На эти несколько часов до самолета у меня были обширные планы, в чем-то даже противоречивые. Но два пункта обсуждению не подлежали - скупить все сувениры в магазинчиках возле Notre Dame, и привезти домой прозрачные упаковки с черникой и красной смородиной вкупе с правильной копченой колбасой из гигантского супермаркета в Дефансе. В итоге ягоды мои родные увидели только на фотографиях, знакомые довольствовались миниатюрными брелоками с башней, купленные возле ее подножья, исключительно для поддержки работников мелкорозничной продажи. А мы поехали из Парижа в деревню.

Я всегда позиционирую себя как закоренелую урбанистку. Мне нравится все: шум, суета, небоскребы, торговые и выставочные центры, рекламные огни и прочие атрибуты современного мегаполиса. Но, увидев этот коттедж в Нормандии, я чуть-чуть позавидовала его будущим покупателям, а может быть уже и настоящим - с июля уже немало времени прошло...

В мире немало географических названий, не требующих дополнительной расшифровки. Вот и деревня Живерни из их числа.

Еще в начале прошлого века добраться в эту рядовую французскую деревню было несложно. Нужно было сесть на прямой поезд, который уходил с парижского вокзала "Сант-Лазар", и через полтора часа оказаться в месте назначения. Но, увы, старая ветка через какое-то время перестала существовать, а ее место заняла автомобильная трасса. Так что приходится ехать до Вернона, там пересаживаться на автобус, что совсем не прибавляет энтузиазма особенно, когда до самолета остаются считанные часы. Поэтому, когда появилась возможность добраться до Живерни с организованной экскурсией, я немедленно согласилась.С легким сердцем мы отдали 110 евро за двоих.

Ничто не могло испортить моего настроения, хотя нашей группе досталась ужасная сопровождающая – язык не поворачивается назвать ее экскурсоводом. Я очень трепетно отношусь к этой профессии, поскольку была по обе стороны микрофона. Но эта хрупкая дама в цветастом платье выше колена, вьетнамках золотой окраски и кофточке крупной вязки, а ля рыбачья сеть (что, должно было, наверное, продемонстрировать нам парижскую элегантную небрежность или, наоборот небрежную элегантность) оказалась снобом и непрофессионалом. Я уже не оговорю об ошибках в датах и фамилиях, но драматические паузы в рассказе для привлечения внимания полузаснувшей публики превзошли максимальные пределы и просто шокировали группу. Методист из моего экскурсионного прошлого уволила бы ее прямо в автобусе. Я же просто абстрагировалась от этого микрофонного раздражителя, пока мы не прибыли в музей.

Клод Моне для меня не просто любимый художник, а человек, вдохнувший жизнь в полотна, которой там до него и его товарищей по цеху импрессионистов просто не было. А были прекрасные академические картины с тщательно проработанным сюжетом, с удивительной достоверностью в каждой детали, будь то ювелирное украшение на лебединой шее благородной дамы, струящиеся мягкие складки домашних платьев и вечерних туалетов, шубы подбитые горностаем, где можно было рассмотреть каждое пятнышко. Красивые статичные лица, деревья на которых не шевельнется не один листик от порыва ветра, застывшая водная гладь без движения и ряби. Фотографический эффект! А мне всегда хотелось большего…

К счастью родился человек, сломавший салонные стереотипы, очень противоречивый, непредсказуемый в творчестве, сибарит, предпочитавший костюмы из тонкого английского сукна и рубашки с вышитыми манжетами, изысканную еду и вино, роскошные гостиницы, транжира без всякого чувства меры, подкаблучник с женой, но четко обозначивший свою гражданскую позицию в сфабрикованном деле Дрейфуса. Клод Моне – Художник.

Один из немногих признанных при жизни. Пришло время, когда его доходы стали опережать непомерные траты, и он смог постепенно воплотить свою яркую в прямом и переносном смыслах мечту. Сад без привычных клумб – просто цветы в задуманном художником порядке на ярко-зеленом фоне лужаек.

Клод Моне с удовольствием работал в своем саду, хотя порой у него трудилось до пяти садовников. Думаю и сейчас в штате музея их не меньше.

"Живерни, через Вернон и Эрс" – такой логотип был на почтовой бумаге Моне в течение сорока трех лет. Я думаю, что будет лишним сказать, что мы знаем о существовании этих провинциальных городков только благодаря деревне Живерни. Да и то только потому, что там оказался приемлемое для большой семьи Моне жилье.

Большой на восемь комнат, с просторной ригой (будет где устроить мастерскую), мансардами, подвалом… Он и выглядел совсем недурно – покрытые розовой штукатуркой стены, серые ставни... Про прилегающий к дому земельный участок и говорить нечего! Почти гектар, окруженный крепким забором.

А в ноябре 1890 года Клод Моне покупает дом за двадцать две тысячи франков (180 тысяч 1992 года, или 30 тысяч евро) в рассрочку на четыре ежегодных платежа.

В доме разрешалось фотографировать только виды из окна.

Но что взять со скромной любительницы фотодела, пользующей только одной кнопкой авто в камере. Совершенно случайно в обзор объектива попали сами окна.

Маленький уголок салона.

Японские гравюры, которые хозяин дома с любовью собирал на протяжении нескольких лет.

У Моне в собрании имелось немало ксилографий Хокусая с разными видами горы Фудзи, а также две ксилографии Хирошиг "Остров Цукада", на которых дневное и ночное изображение одного и того же пейзажа получено нанесением на одну печатную форму разной краски.

Пару фотографий кухни нашла в сети.

Но шкаф с посудой с бело-голубой посудой не удержалась - щелкнула, за что лично попросила извинения у служащей музея. Меня простили.

Выйдя из дома, и воспользовавшись тем, что наша сопровождающая говорила по телефону, наиболее несознательная часть группы решила улизнуть по направлению стрелки с буквами WC. Но их невыдержанный поступок был в корне пресечен эмоциональным восклицанием:
- Да как вы, вообще можете думать в таком красивом месте о таких низменных вещах!

Виноватая публика с тяжестью в душе и органе выделительной системы обреченно направилась в противоположную сторону.

Через десять лет финансовые трудности были благополучно преодолены, что позволило Клоду Моне купить дополнительный участок, который был отделен от старого железной дорогой. Теперь, как я уже писала выше там магистраль, и мы поднялись на новую территорию через подземный переход. И сразу же попали в сказку.

Влияние японской культуры и живописи на художника общеизвестно.

В японских художниках мы на Западе оценили, прежде всего, ту смелость, с какой они режут рамкой свои сюжеты. Эти люди научили нас новой композиции. Тут нет сомнений.

Клод Моне решил в своем саду повторить ландшафты с любимых им японских гравюр. Для этих целей был запружен ручей, протекавший по участку, и создан небольшой пруд, через который был переброшен японский мостик. Сооружение было сильно повреждено, и для его восстановления был приглашен мастер из Вернона.

Честно сам мостик из древесины бука меня немного разочаровал своей простотой – ждала чего-то более фундаментального как на 18 вариантах его изображения художником. Поэтому от волнения в кадр не попали, свисающие с мостика сиреневые и белые глицинии. Для полноты картины фото с сайта.

Я не очень разбираюсь в растениях, которые украсили берега пруда. Знатоки утверждают, что там есть малина, остролист, японская сакура, анемоны, пионы... На водной глади пруда поселились нимфеи (кувшинки или водяные лилии), их семена прибыли из Японии, как и специальный садовник - теперь сказали ландшафтный архитектор. Описать это чудо невозможно. Просто смотрите.

Здесь рождались нимфеи, а теперь - сувениры на любой вкус и карман.

Оказывается не все в Живерни художники…

Хорошо иметь домик в этой деревне!

Информация для тех, у кого чемоданы покрылись тонким слоем пыли со времен летнего путешествия.

Музей закрыт зимой - надо же дать возможность отдохнуть сельчанам от туристов! Но зато сейчас есть прекрасная возможность увидеть основные работы художника живьем, причем в одном месте. В парижском Большом дворце "Гран пале" проходит большая ретроспектива полотен Клода Моне. В экспозиции - картины всех периодов творчества художника, привезенные из крупнейших музеев мира.

Конечно, наша выставка побуждает зрителей познакомиться с Клодом Моне ближе, чем это бывает при перелистывании художественных альбомов. Опасность в наши дни, скорее, в том, что многие люди, удовлетворяются тем, что видят по телевизору, им достаточно репортажей о художниках и выставках или альбомов с репродукциями. Им кажется, что они знакомы с художником, но, если они не придут на выставку или в музей, если они не посмотрят на оригиналы, знакомство с художником не состоится. Неожиданная встреча с художником возможна только перед произведениями-оригиналами. Патен Сильви, главный хранитель в парижском музее Орсе, одна из кураторов выставки Клода Моне в Гран пале.