Ночь у Итары выдалась кошмарной. Вначале она долго не могла заснуть, хотя именно провалиться в сон ей больше всего на свете сейчас и хотелось. Но у колдовки никак не получалось устроиться на кровати поудобнее, всё ей что-то мешало. То подушка покажется жесткой и угластой, будто обломками кирпичей набита. То под тоненьким одеялом до невыносимости жарко станет, а скинешь его, через некоторое время свежий ночной ветерок из открытого окна как специально прокрадется в комнату – и уже замерзла, покрывшись гусиной кожей. И даже излюбленная поза – на левом боку, обхватив плечи руками и согнув правую ногу, - в которой девушка обычно с легкостью засыпала буквально за три-четыре вздоха в эту ночь казалась неудобной и странной. Итара пробовала устроиться как-нибудь иначе, но в других положениях измучилась еще больше. А виной всему подслушанный разговор, чтоб по этим двум болтунам мохнатый джиль соскучился! Не было у неё печали! А теперь вот всякие разные мысли покоя не дают, сновидения от Итары пинками разгоняя.

Сколько она так крутилась и елозила по постели, трудно сказать. Но в один прекрасный момент всё же забылась тревожным сном, провалившись в него резко, точно в запорошенную снегом коварную полынью на Серебрянке зимой угодила. Недаром умные люди говорят, что наши сны связаны крепкими ниточками с реальностью. Колдовке до утра досталось кошмарных видений насмотреться с лихвой, на всё лето вперед ужастиками налюбовалась. И выглядели потусторонние события, в которых она принимала самое непосредственное и активное участие, что-то слишком уж реалистично, красочно и очень-очень страшно. Да и не растворились они в памяти бесследно сразу после пробуждения, как частенько раньше бывало. Наиболее запоминающиеся фрагменты ночного кошмара не оставляли колдовку вплоть до церемонии принесения клятвы на верность братству, и лишь перед самым её началом спрятались на задворки сознания.

А началось утро со странностей. Азва в кои-то веки соизволила разбудить соседку по комнате, раз она сама просыпаться не хочет, хотя колокол за окном радостно надрывается звоном, оповещая обитателей Вороньего Холма, что солнце давно уже взяло штурмом крепостную стену на востоке замка.

- Итка, хватит дрыхнуть, подымайся, - чудо из чудес, но в голосе одноклассницы не слышалось и намека на нотки ехидства, ставшего привычным за последние месяцы до навязчивой оскомины. Заспанной Итаре даже показалось на мгновение, что за ночь неведомые силы перенесли её в прошлое, вернув как минимум на полгода назад. - Давай, давай открывай свои гляделки. Я же вижу, что у тебя ресницы дрожат, и значит ты уже очнулась. Опять где-то полночи колобродила? Было у меня вчера желание дождаться тебя, поговорить хотелось. Но ты же знаешь, как мне трудно бороться с таким сильным противником, как лень, особенно если они сговорились с сонливостью заодно супротив меня выступить. Они, заразы, всегда меня побеждают вдвоем, не особо и напрягаясь… Открыла глаза? Вот и чудненько! Я улетела на завтрак. Есть хочу, как медведь бороться. А ты, смотри, снова не отрубись! Или опять скажешь, что я во всем виновата? Не разбудила, не одела, из ведра ледяной водой не облила и за шиворот из комнаты не выставила. Нет уж, подружка дорогая, приучайся с сегодняшнего дня к самостоятельности – ты теперь взрослая стала!.. Итка, а ну живо открывай глаза! Я же еще не ушла и вижу, что они у тебя опять под лоб закатываются.

Хочешь или нет, а пришлось Итаре подчиниться, иначе, похоже, Азва сегодня от неё не отстанет. Видать, девчонку на дружеское участие с утра пораньше пробило. Или может просто ей больше не хочется задом в лужу садиться при всем честном народе? Из этой посадки, кажись, неплохой стимул для исправления характера получился. И то ладно!

Колдовка откинула одеяло, свесила ноги с кровати, и, сладко потянувшись, широко зевнула. А потом потерла кулачками глаза: не продолжение ли сна видит? Нет, Азва настоящая, реальная, только непривычно улыбчивая.

- Молодец! Теперь я могу спокойно оставить тебя одну, и совесть моя будет чиста, - одноклассница шустро ухватилась за дверь ручки.

- Надо же, а она оказывается у тебя еще осталась? – невольно удивилась Итара, нашарив ногами тапки на полу. – А я-то думала, что ты её где-то обронила зимой в сугроб, а искать и не собиралась. Или вообще нарочно подальше зашвырнула с крепостной стены…

- Итка, не бери с меня дурной пример. Не язви, - ничуть не обидевшись, соседка помахала на прощание ручкой, выскальзывая в коридор. На минуту комнату наполнил слабый и невнятный гул голосов – ученики отправлялись на завтрак, а потом раздался звонкий смешок Азвы, случайно едва не сшибшей кого-то из одноклассников с ног. Дверь закрылась, и шум утренней суматохи несколько ослаб.

На завтрак девушка приплелась, когда зал уже наполовину опустел. Ученики старших курсов споро разлетались по своим делам. Одноклассники Итары тоже спешили поскорее насытиться, чтобы иметь побольше времени для подготовки к торжественной церемонии. И хотя большинство дел они переделали загодя, но лишний раз надраить до блеска серебряные клинки не помешает. Да и парадную форму примерить, крутясь перед зеркалом, еще как хочется. И стоит заметить, что сегодня покрасоваться в обновках не только девчачья половина курса желала. Ребята хоть и тщательно скрывали свое нетерпение за нарочито небрежной ленивостью походки, но утаить бушующее в груди предвкушение получалось у них не ахти как хорошо. И даже беззлобное подшучивание над одноклассницами, у которых, дескать, одни только тряпки да наряды на уме в отличие от них, серьезных колдовцев, звучало откровенно неискренне. Наверное потому, что мальчишки и сами себе не верили.

Итара вяло ковырялась ложкой в миске с гречневой кашей, устроившись в гордом одиночестве за большим столом, к этому моменту опустевшим. Есть колдовке совершенно не хотелось - последствия полубессонной ночи еще продолжали сказываться на настроении и самочувствии, хотя Итара сегодня дольше обычного умывалась, щедрыми пригоршнями плеская холодную воду на лицо. Не помогло. Чувствовала она себя разбитой на мелкие осколки.

- Привет, подружка. Как спалось? – незаметно подкравшийся сзади Астемий едва не напугал девушку своим жизнерадостно-бодрым тоном. Плюхнувшись на скамейку рядом, он принялся тут же деловито закидываться завтраком, размеренно откусывая от внушительной краюхи свежего ароматного хлеба и отправляя в рот дымящуюся кашу ложка за ложкой. Её в миске друга высилась такая внушительная гора, что Итаре стало дурно только от одного вида настолько непотребного количества пищи. А он ведь спорет всё, проглот несчастный! И хорошо, если насытится сразу, а не отправится тут же выпрашивать добавку у поварят на раздаче. Или намылится яблоки тырить в теплицах зимнего сада за цитаделью. – Чего молчишь-то? И не смотри на меня с нескрываемым презрительным недовольством, точно оборотень на пучок подаренной морковки! Я гораздо вкуснее, чем выгляжу.

- Ужасно спалось, Астик, - печально вздохнула колдовка. – Не обращай на меня внимания. Жуй, не отвлекаясь, а то еще подавишься ненароком, и я лишусь самого лучшего и самого ”вкусного” друга. Просто я не выспалась, вот и хмурая.

- Пофефу не фысфалась? – с набитым ртом невнятно поинтересовался юноша. И если бы не искренний блеск заинтересованности, мелькнувший в его глазах, то вряд ли бы Итара стала отвечать, ограничившись небрежным пожатием плеч.

- Потому, что…, - колдовка задумалась на пару глубоких вздохов, после которых, наконец-то определившись, решилась рассказать Астемию о подслушанном ночью разговоре, ничего не утаивая, - …это ты во всем виноват!

- Ну наконец-то! – обрадованный друг даже ложку воткнул в кашу и краюху отложил, поворачиваясь вполоборота к девушке и расплывшись в широкой улыбке. – Хвала всем многоликим богам! Дошли всё ж до вас мои настойчивые ежевечерние молитвы, когда я уж и не чаял. Неужто ты, Итка, влюбилась в меня? Ура!!!

- Балбес непутёвый! – колдовка рукой уперлась в радостно оскалившуюся мордашку друга, оттолкнув его личико обратно в направлении стынущей каши. Так этот несносный чудак ухитрился за время отталкивания демонстративно громко чмокнуть ладонь Итары, попавшую как раз на его губы, сложенные в трубочку, якобы, для их первого в жизни поцелуя. Еще и облизнулся затем, охальник, озоруя. И глазюки Астемия тотчас маслянисто заблестели, насмешливо сощурившись.

- Для первого раза вроде неплохо у нас с тобой получилось, Ита, но стоит еще потренироваться как-нибудь вечерком на досуге в более спокойной обстановке и лучшем месте. Может, сегодня вечерком к Баламуту прогуляемся? Посидим на скамеечке, поцелуемся, в обнимку любуясь закатом…

- Закат я тебе здесь и сейчас запросто могу устроить, - мягко пообещала колдовка, закатив другу легкий подзатыльник. – Ну как? В глазах не смеркается еще? Это тебе, чтоб слушал, не перебивая. – И сразу же она чуть сильнее двинула ему кулачком сбоку по ребрам. – А это довесок, дабы не фантазировал лишнего. Я всё понятно и доходчиво тебе объяснила, Астик? Повторения не требуется?

- Не, не требуется, - парнишка уже вновь беззаботно орудовал ложкой. – Ты же знаешь, Итка, что я не глупый. Схватываю всё налету, аки ястреб в небесах…

- Заметно, что быстро доходит. Только забываешь о полученных подзатыльниках ты еще быстрее, и опять принимаешься за старое, как ни в чём ни бывало, - добродушно усмехнулась девушка, наблюдая за его ритмично двигающимися в такт жеванию ушами. – И хоть стать ястребом тебе не светит, но ладно уж, слушай, воробушек, что я вчера случайно узнала. Начнем с того, повторюсь, что это ты, Астик, во всем виноват, пригласив меня к себе на дежурство в Сторожевую башню. А значит, и расхлёбывать проблемы будем вместе. Я одна не осилю, да и скучно мне без тебя разбираться в этой тайне. Итак, возвращаюсь я вчера спокойно к себе, никого не трогаю…

Итара недаром много книг прочитала, научилась мыслить ясно и четко, когда требуется. А коли мысли текут легко и плавно, так и в слова их облечь не составляло большого труда. С точно такой же ясностью, легкостью и четкостью. Весь рассказ о ночных похождениях девушки, подслушанном ею разговоре, бессонной ночи, проведенной в размышлениях о том, как ей стоит поступить, уложился в недлинный промежуток времени, пока Астемий приканчивал завтрак. Закончила колдовка одновременно с положенной им в опустевшую миску ложкой:

- А ты что посоветуешь, мой сытый друг?

Юноша в кратковременном раздумье взъерошил волосы и решительно поднялся со скамьи, подхватив со стола свою и Итарину посудины:

- Иди прямо сейчас к Галману и расскажи ему всё так же доступно и подробно, как мне сейчас. Архилит должен знать, что в Вороньем Холме кто-то воду мутит.

- Иди? А ты чего делать собираешься? – колдовка сосулькой застыла возле стола, широко распахнув глаза от изумления.

- Для начала тарелки на мойку отнесу.

- И..., - вопросительно подсказала девушка, ожидая продолжения.

Астик замялся, потупился, а потом, неожиданно покраснев, тихо пробурчал, со смущением искоса поглядывая на подругу:

- Итка, я с тобой к Галману не пойду. Где его кабинет находится - ты знаешь. И в крепости не заблудишься, даже если тебе глаза завязать. А уж с рассказом и без моего участия управишься. Меня же возле Баламута всё равно не было, и я ничем твои слова подтвердить не смогу. Хотя не пойму, чего ты волнуешься-то? Он тебя в любом случае внимательно выслушает. Сама же знаешь, Итка, что Галман к тебе, почти как к родной дочке относится. Ну, или как к племяннице – это уж точно! А присутствовать при вашей с архилитом беседе в качестве безмолвной части меблировки его кабинета мне как-то, скажу честно, не шибко хочется. Да и дело у меня есть срочное и важное.

- Астик, какое дело может быть сейчас более срочным и важным, чем этот тайный заговор? - с вкрадчивым недоумением поинтересовалась колдовка. – Ты часом головой вчера после моего ухода ни обо что в башне не ударялся? Может Молчун прямо на тебя сверху рухнул под конец дежурства? Какой-то ты странный сегодня. Я тебя не узнаю.

- Ну, мало ли какие еще есть важные дела на свете, - пуще прежнего смутился юноша, отворачиваясь и стыдливо пряча взгляд. – Итка, поверь, я бы без проблем пошел с тобой. И даже, дохлеца мне на ужин, согласен на роль молчаливо-насупленной тени при твоей беседе. Но только не сегодня. Я и вправду не могу. Не обижайся…

И хотя в голосе Астика слышалась едва ли не слезная просьба простить его за поведение, недостойное звания настоящего друга, девушка всё-таки её не выполнила. Обида была не такой уж сильной, чтобы она не смогла его простить уже ближе к обеду, но и не такой слабой, чтоб беззаботно отмахнуться от неё рукой. А всё из-за неожиданности отказа Астика в её пустяковой просьбе побыть рядышком. Такого колдовка от юноши не ожидала. Раньше он никогда не ставил какие-то свои неведомые “дела” поперед их общих. Наоборот, сам мог нешуточно расстроиться, если Итара вдруг отказывалась от его дружеского общества, по какой-либо причине решив побыть некоторое время в одиночестве или общаясь с кем-то помимо него. Вообще-то, если говорить откровенно, она и сама не заметила, как привыкла к постоянному присутствию Астика возле себя почти всегда. Так к своей тени привыкаешь, не обращая на неё пристального внимания. А забеспокоишься лишь тогда, когда однажды в солнечный день не увидишь её рядом. Итара, похоже, переборщила с привычкой: слишком многого требует от друга, но взамен отдает мало, воспринимая его общество как должное. Что он там про бессловесную мебель говорил?

- Ладно, Астик, ты прав. Я и без твоей моральной поддержки обойдусь, раз у тебя важное дело имеется, - девушка хотела произнести фразу будничным и спокойным голосом, словно ничего страшного не произошло, но он её подвел, прозвучав с плохо скрытым, глухо ворчащим недовольством. - Бывай! Топай, куда собирался.

Колдовка резво рванула к одной из боковых лестниц в холле перед входом в столовую. А её друг, грустно и протяжно вздохнув, скорым шагом направился на выход из цитадели. Легко взлетая по ступенькам, Итара на повороте невольно посмотрела вслед юноше, и ей не понравилась скорбная ссутуленность его спины и печальная покатость безвольно опущенных плеч. Но вернее всего девушке лишь показалось, что Астемий расстроен и подавлен. Просто этот взгляд был сверху – перспектива неподходящая. Ходулями-то друг вполне шустро перебирал, точно на свидание опаздывал. А почему бы и нет? Астик – парень хороший и видный. Разве он не мог завести себе зазнобу? Честно говоря, наоборот удивительно, почему у него её до сих пор еще нет. Или уже есть, да познакомить с ней подругу детства никак не решится?

Апартаменты главы Братства Огненного Ворона располагались на третьем этаже цитадели в центральной её части. Кстати, среди учеников давно гуляет легенда, что если посмотреть на Вороний Холм с высоты птичьего полета, то будто бы оттуда крепость похожа на большое гнездо, в котором сидит птица. Дескать, стены замка вместе с торчащими пиками башен точь-в-точь копия вороньего жилища. А цитадель в середине крепости, мол, как сама каркуша, которая растопырила крылья и распустила хвост, защищая своих птенцов. Может так и есть: перволюды построили цитадель в весьма странной и оригинальной форме. Центр – слегка выступающий вперед полуцилиндр, прилепленный к чуть более широкому кубу главного корпуса высотой аж в семь этажей. С каждого бока от него ответвляются по три длинных пристроя, отходящих от основного здания параллельно друг другу под углом в сорок пять градусов и загибающихся к тылу бастиона. Древние соорудили их каскадом: первый на один ярус ниже центральной части, следующий уже на два, а третий – самый маленький, четырехэтажный. Между собой они соединены арочными переходами, располагающимися без какой-либо явно заметной последовательности. Эти боковые ответвления жители замка привыкли называть крыльями. А позади цитадель выбросила из себя пять коротких зданий-отростков, расходящихся веером. Эти ростом всего в три этажа. Да, наверное, бастион и вправду похож на птицу в гнезде. Недаром ведь крепость исстари величают Вороньим Холмом, и вряд ли только из-за того, что каркуши облюбовали это местечко для своих шумных посиделок. Да и не раз уже Итара слышала, как взрослые колдовцы любовно называют промеж себя замок Гнездом, вопреки его официальному названию. Вот только не верится, что хоть кому-то из людей удалось взглянуть на крепость с высоты птичьего полета. Чтобы окинуть взглядом сверху двадцать десятин, на которых она раскинулась, да и увидеть не замок, а гнездо с птичкой, наверняка кроме богатой фантазии требуется еще и гораздо выше пернатых взлететь. Но басня о прекрасном виде сверху, тем не менее, гуляет.

Итара, даже занятая своими мыслями, обратила внимание на непривычную пустоту в здании. Пока она поднималась по лестнице и шла по короткому коридорчику к кабинету архилита, ей на глаза попалось не более пяти человек. Да и те поспешили поскорее исчезнуть из виду, каждый озадаченный своей личной проблемкой. Приближение начала торжественной церемонии чувствовалось всё сильнее. А небольшая приемная, предваряющая кабинет главы Братства, так и вовсе опустела, хотя в обычные дни тут с утра до вечера как минимум парочка посетителей скучала, ожидая своей очереди побеседовать с Галманом. Скучать тут можно было разнообразными способами и в уютно-удобной обстановке.

На миг остановившись перед неплотно прикрытой дверью, дабы перевести дух после стремительного взлёта по лестнице, колдовка решительно толкнула едва слышно скрипнувшую створку и шагнула внутрь, категорично выпалив на ходу, пока не передумала:

- Дядя Галман, мне нужно срочно вам кое-что рассказать…

Внутри никого не было. В крайнем случае, Итаре так показалось в первые секунды. Она даже успела мысленно чертыхнуться, расстроившись, что зря время потеряла, поднимаясь на третий этаж, а ведь могла бы уже свой серебряный Лучик любовно бархоткой надраивать до зеркального блеска. И одновременно колдовка обрадовалась, что трудный разговор с архилитом не состоялся. И стоит заметить, не по её вине. Рассказывать о предательстве неприятно. А уж тем более кого-то обвинять в нем, особенно если нет твердой уверенности. Всё-таки она же не видела беседующих, а лишь только предполагает, что возможно один из них…

- Его сейчас здесь нет, Итара, - Ягор, оказывается, сидевший в кресле архилита позади большого и массивного стола согнувшись в три погибели, будто искал что-то на полу, распрямился, откидываясь на спинку. Алхимик как-то странно поелозил по седалищу, точно выискивал наиболее удобную позу, и до ушей девушки донесся чуть слышный шум от осторожно задвигаемого коленом ящика стола. Темные глаза учителя с едва уловимой насмешливостью внимательно изучали колдовку, словно он никогда раньше с ней не встречался. – Галману пришлось уйти развлекать братца князя, чтобы высокородный не заскучал в нашей суровой обители без должного внимания к своей благородной особе. Такова участь всех руководителей. Приходится общаться не с теми, с кем хочется, а с теми, с кем нужно поддерживать отношения, во что бы то ни стало. Порой даже в ущерб своим непосредственным обязанностям. Но архилит попросил меня здесь побыть вместо него, так что выкладывай смело свои проблемы, раз уж не поленилась прийти. Чем смогу – тем помогу, хотя меня ты и не величаешь дядюшкой, - наставник мимолетно усмехнулся, доставая трубку и кисет. – И даже если вести дурные – не бойся. Я не убиваю гонцов, их приносящих.

Последняя фраза из его уст прозвучала двусмысленно, будто в ней имелся некий завуалированный намёк, озвученный специально для юной колдовки. Итара в нерешительности застыла в дверном проеме, а мысли её лихорадочно заметались. Вот ведь положеньице! И просто уйти сейчас, ничего не рассказав, нельзя, её поведение будет подозрительно выглядеть. Но и не может же она спокойно сидеть тут и болтать с Ягором о подслушанном ночью разговоре. Интересно, он громко хохотать начнет, если Итара в конце рассказа заикнется о том, что алхимик – её главный подозреваемый в шпионаже за братством колдовцев и в предательстве их интересов? Или алхимик постарается немедленно избавиться от опасного свидетеля? Придушить Итару у наставника вряд ли выйдет. Впрочем, как и причинить ей любой другой вред с помощью грубой физической силы. Не зря же учеников с первого курса обучения натаскивают азам самообороны, как от монстров, так и от людей. Да и Ягору сперва еще нужно будет ухитриться поймать её. Уж всяко Итара бегает резвее, чем он хромает на своей покалеченной ноге. А вот с помощью какой-либо хитрозадой магической штуковины алхимик запросто ухайдакает юную колдовку в два счета. Тут Итара бессильна – познаний в противодействии злокозненному волшебству у неё пока явно недостаточно, только-только начали изучать в этом году, да и она оказалась не самой способной ученицей.

Остатки мыслей еще кружились метельной поземкой в голове, а язык девушки уже нёс какую-то оправдательную чепуху, впрочем, не очень убедительно, но главное, чтобы пауза не показалась учителю неоправданно затянувшейся:

- Я тогда позже зайду, наставник. Ничего особо серьезного я не хотела рассказать, да и плохих вестей архилиту не принесла. Так, пустое. Маленькая личная проблемка, вам не стоит о ней даже беспокоиться. Вообще, наверное, зря пришла – сама с ней чуть позже разберусь…

Ягор с видимым удовольствием посасывал трубочку, изредка пуская в потолок из вытянутых трубочкой губ аккуратные колечки сизого дымка, благодушно щурился, периодически озаряя кабинет легкой улыбочкой и понимающе кивая начинающей седеть головой. А когда колдовка закончила нести галиматью, собравшись развернуться и исчезнуть, ткнул чубуком в направлении одного из двух кресел для посетителей, расположившихся у противоположной от алхимика части стола:

- Да ты присаживайся, девочка, не стесняйся. Вам, молодым, конечно, не возбраняется и весь день на ногах провести. Но согласись, Итара, что сидя в мягких креслах беседовать всё же гораздо удобней и приятнее.

- Так я же…

- Да не переживай ты так сильно и не красней, будто помидор на грядке! Я верю, что дело у тебя к архилиту было сугубо личным и совершенно пустяковым, не заслуживающим моего внимания, - учитель весело ей подмигнул. – Разве иначе ты примчалась бы сюда с утра пораньше, озабоченная, хмурая и не выспавшаяся, вместо того, чтобы, как и все остальные ученики, готовиться к началу церемонии? Тут и самому безмозглому дохлецу понятно, что проблем у тебя в жизни нет ни одной, а в кабинет Галмана ты прискакала ради развлечения от нечего делать. И правильно сделала! Мне вот тоже сидеть здесь в одиночестве уже час как наскучило. А чем не развлечение, послушать твою, как сама сказала, пустую болтовню? Хоть позабавит немножко. Так что устраивайся в кресле поудобнее и начинай изливать душу. Я страсть как люблю, когда мне в кафтан плачутся и сморкаются. Можешь промеж дела подсоленными сухариками поразвлекаться. Они вкусные до жути! А если хочешь, то я сейчас и чаек быстренько подогрею. Самовар вроде бы еще не успел сильно остыть после нашего с архилитом чаепития.

Итара с покорной обреченностью раскаявшегося висельника, справедливо приговоренного к казни, приблизилась к креслу и присела на самый краешек, готовая сорваться в бега при первом же признаке опасности. От чая она сразу же категорически отказалась, отрицательно тряхнув в кои-то веки аккуратно расчесанными волосами, которые сегодня не выглядели разворошенной копной сена, красиво ниспадая на плечи девушки волнистыми локонами. Какой чай?! Да Ягор при желании туда чего угодно незаметно накапает ей ”для придания напитку изысканного аромата”! Хорошо, если она после такого чаёчка только честно выболтает учителю все свои секреты, начав с того возраста, когда еще на горшок ходила. И тогда Итаре не сдобровать, а по большому счёту - и не жить. Но при худшем раскладе алхимик, даже не начав слушать, сразу может чего-нибудь настолько мудрёного в кружку накапать или сыпануть, что её и хоронить-то не придется. Итара вот нисколько не удивится, если у Ягора в одном из карманчиков припрятан пузыречек с каким-нибудь редким зельем, испив одну каплю которого, тут же и сгоришь без следа синим пламенем. И даже пепла не останется к досаде озорника ветра. Или просто в кучку пыли превратишься. Но от сухарика колдовка не отказалась, взяв его из заботливо пододвинутой к ней чаши. Вряд ли учитель туда что-то лишнее успел подмешать прямо на её глазах, хотя и поглядывает он на Итару сейчас не только с веселым любопытством, наигранным скорее всего. Что-то еще в его глазах сверкает. Подозрительность, тревога, озабоченность, изумление, ожидание? Непонятно. А возможных вариантов можно еще с десяток перечислить. Так что лучше пока погрызть дармовой сухарик, собираясь с мыслями. Выглядит вполне естественно, и хуже от этого не станет, даже не потолстеет.

- Так что же лишило тебя сна и покоя в эту тихую летнюю ночь? – едва ли не стихами напевно промурлыкал Ягор, тоже потянувшись к чаше с традиционным архилитовым лакомством. Но недолго покрутив сухарик в пальцах, с ленивым любопытством разглядывая, точно руки жили своей жизнью, а голова была занята совершенно иными думами, он положил его обратно. Наверное, трубка показалась алхимику вкуснее. Выпустив очередную порцию колечек, учитель оперся подбородком на ладонь и правдиво изобразил на лице искреннюю заинтересованность, густо замешанную на сочувствии.

- В комнате душно было, - с непривычной легкостью соврала колдовка, даже и глазом не моргнув, чем раньше никогда не грешила. Итаре вообще врать не нравилось, даже в тех ситуациях, когда ложь считается во благо. – Соседка Азва разговаривала во сне, мешая мне тоже погрузиться в дрёму. Наверное, я перенервничала из-за предстоящего торжества, вот мне и не спалось. А каждая мелочь, мешающая заснуть, сильно раздражала, только усиливая бессонницу. Но это ерунда, со мной такое редко случается. Обычно я засыпаю мгновенно, и меня даже набатным колоколом над ухом не разбудишь.

- Тебе везет, девочка, остается лишь позавидовать. Впрочем, в молодости я тоже на бессонницу не жаловался. Но с возрастом всё меняется. Лично мне сейчас в таких случаях хорошо помогает небольшая неспешная прогулка перед сном. Желательно в одиночестве, чтобы утихомирить мысли, разложить их накопившуюся за день свалку в голове по полочкам. Круг, другой, до Баламута и обратно – лучшее лекарство, даже снадобий никаких пить не требуется…

Итаре показалось, что на краткий миг взор алхимика стал пристально колючим, испытующе выжидательным, словно ему было крайне важно узнать, как рыбка отреагирует на призывно дернувшийся крючок с наживкой. Девушка невнятно пожала плечами, дескать, у вас, стариков, свои причуды, но мне они пока еще малоинтересны, слушаю лишь из вежливости. И колдовка потянулась за следующим и вправду вкусным сухариком – архилит не обеднеет. Попутно девушка отметив краем глаза, с каким видимым облегчением расслабился Ягор. И взгляд его однозначно потеплел, сменив кратковременную холодность зимы на ласково-весенние тона. И тут Итару осенило. Правильно ей Астик вчера посоветовал рассказать Галману о своем странном видении якобы из детства, выплывшим из глубин памяти, когда она отключилась, увидев пожар. А она отмахнулась от друга рукой, тут же забыв о совете. Зато вот сейчас этим “призраком прошлого” (красивая фраза, Итара её в какой-то книжке вычитала) можно легко оправдать свое появление в кабинете архилита, надежно скрыв истинную причину. И ведь что главное, ей даже врать не придется!

- Наставник, - талантливо изобразив смущение на мордашке, колдовка скромно отложила недогрызенный сухарик на краешек стола, - я хотела с архилитом посоветоваться из-за своего чудного видения о своем детстве. А может это был сон или еще что-то, я не разбираюсь. И даже не уверена, что увиденное мною, когда я без чувств свалилась, едва начался пожар в Наугольной башне, когда-то раньше со мной происходило. С таким же успехом… Хотя с другой стороны мне кажется, будто я смотрела на пожар, но видела не его, а именно похожее обрывочное воспоминание из далекого детства, которого совершенно не помнила раньше, и уж только затем свалилась в обморок…

- Так зачем дело встало? Рассказывай со всеми подробностями. Вдвоем попробуем разобраться, был ли это сон или явь. А может и нечто иное. Если ты, Итара, думаешь, будто учителям не интересны и не важны проблемы и переживания их подопечных, то могу заверить – ты глубоко заблуждаешься, - доверительно произнес Ягор, но лицо наставника, вопреки его утверждению, накрыла легкая тень скуки. Он даже позволил себе широко зевнуть, словно тоже не выспался.

Колдовка вздохнула, поерзала на кресле, переместившись с его краешка и устраиваясь более удобно, и начала повествование. Рассказывала она и вправду со всеми подробностями, какие только запомнила. Так гораздо убедительнее выглядит её мнимая обеспокоенность по поводу нежданно посетившего видения. И как ни странно, чем больше девушка болтала языком, тем серьезнее и внимательнее становился алхимик. Под конец он даже отложил в сторону погасшую трубку, уверенным движением руки сгреб в кучу на край стола ворох свитков архилита, до этого вольготно расположившихся на столешнице, и выудил из стопки чистый лист пергамента, взявшись за перо.

- А теперь, девочка, повтори еще разок свой рассказ, только помедленнее и более подробно, - с неимоверной серьезностью произнес наставник, приготовившись записывать. – Давай начнем с описания напавших на замок джилей. Я правильно произнес название чудовищ? - Итара утвердительно кивнула головой. - О таких монстрах я раньше никогда и не слышал даже. Как они выглядят? И, кстати, может быть ты сможешь вспомнить название загоревшейся в твоем видении башни? А так же в какой крепости она находится? Еще меня интересуют имена твоих родителей, их друзей, да кого угодно из твоего видения, если ты в состоянии их вспомнить. Это может нам помочь разобраться, посетило ли тебя воспоминание о реальном прошлом. Или же ты просто-напросто видела в обмороке нечто фантастичное, с нашим миром не имеющее ничего общего. И под конец хотелось бы услышать всё, что ты знаешь об упомянутых тобой легендарных Кольцах Странников…

- О чём? – глаза колдовки полезли на лоб от изумления, на секунду вспыхнув ярким желтым пламенем азартного любопытства. – Я ни о каких кольцах не говорила, наставник! Если всё увиденное и вправду случилось со мной, то, как вы понимаете, мне тогда не до разглядывания украшений было.

- Кольца Странников – это не драгоценные побрякушки, а как я полагаю, то место, куда тебя отец поставил – круг с рунами… Хотя, конечно, ты никогда ни о чем подобном не слышала, извини. О существовании сети подобных порталов, разбросанных по замкам Древних, есть легенда, и, кажется, даже не одна. И эти мифы вроде бы косвенно подтверждаются в некоторых дошедших до нас манускриптах и книгах. Но как бы там ни было, а до сих пор ни одного Кольца, тем более действующего, никто еще не нашел. Да и мало на свете людей, знающих об истинной сути легенды. По большей части ею только маги интересуются. Но ты не представляешь себе, насколько она может оказаться важной, если найдется хоть одно стоящее подтверждение реальности существования Колец. Хотя вполне возможно, что твоих нынешних воспоминаний окажется недостаточно, чтобы… Впрочем, неважно. У меня есть возможность устроить прогулку в твоем Тумане Памяти. Постараемся его развеять, насколько сможем. Но для такого променада необходимо получить от тебя согласие. Да и обряд требует тщательной подготовки. И прежде всего мне придется обсудить с Галманом все детали и нюансы. Я постараюсь сегодня же с ним поговорить, если конечно у него найдется свободный час для общения со старым алхимиком, а не с пустоголовыми вельможами. А пока, чтобы не терять даром время, приступим! Итак, какого роста эти неведомые джили?..

Путь вниз всегда дается проще, чем наверх, как в прямом, так и в переносном смысле. Итара, чуть ли не насильно выпровоженная Астемием с дозорной площадки с четким напутствием отправляться спать и не травить ему душу своим привязчивым зеванием, легко сбежала по ступенькам Дозорной башни и скользнула в мглу ночи, черно-синим покрывалом укрывшей Вороний Холм. Ветерок дул, оказывается, не просто так. За какой-то час с небольшим он нагнал из-за горизонта столько мохнатых тучек, что почти полностью погасил свет звезд.

И даже Луна, казалось, укуталась в облака, как в пушистый плед, замерзнув кружить вокруг Земли в одиночестве. Теперь она, несколько сжавшись от пронизывающего насквозь холода космоса, уже не была похожа на огромный блин, готовый вот-вот свалиться с небес прямиком в руки ребятам. А жаль! Девушке понравилось таращиться на неё с верхушки Сторожевой башни в компании лучшего друга, болтая с ним о всяких пустяках. Астик вообще замечательный парень. Итара с ним с самых первых минут знакомства, когда он только еще появился в замке, привезенный одним из взрослых колдовцев на обучение, чувствовала себя легко и раскованно. Порой ей казалось, будто они с рождения росли вместе, бок о бок, дружили, делились секретами, мыслями и последним куском черствой горбушки, а потому уже до того хорошо успели изучить друг друга, что понимали малейшие нюансы настроения без лишних поясняющих слов.

Итара, как сейчас помнит тот день, когда впервые увидела удивленно-испуганного мальчишку, оставленного колдовцем сидеть в одиночестве посреди неведомого нового мира на каменной скамье у входа в цитадель, пока он ищет кого-либо из наставников. На краткий миг девчонка представила себя на его месте. И сердце Итары тут же затрепетало от жалости, тем более она сама не так уж и давно прошла через подобное, только в гораздо худшем варианте, очнувшись два года назад лежащей прямо на полу в холле Центральной башни замка: почти без памяти о прошлом, и уж точно без роду-племени. Но всё со временем устроилось наилучшим образом, и теперь она чувствует себя в Вороньем Холме, как у себя дома. Подгоняемая чувством жалости и сопереживания, Итара отложила на будущее секретный план прокрасться незамеченной на нижний оборонительный ярус крепостной стены, чтобы попытаться отыскать там тайный подземный ход, ведущий прямиком за постепенно прирастающий к замку городишко, на берег Серебрянки. В том, что подземный ход из замка есть, девчонка ничуть не сомневалась. Какая же крепость без тайных лазов?! Но отыскать его можно и позже, а прямо сейчас нашлось дело поважнее.

Итара резко свернула к входу в цитадель и на правах старожила беззастенчиво плюхнулась рядом с парнишкой на скамейку. Весело болтая ногами, она беззаботно поинтересовалась:

- Учиться на колдовца привезли? Тебя как зовут?

- Астик, - негромко ответил мальчишка, искоса с любопытством глянув на нежданную собеседницу и утвердительно кивнув головой. – Колдовец Ялан после Пробной Чаши, проведенной им в нашем посёлке, сказал родителям, что я – Отмеченный Пламенем, и он меня забирает.

- А они?

- Отец разозлился непонятно почему, но промолчал. А мамка глянула мне в глаза и, отшатнувшись, только рукой махнула, чтоб меня уводили, и желательно поскорее, - обиженно шмыгнул носом парнишка. – Испугалась, точно я не её сын, а чудище, вылезшее из подпола.

- Так ты из-за этого такой смурной? – Итара легонько ткнула Астика кулачком в бок.

Мальчик неопределенно пожал плечами, промолчав.

- Не боись и не переживай. Теперь ты не один. Я с тобой! Если хочешь, то мы можем дружить. А я друзей в обиду не даю, – уверенно сказала девчонка, слезая с немного высоковатой для неё скамьи. Встав перед Астиком, она протянула ему руку и веселым голоском предложила. – Пошли, я тебе замок покажу. Знаешь, как тут здорово! Столько интересного вокруг…

И, как ни странно, мальчишке вдруг сразу стало легче на сердце, а все переживания задвинулись на задний план, правда, полностью так и не исчезнув. Астик ухватился за её теплую ладонь, и через миг их уже и след простыл. Ялан, вернувшийся через полчаса и приведший за новым учеником не кого-нибудь, а самого архилита Галмана, так витиевато выражался отборными крепкими словечками в полный голос, что за ним стоило бы записывать, не полагаясь на память. Разве ж такие цветастые обороты речи запомнишь дословно?! И лишь после многолюдных организованных поисков потерявшегося (а кое-кто предполагал, что сбежавшего от испуга) ученика уже ближе к вечеру парочка свежеиспеченных друзей была случайно отловлена в саду позади цитадели невдалеке от старого, редко используемого входа в запутанную сеть подземелий замка. Нагоняй получили оба. Да такой, что до сих пор им есть, что вспомнить, когда взгрустнется. Но полученная взбучка того стоила!..

Итара развеселилась от внезапно нахлынувших воспоминаний, даже зевать перестала. Возле ристалища девушка на некоторое время остановилась и, решив, что у неё сегодня нет никакого желания нарываться на мелкие неприятности, объясняя кому-либо из наставников или старшеклассников, почему это она так поздно шляется по замку, резко свернула по направлению к Закатной башне цитадели. Если идти через главный вход, то путь до своей комнаты оказался бы короче вдвое. Но короче – еще не означает, что проще и быстрее. С приездом гостей сегодня в холле точно кто-нибудь на всякий случай дежурит. И ладно если этот кто-то из учителей, хотя и от них вряд ли дождешься одобрительного поглаживания по головке и леденца на палочке за полуночные шараханья. А как она, например, старшеклассникам объяснит свое поведение? Врать не хорошо. А правда и того хуже. Луной, дескать, с Астемием любовались? Ну уж нет! Им ведь не понять, что она просто с другом общалась. Именно с ДРУГОМ! Знает она, куда их мысли резво ускачут! И тогда им с Астиком как минимум до конца лета вслед пальцем тыкать будут все, кому не лень руку приподнять: жених и невеста. Особенно малышня обрадуется дармовому развлечению. А оно Итаре надо?

В Закатной башне - в ночную пору угрюмой, темной и позаброшенной, и днем-то людей на пальцах пересчитать можно. Ремонт, который там затеяли учинить, длится уже без малого третий год, а конца краю ему не видать. А что поделаешь, коль работников не хватает, чтоб завершить задуманное поскорее? Да и нужные материалы тоже не появляются из воздуха по волшебству. Вот и растянется канитель, похоже, еще на целое десятилетие. Зато для Итары сейчас лучше и не придумать. Даже если вход окажется запертым, что маловероятно, так всегда есть возможность забраться внутрь на первый ярус башни через любой оконный проем с отсутствующими рамами и снятыми решетками. И если уж не с какой-либо удобной бочки или стопки ящиков, так хоть с груды строительного мусора, наваленной как раз прямо под одним из окон. Главное внимательно под ноги смотреть, куда наступаешь, чтобы потом не жалеть о выборе пути. Но если действовать неспеша и аккуратно, то такая задача ей вполне под силу, особенно учитывая, что ночью колдовцы видят всё же получше обычных людей, благодаря своим странным глазам. Не как кошки или совы, конечно, но вполне достаточно, чтоб ноги целыми остались.

Девушка мягко шагала по утоптанной гаревой дорожке, неширокой лентой протянувшейся от ристалища к угловой башне цитадели промеж высаженных по бокам приземистых кустов барбариса. В непосредственной близи от цели дорожка делала плавный поворот, оставляя справа от себя высоченный и неохватный Дуб Баламут – гордость всех обитателей школы. По легенде его посадили еще перволюды задолго до начала Последней Войны. И, как гласит то же самое передаваемое из поколения в поколение предание, по мнению Итары скорее похожее на сказочную байку, дуб этот далеко не такой простой, как современным людям и колдовцам кажется, а волшебно-священный. Дескать, перволюды, предчувствуя неминуемый крах своей цивилизации, напитали перед посадкой желудь с помощью одной им ведомой магии экстрактом из всех своих знаний, тайн и секретов, чтобы далекие потомки могли вновь их получить, когда будут к этому готовы. И охранные чары наложили, потому-то дерево и вымахало таким здоровым – ничто ему не может повредить. И, мол, получит от Баламута всю хранящуюся в нем мудрость только самый достойный из потомков перволюдов.

“Ага, прям щас и заполучит! Самым крупным желудем, да точно по темечку. И счастливчик моментально таким мудрым всезнайкой станет, что все остальные от зависти головами о ствол Баламута биться начнут, чтобы тоже хоть капельку мозгов прибавилось”, - мысленно усмехнулась Итара наивности своих одноклассников, не раз всерьез пытавшихся затеять спор о том, когда примерно произойдет передача знаний, и кто же окажется тем Избранным, что огребет их во всю голову. Больше всего их интересовал вопрос, мальчишке или девчонке достанутся сокровенные тайны предков?

И еще колдовке подумалось, что хоть и неизвестно, кто и когда назвал этого долгожителя Баламутом, но имя он подобрал дубу правильное. И не только потому, что он многим головы задурил одним только своим существованием. Но и других причин для прозвища хватает. Да взять хотя бы замковых почтовых ворон! Так их мышами не корми, а дай посидеть на ветвях Баламута многоклювой стаей, да суматошно покаркать вдосталь, чего, например, в Гнездовье – специально для них отведенном помещении на верхнем этаже цитадели, они себе не позволяют. Там каркуши ведут себя весьма тихо, мирно и спокойно. Или привычка дуба громко шуршать листвой и скрипеть ветвями, когда ему вздумается? А вокруг в это время может стоять такой мертвый штиль, что даже случайно оброненное пёрышко строго вертикально падает на землю, почти не кружась. Чаще всего Баламут любит развлекаться скрипом посреди тихой летней ночи, когда его скрежет разносится по территории крепости особенно далеко, проникая во все закоулки замка, залетая в раскрытые окна спален и пугая до замирания сердца падкую на страшилки малышню.

А уж какие поверья, связанные с Баламутом, успели насочинять за его длинную жизнь, так и не вспомнишь все сразу! Над одним из них Итара до сих пор мысленно, чтоб не обижать рассказывающих, хихикает, плавно скатываясь под конец к смеху до слёз. ”Вот ежели кто-то признается тебе в своих чувствах под ветвями этого дуба, то он искренне говорит чистую правду, и будет любить свою избранницу всю оставшуюся жизнь. Потому как Баламут не приемлет лжи, и не даст врать в своем присутствии. Уж он найдет способ заткнуть рот обманщику. А коли поссоришься с кем под его сенью, то знай, отныне этот человек – твой лютый враг до последнего издыхания!” Ну каково, а?! Удержаться от того, чтоб не заржать прямо в лицо рассказчику-сказочнику стоило каждый раз неимоверных усилий. То есть по этому поверью получается, что если Астик вдруг ни с того, ни с сего решит возле Баламута ляпнуть: ”Я люблю тебя, Итка! Ты самая лучшая девчонка на свете!”, а она ему в ответ по загривку съездит, чтоб не молол чепухи языком, то они станут друг другу любимыми врагами? Или враждебными супругами в конце концов? А Астик ведь запросто может нечто подобное сморозить, да собственно и говорил уже не раз. Ну так и Итара ему шутливую, но вполне чувствительную затрещину с легкостью отвесит, как и прежде бывало. И после обмена "любезностями" они всё равно не станут меньше дружить, чем прежде. Ничего же не изменится! Но, тем не менее, обитатели замка удобную скамеечку под сенью Баламута вкопали давным-давно, чтоб в комфортных условиях освящать его негласным присутствием все хоть сколь-нибудь важные для себя разговоры, попутно обретая верных спутниц жизни, заводя надежных друзей и отыскивая преданных врагов на свои сердца, головы и задницы. И она пользовалась популярностью, редко пустуя погожими вечерами.

Колдовка миновала крепостную реликвию, успев даже сделать еще один шаг к открытой площадке перед Закатной башней, но тут же замерла на миг, как вкопанная, а потом быстро-быстро попятилась назад. Из темного провала за осторожно приоткрывшейся дверью выпорхнула едва различимая в сумерках фигура, направившись в сторону Итары. Недолго думая, девушка скользнула вбок с дорожки, почти бесшумно ввинтившись в узкую щель между двумя кустами барбариса, и спряталась за стволом Баламута, плотно прижавшись к нему спиной. Дуб именно в этот момент оживленно зашуршал листвой, словно обрадовался гостье-полуночнице.

- И ты здравствуй, Баламут, - негромко, с легким укором прошептала вслух колдовка, потихоньку смещаясь так, чтоб её, укрытую тенью дерева, с дорожки нелегко разглядеть было, но зато она сама видела бы её, чуть подсвеченную тусклым лунным светом, вполне отчетливо. – Не выдавай меня. Зачем шумишь? Знаешь, мне и так сегодня далеко не самый лучший денек выпал, чтоб напоследок еще и тут нарваться на неприятности. Спрячь лучше, раз ты такой мудрый и всё понимающий, как о тебе сказки сочиняют.

Зачем она с ним говорила, будто с живым существом, Итара и сама не знала. Просто вдруг неожиданно захотелось, чтобы хоть малая часть баек о Баламуте оказалась правдой. Шуршание листвы сразу же смолкло, и колдовку накрыла плотная, почти черная тень: и с двух шагов в упор не увидишь, пока носом в девушку не уткнешься. Но вполне возможно, что ей померещилось, будто ветви дуба переместились так, чтобы через их непроницаемую завесу не пробился даже самый крошечный отблеск луны. Вернее всего просто ночное светило в очередной раз спряталось за проплывающим облаком. Вовремя, конечно, но заслуги Баламута в том нет.

Вскоре совсем рядом с Итарой, с противоположной стороны дерева, послышались негромкие шаги и приглушенное покашливание в кулак. А потом неизвестный со вздохом опустился на скамью. Этого только девушке и не хватало для полного счастья! А если его бессонница замучила, и он собирается здесь до утренней зорьки проторчать, чтоб полюбоваться красотой рассвета? Она-то такой романтики на сегодня не заказывала. Наоборот совсем скоро начнет носом клевать себя в грудь, а затем наверняка дело дойдет и до громкого храпа, до чего в обычных условиях Итара не опускалась. Но так сегодня всё с самого утра не совсем обычное. А стоя спать, будто лошадь, неудобно, всякое может приключиться. Нет, это не последний день учебы, а сущее наказание! Обидное вдвойне от того, что понятия не имеешь, в чем провинился перед судьбой.

Колдовка стояла, прижавшись к шероховатой, изрезанной глубокими морщинами коре дуба, и старалась даже дышать через раз, чтобы не выдать себя. Только сердце девушки громко и тревожно постукивало в груди, словно заранее предчувствуя неладное: мол, неприятности полусонным стоянием под деревом не ограничатся. Да еще ругалась Итара громогласно, сетуя на свою несчастную долю. Мысленно можно ведь и в полный голос, не стесняясь, высказаться. Да и не особо выбирая выражения. А если уж очень захочется, так почему бы не продублировать особо яркие и заковыристые рулады беззвучным шевеленьем губ? Да запросто! Что вскорости Итара и проделала, заметив быстро промелькнувший на дорожке силуэт еще одного припозднившегося гуляки, любителя подышать свежим ночным воздухом.

- Давно ждешь? – вместо приветствия поинтересовался вновь прибывший, тоже опускаясь на скамью. – Никак не мог отвязаться от Ярика, основательно перебравшего за ужином горлодёрки. Приставучий он, оказывается, когда навеселе. А послать его по извилистой тропке к лешему в гости неудобно, друг и одночашник княжича все-таки. С одних блюд едят, с одного кувшина пьют и, как говорят, что одних и тех же девок по сеновалам мнут…

- Тебе-то какое дело до праздной болтовни сплетников? Это они от зависти языками воздух молотят, потому как не им такая удобная тропинка в жизни выпала. Окажись завистники на месте Ярика, и они бы точно также пили, ели и сеновалы утрамбовывали. Говори лучше, чего тебе от меня понадобилось, старый пройдоха?

Беседовали мужчины тихо, да и расстояние на слышимости сказывалось – дуб впятером не охватишь, а скамья не впритык к нему стоит, а еще чуть дальше. Но Итара улавливала почти всё сказанное, хотя ей и пришлось немного поднапрячь слух. Лишь только отдельные слова изредка ускальзали, но они колдовкой легко восполнялись по общему смыслу. А чего ей еще оставалось делать тут, как не слушать? Хоть какое-то развлечение, раз уж влипла в ситуацию, как муха в паутину. Не уши же ей затыкать! Чтоб их глык ненасытный сожрал, этих болтунов-полуночников! А теперь вот по их милости вместо того, чтоб греть постельку теплом своего тела, стой тут, природой любуясь, и слушай всякую ересь да скучные сплетни. И главное – постарайся не чихнуть! Хотя тебе именно сейчас и приспичило.

Девушка большим и средним пальцами сильно сжала себе ноздри, а ногтем указательного больно надавила на кончик носа. Почти минуту она не дышала, отсчитывая ускоряющиеся удары сердца, но зато вроде бы избавилась от желания огласить окрестности оглушительным чихом. Вряд ли эта парочка пожелала бы ей крепкого здоровья и долгих лет жизни.

- Может и пройдоха, с этим спорить не стану. Прохиндею-отступнику ведь со стороны гораздо виднее, - после затянувшейся паузы как-то вяло огрызнулся пришедший последним. Но несмотря на вялость, в его тихом незнакомом голосе всё же слышалась плохо скрытая издёвка, особенно заметно прозвучавшая в двух последних словах, произнесенных с напевной протяжностью. – А вот относительно возраста ты глубоко заблуждаешься, мой некогда верный соратник. Не такой уж я и старый. В жилах еще по-прежнему бурлит кровь, точно у юноши. Хотя сам я, конечно, стал старше, куда денешься. Но с прожитыми годами у меня опыта прибавилось, так что жалеть об их уходе не хочу. Да и возможностей жить так, как я желаю и как этого заслуживаю, тоже стало намного больше.

- Стара песня, напев её слышал не раз и не два, - голос второго собеседника показался Итаре смутно знакомым, но как девушка ни напрягала слух, он так и остался неузнанным. Можно, конечно, подойти, поздороваться, попросить подвинуться, чтоб и ей местечко на лавочке нашлось... – Давай без лишней болтовни приступим к главному, да пойду-ка я спать. Завтра у меня хлопот намечается невпроворот. Хочется хотя бы нормально отоспаться перед встряской.

- А ты меня не торопи, прыткий какой нашелся! Нас здесь никто подслушать не может?

- Вряд ли. После заката в эту часть крепости редко кто наведывается. Ученикам здесь делать нечего, а прочим и подавно…

- Ты уверен?

- Ну, если не лень, то сам проверь, - сердце девушки камнем рухнуло вниз, к пяткам поближе, а сама она пожалела, что не родилась мотыльком. Беззвучно упорхнуть, растворившись в ночной тьме, сейчас самое милое дело. – Можешь все близлежащие кусты на корачках облазить, не возбраняется. Если наткнешься случайно на мой кисет, который я где-то потерял седмицу назад, то я тебе даже спасибо скажу за находку.

- Сколько времени утекло рекой в Неизведанные Земли, а ты ничуть не изменился, всё такой же шутник, как я погляжу. А помнишь, как мы с тобой и Деркачом в Черной Полянице четыре дня, спиной к спине…

- Хотел бы забыть, да иногда до сих пор в кошмарах снится. Деркач так и остался там неупокоенным, йедыкам на ужин… Слушай, если ты и дальше собираешься вокруг да около крутиться, виляя хвостом, так и не приступив к главному, из-за чего встречу назначил, то я лучше прямо сейчас уйду.

Из-за ствола послышалось легкое шуршание одежды, словно мужчина без промедления тут же встал для пущей убедительности, намериваясь привести слова и действия к единому знаменателю. И второй собеседник подтвердил правильность догадки девушки, с откровенной злостью прошипев сквозь зубы:

- Иди, иди… Только я не думаю, что приютившие тебя в этом замке колдовцы знают все подробности из твоей прошлой жизни, богатой и насыщенной. Наверное им будет интересно послушать о бесчисленных грехах непутевой молодости и не менее прискорбных ошибках вполне сознательной зрелости. И уж знамо дело им точно понравится, что обо всем ранее содеянном тобою, как по неведенью, так и о намеренно причиненном зле, ты из-за врожденной скромности промолчал, конечно же. И в том, что ты изредка тайно отправляешь ваших почтовых ворон в Нижгород с разными интересными писульками о небольших секретах братства, без всякого сомнения, нет ничего предосудительного. Ведь все же в Вороньем Холме знают о твоем невинном развлечении и благодушно смотрят на него сквозь пальцы? Я не ошибся в своих догадках? Так что засунь свой гонор поглубже в задницу да сядь на неё обратно, чтоб он ненароком опять не вырвался наружу.

Итаре, ошеломленной услышанным, показалось, что там, с противоположной от неё стороны дерева, на целую вечность повисла напряженная тишина, заполненная лишь угрюмым сопением двух мужчин, с неприкрытой ненавистью буравящих друг друга яростными взглядами. Еще чуть-чуть и, того гляди, кто-то кого-то точно убьет прямо голыми руками. Ну, или загрызет насмерть. И хотя колдовка ничего из этого не видела воочую, крепко, до очумелости прижавшись спиной к Баламуту, будто к единственному настоящему другу, не способному на подлое предательство, но зато она так ясно и красочно представила происходящее в мыслях, точно пристально наблюдала за мужчинами шагов с трех. И ей стало невыносимо жутко от реалистичности видения, в котором она даже их лица рассмотрела в мельчайших подробностях. И естественно узнала обоих. На скамье сидел тот крайне неприятный маг, которого она видела возле конюшни. А напротив него стоял, сжав кулаки до такой степени, что костяшки побелели, их местный алхимик Ягор с непередаваемо взбешенным выражением лица и безумным блеском в глазах. Теперь Итара поняла, почему ей один из голосов показался знакомым. Ягор оторвал взгляд от мага и с немым удивлением посмотрел на неизвестно откуда взявшуюся здесь колдовку, которой только что и в помине не было возле лавочки. А потом алхимик криво усмехнулся и …

И видение растаяло столь же внезапно, как и появилось. Никто никого не убил. Да и вечность осталась нерастраченной, разве что оскудела на одну только минутку, никак не больше. А голоса по-прежнему звучали приглушенно и незнакомо. В крайнем случае тот, который сейчас праздновал победу.

- Вот так-то лучше! Сядь, остудись и слушай внимательно. Я дважды повторять не стану. И не зыркай на меня голодным волчарой изподлобья! Я – не твой завтрак. Да и не боюсь нисколько. А вот тебе меня опасаться не помешало бы. Сделаешь всё, как требуется, тогда и дальше продолжишь счастливо жить под своей благообразной личиной. Никто не собирается тебя без причины разоблачать и подставлять под клинки колдовцев. Ты еще и в дальнейшем можешь пригодиться. Ну, а коли удумаешь рыпаться да норов показывать, вот тогда не обессудь. Головушку твою без раздумий от тела отделят да на осиновый кол насадят другим в назидание.

- Значит, это к тебе мои посланцы отсюда крылья утруждали? – глухо, с тоской обреченного в голосе, поинтересовался второй мужчина. – Знать бы с самого начала, что это ты меня в оборот возьмешь шантажом о прошлом, так оставил бы тебя, истекающего кровью, рядом с мертвым Деркачем, вместо того, чтоб на своем хребте…

- Во-первых, не ко мне лично, а к нам они летали. Я лишь один из многих, кому сложившийся в Пятикняжии расклад сил, как кость в горле. Иначе всё должно быть! Ну а во-вторых, кто старое помянет, тот на его последствия неминуемо и напорется, - шантажист хрипло рассыпался настолько неприятным смешком, что у Итары даже скулы свело, словно некий урод прямо возле её уха протяжно проскрежетал ногтями по старому оцинкованному подоконнику.

- А еще лучше - своей рукой там же и добил бы! – не унимался тот, кто, оказывается, всего лишь притворялся другом колдовцев, а на самом-то деле…

- Отвел душу несбыточными мечтаниями? – с нажимом спросил злыдень у жертвы. – Повернуть время вспять или что-то изменить в прошлом ни великородные, ни колдовцы, ни шептуны и даже никто из магов не способны. А потому заткнись и наматывай на ус, что сделать должен. Не можешь изменить прошлое, так хотя бы постарайся не испоганить свое будущее.

На какое-то время повисла непроницаемым пологом тишина, а Итара уже не жалела, что оказалась невольным слушателем беседы, не предназначенной для её ушей. Наоборот, это к лучшему, что она подслушает заговорщиков. О тайных планах врагов лучше знать всё в мельчайших подробностях. А в том, что сейчас на лавочке сидят именно заговорщики и враги, девушка не сомневалась ни на капельку.

- Интарь, насколько мне известно, пожаловал в Вороний Холм не просто полюбоваться церемонией посвящения молодых колдовцев, захотев поприсутствовать на ритуале приема их в Братство Огненного Ворона, но и привез архилиту послание от князя. В письме помимо всякой прочей пустяшной болтовни приглашение прибыть на Сход Властников, который хотят созвать в конце второй седмицы огнянника. Разумеется, Галман туда отправится. Не может он проигнорировать такое крупное мероприятие, где есть возможность попутно решить и многие накопившиеся проблемы братства. И естественно, что поедет архилит не в гордом одиночестве, а как положено на таких сборищах, с внушительной свитой. Вот что хочешь делай, но ты должен оказаться в числе сопровождающих, и точка! Упрашивай, умоляй, ври с три короба, да хоть убей кого-нибудь, но войди в число сопровождающих…

- Ничего из перечисленного не потребуется. Достаточно того, что меня и без каких-либо просьб, даже если б не очень-то и хотел отправляться в поездку, всё равно настоятельно попросят составить архилиту компанию. Кое-какой авторитет в замке я успел за эти годы заслужить.

- Вот и замечательно! - оживленно обрадовался подстрекатель. – Одной проблемой меньше. Так вот, князь Гордимир собирает Сход точно уж не для того, чтоб Властники друг перед другом хвосты распушили, хвастаясь ежегодно прибывающим достатком и день ото дня улучшающейся жизнью.

- Сомневаюсь, что элита упустит возможность гордо выпятить пузо даже перед первым встречным. А уж в кругу себе подобных и подавно. Вас же можно не кормить, дай только покрасоваться, - издевки в голосе хватило б на троих. – И зачем же Гордимиру понадобилось созвать Сход на сей раз?

- Малрет - Властитель Пятикняжия, как ходят слухи, настолько постарел и одряхлел, что вряд ли переживет следующую зиму. И хотя реальная власть по большей части сосредоточена в руках у каждого из пяти князей, но, тем не менее, всё же Властитель их за ниточки дергает, а не они его плясать заставляют. И причин такому положению вещей, как ты знаешь, много: начиная от умелых интриг и заканчивая мнением простых людей, что всеми ими правит Властитель, а князья всего лишь его наместники над уделами. Но у Гордимира, который по моему мнению уже мысленно примеривает втихушку Венец Непогрешимости на свою голову, кажись есть желание изменить устоявшуюся традицию, по которой Властитель больше царствует, чем правит. И возможности у нашего Нижгородского князя выполнить задуманное, или хотя бы попытаться воплотить мечты в жизнь, кое-какие имеются…

- А я-то с какого боку к их владетельно-междоусобному пирогу припекся? – громко удивился местный заговорщик, от изумления даже забыв об осторожности.

- Не ори! Весь замок переполошишь, - строго одернул его собеседник и с ехидцей добавил, посмеиваясь. – Ты уж точно в их пирог даже на начинку, мелко-мелко нарубленную, не сгодишься. И более того: на растопку печи, в которой готовят блюдо, тоже не подойдешь. А вот твой нынешний начальник – совсем другое дело. Без него тесто пресным получится.

- Тогда зачем я тебе нужен, коль таким никчёмным оказался?

- Малой искоркой запалить дрова - сгодишься. Сперва посмотрим, как Галман отреагирует на намечающуюся заваруху. Если архилит поведет себя правильно и разумно с нашей точки зрения, тогда ты просто прокатишься до столицы княжества и обратно. Ну, и впоследствии побудешь для нас еще какое-то время лишними глазами и ушами…

- Для кого это для вас? – попробовал было уточнить изменщик, но его бесцеремонно оборвали.

- Не твоего ума дело! Если проявишь себя лучшим образом, и мы станем тебе хоть немного доверять, тогда узнаешь.

- А если не проявлю, облажаюсь?

- Тогда не узнаешь, - хмыкнул собеседник. – Да и вряд ли кто придет проведать твою могилку. Её еще придется постараться отыскать.

- Смешно, - хотя в голосе весельем и не пахло. - А если архилит выберет неверную дорогу? Не ту, которую вы ему пророчите?

- Вот тут-то ты и понадобишься. Но об этом поговорим уже в Нижгороде, если потребуется. Когда понадобишься, то я сам найду, где и когда с тобой встретиться. По собственной инициативе ко мне не лезь без веской причины. А сейчас можешь отправляться спать, как недавно собирался. И приятных тебе сновидений, - с ядовитой язвительностью пожелал на прощание мужчина.

Через мгновение его фигура смазанной тенью скользнула по гаревой дорожке, быстро растворившись в ночной тьме.

Итара выждала некоторое время, а потом осторожно крадучись, прижавшись к стволу дуба так, что едва ли не обдирала кожу на щеке о его шершавую кору, пробралась по направлению к скамейке. Она уже тоже успела опустеть. Прерывисто вздохнув, девушка облегченно привалилась к Баламуту спиной, одновременно расстроившись, что не получилось хоть краем глаза посмотреть на уходящего предателя, затесавшегося в ряды колдовцев. Вдруг узнала бы его даже со спины?! Но не судьба.

- И чего теперь мне делать, загрызи всех монстров блохи?! – неизвестно кому пожаловалась Итара, медленно сползая по стволу и в конце концов усевшись на землю. – Рассказать всё Галману? Так вряд ли он мне поверит. Кроме слов, у меня нет никаких доказательств. Да и не знаю я, кто тут у нас воду начал мутить. Подозревать – одно, но быть уверенной- совсем другое дело. С Астиком утром посоветоваться? Пусть подскажет по-дружески, что предпринять? Этот насоветует! А потом мы вместе такого натворим, что над нами не только в Вороньем Холме все поголовно ржать будут, но и в посад нос не высунешь. Там тоже засмеют. Или постараться вывести предателя на чистую воду своими силами? Только сперва нужно выяснить, кто он такой…

Баламут с самого начала и до окончания её монолога, по большей части состоявшего из одних вопросов, одобрительно шуршал листвой. Вот и пойми тут, что из сказанного этот мудрый дуб …стоеросовый посчитал правильным и посоветовал сделать.

Серия сообщений "Итара. Блеск Луны на острие меча":

Наша новая книга. После почти годичного раздумья мы с Таней решили, что главы этого произведения, как и всегда, будут выкладываться здесь по мере написания. На некоторое количество ошибок не обращайте внимания, все же это еще не окончательный вариант, а скорее уж черновой, не прошедший чистовой правки.

Часть 1 - Игорь Рябов, Татьяна Рябова - Блеск Луны на острие меча. Свиток 1
Часть 2 - Свиток 2
...
Часть 4 - Свиток 4
Часть 5 - Свиток 5
Часть 6 - Свиток 6
Часть 7 - Свиток 7
Часть 8 - Свиток 8
Часть 9 - Свиток 9

art ma-zaika

ЧТЕНИЯ

09 ноября в Центральной городской библиотеке Саратова состоялся творческий вечер саратовского поэта Игоря Преснякова. В ходе встречи всех присутствующих достаточно полно ознакомили с творческими этапами автора, так что даже случайному гостю стала ясна судьба героя вечера. Помимо того что автор читал свои стихи также состоялась презентация трёх недавно вышедших в свет поэтических сборников. Слово у микрофона часто держали товарищи Игоря, многие из которых пели и искусно владели ораторским мастерством. Последнюю песню пел весь зал, она оказалась посвящена Кумысной поляне.

Завершился вечер неожиданным сюрпризом от поклонников. Поэту была подарена звезда его имени, вручили сертификат, утверждающий сей факт... Также женщины пели песни, одна из колоритных дамочек, работающая в школе, попросила ребятишек отобрать на их взгляд стоящие строчки из стихов Преснякова и подобрать к ним картинки... В итоге получилось занимательное слайд-шоу... Все желающие могли уйти домой с новым сборником поэта, они не продавались, а просто люди оставляли кто сколько мог в специальный пакет.

Творческая встреча выдалась весьма плодотворной, ждём новых творений от мастера словесности.

Фото: © Copyright ma-zaika.ru