такой, что нос лишний раз не высунешь.
такой, что нос лишний раз не высунешь.
Тут уж не до фотопрогулок. Честно говоря, не припомню когда последний раз до этого была такая холодная новогодне-рождественская неделя.
Остается лишь издалека понаблюдать за избушками на опушке с дымком из трубы. Можно представить, как уютно у печки устроились ее обитатели. Что, конечно же, не будет истиной. Отопление в домах от автоматических газовых котлов.
Вылазку в окрестности я все же совершил.
Погонял стайки щеглов в таком вот редколесье. Еще раз убедился, что поймать их объективом весьма непросто. Кадров нет. Температура не позволила подойти к вопросу основательно. Лишь вернувшись в деревню вдоволь пощелкал снегирей.
К своему удивлению обнаружил в этих краях белых куропаток. Считал их обитателями тундры. Также пугливы оказались.
пришла. В самый ...
 
 
(с) warshЭту пугливую птицу не часто увидишь на московских просторах.
 
 
(с) warshА вот на Смоленщине - запросто. Белобоки облюбовали старый заброшенный дом напротив нашей дачи. Однако, близко к себе не подпускают и следить за их жизнью приходится издалека, с помощью телевика. Такая вот рифма.
- 8°,
, днём обещают
... , потому, что шалопайка-
по секрету и ...
Морозы только попугали сухим треском, да и отступили с прибытием снега. Второй день каких-то минус семь-восемь, но дикая влажность и, вывязанная крючком из туманности, густая, увесисто-провисшая сетка неба, а в ее проплешину вместо брызжущего молодой силой новорожденного Солнца уныло глядит какой-то старорежимный блёклый пятак, давным-давно закатившийся под тяжеленный шкаф, и нечаянно найденный в процессе смены хозяев-сезонов.
«Шесть сорок!» – поет мой будильник. – «Шесть пятьдесят… Семь…» – На «семь тридцать» уже ором кричит: «Тебе срочно пора вставать!» На семь сорок неожиданно смягчается: «Ладно-ладно, поспи-поспи, посплю заодно и я всласть».
В полдень на улице людно, на собачьих тропах не протолкнуться. Вот королевский пудель – белый, большой не стриженным – важно вывел хозяина, по-царски не спешит, ждет, когда помятый со сна хозяин подкурит свою первую утреннюю сигарету, не торопясь затянется сладко, выпустит в низкое небо кольцо и еще одно, и тут же, как рванет его в одинокую кучу снега (спасибо, водитель снегоуборочной машины постарался): Эй ты, соня, давай уже валяться! След в след за ним торопиться самоед, этот не церемониться, какие могут быть церемонии со снегом! А дальше к куче мале скачет лабрадор чернее черного и брат его золотистый ретривер, и пойнтер, и ушастый спаниель, и хвостатая такса, и комочек энергии джек рассел терьер. Только бабушки стоят кучно в сторонке осуждающе, нервно натягивая поводки. «Мася, не нервничай!» – надрывно кричит та, что в лохматой песцовой шапке, нахлобученной на древний пуховый платок, как нетающие снега на гору Эверест. – «Мася, я тебя убедительно прошу: не нервничай!». А толстый Мася не слышит, у Маси давно уже уши торчком, хвост бубликом, задние лапы приняли позицию толчковых, передние – неистово воздух молотят: еще, еще, еще чуть-чуть поднажать и собачье счастье опрокинет на голову безудержное веселье. «Кульбиту не быть!» – говорит туго натянутый поводок, «Как тебе не стыдно!» – выносит приговор хозяйка.
Беговая тропа вдоль реки в этот зимний полдень полна летящих задором разноцветных возрастом детишек. Ну, чисто конфетти, что летит навстречу ветру! Кто на санках, кто на ледянках, самые смелые – снимают с горок тонкий слой снега до промерзлой черноты пятой точкой. «Костик! Ко-оостик!» – кричит где-то с горы, как с небес, строгая женщина в красном мальчику в шапке с помпоном, валяющемуся в приступе смеха у кромки льда со своей ледянкой. – «Срочно встал и поднялся ко мне!» – «Ну, ма-аа!» – просительно отвечает малыш. – «Я кому сказала!» Тот, кому сказали, поднимается, вяло бредет под горку, таща за собой на веревке поникшую ледянку, на половине пути делает «Алей-ап!» и, упав на санки плашмя, с улюлюканьем скатывается вниз. «Вот я к тебе сейчас доберусь!» – догоняет меня по ветру красное эхо.
А я, как тот мальчишка, солнечно хохоча, убегаю, возвращаясь, и возвращаюсь, убегая, потому, что шалопайка-Зима по секрету и мне в оба уха насвистала волшебный мотив: «Э-эй, забей, не отвлекайся!»
На финише меня встречают пингвины.
Не успела река стать, а они уже тут как тут. И неважно, что ныне сводки МЧС чуть ли не каждый день пополняются выловленными из пучин Борисфена кадаверами, вот вчера, к примеру, у нас тут рядом – на канале поймали двух холодных с вечным льдом в глазах, но любителям зимней рыбалки все нипочем, ведь они – люди без страха и упрека.
Да и по большому счету, все, кто в этом зимнем мире продолжает жить наружу, а не впадает в спячку, это – люди без страха и упрека. Но, весна, таки, идет, я уже слышу ее неторопливые шаги – шаги моей традиционной утки а-ля по-пекински на Рождественский ужин (полтора суток на маринование, шесть часов приготовления, блинчики обязательные, а на завтрак следующего дня, конечно же, будет подано сладкое – оставшаяся от нее холодная грудка, тонко нарезанная, на свежем с пылу с жару домашнем багете под черный-пречерный горький кофе и большой чайник чая с медом).
Короче, люди, время просыпаться!
... >
. Во всяком случае ...
 
 
(с) warshРадуга зимой. Во всяком случае, мне раньше не встречалась.