"Йехууу" - кажется так сейчас говорят дети и те, кто чуть постарше, если случается что-то приятное и долгожданное, если получается то, что ты задумал. Так вот, "Йеху, мои дети пошли в сад!" А теперь подождите радоваться.

Не случайно в моём представлении "Йеху" - это отвратительные человекоподобные существа, появившиеся на свет благодаря Джонатану Свифту и "Путешествиям Гулливера". И ассоциации, которые будило во мне это слово, были далеко не прекрасные. И это самое непрекрасное я обнаружила в самой себе.

Когда я отдавала детей в сад, я мечтала не только о долгожданной возможности поработать в тишине и о свободном времени, которое у меня появится, но и об улучшении отношений между мной и моими детьми и о душевном спокойствии. Моём. Но всё оказалось не так просто. Я столкнулась с ужасным проявлением человеческого эгоизма в себе. Я стала ловить себя на мысли, что с утра стараюсь побыстрее выпроводить своих сыновей за дверь, чтобы заняться своими делами, а вечером, когда они виснут у меня на шее или впадают в счастливое безумие при виде мамы, начинаю читать лекции о подобающем поведении. Более того, на прогулке я отказываюсь с ними играть, ссылаясь на повседневную усталость и даже стала задумыватся о том, что будет, если они, не дай Бог, заболеют, и мы останемся втроём дома на целый, и даже не на один, день. 

Когда эта последняя мысль закралась в мою голову, сознательная и порядочная мать в этой самой моей голове наконец-то взяла верх над ополоумевшей от забытого вкуса свободы мамашей, и теперь я веду долгую и кропотливую работу над ошибками. Думая о потерянных утренних беседах, стараюсь вслушиваться в то, что мои дети наперебой пытаются донести до меня; жалея об упущенных поцелуях, обнимаю их с такой силой и отдачей, что порой они начинают возмущаться столь ярым проявлениям материнской любви; понимая, как много времени они проводят вдали от меня, бегаю вслед за ними по детской площадке, ловлю их в паучью паутину из бельевой верёвки, рассказываю сказки, сидя на полу в туалете, пока они гордо восседают на своих "пьедесталах", и снижаю, снижаю требования к своим сыновьям до одного, самого главного, обращённого скорее к себе, чем к ним, - требования любить своих детей всегда и в любой ситуации.