* * *
При цадике состоял габе — самодовольный злой человек. Все его побаивались и предпочитали не связываться — габе во всем угождал цадику, и тот к нему благоволил. Ничего и никого не боявшийся Гершеле (даже самому цадику от него доставалось) не упускал случая поиздеваться над габе. Тот, конечно, затаил на Гершеле досаду и не упускал случая шута унизить.

Однажды за столом зашел разговор о характере и внешности человека. Собеседники сходились в том, что тощие люди, как правило, злонравны, а толстяки, наоборот, добродушны, мягки, покладисты и не расположены к злу.

— Если так, — заметил ребе, — мой староста сама доброта — он, чтоб не сглазить, весьма дородный.

Габе заулыбался, слова цадика ему польстили. Все с готовностью согласились, только Гершеле был иного мнения.

— А мне кажется, — сказал он, — что габе жирный по другой причине…

— Вот как, — заинтересовались все, — это почему бы?

— А я сейчас расскажу вам, — продолжил Гершеле, — кое-что из жизни зверей и птиц.

У орла, как вы знаете, жирный хребет. Почему? Потому чтр сверху он опасности не ждет — выше орла никто не летает. Охотнику тоже сверху в него не попасть. Поэтому за хребет он спокоен и там нарастает жир. А вот утка ходит низко к земле и за хребет очень переживает — тот же орел может в него вцепиться. И человеку она со спины доступна. Живот же у нее в безопасности — тут ей бояться нечего, поэтому на животе полно жира. Теперь возьмем свинью — она жирна со всех сторон. Почему? Потому что и низко к земле держится, и слишком тяжеловесна, чтобы можно было ее уцепить сверху.

— Какой же вывод, Гершеле? — загалдели слушатели.

— А такой, — ответил Гершеле, — что последнее вполне приложимо к нашему старосте. Он не боится ни Бога на небе, ни людей на земле, то есть в безопасности сверху и снизу, и оттого тучен со всех сторон. Так не схож ли он поэтому со свиньей?

Кабинет депиляции «Эпил Стайл»: депиляция воском москва. Узнайте секреты удаления нежелательных волосков!

У цадика подали к столу жареного индюка. Один из гостей, какой-то раввин, подвинул птицу к себе и, не обращая внимания на присутствующих, стал ее жадно поедать. Неподалеку сидел Гершеле. Увидев, что раввин никого к индюку не подпустит, Гершеле принялся громко рассказывать:

— Однажды меня пригласили на свадьбу веселить людей. Выхожу из дому, встречаю раввина. «Куда, ребе, идете?» — спрашиваю. «На свадьбу», — говорит раввин. «А кумовья кто?» Отвечает, что такие-то и такие. «Тогда, — говорю, — я тоже с вами пойду». «Пожалуйста, — говорит он, — пойдемте вместе».

Идем мы вдвоем и встречаем индюка. «Куда идешь, индюк?» — спрашиваем. «На свадьбу», — говорит индюк. «К таким-то и таким-то?» — интересуемся. «Да, — отвечает индюк, — к таким-то и таким-то». «Пошли вместе», — предлагаем. Идем уже втроем и встречаем черта. «Куда, черт, идешь?» — спрашиваем. «На свадьбу», —говорит. «К таким-то и таким-то?» — уточняем.

«Да, к ним». — «Пошли вместе». Черт согласился, и мы уже идем вчетвером — я, раввин, индюк и черт. Пришли к реке. Мне перейти реку — раз плюнуть. Черту — тоже. А у индюка и раввина вряд ли получится. Как быть? Думали мы, гадали и придумали: черт взял раввина, я — индюка, и мы благополучно перебрались на другой берег».

С этими словами Гершеле придвинул к себе блюдо с индюком.

А раввин сидел разинув рот и таращил глаза.
Вот вам ложка ребе!

Однажды Гершеле восседал вместе с хасидами за праздничным столом у ребе. Всем подали к супу ложки, одному только Гершеле забыли. Ребе, заметив такое, сказал: «Гершеле, ты кашляни — и тебе дадут ложку». Гершеле кашлянул, и прислужник тут же принес ложку.

После трапезы ребе понадобилось побывать в уборной.

Спустя малое время оттуда раздался кашель. Гершеле схватил ложку, бросился к уборной и сунул ее в щель.

— Вот вам ложка, ребе!

Цадик рассердился и, воротясь к столу, сказал присутствующим:

— За грубую шутку следует Гершеле наказать. Придумайте как.

Тут как раз внесли жареного гуся, и у Гершеле слюнки потекли.

— Отдадим гуся Гершеле, — решили хасиды, — и что он станет делать с гусем, то мы сделаем с ним: отломит крылышко — мы ему сломаем руку, возьмет ногу — вырвем ногу.

Услыхав такое, Гершеле поворотил гуся и принялся целовать его в гузку.

Хасиды обомлели, а цадик рассмеялся.

Современные прицелы ночного видения dedal 450, полый ассортимент самых известных производителей.

У Гершеле не было денег на пасхальный седер. Он ходил к местечковому богатею, к раввину, к другим зажиточным людям — всё напрасно. Все были на него в обиде за шутки и каверзы.

Оставался только помещик — большой, надо сказать, самодур. Правда, у помещика была слабость — он любил обучать зверей и птиц разным фокусам, держал ученого попугая, обезьяну и прочую диковинную живность. Гершеле к нему пришел и заявил, что берется научить говорить гусей. У помещика глаза загорелись — неужто?

— Сами убедитесь, — сказал Гершеле. — Но мне понадобятся пшеница, яйца, картошка, парочка бутылок вина и, конечно, гуси. Через недельки две они заговорят как миленькие.

Помещик велел все выдать, а Гершеле все отнес домой, заимев что требуется для пасхальной трапезы.

Праздник кончился. Прошли две недели. К Гершеле явился человек от помещика: как, мол, с говорящими гусями?

Гершеле на это:

— Передай своему господину, что гуси уже кое-что говорят, но пока пугаются посторонних. Надо бы немного подождать.

Помещик дважды еще посылал за гусями, но Гершеле оба раза отправлял гонцов обратно, ссылаясь на то же самое.

В один прекрасный день помещик явился собственной персоной: ему не терпелось услышать, чему выучились гуси, причем, если Гершеле его обманул, порка будет великая.

А у Гершеле давно готов ответ.

— Да, пане! — сказал он. — Да! Гуси уже говорят. Но такое!.. Стоит им увидеть какого-нибудь помещика, они поднимают крик: «Вор! Он вор!» Что с ними делать, просто ума не приложу?

— Зарежь и зажарь! — приказал помещик.

И Гершеле пришлось это выполнить.

—-
Не стать кобелю полковником

Под Меджибожем стоял полк. Среди офицеров имелся полковник, большой ненавистник евреев. Даже своему кобелю, чтобы досадить евреям, он дал кличку «Жид».

Однажды полковник заявился на ярмарку. Пока он ходил по лавкам, солдат нес за ним покупки, а пес бежал рядом. Но полковнику угодно было еще и покуражиться. В одной большой лавке, где толпилось много народу, он стал командовать псу — Жид туда, Жид сюда, изобрази то, изобрази это, отнеси, принеси…

В лавке находились сплошь евреи, всем было неприятно, но все молчали — куда денешься?

Тем временем появился Гершеле. Посмотрел, послушал и тяжко вздохнул.

Полковник ему:

— Ты чего вздыхаешь?

— Кобеля жаль…

— Это почему?

— Такая умница, но… еврей… Не будь бедняга евреем, он бы многого достиг — уж точно вышел бы в полковники…

—-
Если бы стол деньги давал

Гершеле задолжал одному человеку, и тот проходу ему не давал — где ни встретит, сразу про деньги. Даже домой к Гершеле заявился. Гершеле радушно позвал гостя к столу. Кредитор сперва помалкивал, однако вскоре заладил — отдавай деньги! Гершеле успокаивает его, а тот стучит по столу:

— Деньги! Сию минуту чтоб были деньги!

А Гершеле улыбается.

— Ты еще смеешься надо мной? — кричит гость.

— Я смеюсь потому, что ты стучишь по столу, который у меня уже лет двадцать. Если бы он давал деньги, я его давно бы в щепки разнес…

Хорошие условия и быстрый вывод! бинарные опционы форум. Схемы обмана и весь негатив созданный ими в сети.

Однажды Гершеле встретился на свадьбе с Ёсысой Маршалеком, а два таких балагура на одной свадьбе — два кота в мешке. Вот Ёська и предлагает Гершеле:

— Давай договоримся, кто лучше соврет, тот на свадьбе и останется.

— Давай, — согласился Гершеле.

Кинули жребий. Первым врать выпало Ёське. Он и начал:

— Встаю я с утра, а еще темновато, гляжу — сидит на крыше блоха и зевает. Кинул я ей камешек в рот, она и подавилась…

На что Гершеле:

— Чистая правда! Я — свидетель!

—-
Думаете, легко стать бедняком?

Несколько богатых молодчиков потешались на базаре над простым народом: тот, мол, голодранец, этот — оборванец, а тот — голота… Гершеле слушал-слушап и говорит:

— Смеетесь над бедняками, да?.. А думаете, легко стать нищим? Уверяю вас, я своими глазами видел, как богачи, крепкие хозяева, денежные мешки продавали дома, имения, золото, серебро — распродавали все, что у них было, последнюю рубашку отдавали, чтобы стать бедными. Вы еще намыкаетесь, пока такого добьетесь?

—-
Зачем искать другого съемщика?

Гершеле снял квартиру, но хозяину долго не платил. Тот требовал деньги, требовал и, наконец, решил должника выдворить.

— Поищу себе другого, — сказал он.

— Не делайте такой глупости, — стал отговаривать его Гершеле: — Вам же хуже будет. Я жилец самый выгодный.

— Ты — выгодный?

— Конечно, — спокойно сказал Гершеле. — Зачем кого-то искать, даже не зная, будет он платить или нет? Переживать, рассчитывать, требовать деньги. А обо мне вам уже точно известно, что я не плачу…

—-
Что мне стоит дом построить

— За пятьдесят рублей я берусь поставить дом! — хвастался Гершеле на рынке. Все смеялись, не веря, что так дешево можно что-то построить.

— Дайте мне в задаток пятьдесят рублей, — заявил Гершеле, — и я докажу, что говорю правду.

Ему дали задаток, и Гершеле сказал следующее:

— У меня три дочки, и я сижу с ними в глубокой яме — вот вам фундамент. Жена моя столкнет лбами кого хочешь И ей будет нетрудно сделать это и с четырьмя стенами. В народе говорят: «Небом покрыто, полем огорожено» — это потолок и забор. Не хватает только крыши — вот я и взял задаток. Пятидесяти рублей как раз хватит…

Эпил кабинет: сеть кабинетов эпиляции в Москве предлагет шугаринг. Сайт компании - epil-kabinet.ru

Как-то приехал Гершеле в одно местечко, и все стали к нему захаживать, смеяться его шуткам.

Вот пришли в шелковых платках, с нитками жемчуга на шее три уважаемых женщины и говорят:

— Реб Герш, почему вы свои басни рассказываете только мужчинам, разве у вас ничего нет для женщин? Вот вам три полтинника, расскажите и нам что-нибудь.

Гершеле, как бы не обнаруживая интереса, глянул на полтинники, но все же взял их, положил в карман и сказал:

— Если вам уж так хочется… послушайте историю. Жила в одном местечке обыкновенная женщина, чья-то жена. Жила, пока не умерла. Как поступили с покойницей? Вы правы, ее похоронили, закопали, словом, сделали все как положено. На следующее утро приходит сторож кладбища и видит, что земля выкинула покойницу. Раввин полистал ученые книги и нашел, что, если еврейская женщина хоть раз пренебрегла обязанностью печь халу, земля эту женщину не примет.

— Что же с ней делать, ребе? — спрашивают.

— Ее надо сжечь, — велел раввин.

Попытались это сделать, но и огонь ее не взял.

Раввин говорит:

— Очевидно, она забывала благословлять субботние свечи, вот огонь ее и не взял.

Что же делать? Конечно, утопить. Привязали ей к ногам тяжелый камень и бросили в речку. Однако вода выбросила несчастную. Стали гадать — почему? И догадались: наверно не соблюдала омовений в микве, поэтому вода ее и выбросила.

Услыхав столь печальную историю, все три женщины заплакали, а Гершеле стал их успокаивать:

— Не пугайтесь — вы-то благочестивые еврейки. Все что положено соблюдаете. Так что не беспокойтесь: и земля вас примет, и огонь спалит, и вода проглотит!

—-
Совет строителю

Некто строил в Меджибоже дом. Гершеле пришел поглядеть.

Хозяин показывает.

— Здесь будет зала, здесь — спальня, там — комната для детей, тут — кухня… Ну как?

Гершеле не понравилось. По его мнению, там, где будет кухня, надо делать залу, на месте детской — спальню. Хозяин стал приводить свои резоны, Гершеле — свои. Наконец, хозяин не выдержал:

— Невежа, как ты можешь советовать, где зала и где кухня — ведь строю дом я, а не ты!

Гершеле и бровью не повел.

— Ты забыл пословицу, что один строит, а другой живет в том, что построил первый. Вдруг мне придется жить в этом доме? Вот я и хочу, чтобы все было по-моему…

—-
На печи, как в снегу

Однажды в зимний день Гершеле пришел на базарную площадь, выбрал пустое место и стал обмерять его палкой, делая при этом на снегу знаки. Народ глядит и удивляется. Гершеле ноль внимания. Мало того — улегся на снег и, похоже, собирается даже вздремнуть.

— Гершеле, ты это что? — спрашивают люди.

— Я решил, — говорит Гершеле, — построить себе на этом месте дом. Конечно, когда появятся деньги. А пока я все вымерил и наметил, где какая будет комната. Здесь же у меня кухня, вот я и прилег на печи…

— В снег?

— Э! У меня дома на печи сейчас попрохладней…