Мы встретили американку Люси во Вьетнаме в круизе по Меконгу. Четыре дня состав лодки постоянно менялся: кто-то оставался в разных городах, кто-то добавлялся в тех же городах, все ночевали на разных островах, пересаживаясь из лодки в лодку, уходя и снова возвращаясь. Когда ранним утром в лодку зашла Люси, сонная атмосфера преобразилась мгновенно. Люси шумно радовалась тем, кого уже встречала раньше, обнимала их и целовала, здоровалась и знакомилась с новыми людьми, причем кого-то приветствовала на английском, семью французов на французском, испанцев на испанском, голландку на немецком - все это восторженно и искренне. Потом Люси заметила котьку и уселась с ней рядом.

- Where are you from? - спросила Люси через несколько секунд, как только пристроила сумки под сиденье.

- Russia, - ответила котька

И тут я услышала, как Люси медленно, по слогам, но четко  произнесла:

- Ка-кой кра-си-вый де-вуш-ка

Пока котька обалдело таращилась на собеседницу, Люси решила усилить эффект

- Ма-лень-ка-я рус-ска-я кук-ла. А где тво-я ма-ма?

Последняя фраза удалась ей почти без акцента. И я сразу пересела на котькино место, взяв котьку на колени. Иван всего этого не видел и слышал - его вытеснили на корму с компанией веселых молодых австралийцев.

Мы провели с Люси (и частично с ее друзьями - Дуней из Голландии и Тимом из Лондона) три дня. Расставались со слезами, сейчас переписываемся. За три дня 70-летняя Люси успела выложить нам свою воистину богатую биографию и стать для меня еще одним образцом человека с настоящей жизнью, человека, с которого нужно брать пример.

По паспорту имя Люси - Люция, а отец назвал ее Любой. По отцу Любовь Ивановна белоруска, по маме - русская. Война застала родителей в Белоруссии, немцы угнали их вместе со старшими детьми в Польшу, а там поляки объявили их своими, перекрестили и сумели спасти от отправки в Германию. В Польше Люба и стала Люцией, она училась в школе при католическом монастыре, а потом после окончания войны отец надумал ехать в Америку, благо, предоставилась возможность. Всю жизнь он вспоминал, что у младшего сына был туберкулез, и если бы врач, обследовавший прибывших, написал такой диагноз, пришлось бы возвращаться - больных в Америку не пускали.

Отец пошел простым рабочим на завод, работал много, постоянно повышал квалификацию - тогда такие люди могли зарабатывать очень много, и он сумел дать хорошее образование всем 6 своим детям. Люба пожелала учиться во Франции в университете Гренобль - и средств на это хватило. Она жила в Европе, потом вернулась в Америку, вышла замуж, родила двух дочерей. Отец помог ей организовать собственный бизнес, но недальновидная Люси записала его на мужа - он не держался ни на одной работе, гулял-играл, а свой бизнес какое-то время держал его в рамках. Потом последовал развод - и Люси лишилась всего, ей удалось сохранить только квартиру. Сейчас она говорит, что, когда ее спрашивают о семейном положении, она всегда шутит - дескать, разведена, но жаль, что не вдова.

Люси стала работать учительницей, тем более, что и бизнес ее был связан с образованием - частный детский сад и развивающие занятия. Она честно призналась, что зарабатывала немного, а вот пенсия получилась более, чем достойная - на все хватает, плюс страховка, что самое ценное.

Дочери Люси вышли замуж за американцев, и Люси считает их американками. Она в свои 70 с хвостиком гораздо активнее дочерей, тем, по словам Люси, кроме своих ранчо-мужей-детей в жизни больше ничего не надо и не интересно, и поговорить с ними уже не о чем. Тем более, говорят они на одном-единственном языке, а вот Люси говорит на нескольких. Во-первых, свободно на английском и французском. Во-вторых, так-сяк на русском и польском, даже пытается на русском читать. В-третьих, владеет разговорными испанским и немецким. В-четвертых, не забыла институтскую латынь. К тому же Люси быстро хватает словечки и фразочки в любой стране мира, куда приезжает, а путешествует Люси много. Она была во всех странах Европы, в Австралии, Новой Зеландии, Японии, России, Украине и Белоруссии, Мьянме и Сингапуре... С тех пор, как Люси вышла на пенсию, у нее установился следующий режим: полгода она проводит в непрерывной поездке, потом возвращается и полгода занимается здоровьем. У Люси целый букет болячек, в том числе протезированное колено, вшитый кардистимулятор и прочие "радости". Это не мешает Люси в своем темпе с палочкой и улыбкой на лице подниматься в горные монастыри, ночевать в хижинах, посещать музеи, театры и прочие экскурсии - Люси любит только познавательный отдых, лежать на пляже она не умеет. Вещей у нее минимум, бОльшую часть сумки занимают лекарства.

Люси приехала во Вьетнам, чтобы понять, почему американцы развязали там войну, почему так отвратительно себя вели, почему не пожалели даже 50 000 своих солдат, навсегда отравленных эджент оранжем, почему так нагло врали про безопасность всей этой химической дряни, за что убили три миллиона мирных жителей, что это дало США. Она все-таки считает Америку своей родиной...

Что еще про Люси... Люси интересуется ВСЕМ - культурой, религией, экономикой, политикой, бизнесом, искусством, литературой. Она жадно впитывает любую информацию, ей ценен каждый собеседник, она со всеми знакомится, не стесняется высказывать свое мнение, уважает чужое, ничего не боится и везде ведет себя с достоинством. Люси со всеми находит общий язык и всем нравится - и местным, и туристам обоего пола и возраста.

На фотографии Люси с котькой у театра водных марионеток - национальная вьетнамская забава. Люси настояла на оплате кошачьего билета - это, дескать, будет ее подарок "маленькой русской кукле", то, что котька точно не забудет, впечатления, которые сохранит на всю жизнь.

Мы расстались с Люси в Хошимине - наша дорога лежала в Бангкок, а Люси ждала Камбоджа. Это был последний месяц полугодичного Люсиного путешествия, а вернувшись, Люси сразу легла оперировать колено

Котька писала о Люси в мае - http://www.liveinternet.ru/users/2868472/post220912766/

На ф