Концерн «Калашников», входящий в Госкорпорацию Ростех, представил новый бренд. Он призван помочь производителю стрелкового оружия, занимающего 95% российского рынка, более эффективно продвигать продукцию как внутри страны, так и за рубежом. В рамках ребрендинга представлен новый корпоративный бренд ...

Вчера был один из таких дней в моей жизни, что запоминаются надолго. И – не покривлю душой – действительно важных дней. Знаете, в фильмах-головоломках всегда бывает такой момент, когда перед глазами протагониста вспышкой молнии пролетают тысячи картинок из его прошлого, и в этом хаосе и круговерти они вдруг складываются в какой-то принципиально новый рисунок, в новую вязь смыслов, которая внезапно меняет все. Меняет представление о жизни, переворачивает с ног на голову привычный образ мышления, заставляет задуматься о ваших целях и ценностях. Именно это и случилось вчера со мной.

Большую часть своей профессиональной жизни я провела на телевидении. Телевидение – это такой вирус, который заражает тебя еще до того, как ты в него пришел. Он заражает, он проникает в каждую клетку, он перестраивает на новый лад – и может уже не отпустить до самого конца твоей жизни. Суть этого вируса – бесконечная жажда признания. Так вот, свои победы и поражения я часто рассматривала, находясь во власти этого вируса и этой логики. Но не в этот раз.

Вчера, на открытии Первого Московского кадетского корпуса, когда я увидела, как на месте полуразрушенного барака был отстроен практически целый дворец, а глаза детей горят спортивным азартом и жаждой жизни, я вдруг поняла, что если и есть в моей жизни действительно важные вещи, то признание - далеко не первая из них. Ни одна общественная оценка или самое широкое признание не сравнятся по своей ценности с ощущением реальных перемен, которые создают новые источники жизненной силы для людей вокруг тебя и направляют целые человеческие судьбы. Такова история этого Кадетского корпуса.



Осенью 2011 года, когда мой племянник решил поступать в кадетскую школу, меня занесло в стены этого самого Первого Московского кадетского корпуса. Это было чудовищное зрелище. Ребята жили в комнатах, похожих на бараки. Было так тесно, что когда они спали, не могли даже перевернуться, не потревожив своих соседей. Здание с успехом завоевывали сырость, грибок и плесень. Никакой гигиены и тотальная антисанитария. Полный распад и разложение. Директор корпуса – Владимир Владимирович Кирсанов - как настоящий подвижник обивал пороги всех возможных инстанций в надежде, что власть обратит на него внимание – и все как-нибудь исправится. Но годы шли - и ничего не менялось. И тут его супруга решила проявить активность и самостоятельность в помощи своему мужу, офицеру и просто достойнейшему сыну своего отечества. Она попросила меня поднять проблему Кадетского корпуса на встрече открытого правительства с Дмитрием Медведевым (в рамках того недолгого периода, когда там меня еще терпели), я сразу поняла, что поднимется буря и скорее всего, меня там больше не увидят. И я не очень надеялась, что смогу помочь, но все равно свой вопрос решила задать. Многие тогда удивились моей наглости, мол, Канделаки специально взяла такой тон («Прошу вас поручить Сергею Собянину….»), чтобы погромче пропиариться. Подозрения в желании тупо попиариться имели свои основания: ведь в большинстве случаев, если резонансное дело порождает медийный ураган, никто не отслеживает его судьбу, а потому многие добрые дела легко забываются и замыливаются, даже если оказываются удачно разрешены.

Тем сильнее было мое удивление, когда буквально на следующий же день после того самого разговора с Медведевым со мной связались из мэрии и уверили, что Кадетский корпус будет достроен, а вопрос взял под личный контроль сам Сергей Собянин. Удивительны оказались и темпы строительства: если в ноябре на территории Корпуса царила полная разруха, то уже к сентябрю нового учебного года здание радикально преобразилось внутри. А сейчас Школа включает в себя учебные кабинеты, рекреации, библиотеку, актовый зал, спальни, помещения для кружковой работы, столовую, буфет, комнаты для хранения оружия, медпункт, парикмахерскую, прачечную, мастерские, гараж, и даже отдельный корпус для занятий спортом с бассейном длиной 25 метров и спортивными залами. На сегодняшний день это первый в истории России специально построенный для обучения кадетов корпус! Ведь на протяжении последних трехсот лет российских кадетов всегда куда-нибудь подселяли, руководствуясь принципом, что испытания только закаляют будущих бойцов.

Многие скажут, что сейчас, в тренде эскалации военной риторики, власти решили продемонстрировать особые условия для будущих военных. Но это искаженная логика. Приравнять кадетов к простым солдатам – огромная ошибка! Валентин Меньшов (офицер российского военно-морского флота, писатель и журналист) в своей книге «Российские кадеты» писал: «…В России кадетские корпуса были задуманы не как специализированные военные школы, а как учебные заведения для подготовки высококультурных граждан, пригодных к служению на всех поприщах государственной и общественной жизни». Точно также и в современной кадетской школе: у ребят усиленная подготовка по математике, физике, химии, и это не считая спортивной и просто физической подготовки. Так, многие из выпускников Первого Кадетского корпуса идут и с легкостью поступают на инженерные специализации. Именно это и нужно сегодня стране, стоящей на пороге новой индустриализации, которая остро необходима нам, чтобы не остаться на периферии серьезных технологических сдвигов и перемен.



Да и вообще, если смотреть на вещи глубже, и внешняя, и внутренняя среда задают в обществе спрос на юношей, на вооружении которых не только физическое совершенство, но и ответственность, инициатива, твердость характера, спокойная уверенность в себе, зрелый взгляд на вещи, а также стремление к упорядочиванию окружающего мира, а не разрушению и хаосу. Кузницей этих качеств в России всегда были кадетские школы. На реконструкцию Первого Кадетского корпуса было выделено больше полутора миллиардов рублей (важно не забывать, что большая их часть была потрачена до 2011 года, пока вопросом не занялся Собянин). Так вот, эти затраты никогда не стали бы инвестициями, если бы не вмешательство мэра. Москва приняла стратегически верное решение, инвестировав в проект, призванный стать новым социальным лифтом для самых обычных детей, более того, не слишком избалованных жизнью: детей военнослужащих, находящихся в горячих точках, детей погибших военных, сирот, детей из неблагополучных и социально незащищенных. Кадетское образование – это по сути своей такой специфический институт, помогающий создавать новую гражданскую элиту нашего общества, состоящую из образованных, инициативных, ответственных людей, которые в скором времени будут формировать интеллектуальный капитал страны.

Вот уже не первый год обо мне говорят, что я якобы играю в политику, пользуясь своей известностью. Якобы не упускаю случая пропиариться на любой громкой истории. Смешно! Те, кто играет в политику, всегда оглядываются на общественное мнение. Их гложет вирус признания. «Тщеславие – мой самый любимый из грехов: он так фундаментален», - восклицает Аль Пачино-Сатана в «Адвокате дьявола». А я всегда мыслила по-другому, и часто, имея желание к чему-то привлечь внимание власти, себя одергивала. Не верила в то, что можно что-то изменить, да и не хотела слышать упреки в самопродвижении. Но была не права. Потому что если у вас есть понятный и конструктивный призыв к конкретным переменам в конкретном месте, не нужно себя одергивать. Именно в этом и заключается рецепт позитивных перемен: если начать строить диалог и предлагать конкретные шаги – все возможно.

Жаль только, что директор, который создал этот Кадетский корпус и посвятил всю свою жизнь этому делу, человек, говоривший, что новый комплекс - это мечта всей его жизни и последняя цель, Владимир Владимирович Кирсанов так и не дожил до этого светлого дня.