Это мне прислал из Израиля мой друг, фотограф, путешественник и программист Борис ААРОН:
Командиром первого танкового подразделения ЦАХАЛа, сформированного в июне 1948 года, являлся выпускником Ленинградской Краснознаменной ордена Ленина высшей офицерской бронетанковой школы им. Молотова. Среди ее основателей командного состава в 1930-е и 40-е годы выделялись офицеры еврейского происхождения: комбриг Аврамий Иосифович Шмай-Крейцберг, генерал-майор танковых войск Михаил Львович Чернявский, военинженер 1 ранга Давид Наумович Эхт. Вот в такой школе проходил подготовку будущий командир первого танкового батальона Армии обороны Израиля Феликс Беатус.
Как отмечает ИА Ynet, имя его теперь почти позабыто, но именно он, используя боевой опыт, обретенный в рядах Красной Армии и Войска Польского, сыграл заметную роль в создании израильских танковых войск. В пятницу, 1 июня, указанный сетевой ресурс посвятил отдельную публикацию жизни Беатуса до приезда на историческую родину. И хотя статья содержит ряд неточностей, она, безусловно, способствует оживлению памяти об этом малоизвестном герое Еврейского государства.
Беатус происходил из семьи ассимилированных польских евреев. В сентябре 1939 года, после вторжения вермахта в Польшу, он вместе с супругой бежал в советскую зону оккупации этой страны, где вскоре получил работу водителем грузовика. В июне 1941 года, с началом Великой Отечественной войны, Беатуса призвали в Красную Армию именно в качестве водителя. Во время массового отступления, когда советские танковые войска несли огромные потери, командиры обратили внимание на технические способности этого "поляка". В результате ему было поручено заниматься починкой вышедших из строя бронемашин. Еще через некоторое время Беатуса направили на курсы водителей танка Т-28. По окончании подготовки он принимал участие в боях на украинском фронте, где получил ранение.
После выписки из госпиталя, Беатуса зачислили в 1-ю польскую пехотную дивизию им. Костюшко, формирование которой началось под Рязанью в мае 1943 года. Там он был направлен на курсы командиров экипажей танка Т-34. Затем, в октябре того же года, в составе польской дивизии Беатус принимал участие в боях уже на территории Польши. В июле 1944 года он стал одним из освободителей Люблина, в сентябре участвовал в Варшавской операции 1-й армии Войска Польского (которое контролировалось советским командованием).
Той же осенью Беатус был направлен в упоминавшуюся выше Ленинградскую высшую офицерскую бронетанковую школу им. Молотова. После полугодового срока учебы он уже в звании майора Красной Армии возвратился в Войско Польское. Войну он окончил в мае 1945 года на чешско-германской границе.
Летом 1945 года Беатус занял один из руководящих постов в формировавшейся польской администрации прибалтийского немецкого города Штеттин (Щецин), который был передан Советским Союзом Польше. Беатус сыграл одну из ключевых ролей в полонизации Штеттина и депортации оттуда немецкого населения, численность которого составляла около 85 тысяч человек.
Там же он впервые повстречался с эмиссарами секретной организации "Моссад ле-алия Бэт", которая занималась нелегальной иммиграцией выживших в Катастрофе евреев в подмандатную Палестину. Под их влиянием в мае 1947 года Беатус с семьей прибыл на историческую родину.
С началом войны за независимость, еще толком не овладев ивритом, бывший майор Красной Армии пошел на фронт добровольцем. В июне 1948 года он был назначен первым командиром на тот момент единственного танкового батальона формировавшейся Армии обороны Израиля. Это подразделение входило в состав 8-ой бронетанковой бригады, спецназ которой, передвигавшийся на джипах, возглавлял тогда еще малоизвестный Моше Даян.
82-ой танковый батальон Беатуса состоял из шести рот. Лишь две из них действительно имели на вооружении танки - легкие французские боевые машины Hotchkiss образца 1935 года. Обе роты были укомплектованы ветеранами Второй мировой войны. Одна - бывшими военнослужащими британской армии, вторая – "русскими", которые еще недавно служили танкистами в Красной Армии и Войске Польском. С этими подчиненными Беатус общался на русском и польском, а с остальными через переводчика.
Со своим непосредственным начальником, командиром 8-ой бронетанковой бригады, Ицхаком Саде комбат также говорил по-русски. Эта ситуация ярко свидетельствует о той роли, которую играли русские евреи в создании Армии обороны Израиля, как собственно и самого государства. Как раз за реорганизацию "Хаганы" в регулярную армию тогда отвечал уроженец Одессы Яков Дори (Достровский), назначенный Бен-Гурионом первым начальником Генштаба ЦАХАЛа.
12 декабря 1948 года министр иностранных дел Израиля Моше Шарет (Шерток), сам уроженец Херсона, отмечал на встрече в Париже с заместителем главы МИД СССР Андреем Вышинским: "Если Вы поглядите, кто у нас отвечает за самые важные участки, если посмотрите на состав правительства, сразу увидите, что здесь большинство принадлежит выходцам из России".
А за три месяца до того, 13 сентября 1948 года, первый военный атташе Израиля в Москве полковник Иоханан (Евгений) Ратнер, тоже уроженец Одессы, обсуждал с генерал-майором артиллерии Ильей Сараевым перспективы подготовки офицерского состава ЦАХАЛа с помощью Советского Союза. "Многие из создателей нашей армии происходят из России, но молодое поколение русского языка уже не знает, поэтому существует опасность, что хорошая возможность развития контактов между нами иссякнет, если мы сами не возобновим их с помощью литературы, учебных курсов...", - отмечал Ратнер.
Но, как известно, военно-стратегического союза не получилось. Израиль вскоре полностью переориентировался на США, СССР стал активно поддерживать Египет, а затем и другие арабские страны. "Прорусские" планы и настроения в израильском руководстве и военном командовании утратили всякую популярность. И, наверное, не случайно бывшего майора Красной Армии Феликса Беатуса во главе первого танкового батальона сменил подполковник Шауль Иоффе, выступавший за "прилив израильской крови" в офицерский состав ЦАХАЛа...
Подробности: http://izrus.co.il/obshina/article/2012-06-01/18082.html#ixzz1yMzPzm2d
.JPG)
