Университет Кембриджа является одним из древнейших образовательных учреждений мира. Он был образован сообществом преподавателей, перебравшихся в Кембридж из Оксфорда в 1209 году.
Кембридж является студенческим городом и административным центром английского графства Кембриджшир. Название этого города переводится как «Мост через реку Кэм». Он расположен в 70 км к северу от Лондона (это в 50-ти минутах езды), на реке Кэм. Численность населения составляет 130 тыс. человек (на 2011 г.).

В настоящий момент Кембриджский университет насчитывает 31 колледж, три из которых принимают только женщин (Колледж Нью Холл, Колледж Ньюнхэм, Колледж имени Люси Кавендиш). Остальные 28 колледжей — смешанные. В Кембридже есть несколько теологических колледжей, например Вестминстерский колледж и Ридли Холл, связанные с университетом через Кембриджскую теологическую федерацию.

Далее

Российская статистика отмечает, что желание учиться за рубежом с каждым годом становится все более популярно среди наших абитуриентов. Получение высшего образования в европейских и других странах для российских абитуриентов связано с глубоким изучением дисциплин, погружением в языковую среду страны, в которой происходит обучение, возможностью трудоустройства и получения высокооплачиваемой работы в любой стране.

Первые российские абитуриенты стали обучаться в университетах в начале 1990-х гг. По мере роста благосостояния российских граждан поток отъезжающих становится все больше. Сейчас число российских студентов за рубежом измеряется тысячами. По данным компании Reitor, за последние 3 года число россиян, выбравших образование за рубежом, выросло приблизительно на 15%.

Далее

В опубликованный на днях международный рейтинг высших учебных заведений – «Top-400», ежегодно проводящийся по заказу британской газеты «Times», попали только два ведущих российских вуза – МГУ и СПбГУ.

Становится все понятней, что рейтинги мировых университетов политически и экономически «заточены» на повышение авторитета прежде всего западных вузов. Иначе чем объяснить такое унижение российского высшего образования?

Итак, в качестве основных показателей оценки работы вузов составители рейтинга «Times» берут следующие: способность вуза работать на развитие промышленности (Industry income), уровень преподавания (Teaching), научная деятельность (Research), индекс цитирования научных работ университета (Citations) и международную репутацию (International outlook).

Нужно заметить, что сами по себе эти показатели вполне разумны. Они дают достаточно широкую панораму вовлеченности университета в экономическую и социально-культурную жизнь страны. Весь вопрос в том, каковы подходы и методики оценки вузов применяются.

Конечно, сложно придраться к господам из «Times». Они весьма справедливо отметили, что МГУ демонстрирует высокий уровень ориентированности на реальный сектор экономики (80 баллов), хороший уровень преподавания (47,9 балла) и международной известности (53,3 балла). Что касается конкретных цифр, то они вполне могли быть и больше, но это как говорится, дело вкуса и смысла рейтингования.

Что же «опустило» рейтинг МГУ, которого досужие «специалисты», нанятые «Times», «проставили» на унизительные 276-300 строчки рейтинга?

Прежде всего – научная деятельность. Ведущий университет России набрал здесь, по мнению рейтингеров, всего 27,5 балла. Столь скудная оценка научной деятельности МГУ свидетельствует о том, что люди, вознамерившиеся судить об этом, крайне мало знают о научных школах Московского университета. Иначе они бы вспомнили, что за годы своего существования Московский университет, стараниями многих поколений выдающихся умов, стал мощнейшим генератором научной мысли, не побоюсь громких слов, - живительным источником, из которого питались и питаются научные школы, составляющие гордость отечественной и мировой науки.

На сегодняшний день МГУ располагает уникальным интеллектуальным потенциалом: более двух тысяч докторов и пяти тысяч кандидатов наук, около трехсот академиков и членов-корреспондентов Российской академии наук и отраслевых академий.

Общеизвестно, что научные школы Московского университета внесли свой вклад в развитие науки практически во всех отраслях знания.

Начнем с математики. Достаточно вспомнить, что в стенах университета живы традиции и школы выдающихся отечественных математиков: профессора МГУ Л.А. Люстерник, Л.Г. Шнирельман и А.Н. Колмогоров заложили основы функционального анализа, С.Л. Соболев создал теорию обобщенных функций, П.С. Александров основал советскую топологическую школу. Из этой школы вышли ученые с мировым именем А.Н. Тихонов и Л.С. Понтрягин.

А.Н. Тихонов – автор основополагающих работ по общей топологии и функциональному анализу, по теории дифференциальных и интегральных уравнений, по математической физике и вычислительной математике. Ему принадлежит метод решения некорректно поставленных задач, известный во всем мире как метод регуляризации Тихонова. Он – основатель одной из крупнейших научных школ по математической физике и вычислительной математике.

Полученные им и его учениками результаты нашли широкое применение в различных областях естествознания и техники, в том числе позволили решить ряд важных оборонных и народно-хозяйственных задач. Под его руководством были осуществлены и приняты за основу модели ядерного взрыва.

Л.С. Понтрягин оставил глубокий след во многих центральных областях современной математики, как чистой, так и прикладной.

Его труды оказали определяющее влияние на развитие топологии и топологической алгебры, а созданная им теория оптимального управления и теория дифференциальных игр нашли широкое применение в различных областях, в том числе и в работах по созданию новой техники, где обязательно учитывается принцип максимума Понтрягина. В ряду выдающихся университетских математиков нужно назвать и создавшего школу по теории систем уравнений с частными производными И.Г. Петровского, который в течение двадцати одного года был ректором Московского университета.

И эти математические школы в МГУ живы!

МГУ обладает и одной из крупнейших в мире школ в области механики. Заложенные Н.Е. Жуковским, С.А. Чаплыгиным, В.В. Голубевым, М.А. Лаврентьевым, Н.Е. Кочиным и М.В. Келдышем традиции отечественной школы в области аэро- и гидродинамики получили замечательное развитие в трудах Л.Н. Сретенского, Н.А. Слезкина, Л.И. Седова и других. Начатые еще в довоенные годы И.И. Артоболевским, Б.В. Булгаковым и А.Ю. Ишлинским исследования по прикладной механике стали основой, на которой выросла известная школа в области теории гироскопов, теории колебаний и автоматического регулирования. Трудами этих профессоров МГУ до сих пор пользуются их зарубежные коллеги.

Говоря о физических школах университета, следует вспомнить, что именно профессуре МГУ принадлежит немало ярчайших открытий ХХ века.

С.И. Вавилову - важная роль в понимании природы свечения, открытого его учеником П.А. Черенковым. Теорию эффекта Вавилова-Черенкова разработали И.Е. Тамм и И.М. Франк, которые совместно с П.А. Черенковым в 1958 г. получили за это Нобелевскую премию.

И эти школы живы в Московском университете!

Теоретическая физика в МГУ была представлена такими славными именами, как лауреат Нобелевской премии академик Л.Д. Ландау, профессора А.А. Власов, Д.Д. Иваненко, А.А. Соколов. Приход в университет Н.Н. Боголюбова положил начало развитию научной школы физиков-теоретиков. Н.Н. Боголюбов – создатель новой нелинейной механики, автор ряда важнейших результатов в области квантовой теории поля и теории элементарных частиц, создатель микроскопических теорий сверхтекучести и сверхпроводимости. Масштаб его вклада в науку огромен!

50 лет назад возник новый раздел физики – квантовая электроника. Академики А.М. Прохоров и Н.Г. Басов получили за основополагающие работы в этой области Нобелевскую премию.

Под руководством академика Р.В. Хохлова (бывшего ректора Московского университета) и профессора С.А. Ахманова сформировалась школа по теоретическому и экспериментальному исследованию нелинейных волн. Двумя этими выдающимися профессорами МГУ были разработаны основы современной квазиоптики нелинейных диспергирующих анизотропных сред.

Еще в начале XX века в МГУ были заложены основы современных направлений физико-химической биологии, благодаря открытиям, позволившим начать проникновение в суть работы молекулярной машины живых существ. Начались интенсивные исследования биохимии, молекулярной биологии, молекулярной генетики, биофизики живых существ. И в последние десятилетия особо интенсивно и эффективно в МГУ развиваются исследования в области молекулярной биологии, молекулярной генетики, клеточной биологии, биоинженерии.

Этот ряд примеров можно было бы продолжать и продолжать. Но куда важнее сказать о другом. Для поддержания традиции научных школ Московский университет давно и успешно реализует ряд программ по воспитанию научной смены. Прежде всего, сохраняя при университете общеобразовательные школы, где с детьми весьма плодотворно работает удивительная по своей преданности делу плеяда блистательных педагогов. Сегодня это зачастую делается не благодаря, а вопреки государственной политике в области образования!

Питомцы специализированных школ при Московском университете в последние десятилетия многократно становились победителями международных олимпиад школьников по математике, физике, биологии, информатике, химии. Это – реальное свидетельство того, что и в наши дни МГУ и все его огромная обучающая инфраструктура – держат высочайшую планку как в подготовке научных кадров по множеству специальностей и специализаций, так и в организации научных исследований.

Стоит вспомнить, что в Силиконовой долине США работает огромное количество бывших выпускников МГУ, совершивших не одно научное открытие и получивших высокое признание в мире.

А оттого скудные баллы «за науку», выставленные командой, которая по заказу «Times» рейтингует мировые вузы – не более, чем конъюнктурная игра «на понижение».

Ситуация здесь более чем понятна. Высокий рейтинг вуза – это огромные деньги, которые соберет той или иной университет со своих студентов в ближайшие годы.

Главная среди претензий к МГУ – малая «цитируемость» трудов его ученых. Но здесь стоит помнить, что среди зарубежных ученых давно и прочно существует «правило петуха и кукушки»: сколько раз профессор N процитирует профессоров M, V и G, столько же и они обязаны процитировать своего «корректного» коллегу. Увы, столь политкорректное поведение у нашей профессуры не в чести. И эту традицию на самом деле следует менять на англосаксонскую модель поведения в науке.

Но и это – не главное. Главное, чтобы наши руководители от образования перестали, наконец, вопить о том, что «российское образование никуда не годится», ссылаясь на те же рейтинги газеты «Times» в стремлении попасть в мейн-стрим современных западных представлений о правильности развития высшей школы.