Этимология

Кисуй ѓа-дам (ивр. כיסוי הדם) – покрытие крови.
Что такое «кисуй ѓа-дам»?

После того как зарезают дикое животное или птицу кошерной шхитой, необходимо покрыть их кровь песком.
Источник

Тора в главе Ахарей Мот (Ваикра, 17:13) повелевает: «…кто поймает зверя или птицу, каких едят, пусть изольет его кровь и покроет ее землей».
Какие животные

Как мы видим из стиха, обязанность покрывать относится только к диким кошерным животным (таким как олень, антилопа, газель) или к кошерной птице. Кровь шхиты домашних кошерных животных (такие как корова, баран или козел) нет обязанности покрывать. Также кровь некошерных животных нет обязанности покрывать, даже если их зарезали шхитой.

Если диких животных либо птицу зарезали не шхитой, а каким-либо другим способом, нет обязанности покрывать их кровь.
Кто обязан покрыть?

Изначально тот, кто зарезал, обязан покрыть. Если он не покрыл, другой еврей, который видел эту шхиту, обязан покрыть.
Чем покрывают?

Покрывать кровь можно рыхлой землей или чем-то, в чем можно прорастить растение. При этом вещь, которой покрывают, должна облекать кровь со всех сторон – сверху и снизу.
Кровь нескольких животных и нескольких птиц

Если зарезали несколько животных и несколько птиц, нет необходимости покрывать кровь каждого по-отдельности, достаточно покрыть их кровь одним покрытием.
Благословение на покрытие крови

До покрытия крови следует сказать благословение

ברוך אתה אדני א-להינו מלך העולם אשר קידשנו במצוותיו וציוונו על כיסוי הדם

Благословен Ты, Г-сподь, Б-г наш, Царь Вселенной, который освятил нас Его заповедями и повелел нам покрывать кровь.
источник

После второй мировой войны многие американцы переселились из городов в собственные дома в пригородах. А на работу как попадать? Машиной, поездом или электричкой. Одна американская железнодорожная компания так рекламировала поездки на своих поездах: «Люди, которые пользуются нашими поездами привозят в свой дом счастье!»

Видите, как все просто! Только возвращайтесь домой на наших поездах, и мы вам гарантируем семейное счастье! Вроде как билет на наш экспресс — это билет в счастливую жизнь. Трудно поверить. Неужели все так просто? Что авторы рекламы имели ввиду?
Работа продолжается…

Человек приходит домой с работы. Целый день он решал проблемы, разговаривал со многими людьми, реагировал, нервничал, принимал решения, ругался, настаивал, уступал. Начальство что-то от него требовало, подчиненные не слушались. Он возвращается домой, у него в голове продолжается спор, который он начал еще утром. Он возвращается домой, и его работа приходит вместе с ним. Начальник усаживается в кресло, подчиненные собираются вокруг обеденного стола, кто понахальнее может и в спальню пробраться, и наш герой всю ночь будет решать производственные проблемы, спорить с коллегами, ворочаясь с боку на бок. А утром с больной головой он опять отправиться на работу, злой, раздраженный, не отдохнувший.
Театр начинается с вешалки

Поэтому реклама предлагала поездку домой после рабочего дня как средство приехать домой, оставив работу и ее заботы на работе. Полчаса в дороге меняют ситуацию. Вы успокаиваетесь, приходите в себя. Домой приезжает другой человек, у которого есть силы войти в свой дом. И это очень важно, как вы входите в свой дом. Потому что театр начинается с вешалки. Ваш первый шаг в доме поможет получить то, зачем мы возвращаемся домой каждый вечер.
«Чтобы моей жене было приятно»

Рассказывают про великого праведника рава Шломо Залмана Оуербаха. Однажды кто-то из его учеников попросил у него книгу. Рав ответил, что книга у него дома и если ученик может его проводить, то получит книгу. Они вместе отправились домой к раввину. Подойдя к двери своей квартиры, рав Шломо Залман остановился. Он посмотрел на свое отражение в окне на лестничной клетке и начал оправлять одежду. Ученик решил, что дома у рава гости и для встречи с ними он приглаживает одежду. И предложил, что за книгой он может прийти в другой раз.

— Никаких гостей у меня нет. Сейчас дверь откроет моя жена, и я хочу, чтобы она увидела меня аккуратным. Поэтому перед тем, как войти домой, я всегда стараюсь проверить, как я выгляжу, чтобы ей было приятно мое появление в нашем доме.
Заботы – за порогом дома

Мы понимаем, как важно произвести хорошее впечатление при приеме на работу. Как нужно выглядеть на встрече ради шидуха. Мы готовимся к подобным событиям, обдумываем костюм, может, даже советуемся с друзьями или, в тяжелых случаях, со специалистами.

Уютный дом, камин, собачкаЗабываем, что главное – это как мы возвращаемся домой после работы, после дня учебы, оставив свои тревоги и заботы за порогом дома. Хорошо, когда заботу о нашем домашнем спокойствии берет на себя железнодорожная компания. Или как в Италии, когда люди заходят после работы в кафе на чашку кофе. Кофе, разговор с друзьями, и ты возвращаешься домой полный сил, энергии, любви к своим домашним.
Папа устал…

Увы, у нас нет времени на чашку кофе или нет денег. Мы спешим домой, чтобы быстрее скинуть туфли и…: « Не мешайте мне. Папа устал». Папа весь день разговаривал по телефону или воевал над страницей Талмуда, листал отчеты, писал доклады, строил, ломал, красил, чистил, думал, варил или руководил. Папа работал. Вот хорошо американцам, у них есть поезд домой, в котором можно прийти в себя и на пороге дома появиться готовым к общению с домашними. Хорошо итальянцам, которые с чашечкой кофе в руках строят из себя нового, уже вполне домашнего человека.
Встать в туфли другого человека

А что делать нам, бедным? Что же есть у нас? Ведь так важно войти в дом другим человеком, домашним, доступным детям и жене.

А у нас есть что-то очень обычное, немного забытое. Тапочки. Обычные домашние тапочки, в которые переодевались по возвращению домой. Помните? При входе в квартиру стоял ящик или полка с тапочками. Снимались ботинки и одевались тапки, чтобы не нести грязь с улицы в дом. Обычай, почти забытый в Израиле.

Есть на иврите выражение, которое в переводе звучит так: «встать в туфли другого человека».

Для чего мне нужно вставать в его туфли? Чтобы понять этого другого человека. А если ты встал в свои собственные тапочки? Ты обретаешь новый взгляд, и новые возможности открываются перед тобой. А всего-то нужно для этого поменять свою привычную обувь, в которой проходил весь день на удобные домашние тапочки. Оказывается, что дома можно быть добрым папой, внимательным мужем, спокойным человеком. Совсем не обязательно все негативные эмоции, которые ты собрал за весь день отсутствия приносить домой и вываливать прямо посередине чистого салона своей квартиры. И если весь день вы провели в ожесточенных спорах со своим хеврутой по поводу сложной сугии в изучаемом трактате, оставьте споры там и домой принесите только результат своей учебы, как рав Оуербах. Дома важно проявление других эмоций. Дом строится на других чувствах.
Скажите теплые слова! Не упустите шанс!

Итак, театр начинается с вешалки — это о возвращении домой. А утром, когда мы покидаем дом? Что мы говорим, закрывая за собой дверь? С чем оставляем своих родных, какими чувствами делимся, что уносим на подошвах своих рабочих ботинок?

А сколько возможностей сказать своим близким важные, теплые слова мы теряем в течение дня? Не упустите шанс. Если нет слов, есть взгляд, касание, улыбка. Это иногда сильнее слов.

Что вы говорите своей жене или своему мужу, когда встаете утром? Кто-то удивится, зачем вообще что-то говорить, вместе спали в одной комнате, не расставаясь ни на минуту, зачем тут слова? Что, я должен своей жене говорить каждое утро: «Здравствуй»?

Но мы живем в мире слов, из этих слов мы строим свою жизнь с близкими нам людьми. И первые слова, сказанные утром или на пороге дома, после долгой разлуки остаются с нами много часов. Попробуйте сегодня перед входом в свой дом подобрать самые лучшие слова. Научитесь входить в свой дом. Научитесь не упускать случай сказать теплые слова своим близким, своим домашним.


Эта статья была опубликована на сайте pantelat.com
источник: www.imrey.org

Этимология

Маасер ришон – מעשר ראשון – «первая десятина» – получил свое название потому, что отделяется первым (см. статью «трумот и маасерот»).
Что такое маасер ришон?

Маасер ришон – это десятина, отделяемая от плодов земли Израиля, которую Тора обязала давать левитам.

Источник из Торы
Тора обязует давать десятину урожая левитам в главе Корах: «А левиты, то вот Я дал (им) всякую десятину в Израиле в удел взамен их служения за то, что они совершают служение при шатре собрания» (Бемидбар, 18:21).

Трумат маасер
Леви обязан отделить от маасер ришон «трумат маасер». До того, как отделяют от маасер ришон «трумат маасер», он считается тевель и запрещен в употребление.
Святость маасер ришон

У маасер ришон, после того как отделили от него трумат маасер, нет никакой святости.
Маасер ришон в наше время

И в наше время необходимо отделять от урожая, полученного в земле Израиля, маасер ришон, а от него трумат масер. Однако, по мнению большинства поским, по ряду причин в наше время маасер ришон не дают левитам, его можно употреблять самому. Трумат маасер запрещен к употреблению.

Что произошло с еврейской семьей?
Еврейская семьяЕврейская семья в России всегда считалась образцовой. Особенно ценились еврейские мужья — не пьют, не гуляют, не дерутся, деньги регулярно приносят домой. Крепкий еврейский брак, не в пример русскому, славился верностью и взаимопочитанием супругов, дышал спокойствием, миром и любовью. Разводы среди евреев встречались крайне редко. Словом, идеальная картина семьи. Правда, за последние поколения эта идиллия несколько померкла, но в целом еврейская семья, живущая в России, продолжала — несмотря на все кризисы, которые коснулись и ее — выгодно выделяться на общем неблагополучном фоне всего института брака.

За последние 20 лет пределы бывшего Советского Союза покинули десятки тысяч еврейских семей. Расселившись по всему миру, они осели в Израиле, Америке, Европе, Австралии. И что-то надломилось в них. В этих далеких и благополучных землях что-то случилось с традиционной еврейской семьей. Она стала распадаться. Количество разводов среди приехавших из России поразило израильских социологов, журналистов и политических деятелей. Посыпались исследования, опросы, аналитические статьи в газетах.Принялись искать причину стремительного разрушения такого большого количества некогда крепких семей. Мы не будем заниматься поисками этих причин, их не одна, а много. Каждая семья несчастлива по-своему. Но согласитесь, каковы бы ни были эти причины, неожиданно выясняется, что хваленый еврейский брак не такой уж незыблемый, каким казался там, в России. Установленный факт: как только сменились среда существования и условия жизни — некогда крепкая семья рухнула. Значит, и раньше в ее основе лежало что-то неверное, ложное. Какая-то скрытая болезнь дремала в ней, не проявляясь до поры до времени внешне. Ведь абсолютно здоровая, «правильная» семья непременно выдержала бы любое испытание, акклиматизировалась бы в новых условиях и продолжала бы нормально функционировать. Случались удары и в советское время: террор 37-го года, эпоха гонений на «космополитов», бытовой и государственный антисемитизм, — раньше все это сплачивало евреев-супругов, объединяло их в борьбе за выживание, за предоставление детям лучших условий, за их будущее.

Что новое и непреодолимое возникло теперь? Экономические невзгоды, навалившиеся на эмигрантов? Но и в прошлом, каких-то двадцать-тридцать лет назад, мало кто мог похвастать обеспеченностью. Незнание языков? Но еще наши дедушки и бабушки — та же, по сути, еврейская семья — оказались точно в таком же положении, когда срочно надо было перейти на незнакомый русский язык со своего местечкового жаргона. Поэтому повторяем: если перемена окружающей среды наконец-то надломила еврейскую чету, показав ненадежность их союза, значит и раньше было что-то ненадежное в их отношениях. Что?

Любовь – основа семейной жизни
Все знают, основа семейной жизни — любовь. Так принято считать, никто в этой простой и очевидной истине не сомневается. Думать по-другому как-то даже неудобно. К этому слову — любовь — мы привыкли с детства. Оно было у всех на устах, раздавалось на каждом углу — дома и на работе, в школе и институте, в походе и по радио, в стихах и песнях, со всех сторон: любовь, любовь, любовь. Хорошая книга — про любовь, главные пожелания на свадьбе — мир да любовь. Смысл человеческой жизни объявлялся в поиске любви и ее торжестве. Без этого не мыслился ни прогресс человечества, ни полнота личной биографии. Кто несчастен? Тот, кого никто не любит. Кому все завидуют? Тому, кто испытал это чувство. Молодежь мечтала о грядущем, старики вспоминали о прошедшем.

Любовь. Что это?
Все говорили о любви и превозносили ее. Но никто не задал вопрос: а что это такое? Вернее, были такие люди, но их были единицы. Например, писатель Лев Николаевич Толстой. Он задал этот вопрос в своем рассказе «Крейцерова соната». Рассказ известен, нет ни одного интеллигентного человека, принадлежащего русской культуре, который бы его не читал. Тем не менее позволим себе пространную цитату. Итак, глава вторая, продолжение сцены «в вагоне».

— Да-с, но что разуметь под любовью истинной? — неловко улыбаясь и робея, сказал господин с блестящими глазами.

— Всякий знает, что такое любовь, — сказала дама, очевидно желая прекратить с ним разговор.

— А я не знаю, — сказал господин. — Надо определить, что вы разумеете…

— Как? очень просто, — сказала дама, но задумалась. — Любовь? Любовь есть исключительное предпочтение одного или одной перед всеми остальными, — сказала она.

— Предпочтение на сколько времени? На месяц? На два дни, на полчаса? — проговорил седой господин и засмеялся.(…)

— На сколько времени? Надолго, на всю жизнь иногда, — сказала дама, пожимая плечами.

— Да ведь это только в романах, а в жизни никогда. В жизни бывает это предпочтение одного перед другими на года, что очень редко, чаще на месяцы, а то на недели, на дни, на часы, — говорил он, очевидно зная, что он удивляет всех своим мнением, и довольный этим.(…) Любить всю жизнь одну или одного — это все равно, что сказать, что одна свечка будет гореть всю жизнь,- говорил он, жадно затягиваясь.(…)

— Но позвольте, — сказал адвокат, — факт противоречит тому, что вы говорите. Мы видим, что супружества существуют, что все человечество или большинство его живет брачной жизнью и многие честно проживают продолжительную брачную жизнь.

Седой господин опять засмеялся:

— То вы говорите, что брак основывается на любви, когда же я выражаю сомнение в существовании любви, кроме чувственной, вы мне доказываете существование любви тем, что существуют браки. Да брак-то в наше время один обман!

— Нет-с, позвольте, — сказал адвокат, — я говорю только, что существовали и существуют браки.

— Существуют. Да только отчего они существуют? Они существовали и существуют у тех людей, которые в браке видят нечто таинственное, таинство, которое обязывает перед Б-гом. У тех они существуют, а у нас их нет…

Вот, что пишет Толстой, говоря, впрочем, не от своего имени, а вкладывая эти резкие слова в уста одного из своих персонажей. Но чувствуется, что сам Толстой согласен с вышеупомянутым седым господином. По крайней мере так следует из рассказа и из послесловия к нему, на включении которого в сборники всегда настаивал автор.

Вы согласны с Толстым?
Скажите, согласны ли вы с тем, что брак существует только у тех людей, которые видят в нем обязательство перед Б-гом? Согласны ли вы, что у всех остальных брак — один обман? Повернется ли у вас язык произнести такие крамольные слова: любить постоянно одного — все равно что верить, будто одна свечка может гореть всю жизнь?
Романтическая любовь

Любовь, к которой стремятся многие из нас, называют иногда романтической. В мечтах человек стремится к счастью. Такому, каким он его понимает и представляет. Т. е. к счастью в одеждах романтики. Он готов к сильным переживаниям, он даже согласен испытать страдания — если уверен, что они будут вознаграждены финалом, в котором ОН и ОНА находят друг друга. По сути дела — это магнетизм, который без предупреждения (но вполне ожидаемо) захлестывает человека, устремленного к любви. Какое-то таинственное и необъяснимое чувство, возникающее вдруг между теми, чьи пути пересеклись или вот-вот пересекутся в некой общей точке их судеб.

Идеал такой любви впитан нами с детства, причем возник он не столько из жизненных примеров, сколько из литературы и кино. Под их влиянием любовь ассоциируется у нас с непреодолимой тягой к объекту влечения, перемешанной с щепоткой ощущения беды и неопасной болью легкого томления в сердце. К ним следует добавить чайную ложку ревности, стакан прозрачной рассеянности, две-три мучительных бессонницы — по вкусу, а также неспособность вести осмысленные разговоры и слезливое выражение на лице. Перед вами рецепт романтической любви. Если вы приготовили из себя это блюдо, можете не сомневаться — вы влюблены по уши. По‑английски это называется to fall in love, буквально «упасть в любовь», т.е. подчиниться некой стихийной силе, захлестнувшей человека.

«Выпасть из любви»
Однако, как можно «упасть в любовь», так можно из нее и выпасть — to fall out of love… Ничего не поделаешь. Если любовь слепа и иррациональна, если она не в нашей власти, то неизбежно в один прекрасный день мы почувствуем, что все кончилось, романтический пыл истощился, буря страстей утихла. Понятно, что субъект полон желания остаться в том же состоянии. Но чувству не прикажешь. Чувства — не наши рабы. Это, скорее, мы рабы собственных чувств. Влюбленность приходит без предупреждения, она же, не спросив разрешения, уходит. И нет в природе такой силы, которая могла бы ее удержать. Любое влечение — вещь непостоянная, а романтическое влечение тем более. Того, кто думает построить семейную жизнь на чувстве влюбленности, ждет разочарование. Его любовь подобна кипящей воде, снятой с огня: она быстро охлаждается. Если любовь — это только романтическое чувство, то Толстой прав: такая свечка не будет гореть всю жизнь!

Продолжение следует…

и в неё безумно влюбляется Брежнев. Он одаривает ее подарками, звонит ей по сто раз в день, требует от нее взаимности. Наконец Голда принимает решение.
– Леонид Ильич, я буду ваша, но при одном условии: вы должны выпустить из СССР всех евреев!
– О, какая же вы проказница! Вам так не терпится остаться со мной наедине!