в стопку, не забыв прихватить и подружкины, и вразвалочку направился в сторону приемного окошка мойки. Там на широком подоконнике уже высилась внушительная гора грязной посуды. Колдовка прихватила со стола кружки и пристроилась рядом с другом.

- Конечно, участвую. Ты же меня знаешь, мог бы и не спрашивать.

- Да уж, ты на удивление редко отлыниваешь от послушничества. Интересно, а почему?

- А ты, Астик, почему не на своей кроватке собираешься весь вечер кверху пузом проваляться? – вопросом на вопрос ответила колдовка. - Никто ведь не запрещает тебе в свое личное время бездельничать.

- Так нас вроде бы в первую очередь и учат тому, что нужно помогать друг другу. И остальным по возможности. Вот я и помогаю в меру своих сил, - юноша с трудом нашел место, куда бы приткнуть стопку тарелок на подоконнике, не опрокинув и не перебив другие. – Сама знаешь, дел в крепости и вокруг неё столько, что даже с нашей, ученической помощью их за сотню лет не разгрести.

- Так и я по той же самой причине не отлыниваю, - девушка, избавившись от кружек, поправила челку, пытавшуюся залезть в глаза. И с легким нажимом в интонации добавила, устремившись к выходу из Общего зала: - А еще мне просто нравится помогать другим людям, избавляя их от накопившихся мелких проблем. Да и кто знает, вдруг случится так, что мне самой однажды понадобится помощь, и придется просить о ней других послушников? К тому же забавно узнавать, что тебе судьба в этот раз подкинет в руку, дабы не скучал и не маялся бездельем.

- Вот тут я с тобой, Итка, никогда не соглашусь, - оживленно возразил Астемий, размеренно вышагивая рядом с девушкой. – Я предпочитаю наперед знать свою участь, а потому осмысленно выбираю задания из тех, где помощники требуются ежедневно, и о которых я точно знаю, что они мне нравятся. Странно, почему тебя неудержимо влечет к туманным шарикам случайности?

- Из-за характера, Астик. Я люблю неожиданные сюрпризы и разнообразие в жизни. Иначе скучно становится.

Чтобы озадачиться какой-либо заботушкой на текущий вечер, далеко идти не надо. В просторном холле ”Гнезда” все желающие поучаствовать в трудовых буднях Братства Ворона как раз и получали задания. Астик прямиком протопал к правой стене, на которой висела большая мраморная доска с его излюбленным расписанием ежедневно требующихся дежурных и помощников в различные места замка. Появилась она здесь недавно. Кто-то из обслуги крепости придумал это более красивое и удобное новшество в виде таблицы. Ведь обязательные задания и время их исполнения исстари уже устоялись, не меняются, так почему бы не перечислить их золотистыми буквами и цифрами на гладком мраморе, разделив написанное аккуратными черными линиями? Сказано – сделано. А уж потом местный чародей Ягор наложил на расписание долго действующие чары, еще более облегчающие пользование им.

- Так, посмотрим, что на сегодня свободным осталось, - Астемий терпеливо дождался, когда опередивший его долговязый выпускник выберет себе занятие по душе, и, радостно хмыкнув, удовлетворенно потер ладони, наскоро пробежавшись оценивающим взглядом по графику дежурств. – Смотри-ка, прямо как по заказу – никто не тронул! И я догадываюсь почему. Ну кому, скажи на милость, охота торчать дозорным на Сторожевой башне целых три часа перед полуночью, когда сегодня в замок уже начинают гости прибывать на День Определения? Конечно, никому! Кроме меня… Вот и спасибушки, все счастливы. Одни вблизи гостей будут отираться, в надежде встретить знакомых или интересными байками да новостями поживиться. А я отдохну от их суеты в тишине и покое.

Итара, проходя мимо, краем глаза успела заметить, как её друг уверенно ткнул указательным пальцем в одну из слабо мерцающих голубеньких звездочек на таблице. Звезда моментально растаяла, испарившись тонкой струйкой дыма к потолку. Сегодня дежурство на Сторожевой башне с девяти вечера до полуночи уже занято, что наглядно увидит любой подошедщий к расписанию. И в самом деле, так гораздо удобнее и нагляднее стало по сравнению с прежними отрывными листочками под каждыми ежедневными нуждами. Раньше ведь кому-то приходилось их писать, развешивать. Да и листать отрывной календарь в поисках желаемого времени задания хоть и нетрудно, а все ж таки не совсем удобно. А теперь магически заряженная доска самостоятельно каждое утро обновляется свеженькими звездочками.

Кстати, что-то сегодня их многовато еще мерцает нетронутыми, хотя по обыкновению именно после ужина большинство учеников привыкло выбирать себе полезное занятие. И лишь немногие озадачивались прямиком с утра: трудно ведь предсказать, как грядущий день сложится. Возможно, уже ближе к полудню едва ноги будешь передвигать от усталости, или еще по какой причине захочешь поскорее в своей комнатке закрыться ото всех. Наверно прав довольно ухмыляющийся Астик – прибытие гостей определенно нарушило устоявшийся порядок в замке. Да еще и утренний пожар в Наугольной башне внес свои коррективы. В первоначальном устранении хотя бы самых явных его последствий поучаствовало наверняка более половины учеников. А наработавшись еще днем вдосталь, охотников продолжить самоистязание вечером отыскалось маловато. Да и День Определения кое-кого однозначно выбил из колеи, заставив плюнуть на все чужие проблемы скопом, сосредоточившись на своих личных переживаниях. Видать, только одна она, Итара, такая бесчувственно-спокойная осталась, хотя и сама не понимает, почему в душе нет ни капельки волнения, и поджилки не трясутся.

Задумавшись, девушка не сразу поняла, чего от неё Астик хочет, настойчиво тряся за плечо. И только потом сообразила, что застыла столбом перед постаментом с раскинувшим крылья бронзовым вороном – символом Братства. У колдовки даже мысль промелькнула, что если бы друг не вывел её из забытья, то эта скульптура в полет отправилась бы, так и не дождавшись, когда Итара возьмет себе задание у неё. И лишь устало железными крыльями помахала б на прощанье мечтательнице.

- Итка, так на какие чертовы кулички тебя сегодня душенька Судьба зашвыривает ласковой рукой и ускоряющим пинком пониже поясницы? – с беззаботной ехидцей поинтересовался юноша, склонившись над подругой и заглядывая ей через плечо. – Ну ты даешь! Я уже успел с Гаврохом наболтаться всласть о житье-бытье, аж скулы сводит, а она даже и не думала со своей разлюбимой судьбинушкой парочкой слов обменяться.

- Подожди, я сейчас мигом, - невероятно смутившись и залившись краской по самые уши, засуетилась девушка. – Не успеешь и глазом моргнуть, как я…

- Да ладно, Итка, расслабься, - Астемий перешел на серьезный тон. – Я никуда не тороплюсь. Да и сказать по правде, так мы с Гаврохом не больше трех минут общались. Он на конюшню торопился.

Колдовка дотронулась рукой до правой лапы скульптуры, а потом, сложив ладони лодочкой, поднесла их к клюву бронзовой птицы. В голове у неё смутной тенью проскользнула легкая ненавязчивая мыслишка, что совсем неплохо прогуляться бы куда-нибудь за пределы крепостной стены, а то уже давненько она даже носа из замка не высовывала. Вдруг сегодня ей выпадет задание помочь справиться с житейскими трудностями одному из горожан, жилища которых множатся вокруг Вороньего Холма с каждым годом хотя и медленно, но неуклонно? Итара не возражает поспособствовать улучшению их быта. Напротив, для внесения разнообразия в свою жизнь она готова хоть сию минуту выскочить за ворота крепости.

Клюв птицы медленно раскрылся, и из него выкатился небольшой шарик, упав в протянутые ладони девушки. Из чего он состоял, колдовка до сих пор не могла понять – очередная магическая штучка Братства. Правда мысленно Итара частенько обзывала этот шарик прессованным туманом. А когда настроение у колдовки не блистало дружелюбностью к жизни и окружающим, что случалось с ней очень редко, она уточняла характеристику: туман болотный и вонючий. Последнее утверждение истине не соответствовало ни в коей мере. От шарика с запиской-заданием внутри наоборот едва уловимо исходил запах озона, точно он свалился ей в руки прямиком из грозовой тучи, беспрестанно расшвыривавшейся во все стороны зигзагами молний. А вот остальные характеристики походили на правду, если не вдаваться в детали и обладать изрядной долей воображения. Только тогда уж стоило бы еще добавить, что шарик соткан из живого тумана, теплого на ощупь и пребывающего в постоянном брожении, если судить по активности грязно-серых разводов-завихрений. Но такие подробности трудно заметить. Едва шарик соприкасался с рукой претендента на задание, он тут же стремительно расплывался по ладони и через краткий миг исчезал, бесследно растворяясь в воздухе. А в руках оставался пергамент, свернутый в малюсенькую трубочку. Её-то сейчас Итара и разворачивала, бережно и осторожно.

- Дай угадаю, - Астемий сосредоточенно нахмурил брови, важно выпятил грудь колесом и, карикатурно закатив глаза под лоб, замогильным голосом завзятого шарлатана-предсказателя прогундосил, резко выбросив перед собой руку с растопыренной пятернёй: - Тихо, тихо! Вижу… Твое ближайшее будущее открылось мне из мрака Мирозданья. Его неясные черты всё четче проступают из-под сакральных покровов Вечности, струясь серебряными волнами меж черных берегов Судьбы. Еще чуть-чуть, и я сорву завесу тайны… О, да! Мне истина открылась во всей своей прекрасной наготе. Тебя, Итара, ждет величье! И славные дела твои потомки будут помнить до скончания веков, слагая о небывалых подвигах баллады, и золотую статую воздвигнут: ты на коне сидишь, клинком касаясь туч…

- Ага, воздвигнут, Астик, это точно! Если я не заблужусь промеж навозных куч, - девушка, весело рассмеявшись, одобрила прогноз будущего, громко припечатав свою ладошку к пятерне друга. А потом уточнила для полной ясности: - Если ждет меня величье, слава и прочая фигня, то вряд ли на конюшне замка, куда сегодня направила судьба. Впрочем, мне не самый плохой вариант достался. Часок-второй можно и за нашими лошадками поухаживать.

Астемий распахнул глаза, закончив лицедействовать, и, якобы обидившись на подругу, слегка надул губы:

- Ты не дослушала меня, Итка. Так нечестно! Я столько сил приложил, переходя на астральный уровень, а ты самого существенного не захотела узнать.

- И чего же ты, Астик, там еще такого важного увидел, что даже поглавнее вечной славы будет? – примиряющее поинтересовалась девушка, тоже якобы заискивающе заглядывая в глаза юноши. – Расскажи, а то я от неудовлетворенного любопытства бессонницей мучиться стану почти до утра. А завтра церемония. Представляешь, как все обрадуются, когда я на полусогнутых на неё притащусь? Прости торопливую подругу и рассказывай давай живее, да я и вправду на конюшню побегу…

- Я видел там вполне отчетливо, - смилостивился Астемий, расплываясь в широкой улыбке, и продолжив после красиво выдержанной театральной паузы, - …что ты сегодня вечером, закончив Послушание, придешь ко мне в Сторожевую башню. И это будет твой первый шаг на лестнице, ведущей через года, приключения и тайны к бессмертной славе, начиная с этого вот дня и прямиком до Вечности.

- С чего это я к тебе пойду, уставшая, да к тому же на пороге ночи? – несказанно удивилась колдовка, широко распахивая глазищи. – Ты ничего не перепутал там, в увиденном? Окстись, Астик! Какой еще шаг? Какие к лешему приключения могут быть в замке? Разве что, нарвусь в неурочное время на кого-то из наставников или на самого архилита Галмана…

- Почему придешь, спрашиваешь? – неучтиво перебив, колдовец хитро прищурил глаз, пристально разглядывая подругу с неподдельным интересом, точно впервые в жизни увидел. – Да потому, что я твой друг! А три часа топтаться в одиночку на верхушке башни тоскливо даже для меня. И я тебе нравлюсь ко всему прочему! А это веская причина для посещения скучающего друга. Приходи, не пожалеешь. Я покажу тебе кое-что забавное.

- Да ты меня уже позабавил своими фантазиями, …балаболка, - весело рассмеялась Итара, легко сбежав по ступенькам лестницы, ведущей во двор крепости. – Но я подумаю над твоим предложением, хотя ничего заранее не обещаю.

- Только ты, Ита, хорошенько подумай, взвесь всё, и тогда тоже поймешь, как много потеряешь в жизни, если тупо завалишься спать после Часа Послушания.

Ребята расстались, отправившись каждый в свою сторону. Астемий решил немного отдохнуть у себя в комнате перед заступлением в дозор. А Итара передумала бежать в конюшню, направившись туда неспешным прогулочным шагом. Куда торопиться-то? Не на битву с оборотнями опаздывает. И пока она шла по утоптанной дорожке под сенью зеленеющих березок в отдаленный закуток крепости, на неё беспричинно нахлынули воспоминания. Не понятно с чего, но в мыслях девушки вдруг с яркими подробностями всплыло из глубин памяти на поверхность одно из заданий, так же выпавшее в её ладошки из клюва бронзового ворона два года назад в дремотную зимнюю пору.

В записке, накарябанной неуверенным детским почерком первоклашки, просилось помочь ему научиться метать нож, который никак не хочет слушаться владельца. А то наставник Даган уже всё перепробовал, но ничего толкового от ученика так и не добился, и начинает всерьёз злиться. Да и однокурсники просто откровенно потешаются над косоруким неумехой.

Итара тогда удивилась, хотя и не сильно. То, что ей вывалилась в ладони чья-то частная просьба – вполне нормально, ведь по идее каждый может бросить в Котёл Желаний свою записку с изложением возникшей у него проблемки, хотя, насколько она знала, никто не злоупотреблял правом на помощь. С одной стороны – зазорно просить о пустяках: вдруг кто-то из одноклассников ненароком проведает о твоих несерьезных затруднениях, потом жди насмешек и подколочек на всю ближайшую седмицу, если не больше. Проще уж, да  и гораздо спокойнее самому постараться управиться. А во-вторых, если сам постоянно и добровольно участвуешь в помощи другим, начинаешь понимать, сколько на неё тратится сил, времени и порой нервов. И уже нет желания кого-либо обременять пустяковыми мольбами вытащить занозу, когда самостоятельно можешь без особого труда её вырвать.

Озадачило девушку иное: она-то чем сможет помочь, если уж наставник Даган бессилен добиться результата? А он, между прочим, один из самых терпеливых и настойчивых учителей в Вороньем Холме. Даже с совершенно неспособными к боевым искусствам колдовцами возится до последнего, почти до потери собственного пульса, нянчится с ними, как со своими собственными детьми. Разве получится у тринадцатилетней девчонки совершить маленькое чудо там, где взрослый и опытный преподаватель руки опустил?

Но и первогодку тоже было искренне жаль. Она прекрасно понимала его состояние. Сама поначалу далеко не всё схватывала на лету, тормозя на некоторых занятиях, как сани на летней дороге. Это уж потом Итара втянулась, пообвыкла, смелости и бесшабашности у неё прибавилось, и – о, чудо! – уроки стали даваться намного легче, поднимая кверху лапки практически без боя под её порой легкомысленными налётами на бастионы знаний.

К мальчишке колдовка тогда всё же сходила, негоже чужую просьбу о помощи в мусорную корзину выкидывать. И пока они тренировались в пустом по вечерней поре классе метать нож в специально принесенную туда для этого занятия доску, Итара внимательно присмотрелась к парнишке. От её заинтересованного в успешности урока взгляда, - как же! иначе самолюбие пострадает, – не скрылось кое-что чудное в поведении первоклашки. Странно, почему тот же многоопытный Даган не обратил внимания на эту существенную деталь?

Примерно из тридцати бросков метательного ножа, лишь один попал в цель, неглубоко воткнувшись остриём в податливую липу. И то, наверняка, по чистой случайности. Продержавшись в таком положении не больше трех восторженно-осторожных вздохов мальчишки, нож под собственной тяжестью медленно опустился рукоятью к полу, куда затем благополучно и свалился, грубо прервав радость первоклашки. А остальные броски заканчивались и вовсе плачевно: в лучшем случае ударом плашмя о доску, а еще чаще - точно так же, но о стену. Хотя криворуким или бестолковым Итара своего сегодняшнего подопечного не назвала бы. Её советов он слушался, на подсказки реагировал правильно, нож метал вроде бы старательно, по всем правилам, но …без огонька, точно механически отрабатывая повинность. Где уж тут добиться успеха?!

Заметив эту внутреннюю скованность в поведении мальчишки, ловко прятавшуюся за спиной внешней старательности, колдовка решила докопаться до её причины, чтобы попробовать её устранить по возможности. А как понять другого человека, если ничего о нём толком не знаешь? Значит, необходимо разговорить парнишку, вызвать на откровенность. При желании Итара могла сыграть роль легкомысленной болтушки, а уж внимательно слушать чужие истории жизни, впрочем, как и читать о них, она и так уже давно умела и, чего скрывать, любила. Вот и принялась колдовка зачёсывать языком в промежутках между бросками ножа и поучениями, как в следующий раз метнуть строптивое оружие с более лучшей эффективностью. Рассказала немножко о себе, на ходу сочинила пару забавных баек о якобы случавшихся с ней приключениях в замке. Они на десятую долю состояли из правды, но для красоты и увлекательности повествования девушка еще на девять частей добавила в рассказанные истории безобидно-притягательного вранья, почерпнув примеры из ранее проглоченных книг. Благо, что у неё редко какой день обходился без хотя бы двух-трех прочитанных страниц. А попутно, как бы между прочим, Итара со своей стороны завалила мальчика кучей вопросов о его житье-бытье, будто бы просто для поддержания беседы.

Енька – так звали мальчугана, поначалу отвечал неохотно и односложно, ограничиваясь скупыми ”да” и ”нет”, а то и вовсе неопределенно пожимал плечами. Но постепенно разговорился. А уж после того, как Итара клятвенно пообещала ему, что не ограничится одним единственным вечером тренировки, а будет в свободное время приходить и дальше заниматься с ним, пока не добьется положительного результата, несмотря на вроде как уже исполненную просьбу о помощи, Еня оттаял окончательно.

Вот тогда и стали постепенно прорисовываться причины его скрытой скованности и тщательно замаскированного неверия в свои силы, из которых вполне логично проистекали неудача за неудачей. И, по всей видимости, одним неумением правильно бросать метательный нож проблемы не ограничивались, хотя вслух парнишка их так и не озвучил, поскромничав.

Первое, что заметила Итара – мальчик заикался. Когда спокойно говорил, то не очень сильно. Но стоило ему немного заволноваться или смутиться, так он начинал спотыкаться едва ли не на каждом слове. А от этого еще больше переживал. Заикание, естественно, тут же зашкаливало все мыслимые пределы, и в результате, обреченно махнув рукой, первоклашка просто замолкал, так и не досказав фразу до конца. А его глаза мгновенно застилала слезная пелена. Правда, Енька всё же ни разу не заплакал в этот вечер, продолжая накапливать обиду на злодейку жизнь внутри себя, видимо, до тех пор, пока резервуар души не наполнится соленой влагой окончательно, и она перехлестнет через края бурным потоком.

Не удивительно, что, судя по отрывочным рассказам мальчика, он почти не общается с одноклассниками. А жизнь одиночки в коллективе безрадостна и тосклива, особо, если тебя недавно вырвали из семьи, и нет уверенности, что ты когда-нибудь сможешь вернуться под родную крышу. Не говоря уж о том, что и там вряд ли встретят свежеиспеченного колдовца с распростёртыми объятиями. Лично он, Енька, не надеется на подобное чудо. Ему навсегда врезались в память лица отца и матери, когда его забрал на учебу проезжавший через село колдовец, увидевший после проведенного теста в глазах мальчишки желтоватые всполохи. На лица родителей тогда застыли безжизненные маски из смеси удивления, страха и брезгливого отвращения. Лишь младшая сестренка, по которой Еня больше всего на свете скучает, долга махала ему рукой вслед. Но она еще совсем мелкая, потому и не поняла произошедшего. Вот подрастет еще немножко, и станет точно так же как многие остальные в их селе презирать, ненавидеть и бояться желтоглазых ублюдков.

Эти горестные мысли отравляли душу парнишки. И он по приезду в школу почти сразу замкнулся в себе, тем более общаться ему было не очень-то легко. А ровесников его трудности только забавляли, и они порой специально распаляли Еньку своими шуточками и подкольчиками до такого состояния, что он и слова в ответ сказать не мог.

Колдовка тоже не единожды наблюдала подобные проявления неосознанной детской и ранне-подростковой жестокости к имеющим физические недостатки сверстникам. Здесь, в школе такое отношение друг к другу, к счастью, - редкость, но всё же случается, а вот за её пределами, где детей не учат быть Людьми – сплошь и рядом. У большинства, конечно, этот период самодовольного превосходства над более слабым или несколько ущербным быстро заканчивается. Кто-то самостоятельно взрослеет и умнеет, а кому-то жизнь или окружающие мозги на место вправляют. Но еще лучше, когда есть возможность показать оболтусам, что не так уж они круты на самом деле, как им хочется выглядеть. А потому, например, лично Итаре – более опытной колдовке, чем невесть что возомнившие о себе зазнайки-первоклашки, - куда интереснее общаться с этим заикающимся парнишкой, чем с глупцами, способными лишь дразнить и обижать безответных. Ну а уж каким образом преподнести на блюдечке одноклассникам Еньки такую незамысловатую истину, хорошо поджаренную и готовую к немедленному поеданию, девушка сообразит.

А если Итара решила помочь, так и не стала откладывать дело в дальний потаенный сундучок, приступив к реализации хитрого плана немедленно. Естественно, чтобы задуманное выглядело со стороны правдиво и искренне, колдовка даже намеком не обмолвилась мальчишке о своем намерении малость подправить пряжу его судьбы, которая по безответственной невнимательности прях что-то вся перепуталась на веретене.

Объявив, что на сегодня достаточно заниматься, колдовка не поленилась проводить мальчугана до отдельно стоящего здания, в котором проживали первокурсники, построенного специально для этой цели лишь год тому назад. Так за ними проще оказалось присматривать, чем раньше, когда мелкотня размещалась вразброс среди более старших учеников. Те уже хотя бы чуть-чуть научились думать головой перед тем, как засунуть свои любопытные носы в какую-либо очередную авантюру. Могут сунуть, а могут и воздержаться на сей раз. А вот за малышней неразумной глаз да глаз нужен. И потому отдельный корпус с общей спальней, просторной комнатой для отдыха и занятий, где зимними вечерами уютно потрескивает поленьями большой камин, а так же с двумя дежурными няньками-воспитательницами - подходит для первого года обучения как нельзя лучше.

Итара - хитрюга эдакая, сославшись на то, что еще ни одним глазком не видела новостройку, хотя по устоявшейся привычке облазила её вдоль и поперек, когда она только возводилась, оживленно протопала прямиком в комнату отдыха, держа за руку своего подопечного и безумолчно восхищаясь красотой отделки. Там в это самое время "по чистой случайности" как раз развлекались почти все первоклашки. Отведя Еньку в дальний уголок к пустующему креслу, девушка склонилась и заговорщически прошептала ему на ухо, что завтра постарается найти время для следующего занятия, но он пусть никому ничего не рассказывает об их делах, тем паче, что друзей у него тут пока не наблюдается.

Но для навостривших свои любопытные ушки первоклашек всё выглядело совершенно иначе: ТАЙНА! Вот пусть и помучаются от неудовлетворенного желания всё на свете знать, особенно если… А что ”если”, пусть каждый нафантазирует себе самостоятельно в меру способностей.

Мальчик с серьезным видом кивнул головой: он и так не собирался кричать о своей просьбе помочь ему на каждом углу замка. Итара загадочно расплылась в улыбке, потрепала Еню по черным неровно остриженным космам на прощание и, исподтишка оценив беглым взглядом произведенный эффект, полностью удовлетворенная увиденным направилась к себе. На лицах одноклассников Еньки легко прочитывалась изумленная ошарашенность.

На следующий день девушка при полном параде, с висящим мечом на боку заявилась за подопечным прямиком в корпус. Сперва она уединилась с воспитательницей в её скромном кабинетике, где быстро и понятливо обрисовала женщине сложившуюся у парнишки ситуацию и свой метод решения проблемки. "Наседка" покусала в задумчивости губу, но потом согласилась, что план замечательный. И даже пообещала свое содействие, грозясь еще больше напустить туману.

Из кабинета они вышли с такими важно-непроницаемыми лицами, словно их посвятили во все тайны мирозда