Раввин Зелиг Плишкин, современный ученый и преподаватель этики из Иерусалима, составил список из 10 правил удачного брака, подобранных из основополагающих учений иудаизма:

1. Сосредоточтесь на том, чтобы отдавать, а не брать. Если ваша цель — подарить радость партнеру, вы всегда найдете способ достичь ее. Вы также выиграете от этого, поскольку людям свойственна
взаимность.
2. Постарайтесь сохранить молчание, если ваш супруг (супруга) оскорбляет вас. Игнорируя пренебрежение и оскорбления, вы предотвратите много ненужных ссор. Минутное раздражение быстро пройдет.
3. Откажитесь от необоснованных ожиданий. Люди вступают в брак, ожидая от партнера слишком многого. Отказ от нереальных надежд предотвратит чувство неудовлетворенности и гнев. Не ждите, что ваш супруг окажется идеальным, и не сравнивайте его с другими.
4. Не спешите клеймить то, что вам не нравится. Постарайтесь взглянуть на все с другой стороны.
5. Подумайте, как сделать так, чтобы супруг захотел исполнить ваше желание. Если первая попытка провалилась, поищите другую стратегию. Помните, что тактичная похвала — отличный стимул.
6. Общаясь с супругом, никогда не упускайте из виду основную цель — счастливый брак. Если вы получаете негативный отклик, пересмотрите свой метод коммуникации; иными словами, измените свой подход.
7. Будьте готовы к компромиссу. Проявите желание сделать что-то, что вы не хотите делать, в ответ на аналогичное поведение партнера.
8. Не вините своего супруга и не осуждайте его за ошибки. Придумайте, как избежать повторения ошибок, не вызвав сопротивления и не оскорбив чувства супруга.
9. Живите настоящим. Что бы ни было в прошлом, оно миновало. Сосредоточтесь на улучшении текущей ситуации.
10. Спрашивайте себя: а что могу сделать я, чтобы создать приятную атмосферу в доме?
(Раввин Бенджамин Блех, «Иудаизм»)

Наверное, быть хасидом Любавического Ребе, значит не беситься когда весь смысл ХАБАД, сводится кем-нибудь к "письмам  мертвому адмору". Так, к сожалению, делаю я.  Лучше бы ощущать искреннюю досаду от того, что у тебя нет достаточно любви к ближнему (чтобы терпеть негатив который неизбежно пойдет, когда начнешь объяснять). Но вот я пока не умею настолько любить посторонних, случайных собеседников, чтобы терпеть, потому просто ухожу от трудных разговоров на эту тему.

Что же касается отношения хасидов к ушедшему праведнику, то в основном оно заключается собственно в вере в то, что он был праведником, а праведники "посмертно зовутся живыми" (Брахот18,1-2). Так было сказано впервые именно о праматери Саре, глава Торы, повествующая о ее смерти, называется "Хаей Сара"- жинь Сары, глава описывает, как то, о чем она говорила при жизни, продолжает происходить после ее смерти. Из этого ХАЗАЛь заключили, что праведник после смерти влияет на мироздание даже сильнее чем при жизни*, а видим мы это потому как дело их жизни живет после смерти. Поскольку хасиды Ребе после его смерти продолжают выполнять его наставления, нести в мир знание хасидизма, святость Торы, но в первую очередь, заботясь о том, чтобы каждый еврей в любом уголке света знал, что он не одинок, то ребе, получается, жив.

Что же до писем, то ребе был человеком умевшим найти подход к людям, направить их на жизненном пути, если они обращались к нему, с какой угодно проблемой. В письмах содержится ход егомышления. Если у человека какая-то сложность, он может открыть письма и почитать, как подходил к проблемам человек мудрый, праведный, который умел их решать. Поучиться у него искать выход. Потому не найдя понятного письма, игрот кодешь открывают и по нескольку раз, пока не найдут понятное. Кроме того, там конечно же содержатся благословения, которыми он сопровождал почти каждое письмо, а поскольку сейчас все его благословения все еще в силе, то письма это способ ими заручится.

________________________________________________________________

*Большая ошибка считать, что на могиле праведника молятся праведнику. На могиле праведника молятся Богу, вместе с праведником. евреи верят, что на том свете праведник занимается тем же, что и при жизни, молится и учит Тору, более того в этой сфере он продолжает расти духовно. Кстати, для того чтобы помолиться с праведником, не обязательно куда-то идти, есть для многих из них специальные молитвы с упоминанием их имени.

К тексту прилагаю два отрывка из последнего номера еженедельного "Восхождения" №1341

Комментарии скрыты для модерации

 

Считается, что традицию разводить костры в день праздника Лаг ба-Омер создали цфатские каббалисты в средние века. Персонально ее приписывают великому знатоку скрытого учения рабби Ицхаку Лурии Ашкенази (ученики называли его Ари — аббревиатура от «Ашкенази рабби Ицхак»). 

О том, как это произошло, рассказывают следующую историю... Известно, что могила рабби Шимона бар Йохая (Рашби), автора мистической книги «Зоар», находится на горе Мерон, что близ Цфата. Как-то раз в Лаг ба-Омер, считающийся днем смерти Рашби, Ари привел своих учеников на гору Мерон, чтобы, изучая там Тору и Каббалу, они помогли ему в деле тиккун олам (исправлении мира) и приблизили Геулу (избавление). 

Не понравилось это Асмодею, князю мира демонов, не жалующему людей и оттягивающему изо всех сил наступление Геулы. Поэтому решил он помешать Ари и его ученикам. Под покровом сумерек прокрался коварный демон на склон горы Мерон. Впрочем, возможно это был даже и не сам Асмодей, а лишь кто-то из его многочисленных и зловредных слуг.

Дождался Асмодей, пока дух Ари погрузится в глубины книги «Зоар», выйдя за пределы земного мира. А затем, воспользовавшись неряшливостью мыслей в голове одного из учеников, тихонько забрался ему на язык и соскочил вопросом, обращенным к товарищам: «Как бы мы могли помочь душе учителя приблизиться сегодня к душе Рашби?»

Затем демон незаметно проскользнул в ухо к другому неосторожному ученику, который ответил: «Численное значение имени Ари — 211, если же добавить к нему слово “огонь” (эш), чье численное значение равно 301, то, как раз и получится, 512 — численное значение имени Рашби».

Обрадовались ученики и тут же разожгли огромный костер у могилы Рашби, рядом с тем местом, где сидел Ари. Асмодей же, радуясь удачной каверзе, поспешил назад в свое темное царство.

Тем временем закончил Ари чтение главы «Зоар» и с удивлением заметил костер. Ученики объяснили, зачем они развели огонь. Сразу догадался Ари, что здесь не обошлось без козней зловредного демона, намеренного бессмысленными действиями отвлечь его учеников от настоящей работы по исправлению мира. Ведь огонь, способный сблизить души его и Рашби, был отнюдь не материален, он скрывался в текстах святых книг, а не в щепках и сухих ветках.

Но решил мудрый Ари, что перехитрит вредного Асмодея, применив его же ловушку против него самого. Не стал он ругать своих учеников и отговаривать их от пустой затеи. Наоборот, похвалив за удачную идею, он лишь добавил, что вокруг разложенного костра следует еще петь и танцевать. 

Удивились ученики: как же в траурные дни счета Омера можно веселиться? «На то и праздник», — ответил им Ари, напомнив, что и сам Рашби в день своей смерти не плакал, а наоборот радовался. И, как учит нас традиция, именно в последний день жизни он одарил своих учеников такими глубинами скрытого учения, каких никогда до того прежде не касался, добавив, что «во все дни своей жизни, жаждал увидеть этот день». 

Сложили тогда они вместе более основательный костер, чем был раньше, и стали танцевать, кружась вокруг него и распевая псалмы. И чем радостней становилось на душе у пляшущих, чем звонче и веселее звучали их голоса, тем больше искр «истинного света», рассеянных по мирам, собиралось обратно, приближая Геулу.

Услышав из своего логова веселые голоса Ари и его учеников, Асмодей страшно рассердился. Понял он, что мудрый Ари обратил его хитрость против него самого. Но сделать уже ничего не мог.

Разжигание костров на Лаг ба-Омер увлекло многих и многих евреев (недаром ведь хитрый Асмодей слывет большим знатоком слабостей человеческой души). Постепенно этот обычай распространился из Цфата по еврейским общинам всего мира. Да вот только просчитался демон. Сама по себе лишенная смысла трата времени, получив полезное дополнение от Ари, превратилась в важное и могучее действо. Теперь сотни тысяч людей с наступлением праздника зажигают костры, танцуют, поют и веселятся, обращая вредный замысел Асмодея в «исправление мира».

Александр Непомнящий

Давно это было. Жили в одном еврейском местечке в Польше два друга. Как и многие евреи, жили они торговлей – покупали оптом, а продавали в розницу. И вот как-то прослышали они, что одной богатой панночке после смерти дядюшки досталось в числе прочего наследства несколько тысяч аршин превосходного сукна, и та очень хочет от этой части наследства избавиться, так что готова продать его почти за полцены. Решили друзья скинуться, поехать в имение панночки и выкупить всю партию сукна, чтобы затем продать ее с большой выгодой.

Сказано – сделано: явились наши евреи к управляющему пани, сообщили о своем желании купить сукно, и тот пообещал передать госпоже их просьбу. А надо заметить, что эта полячка евреев до того в глаза не видела, но была много о них наслышана.
– Вот еще! – сказала она управляющему. – Буду я иметь дело с врагами Христовыми! Говорят, все они – дети сатаны, выглядят, как черти, а на голове у них растут рога.
– Нет у них никаких рогов! – попробовал успокоить панночку управляющий. – Я сам не раз имел дело с евреями. Конечно, среди них, как и среди любого народа, попадаются негодяи, но большинство из них ведет дела очень честно. А среди этих двоих один так вообще писаный красавец.

Панночка была заинтригована и велела управляющему привести тех евреев к ней в усадьбу. А как увидела одного из торговцев, того что помоложе, так и влюбилась в него сразу и без памяти. Не торгуясь согласилась она на предложенную цену, и крайне довольные сделкой евреи отправились на постоялый двор, куда вскоре им и доставили весь товар. Тут и выяснилось: сукна столько, что на одной подводе его не увезти – нужно как минимум две.
– Ладно, – сказал один из торговцев, – я отправлюсь в соседнюю деревню, найму еще телегу, а утром, с Б-жьей помощью, тронемся в путь.

В тот же вечер панночка, сгорая от страсти, как бы невзначай спросила управляющего, уехали ли уже те евреи?
– Еще нет, – ответил он. – Один остался ночевать на постоялом дворе, спит прямо в телеге – стережет товар, а другой поехал в деревню за второй телегой.
– И какой же поехал? – поинтересовалась прекрасная полячка. – Тот, симпатичный?
– Нет, красавчик как раз остался, а его товарищ заночует в деревне…
Услышав это, взяла панночка посреди ночи кошель с золотом, полученным за сукно, и направилась на постоялый двор – к приглянувшемуся ей еврею.
– Вот, – сказала она, разбудив красавца, – бери назад свои деньги, только побудь со мной эту ночь!

Стал молодой купец отказываться, объяснять, что еврейский закон запрещает ему так себя вести, да к тому же он женат, но полячка не отступала, соблазняла его своими прелестями, а человек, как известно, не из железа. Жаркая была ночь, а когда проснулся еврей, видит – лежит он в не самом пристойном виде на груде сукна, а рядом с ним – кошель с золотом. Тут и товарищ его подоспел с подводой, погрузили они весь товар и поехали.

Едут, едут, только вот один из них весел и всю дорогу песни насвистывает, а другой и слова не проронит, сидит как в воду опущенный.
– Да что это с тобой?! – не выдержал весельчак. – Такую удачную сделку провернули! По отличной цене сукно купили, продадим – большие деньги выручим! Чего хмуришься-то?!
Тут вытащил молодой кошель с монетами и рассказал товарищу о том, какой грех совершил.
– Тоже мне грех – с красавицей потешился! – отвечает весельчак. – И удовольствие получил, да еще и деньги в придачу. Пожертвуй часть денег на благотворительность – и весь грех долой!
– Разве можно от греха откупиться? – удивленно спросил молодой красавец?
– Если хочешь, я у тебя этот грех возьму за половину того золота, что лежит в кошеле.
– Да бери все! – ответил ему товарищ. – Только ты это серьезно – насчет того, что готов мой грех купить и взять его на себя?!
– Конечно, серьезно! – отвечает тот. – Покупаю твой грех, если ты и впрямь не шутишь.

Отдал красавец товарищу кошелек, и сразу как-то легче стало у него на душе. Вернулись они домой, поделили товар, каждый продал свою долю с большой прибылью, но с тех пор как-то так получилось, что прежней дружбы между ними уже не было: не компаньонствовали они вместе, торговали врозь, и каждый шел по жизни своей дорогой. Даже повидаться друг с другом им не хотелось.

Прошло еще несколько лет, и один из них умер. Явился он на Небесный суд, и там ему припомнили много всяких грехов, в том числе и блуд с польской панночкой.
– Стоп, стоп, стоп! – вскричал тот еврей. – От своих грехов я не отрекаюсь, но вот чужие брать на себя не хочу. Тут какая-то ошибка вышла, никогда ни с какой панночкой я не спал!
– Как же?! – отвечают ему из-за Завесы. – А помнишь, как ты с товарищем сукно покупал? Ты ж тогда еще и его грех прикупил!
– Но ведь я сам греха не совершал! Это мой приятель тогда получил удовольствие, с какой же стати мне за него теперь расплачиваться?! Он согрешил – пусть и отвечает. А купил я тогда его грех в шутку, просто чтобы его утешить.
– Но ты ведь деньги взял!
– Да, деньги взял, но наказывать меня за чужой грех – это всё равно несправедливо. Пусть он сам явится в суд – и мы об этом поспорим!

Тогда на Небесном суде, в виде исключения, разрешили тому еврею вызвать своего товарища для окончательного разбирательства. С тех пор стал он каждую ночь являться молодому красавцу во сне – напоминал про полячку и вызывал на Высший суд. Тот и молился, и щедро жертвовал бедным, но ничего не помогало – сон продолжал повторяться из ночи в ночь. Прошло еще несколько месяцев – и он тяжело заболел, день ото дня чувствовал себя все хуже и понял, что надо готовиться к смерти. Тем более что и покойник во сне был доволен – уверял, что дни его сочтены и скоро они встретятся в Небесном суде.

Однако умирать в расцвете сил, не завершив земные дела, нашему еврею совсем не хотелось. А потому, собравшись с последними силами, направился он к раввину своего местечка и рассказал ему всю свою историю как есть, от начала и до конца.
– Не бойся! – сказал раввин. – Ты не умрешь. Иди сейчас домой, ложись спать, а когда к тебе снова явится покойник, скажи ему во сне: «Тора дана не на Небе, а на земле! Если хочешь судиться, то не меня зови на Небо, а сам явись в наш суд, земной – и пусть он нас рассудит!» А утром возвращайся ко мне и расскажи, что он на это ответит. Если он откажется явиться в наш земной раввинский суд, то я наложу на него херем, отлучение, и ты сразу же излечишься.

Передал во сне живой покойному слова раввина, и тот явно не ожидал такого поворота событий, смутился, а затем попросил дать ему время для размышления. А спустя несколько дней вновь явился покойник во сне приятелю и сказал, что ровно через месяц он готов будет предстать перед раввинским судом, но если товарищ откажется, то тогда уж точно должен будет явиться в Небесный суд.

В назначенный день в синагоге собралось чуть ли не все местечко. Шутка ли – в суд обещал явиться покойник! Раввин велел поставить неподалеку от шкафа со свитками Торы ширму и занавесить ее белыми скатертями. Сам же вместе с еще двумя судьями уселся по другую сторону от шкафа, а затем отправил служку на кладбище, велел подойти к соответствующей могиле и вызвать покойника в раввинский суд.
– Пусть сначала предстанет перед судом живущий, объяснит суть дела и выскажет покойному свою позицию, – повелел раввин.
– Что тут сказать?! – начал еврей. – Я действительно согрешил, но он купил мой грех, и я считал, что с ним покончено. А если бы он не купил, то я бы старался искупить его молитвой, раскаянием и щедрыми пожертвованиями, и тем самым совершил бы исправление моей души. Но так как я считал, что сделка – это сделка, то ничего этого я не сделал.
– Здесь ли покойный? Явился ли он на суд? – спросил раввин.
– Здесь! – послышался голос из-за ширмы, и все собравшиеся, ахнув, узнали в нем голос покойного жителя местечка.
– Что ты можешь ответить на слова своего товарища?
– Я не согласен! – последовал ответ из-за ширмы. – Когда я сказал, что готов купить его грех, то у меня были самые добрые намерения: я просто хотел, чтобы товарищ перестал печалиться. Деньги я и в самом деле взял, но всегда думал о том, как их ему вернуть, и сожалею, что так и не успел сделать это при жизни. Таким образом, мой грех заключается в том, что я остался должен ему деньги, но никак не в блуде с панночкой.
Голос покойника умолк, а затем разразился рыданиями.
– Страшно представать перед Высшим судом! – сказал он. – Горе человеку, который в земной жизни не думает об этом суде!

И тут раввин поднялся, чтобы огласить приговор.
– Суд считает, что живущий более прав, чем покойный! – сказал он. – Купив у живущего его грех, покойный помешал его раскаянию и искуплению греха, но при этом сам не чувствовал никаких угрызений совести. Он не только не боялся при жизни собственных грехов, но и готов был присоединить к ним чужие. Так пусть же он за это отвечает и оставит живущего в покое: прекратит являться ему во сне и требовать его смерти на Небесном суде!
И снова синагога огласилась рыданиями из-за ширмы.
– Я принимаю приговор суда и больше не появлюсь в этом мире, – послышался голос покойного. – Но разве это справедливо, что он остается жив и может загладить свой грех, а я уже умер и ничего не могу для этого сделать?!
– В твоих словах тоже есть правда! – ответил раввин. – И потому я буду молиться за спасение твоей души, и твой товарищ должен будет год молиться о том же, и раздавать милостыню в память о тебе, и учить Тору, чтобы Небесный суд смягчил вынесенный тебе приговор.
Снова, теперь уже в последний раз, послышались рыдания из-за ширмы, а затем поднялся над ней легкий дымок и растаял в воздухе.

Фундаментом большинства так называемых «мировых религий» является «фактор бога». Чаще всего, он представляется в виде некоего разумного существа, сотворившего вселенную или того, кто эту вселенную сотворил. Иными словами данному объекту предписывается роль первоисточника всего, что является живым и разумным. Безусловно, некая логика в основе религиозных верований присутствует, но абсолютная недоступность постижения данного явления без слепой[...]