В этом городе осталось много моего детства и юности. Поэтому он такой волшебный. В этом городе много моего волшебства. Поэтому он уже вечен.

Это знаешь как? Идёшь между зелёных колючих, висящих в воздухе пыльных плетей ежевики, между таинственных чужих огородов, где не растут картошка или абрикосы – чаще всего только безымянная трава, несколько рытвин, да чьи-то загадочные, непонятно зачем нужные вещи. Ты один, тебе не очень много лет, и эта старая асфальтовая дорожка сзади дома в чужом микрорайоне – целая легенда. И всё правильно, всё верно, несмотря ни на что и благодаря всему – это твоё место во Вселенной. Дымный, прозрачный воздух правит балом, он дышит тобой, и ты нужен ему, потому что ты ещё чистый, ты ещё ребёнок в душе. Ты имеешь право быть властителем этого мира. И у тебя, надо признаться, неплохо получается. Потому что вместо нищеты ты видишь порядок вещей, и каждой есть своё место и космическое значение. Потому что ты воспринимаешь национализм так же естественно, как и воду – ты вырос посреди него, испытал его на своей шкуре – и ничего особенного. Потому что хмурые люди кажутся тебе странными, одеревенелыми, неживыми – они не могут так, как ты, распялить глаза и вникать, впитывать, внимать этому чистому зову мира, который не нуждается ни в чём, кроме твоей души и зовёт с собой в бесконечное странствие. Он странный и в нём столько историй – только подставляй ладошки! С тихим блеском, как у летних ягод сорванных на общей земле ежевики, эти истории соприкасаются одна с другой, и нет им конца. Конец есть тебе. Если конечно…