Кто-то неудачно высказался – и присутствующие криво улыбнулись. Нет, ни один человек не засмеялся в голос – зачем обижать друга? Но и совсем без реакции на чужую оплошность не обошлось. А ты в следующий раз, мил человек, думай, прежде чем глупость на публике сморозить.
Ну, и с кого будет спрошено на Суде?
Сейчас разгар осени 2014 года. Мы на Толдот проходим Четвертую главу трактата Брахот. Про молитву Шмонэ-Эсрэ, главным образом. И вдруг появляется вторая Мишна и рассказывает, что раби Нехунья бен Акана при входе в Дом учения произносил короткую молитву с просьбой перед небесами, чтобы помогли ему не ошибиться в час учебы. Нормальная и понятная просьба. И мы могли бы такого желать: кому приятно ошибаться, особенно когда учишь Тору? Хотя без ошибок нет продвижения вперед; не ошибается только тот, кто не учится; даже у крупных учителей встречаются ошибки, о чем они сами открыто пишут в своих текстах: ошибся! Так что просьба об особой помощи в нежелании совершить промах несколько драматизирована, вы не находите?
А вот и не находим. Потому что раби Нехунья бен Акана не просто попросил, но тут же на месте объяснил свою просьбу. И что интересно: у любого из нас есть такая же причина просить эту помощь. Сказано в самой молитве:
"Чтобы я не ошибся в толковании закона, и посмеются надо мной мои товарищи".
Извините за корявый перевод, но так написано: שלא יארע דבר תקלה על יד, ולא אכשל בדבר הלכה, וישמחו בי חברי, – и надо это перевести, вернее, растолковать. Ведь комментарий это и есть перевод, согласны? Раши перевел: "Небеса, помогите мне, чтобы я не ошибся с законом, дабы не посмеялись надо мной мои товарищи".
Потому что я могу ошибиться, а мои товарищи (сами мудрецы, и поэтому мою ошибку заметят сразу) посмеются над ней. И кто будет виноват? Только я. Ибо они посмеялись непроизвольно – просто улыбнулись – и все равно страшный грех. Нельзя смеяться над человеком. И к этому греху их подтолкнул я!
Вывод: боюсь не своей ошибки – а того, что она толкнет других к греху. Чтобы такого не произошло – упаси меня, Всевышний, от ошибки!
Ибо не хочу быть причиной чужого наказания – даже невольно, даже формальн. (На эту тему см. "Раввины, не заставляйте девушек страдать" и "Тора – огонь".)
Наш практический вывод: если кто-то, как нам кажется, сказал что-то не самое умное или уместное, – возьмем свою волю в кулак и не выдадим веселого настроения. Потому что сие подобно хохоту толпы над героем Радж-Капура, поскользнувшегося на банановой кожуре. Или смеху посетителей дешевого балагана на рынке – где клоуны швыряют друг в друга кремовые (некашерные!) торты. (Вы давно ловили лицом торт? Весело было? А что неприятней – торт или смех окружающих?)
Но если надо показать свои эмоции в подобном случае (я не про рыночный балаган, а дружескую беседу или публичное выступление), то впору не смеяться, а плакать, потому что вот и доигрались мы до приговора Суда, который накажет того, кто смеется над другим евреем (ндБ).
**
Есть другой перевод-комментарий на те же слова Мишны из трактата Брахот. Его привел Маарша:
"Чтобы я не ошибся в толковании закона, и тогда будут рады за меня мои товарищи (за то, что я не ошибся)".
Они обрадуются за меня, своего коллегу. Почему? Потому что я вовремя помолился – да и сам все сделал, чтобы не подвести их под наказание. И небо исполнило мою просьбу.
Будем радовать своих друзей – и они получат награду. А не смешить их своими ошибками – что может привести их к наказанию.
**
Кстати, все это входит в область запрета "Не ставь препятствие перед слепым". Оказывается, не только плохим советом его можно нарушить (см. урок "Советники"), но и просто любым непроверенным заявлением, которое вызовет смех у простодушной аудитории. Или хотя бы кривую ухмылку.
Итог: не смеемся над чужим падением. А еще глубже: не падаем, чтобы другие не посмеялись[1]. Ну, а если нечаянно? Для этого и есть молитва: небеса, не дайте мне упасть, чтобы не подвести других под наказание.


**
Домашнее задание: а почему не произнести еще одну молитву? "Небеса, помогите моим товарищам не ошибиться. Чтобы я нечаянно не засмеялся".

____________

[1] Есть, конечно, и мир шуток. Шутить не запрещено. Главное, не переступить границу дозволенного. Когда кому-то больно из-за нашей шутки (хотя он и старается "держать удар").

Дождь и суббота

Два хасида хвалятся друг перед другом чудесами своих цадиков.

— Послушай, что может мой цадик! — говорит один. — Представь себе. Едет он, и вдруг — дождь. Ребе поднял глаза к небу, и что же? Позади дождь, спереди дождь, а там, где проезжает ребе, — совершенно сухо!

— Удивил, — усмехается другой хасид. — С моим ребе не то еще было. В пятницу в сумерках едет он в местечко, смотрит на часы и видит: через несколько минут наступит суббота — ехать нельзя, придется идти пешком. Тут ребе поднял глаза к небу,и — о чудо! Спереди суббота, сзади суббота, а там, где проезжает ребе, — пятница!

Вторая душа цадика

Два хасида поспорили, какого пола вторая, дополнительная душа цадика, вселяющаяся в него на субботу. Решили спрятаться у цадика под окном на исходе субботы, чтоб подкараулить, кто же улетит от цадика. Пролежали они так всю ночь, но никто не выходил. Наконец под утро вдруг раскрылось окно, оттуда выглянул ребе, и они услышали, как он сказал, обращаясь к кому-то по-русски:

— Иди, душенька, уже пропел петух, на улице никого нет.

Тогда оба хасида поняли, что вторая душа ребе, несомненно, женского пола.

Он не может врать

В обществе миснагидов кто-то подшучивал над цадиком.

Был там один хасид, который вскипел, услыхав богохульные речи:

— Песок тебе в глотку! Как ты смеешь насмехаться над нашим ребе, который каждую пятницу запросто встречается с Ильей-пророком!

Спрашивает миснагид:

— Откуда ты знаешь, что каждую пятницу ребе встречается с Ильей-пророком?

— Он сам, своими святыми устами сказал об этом.

— А может, он врет? — не сдается миснагид.

— Злодей! Человек, который запросто встречается с Ильей-пророком, не может врать.

Стоило ли лезть?

Пришел некто к цадику со сложной просьбой и положил перед ним рубль. Цадик молчал на протяжении нескольких минут и только семь раз улыбнулся.

— Ребе, чему вы улыбнулись семь раз?

— Видишь ли, сын мой, у тебя очень сложная просьба. Тут не обойтись без помощи моего великого деда. Вот я и поднялся к нему на небо и спросил ангела, где найти его. Он велел мне подняться выше. Улыбнулся я и полез выше, но там мне снова велели подняться выше. Я снова улыбнулся и полез еще выше. Так я добрался до седьмого неба и нашел своего деда. Выслушал он меня и сказал: «Из-за одного рубля ты лез так высоко?» Тут я улыбнулся его мудрости и спустился вниз.

Ему не жалко

Некий цадик заболел. По обычаю, хасиды стали дарить ему годы и месяцы. Принесли список к цадику, и тот прочел, что габай дарит ему тридцать лет и три часа.

Удивленный цадик спросил габая:

— Почему у тебя такой странный подарок?

— Очень просто, ребе, — ответил габай, — три часа я вам дарю из моих лет, а тридцать лет — из лет моей жены.

Жадный ребе

У одного богатого скотопромышленника начался падеж скота. Прибегает он к цадику за помощью.

Тот говорит:

— Возьми меня в компаньоны, а я уж позабочусь, чтобы Ангел Смерти не трогал твою скотину.

Богач согласился взять ребе в компаньоны. Но это не помогло, весь скот погиб.

Снова прибегает богач к ребе и с плачем рассказывает о своей беде.

Задумался ребе и говорит:

— Ну, ладно, с Ангелом Смерти, который меня не послушался, у меня будет отдельный разговор, но ты принеси мне половину стоимости шкур, ведь я твой компаньон.

Не ножом, так руками

Прибежал хасид к своему цадику:

— Беда, ребе! Жена опасно заболела. Спасите!

Уединился ребе и вскоре вышел:

— Можешь идти домой. Я боролся с Ангелом Смерти и вырвал нож у него из рук.

В эту минуту к цадику ворвалась дочь хасида:

— Папа! Мама умерла!

Цадик смутился, но тут же сказал, глубоко вздохнув:

— Злодей! Руками задушил!

Видимое чудо

Некий хасид рассказывал о чудесах своего цадика:

— Когда ребе надо было попасть за море, он подошел к берегу, снял свою фачейлу, расстелил ее на воде и преспокойно переплыл море.

Какой-то миснагид воскликнул:

— Но как это может быть?

А хасид в ответ упрямо:

— Так ты же вот видишь!

Чудо с бутылкой

Заспорили раз хасиды и миснагиды. Говорит один миснагид:

— Все чудеса, про которые рассказывают хасиды, — ложь и небылицы.

Все слышали рассказы, но никто ничего не видел.

— Никто не видел? А вот я расскажу вам, что видел собственными глазами. Прокрался я однажды к ребе в комнату, притаился в углу и гляжу. Сидит ребе у стола. Перед ним бутылка какая-то. Я гляжу и дрожу. Вначале бутылка была красная, а ребе — белый, но прошло полчаса — смотрю и глазам не верю: бутылка белая, а ребе — красный. Чудо! А вы говорите…

Тора замужем

Когда Санцский цадик овдовел в третий раз и собрался взять четвертую жену, взрослый сын стал ему намекать:

— Смотри, папа, вот Жидачовский цадик, после того как его первая жена скончалась, решил больше не вступать в брак и сказал, что отныне жена ему — святая Тора.

Цадик ответил сыну с улыбкой:

— Неужели ты хочешь, сын мой, чтобы я довольствовался только Торой? Но ведь она уже замужем за Жидачовским цадиком.горнолыжный отдых в Австрии на озерах, лечение на термальных курортах ...

- ООО "Траст-Снаб": купить Блоки Грас от производителя по выгодной цене и высокого качества – оптимальное решение для строительства вашего дома!
Жил-был один очень богатый хасид, и была у него единственная дочь. Когда наступила пора выдать ее замуж, отец поехал в ешиву и там, при помощи главы ешивы, выбрал себе умного, ученого и набожного зятя. Привез его к себе в местечко, обвенчал молодых, одел и обул их с головы до ног, выделил им комнату в своем доме и предоставил им бессрочное содержание. Прошло несколько лет. Зять живет у тестя на всем готовом, только и знает, что сидит в бес-медреше и изучает Талмуд. Приходит домой, а его уже ждет обед. И так изо дня в день.

Однажды говорит тесть зятю:

— Вот что, сын мой. Не всегда, может бьггь, я буду богат, да и не вечен я. Помру, и что ты тогда будешь делать? Надо, чтобы ты нашел себе какой-нибудь самостоятельный заработок.

Зять, который всю жизнь был ешиботником, конечно, ничего не умел, так что он говорит тестю:

— Ну, так с чего мне, по-вашему, начать?

— Попробуй, — говорит тесть, — съездить на какую-нибудь ярмарку. Ну, хотя бы в Нижний Новгород, там скоро будет большая ярмарка, она продлится два месяца. Вот тебе, сын мой, деньги, поезжай туда, попытай счастья. Одно из двух: либо тебе повезет, тогда ты заработаешь, либо не повезет, тоже ничего страшного.

И зять уехал.

Приезжает он в Нижний Новгород, ходит по ярмарке. Шум, гам. Этот покупает, тот продает. А он никак не может решить, что же ему купить для продажи. Прошло так несколько дней, а он все ходит, все присматривается. Видят купцы и маклеры: ходит какой-то чудак, присматривается ко всем товарам, а ни одного не покупает, и думают так: “Этот купчик останется “цел” до последнего дня ярмарки, а там мы ему что-нибудь всучим”.

Остались уже считанные дни до закрытия ярмарки, тут маклеры и спрашивают у зятя:

— Что вы, дяденька, хотите купить? Может быть, изюм? Миндаль? Или вовсе перец?

Отвечает им молодой человек:

— Я и сам не знаю, чего купить. Я бы купил свой товар, если бы его можно было здесь достать.

— А какой это ваш товар?

— Мой товар — Тора. Если можно было бы здесь достать, я бы купил вагон миснагидов.

Тут маклеры кинулись во все стороны искать миснагидов и нашли их немало. Стали они приводить их к покупателю-зятю, а он экзаменовал их и отбирал раввинов, шойхетов, сойферов.

За все платил наличными деньгами, затем велел упаковать товар и грузить в вагон. Пошел, взял билет и вместе с товаром отправился домой. Как доехали до черты оседлости, так его на первой же станции спрашивают:

— Что вы, реб еврей, продаете?

А он предлагает шойхетов, сойферов, хазанов. Одним словом, пока он доехал до своего местечка, успел продать все, что закупил, и выручил круглую сумму. Приезжает домой с распухшим кошельком. Встречают ешиботника тесть, теща, жена: пошли поцелуи, расспросы, восклицания.

— Как съездил?

— Слава Богу, хорошо! — и отдает тестю кошелек.

Увидел тесть столько денег, просиял и спрашивает:

— Каким товаром ты промышлял? На чем так много денег заработал?

А зять отвечает:

— Заработал и заработал. Не все ли вам равно, дорогой тесть.

Он-то ведь знал, что его тесть — хасид и не любит миснагидов. Зачем же ему рассказывать, что он посеял в округе так много миснагидов?

Ну вот, через девять месяцев подошло время следующей ярмарки. Говорит тесть зятю:

— Надо тебе снова ехать!

И опять поехал зять в Нижний Новгород. Ходит он по ярмарке как заправский купец. Ему ведь уже знакомы все купеческие свычаи и обычаи.

— Ну, какой товар вы покупаете в этом году? — спрашивают маклеры.

А он отвечает:

— В этом году я буду покупать тот же товар, который покупал в прошлом.

Кинулись маклеры во все стороны покупать миснагидов, ищут, ищут, никого не находят. Приходят они к молодому купцу и говорят:

— С миснагидами в этом году дело обстоит плохо. Если хотите, то можем для вас закупить вагон хасидов.

Вначале он было испугался — с него довольно, что тесть — хасид. Ну, а потом передумал и купил. Купил, заказали ему вагон, набили вагон хасидами. Но сколько ему понадобится провизии? Правда, он знал, сколько у него ушло провизии в прошлом году. Но теперь он закупил провизии вдвое больше, потому что хасиды — это такой народ, любят покушать. Одним словом — загрузили и поехали. На одной из станций заходит купец в свой товарный вагон посмотреть, как там товар, и видит: хасиды беспрерывно едят, пьют и дуются в карты. Не понравилось все это купцу. Видит он, что провизия уже на исходе, расходов — уйма. Тут наш купец хорошо понял разницу между миснагидами и хасидами: миснагиды-то сидели и все время учили Тору, им было все равно, что кушать, могли и вовсе без еды обойтись, а эти хасиды только и требуют:

— Давай водку! Давай закуску! Давай девок!

Видит купец — дело плохо. Уже проехали полпути, а ни один хасид не продан. Никто не покупает этот товар. Сидит купец у себя в вагоне и думает печально: что делать?

Вдруг его сосед по вагону, видать, не еврей, говорит:

— Что ты, еврей, такой печальный? О чем задумался?

Отвечает ему купец:

— Неладно получилось. Купил я плохой товар! — и рассказывает ему всю свою историю, начиная с прошлогодней сделки и кончая закупкой хасидов. — Плакали мои денежки. Что делать с товаром? К тому же мой тесть сам хасид, одним словом, плохо…

— Знаешь что, — говорит купцу попутчик, — у меня тоже есть товар. Давай поменяемся.

— А какой у вас товар?

— Я везу вагон свиней. Если хочешь, давай поменяемся из расчета одну свинью на одного хасида.

Первой мыслью набожного купца было: “Как я стану торговать свиньями — богопротивными животными?” Но вслед за этим подумал он об обжорах-хасидах, о том, что провизии нет, хасиды голодны, что с голодухи они могут еще, упаси Бог, убить его, а свиньи будут молчать. Будет что жрать — поедят, не будет — тоже ладно.

И решил купец взять грех на душу и поменять своих хасидов на свиней.

Вывели они тех и других и стали менять хасидов на свиней.

К концу размена у еврея остались два хасида, а у его попутчика только одна свинья. Махнул еврей рукой и отдал двух хасидов за одну свинью, лишь бы поскорее покончить с этим делом.

Короче, поменялись. Закрыли вагоны. Подъезжают ближе к дому — наш купец чуть с ума не сходит. Что делать со свиньями?

Прибыли на станцию. Выгнали свиней из вагона. Пришлось нанять мужика, чтобы пригнать свиней во двор тестя. Мужик погнал свиней, а зять поспешил домой другой дорогой.

Пришел домой: поцелуи, расспросы, восклицания. Но он молчит — никаких рассказов.

Вдруг на улице послышался шум, топот. Мужик открыл ворота и стал загонять свиней к тестю-хасиду во двор.

— Сын мой! — кричит тесть. — Что ты наделал?!

А зять-купец говорит:

— Если я молчу, то и вы молчите, потому что двух таких, как вы, я обменял на одну такую…

И все… Кончилась сказка…

Однажды старый ребе вместе со всеми своими габаями и шамесами возвращался домой в Рахмистровку из дальней поездки. По дороге они наткнулись на корчму, которую держал один еврей. Захотел ребе остановиться в корчме, отдохнуть немного. Велел распрячь лошадей. Однако никто не вышел из корчмы, чтобы встретить цадика. Рассердился ребе, запылало лицо его от гнева, и сказал он, обращаясь к балке, что торчала над порогом корчмы:

— Вот эта балка, из-за того что не удостоилась, по вине хозяев, принятьпод свою сень праведника — да превратится в змею извивающуюся!

Все затрепетали, а корчмарь и корчмарка, испугавшись насмерть, бросились в ноги цадику, чтобы сжалился он над ними и над их малыми детьми. И все остальные стали просить цадика сменить гнев на милость.

Постепенно разгладились гневные морщины на челе старого ребе, распрямились насупленные брови, взгляд смягчился, а сердце преисполнилось доброты и жалости. Простил он нанесенную ему обиду и, снова обратясь к балке, что над порогом корчмы, сказал:

— Да будет Божья воля, и да останется эта балка такой же, как была.

С тех пор уже много лет приезжают в ту корчму люди со всех сторон, чтобы поглядеть на балку, которая по великой милости добросердечного ребе осталась балкой и не превратилась в змею.компания мега турник для дома или дачи легко

« Ранее Баклажановые лодочки с рыбным филеФиле селедочки – 6 штук, 1 крупного размера луковичка, 1 яблочко покрупнее (идеально подойдет «антоновка»), 3 яйца (вкрутую), раст.масло – 3 стол.ложечки, горчица Далее...