Когда-то евро был популярен, но теперь-то мы знаем, что он не более чем ошибка моды.
Европейский кризис все равно рано или поздно наступил бы, а попытки спасти единую валюту лишь запутывают ситуацию.В начале прошлого десятилетия издание Guardian проводило дебаты о том, стоит ли Британии переходить на евро, тогда эта тема была на пике популярности. Нам давали интервью такие эксперты как Эд Боллс, Крис Хьюн, Нейл Киннок и другие. Дебаты проходили в доброжелательной и вполне цивилизованной манере, без формального голосования. Достаточно сказать, что большинство выступало за присоединение Великобритании к валютному союзу, и лишь несколько человек были против.У всех сторонников этой идеи были свои причины поддерживать ее.

Кто-то говорил, что стать частью единой валюты - это судьба Британии, от которой, как известно, не уйдешь, поэтому оставаться на берегу, когда европейский корабль отплывает в свое счастливое плавание, значит идти против истории. Другие считали, что Британия не выживет в современном мире в одиночку, она должна быть частью экономического союза.

В социальном аспекте также предполагалось, что Британии нужно стать "частью рабочей силы Европы", которая резко контрастирует с нерегулируемым и либеральным рынком труда, созданным Маргарет Тэтчер по эту сторону Пролива.

А для многих аргументом был не экономический успех Великобритании в составе валютного союза, а гордое имя. Люди, поддерживавшие евро, считались прогрессивными, они были в тренде. Противниками были "сторонники Малой Англии" (прим. Profinance.ru: в историческом контексте, так называли тех, кто был против колониальных захватов).Сейчас уже не модно поддерживать евро, но те, кто выступал за присоединение Великобритании к валютному союзу, были правы в двух важных вопросах.

Они предупреждали, что жизнь вне Еврозоны не будет похожа на сказочный сон, и теперь они вполне справедливо указывают на то, что даже с независимой монетарной политикой Британия угодила в самую суровую рецессию со времен Второй мировой войны, от которой ей еще предстоит оправиться.Второе важное утверждение, сделанное сторонниками евро десять лет назад, заключалось в том, что Британия будет подвержена влиянию Еврозоны, не зависимо от того, войдет она в ее состав, или останется в стороне.

Дэвид Кэмерон и Джордж Осборн пытаются свалить на Еврозону вину за грядущую очередную рецессию, а, между тем, в прошлом году экономика страны тихо умирала исключительно из-за проколов во внутренней политике.

Слишком большая часть британского экспорта идет в Еврозону, поэтому Великобритании нужно переориентировать экономику в сторону внешнего спроса.Колоссальный бум-спадКак бы там ни было, если бы Guardian повторил свой политический форум сегодня, было бы намного меньше желающих заявить, что отказ от вступления в валютный союз нанесет непоправимый вред рабочим местам, а решение остаться в стороне - это признак политической близорукости и ошибка, по своим масштабам сопоставимая с отказом от присоединения к Единому рынку в 1950-х.Те, кто выступал против участия Великобритании в Еврозоне, никогда не скрывали, что этот выбор облегчит британцам жизнь.

Они просто говорили о том, что нельзя чесать всех под одну гребенку, а одна монетарная политика на всех приведет к дестабилизации, а не к стабильности; что вместо желанной конвергенции страны будут все дальше и дальше отдаляться друг от друга; что экономические ошибки приведут к массовой фискальной консолидации; что создается не Европа для рабочих, а Европа для банкиров, и что вся эта затея, в конечном счете, окажется не только недемократичной, но и контрпродуктивной. Они утверждали, что единая монетарная политика будет слишком мягкой для стран, склонных к формированию пузырей на рынках активов, она станет благодатной почвой для колоссальных бумов и спадов. Все их предсказания сбылись.

Произошло буквально следующее. Страны на периферии Еврозоны склонны к высоким затратам при низкой производительности. При этом общая низкая ставка помогла им замаскировать свои слабые стороны и сформировать пузырь цен. Отсутствие контроля над потоками капитала - от него отказались в рамках процесса формирования валютного союза - привело к тому, что торговые профициты, образованные сильными экономиками, перетекали на спекулятивные рынки недвижимости стран Средиземноморья.

Неизбежный спад привел к возникновению непреодолимых финансовых трудностей не только для банков, одалживавших деньги, но и для правительств, которые их поддерживали.Отсутствие реальной мобильности трудовых ресурсов и неадекватные европейские механизмы передачи ресурсов из богатых стран Еврозоны в бедные привели к тому, что за экономические ошибки приходится платить дорогой ценой. В Испании безработица среди молодежи приближается к 50%, в Греции она выше 40%.

Большое сокращениеПрограммы финансовой помощи разрабатывались на произвольной основе, для тех стран, где финансовое давление стало совсем нестерпимым, однако, условия предоставления этой помощи не облегчили их положение, а лишь сделали еще более тяжелым.Фиксированный валютный курс значит, что страдающие страны не могут увеличить свой экспорт путем девальвации, поэтому от них требуют повысить свою конкурентоспособность, сокращая внутренние расходы через снижение заработных плат и социальных выплат.

От правительств требуют продать государственные активы, чтобы привести свою бухгалтерию в порядок. Тех, кто отказывается плясать под дудку европейских толстосумов, бесцеремонно меняют на более сговорчивых политиков. Бывший вице-председатель Европейского центрального банка стал новым Премьер министром Греции; бывший комиссар ЕС - теперь стоит во главе Италии.

Новые экономические прогнозы, опубликованные Еврокомиссией, лишний раз доказывают несостоятельность этой стратегии. Еврозона вернется в рецессию, поскольку банки перестанут давать в долг, поток экспорта иссякнет, доверие улетучится, безработица вырастет, а сокращение государственных расходов ударит по гражданам.В европейский проект инвестировали слишком большой политический капитал, поэтому сейчас политики отчаянно стремятся выиграть время, чтобы наспех сколотить фискальный союз на смену монетарному. Но эта идея также ущербна: чтобы его организовать, нужно время, которого у Европы нет; сильные страны будут напрямую диктовать слабым, что делать и как; потребуются не годы, а десятилетия фискальной консолидации и отрицание казалось бы очевидного факта, что валютный союз - плохая экономическая затея.

Альтернативное решение интеграции - дезинтеграция и, несмотря на большие проблемы в краткосрочной перспективе, это оптимальный вариант для Европы. Интересно, что Берлин и Париж сейчас в частном порядке обсуждают возможность формирования двухуровневой Европы, с сильным центром, собранным вокруг Германии, и внешним периметром: странам оттуда разрешат вернуться в монетарный союз, только когда они выполнят все требования.Перейти на национальные валюты будет нелегко.

Странам придется национализировать банки и вновь ввести контроль над потоками капитала, чтобы не допустить оттока денег, кроме того, они должны отдавать себе отчет, что инфляционный потенциал уничтожит преимущества, связанные с резкой девальвацией валюты.Зато правительства смогут частично вернуть себе контроль над своей экономикой и судьбой, а также найти альтернативы фискальной удавке. Этот вариант в любом случае кажется более привлекательным, чем нынешний европейский подход, который грозит массовой безработицей и социальными протестами, грозящими перерасти в ксенофобию и экстремизм.

Подготовлено Forexpf.ru по материалам The Guardian

Моя покойная тётя Ева, когда её муж совершал какую-то невиданную раннее неожиданность или ошибку, говаривала: "Ну, вот вам и пожалуйста! Мой шлемазл в своём репертуаре". К чему это я? Ах да, сегодня в некоторых арабских газетах появились странные, чтобы не сказать заранее - ложные, сообщения. К примеру, ливанская "Al-Diyar" сообщает своим читателям, что завершились успехом продолжавшиеся четыре года переговоры между американской администрацией и исламистской "Братья-Мусульмане". Перелом в этих переговорах наступил только в последние две недели. Конечно, вы спросите, как связаны высказывания моей тёти и успех в переговорах начальника ЦРУ генерала Дэвида Петреуса. И вы будете правы, поскольку придётся потерпеть до конца этого опуса. Да, и ещё один вопрос возникнет у вас: о чём же договорился Петреус с такой откровенно ультраисламистской организацией?

Дальше