В общем сидим сейчас в парке Леуми, мангал и всё такое. Детки (от 2 до 5) взяли мелки и пошли рисовать на асфальтированной дорожке. Минут через пятнадцать, к нам подъехали, на машинке для гольфа, два работника работника раматганского муниципалитета и под угрозой штрафа заставили все рисунки смыть водой. Ругаться с ними не стал, чтобы никому не портить настроения, смыл. На мой вопрос о легитимности их действий ответили, что рисунки на асфальте - это графити и запрещены законом. Я такого закона не знаю, может и есть, и если есть - это мрак. Во всяком случае в той же Петах Тикве, видимо, такого закона нет.

Дальше

Этой ночью мне кое-что приснилось, после чего некоторые вещи о себе мне стали совершенно очевидны. Времени мало, так что постараюсь всё сократить.

В начале мне снилось, что я сексуальная молодая женщина, только начавшая работать школьной учительницей. Мужчины сворачивали на меня шеи, женщины косились с откровенной неприязнью. Я ехала в переполненной маршрутке, в свой первый рабочий день. Всё никак не могла поверить своему счастью, что моя детская мечта исполнилась, и я стала учительницей младших классов. И всё это было... отвратительно. Мне до тошноты не нравилось быть взрослой. Даже такой всей из себя восхитительной. Это было то ещё дерьмо.

Но когда я вышла из маршрутки, вдруг оказалось, что я ─ маленькая девочка. Мне лет 11-12, на мне чёрное платьице с оборочками и чулочки. Я действительно чувствовала себя маленькой: думала о том, что нельзя разговаривать с незнкомыми, и что нужно аккуратно переходить дорогу. Все вокруг были такими большими, и я чувствовала себя очень напуганно и неуверенно. В тот момент я думала и чувствовала себя ровно так же, как в детстве. Всё было очень достоверно. И... мне нравилось чувствовать себя маленькой и беззащитной. Чёрт побери, мне, действительно, всегда нравилось быть ребёнком. Подростком ─ нет, это полный отстой. Но маленькой ─ да и ещё раз да! Я очень ясно это вспомнила. Я никогда не хотела поскорее вырасти, я хотела всегда оставаться ребёнком, как Питер Пэн и Пеппи Длинныйчулок. Нда. А затем началось самое захватывающее. Вдруг вокруг оказалось очень много байкеров и панков (короче говоря тех, кто кажется очень пугающим в детстве). Я очень надеялась проскочить незамеченной, но я слишком бросалась в глаза, вся такая маленькая миленькая девочка. Один из них остановил меня и заговорил со мной. Я испугалась и замерла. Объятая ужасом, я не могла ни пошевелиться, ни сказать что-то в ответ (ведь я не должна разговаривать с незнакомыми!) Он, такой весь высокий и в коже, взял меня за подбородок рукой, и продолжая что-то насмешливо говорить, гладил большим пальцем моё маленькое детское личико. Не смотря на всю невинность, это была потрясающе откровенная сексуальная ласка (я знаю, ведь это мой сон). Я чувствовала себя бесконечно беззащитной и уязвимой, мне было невыносимо страшно, скованная страхом, я не могла шелохнуться... И страх был смешан с тяжёлым тёмным возбуждением, идущим из глубины, и не имеющим ничего общего с бабочками в животе.

Я проснулась, долго не могла уснуть, глядя в потолок, и слушая стук слёз, капающих на подушку. Слишком старая. Я чувствую себя слишком старой для любого рода романтических отношений лет с 16. Я не знаю, как это возможно, и почему всё так, но я совершенно точно помню, что примерно лет с... эээ... в общем, с самого начала, и лет до 12-13, меня тянуло к взрослым мужчинам, как к магнитом. И когда на меня обращали внимание, просто как на ребёнка знакомых или соседей, я всё воспринимала совершенно иначе. То есть, я знала, что это не имеет ничего общего со взрослыми отношениями, для них я просто ребёнок, но мне хотелось, чтобы всё было совсем иначе. Я достаточно хорошо помню некоторые свои размышления, и даже некоторых мужчин, чья стать особенно меня поразила. Разумеется, я никогда об этом всём не говорила ни с кем из взрослых, я держала свои грязные секретики в себе. Став взрослой, я даже умудрилась частично забыть об этом всём.

Когда я думаю о том, что уже никогда не смогу стать маленькой девочкой, как мне нравилось, то это вызывает какое-то глобальное отчаяние. Я даже не уверена, что у кого-то, кроме меня, были такие чувства и такие проблемы. Наверное, это не то, о чём говорят в слух, я не знаю. И я понятия не имею, что с этим делать, потому что в моём текущем состоянии не могу, не умею и не хочу строить какие-то отношения с мужчинами. Для этого я чувствую себя слишком старой. И это засело так глубоко внутри, что невозможно это взять и отбросить. В некотором роде, я чувствую себя калекой.