Важной причиной неудачи «зеленой революции» стало тогда сокращение объемов государственного финансирования, а также объемов экономической помощи, предоставляемой для поддержки сельского хозяйства в развивающихся странах. Соответственно, сельское хозяйство перестало рассматриваться как ключевой пункт стратегии роста, ориентированной на борьбу с бедностью. Вместо этого средства, предоставляемые на развитие аграрного сектора, направлялись в первую очередь на производство экспортных товаров: кофе, какао, позже – цветов и овощей, а также других продуктов.
В это же время из США и Евросоюза текли потоки товаров, удешевленных за счет субсидий и принудительной отмены таможенных пошлин. Это привело к банкротству многие национальные сельскохозяйственные предприятия, которые оказались ненужными. Таким образом, многие африканские страны опять очутились в кризисной ситуации: резко ослабла поддержка сельскохозяйственного сектора и сократился рост производства продуктов питания, предназначенных для населения этих стран; рухнули рыночные цены; снизился уровень доходов – в том числе и вследствие истечения сроков таких международных контрактов, как соглашение о поставках кофе. Пример Кении показывает, насколько ошибочна эта стратегия развития: одновременно с созданием бурно развивающегося, ориентированного на экспорт аграрного сектора (цветы стали самым популярным экспортным товаром!), поддерживаемым иностранными спонсорами – в том числе и Германией, – страна регулярно переживает голодные годы (последний кризис был отмечен в 2006 г.), так как население страны невозможно накормить местными продуктами. До 1980-х гг. Кения, как и многие другие страны, сама снабжала себя основными продуктами питания; сегодня страна импортирует 80% продуктов питания.
Несправедливые торговые соглашения и экспортные сельскохозяйственные субсидии являются наиболее важными причинами роста уровня бедности и числа голодающих, а также – разрушения рынка в развивающихся странах. «Петухами смерти» называют в Камеруне импортируемое из Европы куриное мясо: одной из причин является то, что в большинстве своем оно поставляется полурастаявшим и, как следствие, зараженным сальмонеллами и другими возбудителями болезней, но, прежде всего, потому, что низкие цены на ввозимую продукцию разоряют отечественных производителей мяса домашней птицы. В подобной критической ситуации оказались также крестьяне-бедняки в некоторых других африканских странах. Они занялись разведением свинины вместо домашней птицы и с начала года вынуждены конкурировать с поставщиками более дешевой свинины, ввозимой из Евросоюза. В декабре 2007 г. Евросоюз, не афишируя, установил размер субсидий на экспортируемую из ЕС свинину до 0,54 евро за килограмм.
Конференция Организации Объединенных Наций по торговле и развитию (UNCTAD) рассчитала, что африканские государства ежегодно теряют часть экспортных доходов в размере 700 миллиардов американских долларов в связи с протекционистской политикой ЕС, реализующейся в форме сельскохозяйственных субсидий, нетарифных торговых барьеров и сниженных таможенных пошлин.
Если Евросоюз и страны-члены ЕС стремятся поддерживать экономику африканских стран и эффективно бороться с голодом, следует немедленно отменить субсидии и аннулировать временные соглашения об экономическом партнерстве, которые страны АКТ (Африка, страны Карибского бассейна и Тихоокеанского региона) подписали в 2007 г. под мощным давлением Европейского комиссара по торговле. Правительства некоторых стран и Африканская федерация профсоюзов также требуют отмены этих соглашений о свободной торговле, которые заставляют страны АКТ резко снижать таможенные пошлины на импортные товары и открывать свои рынки (не только для промышленных и сельскохозяйственных товаров, но и для инвестиций и услуг) и увеличивать объемы государственных закупок. «Соглашения об экономическом партнерстве подорвут развитие всех южных стран», – предупреждают авторы научных исследований. Одним из самых непримиримых критиков «Соглашений об экономическом партнерстве» является Амината Траоре, бывший министр культуры Мали, характеризующая эти соглашения следующим образом: «Европа требует от нас конкурентоспособности, однако конкурентоспособность Китая, испытанная на собственной шкуре, вызывает у нее панику. Европа везет к нам куриные ножки, подержанные автомобили, лекарства с истекшим сроком годности и стоптанные ботинки. Поскольку эти товары наводнили рынок, наши ремесленники и крестьяне разоряются. Теперь свои товары везет на европейский рынок Китай, и это не обноски, а приличные, конкурентоспособные товары. И что делает Европа? Обсуждает таможенные пошлины. Я считаю, что Африка также должна проводить протекционистскую политику. Европа просто не может требовать открытости от Африки, пребывая в панике от Китая. (…) Для нас эти соглашения являются европейским оружием массового уничтожения». (Из интервью газете «Die Tageszeitung», июль 2005 г.).

Ворота в генную инженерию

Предложение возродить неудавшуюся африканскую «зеленую революцию» было озвучено бывшим Генеральным секретарем ООН Кофи Аннаном в июле 2004 г. В сентябре 2006 г. Фонд Билла и Мелиссы Гейтс совместно с Фондом Рокфеллера основали «Движение за зеленую революцию в Африке». Даже Жак Диуф (Jacques Diouf), генеральный директор Продовольственной и сельскохозяйственной организации Объединенных Наций, призвал к поддержке этого движения. Ключевым пунктом этой программы является PASS (Program for Africa’s Seed System) – программа развития национальных и международных научно-исследовательских центров, занимающихся аграрными проблемами. Ожидается, что при помощи этой программы в течение ближайших 5 лет удастся вывести по меньшей мере 200 новых сортов посевных семян. Предполагается, в сотрудничестве с такими концернами, как Monsanto, использовать «многообещающие возможности в области биотехнологий».
Насколько велика угроза возможности использования продовольственного кризиса для распространения генетически модифицированных семян и продуктов (ГМО[2]), показывает речь нынешнего Генерального секретаря ООН Пан Ки Муна, прозвучавшая в апреле 2008 г. Как и его предшественник, Пан Ки Мун призывает использовать для посева генно-модифицированное зерно, что якобы гарантирует более высокую урожайность. Таким образом, ООН играет на руку сельскохозяйственным концернам, преследующим именно эту цель – как можно более масштабное распространение ГМО. По словам Джонсона Экпере, профессора из Нигерии, занимающегося вопросами биотехнологий, «сегодня согласие использовать биотехнологии часто является предпосылкой получения экономической помощи».
Споры относительно применения генных технологий возникли уже во время продовольственного кризиса 2002 года в южной части африканского континента. В то время США намеревались поставить в Малави, Мозамбик, Замбию и Зимбабве 500 тыс. тонн маиса. Правительства этих стран не желали принимать «подарок», так как поставки могли содержать генно-модифицированную продукцию. Всемирный банк и МВФ прямо-таки принуждали Малави погасить свой долг за счет продажи имевшихся в стране больших запасов маиса. Уже в 2001 г., когда появились первые признаки продовольственного кризиса, страна создала большие запасы маиса для смягчения возможных последствий кризиса. Подобно тому, как это происходит сегодня, спекулянты скупали запасы маиса за бесценок, а позже продавали его по более высоким ценам. Хорст Кёлер, занимавший в то время пост директора МВФ, и глава Всемирного банка спихивали друг на друга вину за малавийские «принудительные продажи». В ходе кризиса МВФ и Всемирный банк требовали от правительства Малави отмены всех субсидий в продовольственном и сельскохозяйственном секторах в качестве условия реализации программ развития и экономической помощи, аргументируя тем, что рынок должен сам устанавливать уровень цен. Интересно, какую реакцию вызвало бы в современной Германии требование главы государства отменить все субсидии?
На примере хлопка можно легко увидеть, насколько успешно проходит начатый несколько лет назад в Африке «крестовый поход генной инженерии»: После Буркина Фасо развернул пятилетнюю программу по внедрению ГМО и крупнейший африканский производитель хлопка Мали. Ответственность здесь лежит на сельскохозяйственных концернах Monsanto и Syngenta, а также на американском агентстве экономической помощи USAID. «В настоящее время африканские страны соглашаются принимать трансгенные растения. Я убежден, что война выиграна», – комментирует ситуацию бывший председатель Комиссии ООН по борьбе с голодом, лоббирующий внедрение ГМО, Педро Занхец.
Защитники генной инженерии одержали победу и в Южной Африке: импортерам генно-модифицированной пшеницы больше не требуется никакой специальной лицензии на импорт, если они ввозят генно-модифицированный продукт, разрешенный в США. Все большее число стран принимают законы и иные законодательные акты, дающие зеленый свет генно-модифицированным растениям – даже если страны уверяют в своем стремлении обеспечить биологическую безопасность и соблюдать условия Картахенского протокола. «В Латинской Америке эти законы называются законами Monsanto», – говорит Джонсон Экпере, нигерийский профессор, занимающийся проблемами биотехнологий.
Аргументы, якобы доказывающие преимущества генно-модифицированной сельскохозяйственной продукции, легко опровергаются: генно-модифицированные продукты не являются более дешевым товаром. Наоборот, генно-модифицированный маис в США стоит на треть больше, чем обычный. При выращивании некоторых видов генно-модифицированных растений приходится применять большее количество средств сельскохозяйственной химии, поскольку у насекомых-вредителей вырабатывается иммунитет. Рост прибыли также замедляется. Даже специалисты Бюро оценки последствий использования технологий при Правительстве ФРГ приходят к выводу, что выгода от производства генно-модифицированных продуктов не доказана.
Итак, при внедрении генных технологий речь идет, в первую очередь, о контроле над рынком продовольственных товаров, как однажды заявил бывший сотрудник Monsanto: «Monsanto хочет мирового контроля над всеми продуктами питания». Уже в 1970-х гг. влиятельный американский политик Генри Киссинджер (советник по безопасности Президента США в1969-1975 гг., министр иностранных дел США в 1973-1977 гг.) объяснил: «Тот, кто контролирует нефть, в состоянии контролировать государства; тот, кто контролирует продовольствие, контролирует людей».
Уже сегодня лишь 5 концернов контролируют 90% мирового рынка зерна; лидеры рынка – компании Cargill и ADM вместе контролируют 65% мировой торговли. Сегодня на продовольственный рынок стремятся попасть международные торговые сети Carrefour, Metro, Wal-Mart, Ahold и Tesco, попутно устраняя небольшие розничные компании и компании-посредники и оказывая давление на производителей, которые все меньше зарабатывают на своей продукции. В Индии уже появилось мощное движение против этих попыток захвата контроля над рынками, в связи с тем, что из-за деятельности торговых сетей десять миллионов розничных торговцев и торговых посредников могут лишиться доходов.
Новый этап «зеленой революции» – реальная угроза для посевного фонда небогатых крестьян, с помощью которого до сих пор удавалось покрывать 80-90% мирового спроса на зерно. Посевные культуры обмениваются друг на друга или продаются по низким ценам на неофициальных рынках. Эта система потребления зерна, дешевая и общедоступная, заменяется официальной системой сбыта, контролируемой и управляемой международными концернами. Это приводит к зависимости крестьянства от промышленного зерна, что, в свою очередь, ведет к распространению генетически модифицированного биоматериала.
Призыв к «зеленой революции в Африке» – это попытка подчинить условиям хозяйствования на капиталистическом мировом рынке те сферы сельского хозяйства в Африке, которые еще не полностью интегрированы в глобальную цепочку предприятий, создающих стоимость.

Еда для топливного бака

Свою лепту в продовольственный кризис внесла также ситуация с топливом. Правда, это не единственный фактор, повлиявший на темп роста цен, однако, согласно оценкам, 30-70% роста цен на продукты питания объясняется повсеместным использованием растительного сырья для производства топлива.
Несмотря на усиливающуюся критику в адрес сторонников развития производства топлива из растительного сырья со стороны Всемирного банка, Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), Европейского энергетического агентства и особенно – со стороны многочисленных организаций экономической помощи, а также гражданских обществ южных стран, Европейский союз неуклонно продолжает поддерживать производство такого топлива. Правда, субсидии когда-нибудь закончатся, и тогда министры охраны окружающей среды ЕС разрешат производство только такого топлива, которое не потребует к вырубке влажных тропических лесов. Кроме того, в будущем для производства биотоплива вместо маиса и свеклы будет использоваться осадок сточных вод или другие органические остатки, что позволит избежать нехватки продуктов питания и, следовательно, высоких цен на продукты. Исходя из вышесказанного, Европейская комиссия разрешит производство только таких видов топлива, при производстве и потреблении которых выбросы углекислого газа будут как минимум на 35% меньше, чем при использовании жидких энергоносителей.
Очень сомнительно, что эти идеи будут воплощены в жизнь, а воплощенные проекты будут должным образом контролироваться. Три церковные организации помощи развивающим странам – «Хлеб – миру», «Евангелистская служба развития» (EED) и епископская служба «Мизереор» (MISEREOR) подчеркивают в своем совместном заявлении на одном из парламентских слушаний (февраль 2008 г.), посвященном «за» и «против» «биомассы», что «во многих странах отсутствует эффективная, контролируемая и прозрачная политика эксплуатации [посевных] площадей, которая гарантировала бы соблюдение социальных и экологических стандартов». Церковные организации видят «наибольший потенциал для борьбы с бедностью и голодом не в монокультурах и в генно-модифицированных растениях, пригодных для производства топлива, а смешанном возделывании нескольких культур, в многообразии видов и подборе подходящих для данной местности сортов».
Ярыми противниками производства топлива из растительного сырья являются представители различных организаций южных стран. Как подчеркивают представители этих организаций, увеличение объемов экспорта биогенного топлива приведет не только к усилению вырубки тропических лесов, к интенсивному возделыванию монокультур и увеличивающейся нехватке воды. Особенно актуальной становится проблема насильственного выживания мелких крестьян и, соответственно, коренных народов с их земли, которую затем используют для выращивания сахарного тростника или масленичных пальм, необходмых в производстве биотоплива.

Продовольствие как объект спекуляций

Помимо всего прочего, широко обсуждается дефицит и подорожание продуктов питания из-за биржевых спекуляций. Американские и европейские пенсионные фонды вкладывают средства в сырье, к которому, помимо нефти, относятся также соя, пшеница и маис. Чем выше цены, тем больше доходы вкладчиков. Благодаря виртуальным скупкам сырья цены на сырьевых рынках выросли более чем на 20%. Эта ценовая спираль может продолжить раскручиваться, как это можно наблюдать в настоящее время на примере нефти. Каждую неделю в сырье инвестируется 1-2 миллиарда долларов США. По оценкам экспертов, для того, чтобы скупить у США весь урожай зерновых культур, потребуется 120 миллиардов долларов США – небольшой вклад для биржевых игроков на валютном рынке, где ежедневно заключаются сделки на общую сумму более 3 тыс. миллиардов долларов. Спекуляция продовольственными товарами является преступлением и должна быть запрещена. Индийское правительство это признало и уже в начале 2007 г. запретило все срочные контракты на поставки пшеницы, риса, один сорт бобовых и стручковый горох. Этот запрет был недавно распространен на соевое масло, картофель и каучук.
В докладе, опубликованном в апреле этого года, Мировой аграрный совет при программе «Международная оценка сельскохозяйственной науки и технологии для развития» (IAASTD) требует смены парадигмы: вместо промышленно и экспортно ориентированного сельского хозяйства политика поддержки аграрного сектора экономики должна быть направлена на поддержку мелкого крестьянства, развитие соответствующих технологий, справедливое распределение земли и ресурсов, а также предоставление более широкого доступа к образованию и кредитам. Рост урожайности в мелких крестьянских хозяйствах достижим через использование многообразных возможностей промышленного сельского хозяйства и может обеспечить питание для девяти миллиардов человек, подчеркивается в докладе. Особого внимания заслуживает комплекс мер, направленных на поддержку женщин, которые возглавляют почти треть крестьянских хозяйств в Африке, к югу Сахары. Женщины заняты преимущественно в сфере производства продуктов питания и торговли сельскохозяйственными товарами и, следовательно, больше других страдают от разрушения местный рынок импортными товарами.
Только радикальные изменения сельскохозяйственной политики и устранение таких вышеозначенных препятствий, как несправедливые соглашения о свободной торговле субсидии на экспортируемую сельскохозяйственную продукцию могли бы победить мировой голод. Сюда же относится усиление традиционного «обычного права» на земельные и водные ресурсы. В ходе разгосударствления и либерализации земли, традиционно находившиеся в общественной собственности и использовавшиеся, с одной стороны, крестьянами, а с другой, – кочевниками-скотоводами, были приватизированы. Из-за повсеместной коммерциализации земельных владений ради промышленного производства продуктов питания и аграрного топлива, ради обустройства частных заповедников и других туристических достопримечательностей или как часть стратегии накопления капитала национальной элитой притесняются наиболее уязвимые слои населения – женщины, молодежь, пастухи-скотоводы. Для предоставления этим людям гарантированного законом доступа к их землям и биоресурсам появляются негосударственные организации экономической помощи, целью деятельности которых является укрепление позиций традиционного «обычного права». Это может быть важным шагом на пути предотвращения разворовывания земель, т.е. изгнания людей с их земель по вине национальных элит и/или зарубежных концернов, а также учащающихся случаев спекуляции землей.
Вывод: следует добиться смены парадигмы в аграрном секторе экономики и проведения социально и экологически ориентированной сельскохозяйственной политики. Результатом такой политики будет неоднократно обещанный рост продуктивности.