У одного хазана состоял певчим юноша по имени Мойше-Хаим, единственный сын набожной старушки вдовы. Мойше-Хаим, бойкий, веселый, юноша с прекрасным голосом, был, к сожалению, повесой и, как большинство певчих и музыкантских учеников, вечно отирался на свадебных пирах и семейных вечеринках. Однажды летним вечером с Мойше-Хаимом приключилось большое несчастье. Поужинав, вышел он на улицу прогуляться, и вдруг ни с того ни с сего появилась у него на верхней губе опухоль, которая с каждой минутой, не будь ни про кого сказано, стала расти все больше и больше. На следующий день губу раздуло так, что она уже закрывала несчастному чуть ли не все лицо и причиняла нестерпимую боль. Через несколько дней дошло уже до того, что больной с трудом открывал рот, куда ему вливали только жидкую пищу. После того как заговоры и нашептывания ни к чему не привели, обратились ко всем местным и окрестным докторам, но никто из них не мог найти средства против опухоли и ужасной боли. Все врачи решили в один голос, что больному необходима трудная и опасная операция — надо отрезать губу и при этом захватить часть лица. Операция им не по силам, они впервые видят такой редкий случай, так что больному надо безотлагательно ехать в Вильно. Перед отъездом в Вильно убитая горем мать постилась, наделила бедных щедрой милостыней, обошла все синагоги и молитвенные дома, чтоб излить сердце в рыданьях перед открытыми орн койдешами, “встревожила в гробах” на местных кладбищах всех покойников, начиная со своего мужа и кончая самыми дальними родственникам, чтобы были они заступниками перед престолом Всевышнего за жизнь и исцеление ее “зеницы ока” — единственного ее кадиша, бедного Мойше-Хаимки.

В Вильно профессора, осмотрев больного, никак не могли найти подходящего названия для его болезни, до того она была необычна, но решили, что операция неизбежна, и чем скорее ее сделать, тем лучше, в противном случае опухоль может распространиться по всему телу, с головы до ног и кончится все это для больного неизбежной и мучительной смертью. Но и за благополучный исход операции они тоже не ручались. С согласия больного и его матери установили недальний срок для совершения опасной операции. Накануне рокового дня бедная мать отправилась на кладбище рыдать и плакать над могилами “добрых и благочестивых” виленских евреев, а бедный Мойше-Хаим лежал измученный, изнуренный в своей печальной каморке и покорно, как приговоренный к смерти, ждал своей участи, предаваясь грустным размышлениям. Горько покинуть мир в молодые годы, но еще горше покинуть его с мучительным сознанием, что жизнь прошла даром. Выбившись из сил от долгой бессонницы, истощения и горьких дум, бедный Мойше-Хаим к вечеру крепко заснул и не слыхал, как возвратилась с кладбища измученная мать. Она же, найдя сына спящим, обрадовалась и, чтобы больной немного отдохнул перед предстоящей операцией, конечно, не стала его будить, а тихонько присела в другом углу. Вскоре сон одолел и ее. Вот в полночь чудится больному Мойше-Хаиму не то во сне, не то наяву, что дверь тихо скрипнула, отворилась и в комнату вошла какая-то бледная фигура, вся в белом. Больной хотел было закричать, но вошедший сделал ему рукой знак: молчи и не шевелись. Медленно подошел к кровати, уселся на краю, тяжело переводя дух, как бы от усталости, и, вытирая пот со лба, сказал:

Не узнаешь меня, сын мой? Это я, твой отец! А, с тобой неладно. Но мольбы твоей матери, ее слезы и рыдания дошли до меня и не дают мне покоя в могиле, и вот я принес тебе исцеление, хотя ты и не заслужил его своим поведением! Хочется спасти твою молодую жизнь, авось ты раскаешься в своих прегрешениях и впредь будешь шествовать по пути праведных дел!

Я принес тебе исцеление — райскую траву. Вот я кладу ее тебе под подушку, и, как только мать проснется — ты теперь не буди ее, дай ей немного подкрепиться сном, — расскажи ей, что я здесь был; пусть она эту травку положит в стакан с холодной водой; когда вода настоится, выпей ее всю, и с Божьей помощью выздоровеешь! Травку сохрани и по приезде домой бережно положи ее обратно на мою могилу.

Пожелав сыну скорого исцеленья, заповедав ему быть добрым и благочестивым и взяв с него слово ежедневно читать по главе из Миьины за упокой души отца своего, покойник тихо встал с кровати, и его не стало. Больной же, дрожа всем телом, обливаясь холодным потом, проснулся со страшным криком. На крик его проснулась и мать. Под подушкой они действительно нашли редкостную травку ярко-зеленого цвета, распространявшую по комнате чудный, неземной аромат, точно она только что была сорвана с гряд райского сада. Немедленно опустили травку в стакан холодной воды, которая окрасилась в зеленый цвет, и, благоговейно произнося благословение, Мойше-Хаим залпом выпил воду из стакана… Какая-то новая жизнь разлилась по всем его жилам, и, — о чудо! — опухоль моментально спала, а губа приняла обыкновенный вид. Болезнь как рукой сняло. На следующий день пришли профессора со своими инструментами, увидели выздоровевшего больного, без всяких признаков опухоли на губе, и не поверили своим глазам. Когда же им рассказали о том, что к больному во сне приходил покойник и о райской травке, которую не замедлили показать, они были еще больше поражены всем увиденным и услышанным. Осмотрев внимательно райскую травку, профессора сказали, что такой травки они отроду не видели ни в какой университетской ботанической коллекции. По приезде в родной город Мойше-Хаим, согласно воле своего покойного отца, положил с благоговением райскую травку на его могилу. Вскоре Мойше-Хаим женился и уехал в далекую страну, где благодаря своему прекрасному голосу занял место главного хазана в одной из тамошних синагог.ремонт стиральных машин Bosch (Бош) в Москве и Подмосковье. Гарантия качества от настоящих профессионалов.

У одного хазана состоял певчим юноша по имени Мойше-Хаим, единственный сын набожной старушки вдовы. Мойше-Хаим, бойкий, веселый, юноша с прекрасным голосом, был, к сожалению, повесой и, как большинство певчих и музыкантских учеников, вечно отирался на свадебных пирах и семейных вечеринках. Однажды летним вечером с Мойше-Хаимом приключилось большое несчастье. Поужинав, вышел он на улицу прогуляться, и вдруг ни с того ни с сего появилась у него на верхней губе опухоль, которая с каждой минутой, не будь ни про кого сказано, стала расти все больше и больше. На следующий день губу раздуло так, что она уже закрывала несчастному чуть ли не все лицо и причиняла нестерпимую боль. Через несколько дней дошло уже до того, что больной с трудом открывал рот, куда ему вливали только жидкую пищу. После того как заговоры и нашептывания ни к чему не привели, обратились ко всем местным и окрестным докторам, но никто из них не мог найти средства против опухоли и ужасной боли. Все врачи решили в один голос,что больному необходима трудная и опасная операция — надо отрезать губу и при этом захватить часть лица. Операция им не по силам, они впервые видят такой редкий случай, так что больному надо безотлагательно ехать в Вильно. Перед отъездом в Вильно убитая горем мать постилась, наделила бедных щедрой милостыней, обошла все синагоги и молитвенные дома, чтоб излить сердце в рыданьях перед открытыми орн койдешами, “встревожила в гробах” на местных кладбищах всех покойников, начиная со своего мужа и кончая самыми дальними родственникам, чтобы были они заступниками перед престолом Всевышнего за жизнь и исцеление ее “зеницы ока” — единственного ее кадиша, бедного Мойше-Хаимки.

В Вильно профессора, осмотрев больного, никак не могли найти подходящего названия для его болезни, до того она была необычна, но решили, что операция неизбежна, и чем скорее ее сделать, тем лучше, в противном случае опухоль может распространиться по всему телу, с головы до ног и кончится все это для больного неизбежной и мучительной смертью. Но и за благополучный исход операции они тоже не ручались. С согласия больного и его матери установили недальний срок для совершения опасной операции. Накануне рокового дня бедная мать отправилась на кладбище рыдать и плакать над могилами “добрых и благочестивых” виленских евреев, а бедный Мойше-Хаим лежал измученный, изнуренный в своей печальной каморке и покорно, как приговоренный к смерти, ждал своей участи, предаваясь грустным размышлениям. Горько покинуть мир в молодые годы, но еще горше покинуть его с мучительным сознанием, что жизнь прошла даром. Выбившись из сил от долгой бессонницы, истощения и горьких дум, бедный Мойше-Хаим к вечеру крепко заснул и не слыхал, как возвратилась с кладбища измученная мать. Она же, найдя сына спящим, обрадовалась и, чтобы больной немного отдохнул перед предстоящей операцией, конечно, не стала его будить, а тихонько присела в другом углу. Вскоре сон одолел и ее. Вот в полночь чудится больному Мойше-Хаиму не то во сне, не то наяву, что дверь тихо скрипнула, отворилась и в комнату вошла какая-то бледная фигура, вся в белом. Больной хотел было закричать, но вошедший сделал ему рукой знак: молчи и не шевелись. Медленно подошел к кровати, уселся на краю, тяжело переводя дух, как бы от усталости, и, вытирая пот со лба, сказал:

Не узнаешь меня, сын мой? Это я, твой отец! А, с тобой неладно. Но мольбы твоей матери, ее слезы и рыдания дошли до меня и не дают мне покоя в могиле, и вот я принес тебе исцеление, хотя ты и не заслужил его своим поведением! Хочется спасти твою молодую жизнь, авось ты раскаешься в своих прегрешениях и впредь будешь шествовать по пути праведных дел!

Я принес тебе исцеление — райскую траву. Вот я кладу ее тебе под подушку, и, как только мать проснется — ты теперь не буди ее, дай ей немного подкрепиться сном, — расскажи ей, что я здесь был; пусть она эту травку положит в стакан с холодной водой; когда вода настоится, выпей ее всю, и с Божьей помощью выздоровеешь! Травку сохрани и по приезде домой бережно положи ее обратно на мою могилу.

Пожелав сыну скорого исцеленья, заповедав ему быть добрым и благочестивым и взяв с него слово ежедневно читать по главе из Миьины за упокой души отца своего, покойник тихо встал с кровати, и его не стало. Больной же, дрожа всем телом, обливаясь холодным потом, проснулся со страшным криком. На крик его проснулась и мать. Под подушкой они действительно нашли редкостную травку ярко-зеленого цвета, распространявшую по комнате чудный, неземной аромат, точно она только что была сорвана с гряд райского сада. Немедленно опустили травку в стакан холодной воды, которая окрасилась в зеленый цвет, и, благоговейно произнося благословение, Мойше-Хаим залпом выпил воду из стакана… Какая-то новая жизнь разлилась по всем его жилам, и, — о чудо! — опухоль моментально спала, а губа приняла обыкновенный вид. Болезнь как рукой сняло. На следующий день пришли профессора со своими инструментами, увидели выздоровевшего больного, без всяких признаков опухоли на губе, и не поверили своим глазам. Когда же им рассказали о том, что к больному во сне приходил покойник и о райской травке, которую не замедлили показать, они были еще больше поражены всем увиденным и услышанным. Осмотрев внимательно райскую травку, профессора сказали, что такой травки они отроду не видели ни в какой университетской ботанической коллекции. По приезде в родной город Мойше-Хаим, согласно воле своего покойного отца, положил с благоговением райскую травку на его могилу. Вскоре Мойше-Хаим женился и уехал в далекую страну, где благодаря своему прекрасному голосу занял место главного хазана в одной из тамошних синагог.http://www.everest-trening.kiev.ua/kyrsi/bukhgalterskij-uchet/bukhgalteriya-1s - учебный бизнес-центр «Эверест» это то, что вам нужно!

Еврейская кухня формировалась в условиях влияния религиозных воззрений и правил, включающих и систему питания. Свод правил, называемый кашрут, предписывает разделять мясные и молочные блюда как в приготовлении, так и в еде, употреблять мясо только жвачных парнокопытных, не готовить в субботу и т. д. Так как евреи расселялись по всему миру, то так или иначе ассимилировали [...]

«Это ABC. Я Джим Маккей, это прямой эфир и я говорю с вами из штаб-квартиры ABC в Мюнхене, Западная Германия. Олимпиада спокойствия превратилась именно в то, чего немцы так не хотели — в Олимпиаду террора. Тринадцать израильских спортсменов взяты в заложники»

Два израильских спортсмена были убиты в своей комнате в олимпийской деревне. Остальных взяли в заложники. Все они — члены израильской олимпийской команды. Ответственность за этот теракт взяла на себя палестинская организация «Черный сентябрь». Террористы выдвинули требование, чтобы Израиль выпустил из тюрем несколько сотен палестинских заключенных. Пока мир наблюдал за переговорами властей и террористов в Мюнхене, Израиль обозначил свою позицию.

Голда Меир, премьер-министр Израиля: «Если мы им уступим, ни один израильтянин нигде в мире не будет чувствовать себя в безопасности. Это шантаж самого отвратительного вида…»

Шабтай Шавит, бывший глава Моссада: «Террористы не могли выбрать лучших декорация для захвата заложников и постановки спектакля с торговлей за их освобождение, чем Олимпийские игры. Тем более, что заложники были членами израильской команды.»

Диалог террористов и властей привел к тому, что заложники были перевезены на близлежающую авиабазу. Похоже, немцы решили предоставить бандитам самолет, на котором те смогли бы вывезти заложников из страны. Израиль предлагал послать команду спецназа для освобождения спортсменов…

Мюнхен. Операция «Штык» (2008) смотреть онлайн:
дом твоей мечты- Строительство и отделка в Могилеве, быстро и не дорого.

После того как мой собирательный перепост (довольно новое для меня амплуа) вызвал определённый интерес -решил посмотреть что в вопросе старых военных памятников, делается, как говорится, под самым носом-в Иерусалиме. Ничего "времён Очакова и покоренья Крыма" я пока не нашёл-но вот на другом, очень известном кладбище- конечно побывал.

Дальше