Этого немецкого «биохакера» зовут Тим Кэннон. Эта выпирающая «неровность», которую Читать далее : «Самодельный» киборг Тим Кэннон Copyright © 2014, ribalych.ru Все права защищены. | «Самодельный» киборг Тим Кэннон Хотите ...

Как в Хелеме посеяли соль

Город Хелем стоит далеко от моря, потому, говорят, там всегда дорога соль. Привозная соль там стоит чуть ли не копейку за фунт.

Вот почему хелемский кагал во главе со знаменитым хелемским раввином решил закупить много соли и посеять ее, чтобы не возить издалека и не покупать втридорога. Пусть в Хелеме растет собственная соль!

Так и сделали. Привезли соль, посеяли ее на участке около леса и… ничего не выросло. Обратились к раввину: в чем, мол, дело, почему соль не растет? Раввин думал-думал и нашел разгадку: ночью из леса, наверное, выходят медведи и вылизывают соль из земли, поэтому соль не дает всходов.

Что же делать?

И хелемские мудрецы решили, что надо установить еженощное дежурство и сторожить засеянные солью поля, чтобы медведи не вылизывали драгоценную соль.

Выросла ли в Хелеме в конце концов соль — мы не знаем, но мудрой этой мыслью мир восхищается до сих пор.

Пожарный шланг и шамес

В Хелеме стало известно, что в больших городах для борьбы с пожарами существуют специальные помпы и шланги. На средства кагала община купила помпу и шланг и передала их на хранение синагогальному шамесу.

Шамес рассудил, что шланг — это удобное место для хранения разных важных предметов, например хрена и чеснока. Прошло несколько лет. Однажды в Хелеме вспыхнул пожар, установили помпу и начали качать воду. Куда там! Вода не идет, так как шланг забит всякой дрянью.

Назавтра хелемчане собрались на городскую сходку. Как быть с пожарным шлангом? Молодые кричат, что шамес не имеет права пользоваться шлангом. Старики возражают, что у него, мол, от долголетнего пользования образовалась хазака на хранение шланга. На это молодые отвечают, что, учитывая эту хазаку, у него нельзя отбирать шланг, но он должен поклясться бородой и пейсами, что обязуется ничего в нем не хранить. В ответ на это старики спрашивают: а где, скажите пожалуйста, шамесу все это хранить?

Три дня и три ночи думали-гадали и, наконец, единогласно решили следующее:

Сохранить-таки за шамесом хазаку на право хранения в шланге своего имущества, и пусть держит там что хочет, но обязать его — и он должен в этом поклясться, — что ровно за три дня до пожара он должен освободить пожарные принадлежности от своего имущества.

Хелемский раввин решил

К началу Слихес в Хелеме выпал снег, и мудрый хелемский раввин рассудил: снег с неба, а на небе Бог — значит, снег священный. Но будет ли это хорошо, если из-за одной святой вещи станут топтать другую? И раввин распорядился: нельзя топтать снег!

Но к Слихес надо ведь ночью идти в синагогу — шамес должен будить народ. Как же бьггь?

Тогда раввин решил: чтобы шамес не топтал снег, когда будет обходить дома и будить людей, надо, чтобы его несли на столе.

И вот из синагоги вынесли стол, шамес сел на стол, и четыре хелемчанина взялись за ножки стола и понесли шамеса от одного окна к другому, а тот ударял палкой в ставни и будил хелемчан к Слихес.

Чудеса Божьи

Хелемчанка пришла на вокзал. Ей надо было уехать во Львов.

Сидит она на вокзале и видит, как ее поезд тронулся и, лязгая буферами, медленно поплыл мимо вокзала.

— Чудеса Божьи! — восхитилась женщина. — Я, сижу тут на вокзале, а еду там — во Львов!

Встречает заранее

Спросили раз хелемчанина:

— Куда спешишь?

Он ответил:

— На вокзал. Завтра приезжает мой отец. Надо встретить. Удивился спрашивающий:

— Если он приезжает завтра, зачем же ты сегодня его встречаешь?

Хелемчанин ответил:

— Завтра ярмарка, и я буду весь день занят.

Буквы для глухого

Один хелемчанин писал письмо. Подошел к нему сосед и увидел, что тот пишет письмо огромными буквами. Удивился сосед и спросил:

— Зачем такие огромные буквы?

Тот объяснил:

— Я пишу дяде, а он, не про вас будь сказано, глуховат.дешели киев. Прямо из Израиля. Закажите косметику!

Увидели хелемчане, что приближается зима, а с ней и морозы, и решили они обратиться к своему раввину — гордости Хелема — за советом: что делать, чтобы не замерзнуть? Раввин думал-думал и придумал: постройте, говорит, себе печи. Вознесли хелемчане хвалу Всевышнему за то, что Он наделил смертного частицей своей мудрости, и приступили к постройке печей. Начали они искать глину и известь, но не нашли ни того, ни другого.

Пришли к раввину:

— Ребе! Что делать? Нет ни глины, ни извести!

Раввин думал-думал и придумал:

— Делайте печи из масла.

Вновь вознесли хелемчане хвалу Всевышнему и стали собирать масло.

Случился в Хелеме тогда проезжий человек, который сказал:

— Хелемчане, а что, если масло растает?

Испугались хелемчане и побежали к раввину:

— Учитель наш! А что, если масло растает?

Подумал — подумал раввин и ответил:

— Не если, а определенно масло растает, ибо такова природа масла, но раз нет ни глины, ни извести, а холода приближаются, то делать нечего — приходится печи строить из масла.

Жил в Хелеме один умник. Он обратился к своим землякам со следующими словами:

— Печи, как кирпичные, так и из масла, греют только один час. Давайте лучше обнесем город проволокой, и тогда мороз не проникнет в город.

Опять вознесли хелемчане хвалу Всевышнему, и в тот же день возвели вокруг Хелема проволочную ограду. Сделали они это и вернулись, радостные и ликующие, в свои дома. На другое утро проснулся парнес города, вышел на улицу, подошел к ограде, высунул руку наружу, и тут же отскочил назад как ужаленный:

— Ой, какой там снаружи мороз!http://nochuem.ru - снять квартиру посуточно выгоднее, чем останавливаться в гостиницах

Однажды в Хелем приехал и поселился в нем рыжий кузнец. Стал хелемский раввин рассуждать:

— Кузнец — рыжий, а рыжий — всегда обманщик, а обманщик — вор.

В городе поднялся шум: появился вор!

И собрали торговцы семь мудрейших горожан и велели им думать. Думали те семь дней и семь ночей и решили обратиться к раввину. Так и сделали. Выслушал их раввин и велел торговать ночью, а днем спать. Тогда ночью никаких краж в лавках не будет. Так и сделали. Стало плохо — нет выручки. Снова собрались и снова обратились к раввину. И велел раввин нанять ночного сторожа и платить ему высокую плату. Так и решили. Кого же нанять?Почуяв хороший куш, раввин сказал, что сам согласен быть сторожем. Стал раввин сторожем. Через два дня пришел раввин и потребовал, чтоб ему купили тулуп, так как ему холодно. Купили. Через два дня приходит он снова:

— Я боюсь стоять в тулупе, в нем я ничем не отличаюсь от прочих — вы можете подумать, что я и есть вор.

Что же делать?

Решил раввин: выверну тулуп мехом наружу и тем буду отличаться от прочих; все будут знать, что я — это я.

Так и сделал.

Прошло две ночи, снова пришел раввин:

— Я боюсь, если прибежит волк, он подумает, что я овца и съест меня.

— Что же делать, ребе?

— Купите мне коня, я буду на нем разъезжать.

Через два дня снова является:

— Я боюсь, конь может меня сбросить, и я убьюсь. Привяжите коня, чтобы он смирно стоял на одном месте.

Тут поднялся спор, у чьей лавки привязать коня, наконец решили, чтобы не было никому обидно, привязать коня у городской бани, на другой улице.

Наутро лавки оказались обворованными. Тут торговцы завопили:

— Ребе! Как вы могли это допустить?

Отвечает раввин:

— Лошадь ведь была привязана.

— Так надо было слезть!

— А если б меня встретил волк и подумал, что я овца?

— Так надо было обратно вывернуть тулуп!

— Тогда вы могли бы принять меня за вора!

— Так надо было скинуть тулуп!

— Так я бы замерз!

— Так надо было кричать!

— Видали умников? Меня наняли, чтоб вы могли спокойно спать, — зачем же я стану кричать и будить вас?

За такую мудрость раввину-сторожу повысили жалование.посадка многолетних растений - советы профессионалов.

- Частное маршрутное такси: газель Саранск - Нижний Новгород
Хелемчане искупались

Девять хелемчан пошли купаться. Искупавшись и выйдя на берег, они решили проверить, все ли на месте, не утонул ли кто-нибудь, упаси Боже. Стал один считать: один, два, три… считает-считает, получилось восемь. Начал считать второй — тоже восемь. Так они считали по очереди и каждый забывал сосчитать себя. Оглядели они друг друга: кого-то не хватает, а кого — неизвестно. Сидят хелемчане на берегу речки голые и плачут. Шел прохожий человек, спросил: чего плачете? Рассказали они ему, что кто-то из них утонул, но не могут они дознаться, кто именно.

Пересчитал их прохожий, рассмеялся:

— Глупцы вы. Девять вас.

Не соглашаются хелемчане:

— Умник какой нашелся! Мы все считали, получилось восемь — а у него одного получается девять!

— Знаете что? — сказал приезжий. — Пусть каждый из вас сделает носом ямку в песке. Пересчитаете ямки и узнаете, сколько вас.

Так и сделали. Только убедившись, что в песке девять, а не восемь ямок, хелемчане поверили, что никто из них не утонул, и на радостях с ликующими криками помчались в город нагишом.

Средство от воров

Кто-то повадился таскать из синагогальной кружки деньги.

Прихожане переполошились: что делать? Как избавиться от вора? Думали-думали: повесили кружку у потолочной балки — туда-то никакому вору не добраться. А чтобы людям было удобно опускать деньги в кружку — приделали к потолку висячую лестницу.

Нашли выход

Старый синагогальный шамес сильно одряхлел. Он еле передвигал ноги и уже не мог, как он это делал всю жизнь, ходить ночью от дома к дому и, стуча молотком в ставни, будить евреев для чтения псалмов.

Что делать?

Решили созвать общегородское собрание и обсудить создавшееся положение.

Собрались хелемские евреи, думали-думали, судили-рядили и наконец решили:

— Снять со всех окон ставни, принести их в дом старого шамеса, и ровно в полночь шамес должен, не выходя из своего дома, постучать молотком во все лежащие перед ним ставни и тем самым разбудить жителей.

Где Тора — там и мудрость

Хелемчане стали строить городскую баню. Когда надо было настилать пол, все стали ломать голову: что делать? Строгать доски или нет? Строгать — будет скользко, люди могут сломать себе ногу или, поскользнувшись, обвариться кипятком, не строгать — тоже плохо: можно занозить пятки.

Думали-думали, ломали себе голову и решили обратиться к раввину за советом.

Когда пришли к раввину и изложили суть дела, он тоже думал-думал и наконец нашел такой выход:

— Доски для пола надо все-таки выстрогать, чтобы не было заноз, но класть струганной стороной вниз.

Хелемчане были в восторге от находчивости своего раввина.

— Где Тора, — говорили они, — там и мудрость.

Он умнее всех

Однажды хелемский раввин стал рассуждать сам с собой:

— Все говорят, что хелемчане — глупцы. Однако я ведь тоже хелемчанин и, слава Богу, совсем не дурак. Но раз идет такая молва, то я, как пастырь, обязан проверить это. Сказано ведь в Священном Писании, что “хранит глупцов Господь”. Так вот, я поднимусь на чердак, уберу лестницу и, завязав глаза, стану бродить по чердаку. Если я глупец — Бог будет меня хранить и не даст мне упасть, а если я умный, Бог меня хранить не станет — и я упаду с чердака.

Так и сделал.

В глубине души раввин считал себя очень умным, и он бродил по чердаку до тех пор, пока наконец не упал.

Лежит он на земле весь разбитый, еле живой и рассуждает сам с собой:

— Я знал, что умен, но сам не ожидал, что до такой степени. Я ведь весь в синяках и шишках — это означает, что я, наверное, умнее всех в Хелеме.

Он был заикой

В Хелеме однажды нашли на улице покойника. Раввин велел оповестить всех, чтобы люди пришли опознать мертвеца. Одна старушка, обливаясь слезами, пришла к раввину:

— Ребе, покойник — мой муж.

— А какие вы можете сообщить приметы?

— Как же, ребе, он был заикой.

— Это не примета, — сказал мудрый раввин, — мало ли заик на свете?

Смотря кто

Спросили одного хелемчанина: если бы ты нашел на базаре сто тысяч рублей — ты вернул бы пропажу хозяину?

Хелемчанин ответил:

— Смотря кто владелец: если бы эти деньги принадлежали Ротшильду — болячку бы я ему вернул! Но если бы эти сто тысяч потерял наш бедный шамес — я вернул бы ему все до копейки.

Ему не годится

Хелемчанин пришел на конский базар купить лошадь. Окружили его барышники, и стал каждый хвалить свой товар. Говорит один барышник:

— Купи моего коня. Это не конь, а вихрь. Запряжешь его в Хелеме в полночь, а уже в шесть утра будешь в Люблине.

Хелемчанин поморщился и решительно отказался:

— Этот конь не для меня — что я буду делать в Люблине в такую рань?

---