Документальный фильм о евреях в Крыму, 1929 г. В создании фильма участвовали В. Маяковский и Л. Брик.




Евреи жили в Крыму ещё до присоединения к России в 1783 году, но их точную численность сейчас уже назвать трудно. После Крымской войны 1853-1856 годов эмиграция евреев на территорию полуострова усилилась ещё больше. К концу XIX-го века численность крымских евреев составляла около 30 тысяч, и большая часть из них проживала в следующих городах: Симферополь, Керчь, Феодосия, Севастополь, Ялта и Евпатория.

С началом Первой Мировой войны в Крым бежали евреи из западных областей России. Увеличение населения привело к развитию национального еврейского движения в Крыму. В 1917 году насчитывалось уже почти 70 тысяч евреев, или 8,5% от всех крымских жителей. В основном они входили в еврейские партии Бунд, Поалей Цион и другие. Установление большевистской власти в 1920 году мало отразилось на жизни евреев, их положение в Крыму оставалось стабильным, что привлекало туда беженцев из других регионов. Однако еврейское население значительно сократилось по сравнению с дореволюционным, так как часть эвакуировалась вместе с армией Врангеля, часть погибла во время голода 1921-1922 годов.

Первый проект о создании Еврейской автономной республики в Крыму был разработан членом советского правительства Лурье. В 1923 году появился ещё проект руководителя евсекции РКП(б) Брагина о переселении евреев из Украины и центральных областей России, который одобрили Л. Троцкий, Л. Каменев и другие члены Политбюро. Всего на территорию Крыма планировали переселить 500 тысяч человек, а на ближайшие 10 лет определили план в 100 тыс. евреев.

К осени 1928 года на выделенные земли переселили 20 тысяч человек. Однако правительство Крыма имело собственные планы, в частности, переселение на полуостров татар из Турции. Естественно, земли на всех не хватало, и вспыхнул конфликт между Москвой и местным правительством. Центральная власть применила к местному населению репрессии, в то же время началось всеобщее раскулачивание и выселение зажиточных крестьян из Крыма.

План переселения провалился. Местные были настроены против евреев, да и сами евреи, больше половины которых являлись торговцами, оказались плохо приспособлены к сельскому труду и разбежались по городам.

Э.В.: Если П.Порошенко в ближайшие 2-3 дня не прекратит карательную операцию,то, как минимум, надо безотлагательно:  1) установить бесполетную зону над Юго-Востоком Украины и 2)создать гуманитарный коридор...И создать все это в обход Совбеза...

Россия технически готова полностью закрыть для полетов все воздушное пространство Украины.

Вполне вероятно, что в ближайшее время будет решаться вопрос об организации бесполетной зоны над Юго-Востоком, чтобы прекратить использование украинской авиации в геноциде мирного населения. Если вопрос будет решен положительно, то у России есть все технические  возможности для этого, сообщают источники в социальных сетях.

Причем, как отмечается, не только по Юго-Востоку, а на всю территорию Украины. Как только любой самолет или вертолет украинских ВВС оторвется от земли - российские системы ПВО и ПРО уже будут знать об этом.

Необходимо отметить, что недавно РИА Новости со ссылкой на своих экспертов сообщило о том, что Москва может при определенных условиях ввести бесполетную зону над восточной Украиной. Юридически для этого требуется мандат Совета безопасности ООН. Однако опыт предыдущих конфликтов показывает, что это решение может быть принято в обход Совбеза: например, если существует угроза гуманитарной катастрофы - чтобы предотвратить уничтожение гражданского населения.

Когда я завел Дневник на Лиру более 6 лет тому назад,то набирал   крайне медленно,поэтому предлагаемый Вашему вниманию текст - "Моя борьба за Сталинград" -  я напечатал тогда маленькими фрагментами в пару десятков постов - Начало здесь - http://www.liveinternet.ru/users/2503040/post78004222/.

Маленькими частями   я его тогда же поместил  и на "Прозе.ру" - Начало здесь - http://www.proza.ru/2009/06/21/806.

Сейчас решил его повторить 2 частями.Из-за того,что есть ограничения на объемы постов на ЛиРу, не могу поместить его одним постом.

Моя борьба за Сталинград

Президент России Владимир Путин не исключает, что Волгограду может быть возвращено название Сталинград, передает ИТАР-ТАСС. С такой просьбой к главе государства обратился один из российских ветеранов Второй мировой войны.«В соответствии с нашим законом, это дело субъекта Федерации и муниципалитета», — ответил президент. «В данном случае жители должны провести референдум, определиться», — уточнил Путин. «Как жители скажут, так и сделаем», — сказал он во французском Довиле, где проходят торжественные мероприятия, посвященные 70-летию высадки западных союзников в Нормандии. На предложение главы государства ветераны сказали, что«туда поедем, поможем». «Пожалуйста», — согласился Путин.  Он напомнил, что«в Париже есть площадь Сталинград», это название помнят и в других городах Европы.«Это не я отменял», — отметил президент о переименовании города в Волгоград. При этом он добавил насчет проведения референдума:«Подумаем, как это можно сделать». http://lenta.ru/news/2014/06/06/stalingrad/

Началась данная история в сентябре 1970г., когда я, только что ставший студентом 1-го курса философского факультета Ленинградского университета,вместе со своими сокурсниками был отправлен на Карельский перешеек в один из совхозов "на картошку". (Село,насколько я помню,называлось Староселье).
    Днем мы работали,а вечерами были предоставлены самим себе, и у нас была уйма свободного времени,которое каждый из нас мог использовать по собственному усмотрению.
     Часто,по традиции той эпохи и велению нашего возраста,собирались мы у костра и слушали ребят, умеющих играть на гитаре. А иногда и все вместе пели. Естественно, среди нас порой спонтанно возникали дискуссии на разнообразные темы, перерастающие по некоторым из них, в частности, о И.В.Сталине, в ожесточенную полемику.
  И вот в ходе них обнаружилось, что многие "школьники", т.е. студенты, поступившие на философский факультет прямо (и сразу) со школьной скамьи (а таких училось на каждом курсе философского - как и юридического - факультета, согласно тогдашним правилам, не более 20%), весьма односторонне проинформированы о личности и деятельности ИОСИФА СТАЛИНА, представляя его в качестве недалекого и кровожадного  тирана.

Подобное восприятие  "школьниками"  И.Сталина не вызывало, в общем-то, особого удивления. Ведь они, как, впрочем, и ребята постарше, сформировались в годы разгула мерзопакостной хрущевщины, когда на И.В.Сталина обрушился вал клеветы, о нем сочинялись мерзкие небылицы  и когда на смену эпохи ("Великой исторической эпохи") обожествления " вождя всех времен и народов» (в годы его правления) наступил посмертный период его дьяволизации, отрицания каких-либо его заслуг как государственного деятеля и военачальника, в том числе и в Победе СССР над фашистской Германией.

     Здесь необходимо маленькое отступление. Во-первых, замечу, что  "наш дорогой Никита Сергеевич" был одним из самых кровавых  и кровожадных  сподвижников  И.В.Сталина в годы "Большого  террора", пустивший моря крови в Москве и на Украине.
    К примеру, будучи Первым секретарем ЦК КП Украины,он как-то раз обратился к И.Сталину со следующей просьбой:"Дорогой товарищ Сталин! Украина Вам посылает ежемесячно по 17-18тысяч арестованных. Москва утверждает 2-3 тысячи. Прошу принять меры. Любящий Вас Никита Хрущев".
    Другой раз он посылает вождю еще более краткую и от этого еще более жуткую телеграмму: „Разрешите мне расстрелять 20 тысяч человек". И подпись - "Хрущев Никита Сергеевич "И все.Ни одной фамилии в тексте.Ни одного аргумента. Можно привести и другие примеры.
    Вопреки легендам,на совести Н.С.Хрущева больше загубленных человеческих жизней,чем у Л.П.Берия. (Даже по данным комиссии А.Н.Яковлева – перевертыша, агента влияния Запада, де-факто врага СССР и России – на “личном счету” Хрущева 161 860 человек, угодивших по его “милости”в жернова им же в значительной степени и инициированных репрессий. Из них:55 741 человек – за период (1936-1937 гг.) работы первым секретарем Московского городского и областного комитетов партии и 106 119 человек – за период егопребывания во главе Украины(с января 1938 г. и до начала войны)    В связи с чем Иосифу Виссарионовичу порой приходилось одергивать "труполюбца" и лизоблюда Никиту Сергеевича. Известна сверхкраткая записка вождя Н.Хрущеву: „Уймись,дурак!”
    Во-вторых,опять-таки,вопреки мифам,подлинными инициаторами второй оттепели (частичная либерализация и плюрализация  -  в рамках марксизма-ленинизма  -  большевистского режима после кончины вождя) являлись Лаврентий Павлович Берия и Георгий Максимилианович Маленков,а запустил ее в жизнь Г.М.Маленков,а вовсе неН.С.Хрущев.
   Правда,успел он сделать мало. Так,к примеру,Георгий Маленков еще в апреле 1953г.(именно так,в апреле 1953г., через месяц после кончины вождя) решил снова ( как и в своем докладе в январе 1938года на Пленуме ЦК ВКП(б),понятно,что по заданию И.Сталина) заклеймить массовые репрессии, обвинив не столько покойного,сколько лидеров партии - в Москве и на местах.
     Сохранился до наших дней и доклад Маленкова,приготовленный для Пленума ЦК,и проект постановления.Но сам Пленум так и не состоялся: против выступили Н.С.Хрущев и его окружение.
    Однако после того как "наш дорогой Никита Сергеевич" устранил Георгия Маленкова с поста главы правительства и укрепил свои позиции на вершине власти,то он сам,лично,на XX-ом съезде КПСС  осудит,так называемый, «культ личности"  и вползет в историю через черный ход как "первый,пламенный разоблачитель массового террора середины 30-х.

[Первую из телеграмм  можно прочитать на странице 5 -й Приложения к российской газете  "Гласность"   "Великий и загадочный Сталин",
подписанном в печать 13 декабря 2001г., а вторую приводит российский историк Юрий Жуков в своем материале "Жупел Сталина", опубликованном 3 декабря 2002г. в "Комсомольской правде" (страница 6).Данные Комиссии А.Н.Яковлева по Н.Хрущеву взяты из книги А.Б.Мартиросяна “Сталин и репрессии 1920-1930-гг.”(М.: Вече,2007.С.134) О намерении же Председателя Совета Министров СССР Г.М.Маленкова осудить массовые репрессии середины 30-х годов можно прочитать в статье Эд. Поляновского  "В гранитном лагере", напечатанном в 1999 г. в газете Известия от 21 декабря (страница 8)].

Именно в годы хрущевщины  ввели в оборот гнусную,а главное - просто глупую (демонстрирующую скудоумие ее авторов) фразу: «Советский Союз победил в Великой Отечественной войне не благодаря,а вопреки И.Сталину".
     Меня всегда,сколько себя помню,коробили   несправедливость, лицемерие, не принципиальность,угодничество, шараханье из одной крайности в другую.Причем,как в повседневной жизни,так и в науке.
     Между прочим,я сам тоже в отрочестве,как раз в начале 60-х годов,в течение нескольких лет находился под воздействием антисталинских пасквилей. ( Тем более,что еще в детском возрасте  меня настраивал против Иосифа Сталина мой дед Ерванд Александрович Пепоянц, который во второй половине 30-х отсидел срок за рассказ анекдота сомнительного политического свойства.  На него настучал конкурент-сапожник, который  позарился на его выгодно  расположенное место в Кисловодске. Однако И.Сталина он критиковал не из-за личной обиды - естественно,вины вождя в его личном конкретном случае не было никакой, - а потому,что в Армении было репрессировано значительное количество невинных,по его мнению,людей,некоторых из которых он знал лично).
    И только собственные размышления  над жизнеописаниями правителей разных времен и народов и историей России и Советского Союза, да чтение мемуарной литературы, появившейся на рубеже 60-х - 70-х  годов (Штеменко,  Яковлева, Жукова, Мерецкова etc.),в которой более или менее объективно, без гиперболизации или умалении, а значит, в целом, - положительно, оценивалась деятельность И.В.Сталина  как Правителя страны и Верховного главнокомандующего, (и в которой писали о нем, используя всю палитру красок: не как о безгрешном и всеблагом вожде  или о кровожадном, и притом посредственном монстре на троне, а как о незаурядном человеке и государственном деятеле со своими заслугами и ошибками), помогли мне избавиться от однобокого отношения к личности и деятельности Иосифа Сталина.

Мне в этом плане, можно сказать,  повезло .В одной из частей  ГСВГ (Группы Советских войск в Германии)  -  в/п  п/п 73259, являющейся  ПРТБ, т.е. передвижной ракетно-технической базой, где хранились                                       ядерные боеголовки  оперативно-тактических ракет (как Вы понимаете, сейчас данная информация уже не является военной тайной),которые в случае необходимости транспортировались и ставились на боевой взвод  -  где я служил зам.комвзвода связи, начальником  радиостанции Р - 102, старшиной и  некоторое время параллельно  на общественных началах являлся зам.секретаря комитета  комсомола части,   у меня был свободный доступ ко всем фондам библиотеки.  Оттуда я и брал для чтения все перечисленные и многие другие мемуары и делал выписки в свою общую тетрадь с красной по  цвету обложкой.
     Поэтому, когда я узнал, что многие мои однокурсники не знакомы с упомянутыми мемуарами, в которых более или менее объективно оценивалась личность и деятельность И.В.Сталина, то я предложил ребятам ознакомиться с ними.
     Благо, я взял  красную тетрадь с собой. Как чувствовал.
     Они согласились. И вот в один из вечеров в комнате-спальне, где располагались юноши, вокруг меня собралось человек пятнадцать, в основном "школьников", как "мальчики ", так и "девочки", и я стал зачитывать им из своей тетради наиболее интересные характеристики И.Сталина со своими краткими комментариями.
    Мои однокурсники с интересом слушали меня, то один, то другой вставлял замечания, бросал реплики,   несколько раз разгорались споры.
    Первая "читка" с комментариями и полемикой длилась часа полтора. Ребята попросили меня продолжить чтение в следующий вечер. Я ответил согласием. Мы договорились о времени и разошлись.
    Однако по не зависящим от меня причинам красную тетрадь публично мне больше на картошке не пришлось раскрывать. Мне запретили  уже в следующий вечер мини-публичные чтения ее.

А дело в том,что среди первокурсников обнаружился  супер бдительный  член партии, товарищ Володя (имя подлинное,а фамилию я отпускаю ; кстати, Володя - а ему было под 30 - являлся отставным офицером охранных, т. е. карауливших зеков,войск),который потребовал экстренно собрать на следующий вечер собрание парт.группы,чтобы обсудить на нем антипартийный поступок кандидата в члены партии Эдуарда Волкова.Именно так.Не более,но и не менее.
    Хочу пояснить непосвященным молодым читателям,что у нас на философском факультете вследствие значительной,80-и процентной доли студентов с трудовым стажем и/или отслужившими в армии,была своя,довольно значительная по численности парт.группа.
    Своей напористостью бывший охранник партийцев убедил.Парт.группа собралась и на ней подавляющим большинством голосов было принято решение,запрещающее кандидату в члены КПСС Эдуарду Волкову читать комсомольцам с " неокрепшими умами", “неустоявшимися убеждениями" выдержки из воспоминаний,где положительно оценивалась роль И.Сталина.
   Как я не возмущался на заседании партийной группы,объясняя "партайгенноссе",что я ведь зачитываю фрагменты из мемуаров,легально изданных у нас в СССР, а не в самиздате или,тем более - на Западе,что я приглашаю их всех поучаствовать в дискуссиях, - все было  напрасным.Бдительные товарищи были непреклонными и неумолимыми. Главный их контр довод состоял в том,что я тенденциозен , односторонен,ибо не привожу отрицательного мнения о Сталине старых большевиков,которые содержаться в их воспоминаниях,опубликованных во времена хрущевщины.

Будучи законопослушным человеком и соответственно таким же кандидатом в члены КПСС, я,естественно,подчинился решению партийной группы.Правда, тогда в запальчивости и в пику антисталинистам бросил фразу о том, что собираюсь письменно обратиться к Генеральному секретарю ЦК КПСС Л.И.Брежневу и в адрес очередного XXIV  партийного съезда с предложением, чтобы Волгоград вновь стал носить имя Сталина.
      Фразу - то сгоряча я произнес, но не уточнил,когда собираюсь отправить свое письмо - через неделю,через месяц или через полгода? И впоследствии,когда начался учебный процесс,реализацию своего обещания я все время откладывал и откладывал.Откровенно говоря,мне было не до этого.Все же учеба в университете была мне в новинку, и в нее надо было втягиваться,адаптироваться.А, кроме того,я еще в совхозе, «на картошке", влюбился в свою однокурсницу и будущую жену Музу,матьмоего единственного сына - Георгия. И наши с ней отношения тогда,осенью 1970 г.,развивались очень и очень трудно и съедали много нервной энергии.
    И вообще,неизвестно еще, решился бы я написать письмо Леониду Ильичу и в адрес 24 съезда  КПСС и, тем более, - отправил бы их, если бы все тот же бдительный "партайгенноссе"  Володя не напомнил о них в начале зимы на заседании партийную группы, где решался вопрос о моем переводе из кандидатов в члены КПСС, и не спросил меня, отправил ли я их уже или еще нет.
    Вопрос" партайгенноссе" меня завел, мне словно шпоры в бок вонзили и я ответил, что еще не отправил ("забыв "посвятить его и все партийную группу, что даже не приступил к их написанию),но собираюсь это сделать буквально через несколько дней.

     Сказано - сделано!
    И в тот же вечер я приступил к сочинению их. Все же надо было быть максимально точным, не отходя ни на йоту от буквы и духа решений партийных съездов и пленумов ЦК КПСС ,и убедительным.
    За один вечер письма  я не закончил. Отложил на завтра. А там меня ждал сюрприз. На следующий день меня прямо с занятий на военной кафедре вызвали к секретарю партбюро факультета Анатолию Александровичу(имя и отчество подлинные, а фамилию не называю. Спустя 20 лет у нас установились добрые отношения с ним .А сейчас его уже нет среди нас).И тот меня стал отговаривать и уговаривать не отправлять писем(очевидно, что ему доложили о моем намерении, и он ,к тому же ,наверняка, успел ознакомиться и с протоколом заседания партийной группы).Рассказывал о репрессиях середины 30-х годов; обещал устроить встречу со старыми большевиками (жаль, что я, молодой самонадеянный упрямец, не согласился на нее. Думаю, она была бы интересной с познавательной точки зрения и полезной).
     Однако все его старания оказались напрасными. О таких как я говорят: «ему хоть кол на голове теши".
     Это уж точно про меня. Если я что-то задумал, обдумал и уверовал в свою правоту, то никакое внешнее, а тем более силовое воздействие не заставит меня отказаться от своего намерения ,пока я сам не передумаю. Чем сильнее на меня давят, тем тверже и прочнее я становлюсь.
     Предприняв еще несколько попыток переубедить меня и убедившись, что в самих письмах, с моих слов, особой крамолы нет, что их содержание сводится к аргументации вновь наименовать Волгоград  Сталинградом, секретарь партбюро отпустил меня с миром.

     Вспоминая сейчас всю эту историю, меня поражает в ней то, что и тогда Анатолий Александрович, и впоследствии в Смольном( о чем ниже),никто мне не угрожал. Меня старались переубедить. Но убедившись, что, с одной стороны, это сделать невозможно, а с другой - что я не выхожу за рамки партийных решений, отпускали. И только. Хотя я и предлагал то, что не соответствовало тогдашней партийной линии.
    Я иногда задаюсь вопросом, а что было бы со мной, к примеру, в Кишиневе? Как отнеслись бы в аналогичной ситуации к студенту-первокурснику Кишиневского университета? Навряд ли столь либерально, как в Ленинграде.
    Письма я после беседы с секретарем факультетского партийного бюро дописал в тот же вечер, а на следующий день отправил их по назначению : одно в адрес предстоящего 24 съезда КПСС, а другое - на имя Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И.Брежнева.

    Послал и стал ждать реакции на них. Не скрою, я испытывал некоторое волнение: а что будет? Тревожная неизвестность. Прошел месяц. Проползла первая сессия. Я ее успешно сдал. На каникулах я побывал, в Забричанах, что на севере Молдовы, в гостях у родителей. Потом начался второй семестр. Никакой реакции на мои письма. Я о них вспоминал все реже и реже.
    Однако мои письма дошли по назначению. И вот однажды наступил, наконец, этот, давно ожидаемый с тревогой, день. Меня вызвали в деканат. Его секретарь, Галина Борисовна,  протянула мне листочек с номером телефона и попросила тотчас же набрать его. Выяснилось, что в связи с моими упомянутыми посланиями меня приглашают в Смольный, в Горком партии, в отдел науки и учебных заведений к товарищу Григорьевой(назовем ее так).
   Конечно, на меня это произвело впечатление, Причем - сильное. А как же. Я приглашен не куда-нибудь, а в Смольный, штаб "Великого Октября" - для такого революционного романтика, идеалиста (в житейском смысле) и фанатика-коммуниста, каким в то время я был, - это звучало воодущевляюще и вдохновляюще.

  Еду в Смольный на прием к инструктору Горкома партии Григорьевой. Естественно, по мере приближения к Смольному, мое волнение нарастает. На меня сильнейшее воздействие оказывает уже само здание, его аура, как сейчас принято выражаться, парадный вход, коридоры. Они мне знакомы по кинофильмам. Ведь в Смольном происходили эпохальные события. Иду по ковровой дорожке, посматривая на кабинеты. По этим коридорам ,по каким сейчас шагаю я, когда-то ходили тогдашние мои кумиры - Ленин, Сталин, Киров. В этих кабинетах они работали.

(Окончание последует).