Посмотрела вчера необычный фильм под названием "Habemus Papam" – в переводе с латыни это означает "У нас есть Папа". Это восклицание выкрикивается определённым чином Ватикана, когда в результате конклава кардиналы-таки приходят к единодушию и называют кого-то из своей среды следующим Папой Римским.

Так вот фильм о том, как конклав заседал-заседал, выбрал нового кандидата, только вышли объявлять – и вдруг у нового Папы случается истерика. Он испугался ответственности, тяжести, ложащейся на его плечи, – и бедняга впадает в депрессию. Не смог выйти к народу, заперся, заболел – а потом сбежал! Несколько дней ходил по Риму, пробовал разобраться в себе, вспомнил, то в юности мечтал стать театральным актёром... А когда его наконец-то вернули, – честно сказал народу, что не чувствует себя готовым к папству. Фильм заканчивается немой сценой, – замолчавшая площадь, опустевший балкон, развеваемые холодным ветром алые занавески... Открытый финал.

Что примечательно – Ватикан со своими жителями в этом фильме показан изнутри очень по-человечески. Не в плане "человечности" (хотя и это тоже есть), а именно по-человечески: это живые люди, со слабостями и недостатками, в чём-то трогательные. Кардиналы списывают друг у друга, сплетничают, играют в волейбол, соревнуются между собой по регионам, сбегают в кондитерскую, чтобы поесть пончиков... Очень тонко изображена та многовековая ложь, без которой Ватикан жить не может – к примеру, когда Папа ударился в бега, государственный секретарь Ватикана обманывает всех (в том числе и кардиналов!), уверяя, что Папа всё ещё у себя, и даже нанимает швейцарского гвардейца, чтобы тот изображал силуэт Папы в его апартаментах. Про самого Папу даже не говорю – французский актёр Мишель Пикколи играет его очень хорошо, очень душевно, даром что дедуле 83 года было на момент съёмок!

Но вот ведь что примечательно: у нас такой фильм в принципе невозможен. Вы можете представить себе, чтобы такая история появилась применительно к высшему руководству РПЦ? Какую-нибудь историю из внутренней жизни православного руководства, показ их изнутри, как живых людей? О нет, у нас нет цензуры, у нас свободное общество – но священники в нашем кинематографе появляются исключительно как благороднейшие существа без недостатков в принципе. Батюшки на экране способны только вразумлять премудрым словом, стопроцентно помогать в труднейших жизненных ситуациях и толпами обращать неверных в православие. От живых людей они бесконечно далеки.

Тем более в нашем кино (и наверняка в РПЦ) немыслима такая сцена, как в "Habemus Papam": к депрессирующему Папе приглашают психолога, а тот спокойно сообщает, что он атеист. И после этого нет ни задушевных разговоров, ни раскаяния безбожника, ни обращения... более того, психолог устраивает между кардиналами волейбольный турнир. Можете представить себе такое на нашей почве?

Ох, прав был А.Н. Толстой, постоянно называвший Россию Византией! Вся она в этом слове – заковаться в самодовольную неподвижность, завеситься кованым золотом, надуться в сознании махрового центропупизма, и сделать вид, что весь мир тебя не касается! И никого, никого не пускать слишком близко – сохранять соборность, недоступность и неприступность. Такая ментальность...

Настроение сейчас - смотрительское

В колонках играет - телевизор

Мэри Макэлис призывает к скорейшему разрушению кодекса молчания по этой проблеме Бывший президент Ирландии Мэри Макэлис заявила, что Католическая церковь отчасти ответственна за растущее число геев, которые сводят счеты с жизнью. Мэри Макэлис, занимавшая пост главы ирландского государства с 1997 по 2011 годы, подчеркнула, что подростки-геи являются одной из групп, подверженных наибольшему риску в Ирландии. [...]

clck.ru/10JaB

На прошедших выборах Владимир Путин получил поддержку от лидеров практически всех российских религий и конфессий. Православные, протестантские и католические епископы, а также главные муфтии, раввины и ламы единодушно решили, что именно этот кандидат предоставит подведомственным им религиям все возможности для дальнейшего процветания.

И вот Путин одержал победу. Даже если малая часть его предвыборных обещаний будет исполнена, процветание не за горами. Церковная собственность возвращается прежним владельцам, не без помощи государства строятся новые храмы и мечети, религия приходит в школу, армию, СМИ. Больше всех выигрывает православие, но не в накладе и другие религии. Радуются раввины: государственный антисемитизм, похоже, отходит в прошлое. Протестантские пасторы надеются, что власть вот-вот признает их паству за полноценных христиан. И даже робкие католические прелаты рассчитывают на поблажки. Вдруг им, к примеру, вернут храмы, о которых они перестали и мечтать? Все они уверены: власть в России всесильна, дружить с ней крайне выгодно. В. В. Путин был и остается живым воплощением этой власти. Если его смирного соправителя Дмитрия Медведева бурятские ламы сравнили с сострадательным буддой Авалокитешварой, Путина они наверняка сравнят с мудрым Манжушри. Ждать осталось недолго.

Итак, заключая альянс с победившей властью, религиозное начальство преследует совершенно прагматические цели. Но ровно так же поступает и власть.

Кто лучше религии подставит плечо, когда пошатнулась легитимность? Недовольное население предъявляет власть имущим все новые претензии, число которых растет как снежный ком. Самое время напомнить людям, что «власть от Бога». Глядишь, и успокоятся.

Между тем, заключая между собой подобную сделку, церковные и светские власти совершают серьезную ошибку. Они явно не отдают себе отчет в том, как меняются представления верующих о религиозном авторитете. На Западе это обычно связывают с упадком веры. В стародавние времена католики по большей части были, а не слыли католиками, а протестанты не слыли, а были протестантами. И слова папы римского или архиепископа Кентерберийского не были для них пустым звуком. Нынче все по-другому. Но дело не столько в упадке веры, сколько в том, что верить начинают в иные вещи. Сейчас многие европейцы на вопрос о религии по-прежнему отвечают: католик, протестант, иудей. Но затем выясняется, что в церковь, кирху или синагогу они ходят крайне редко, по большим праздникам. И отождествляют себя с тем или иным вероисповеданием по национальному или культурному признаку. Главной для них оказывается вера именно в эти ценности, а не прежняя, в бога. К его официальным представителям они могут и прислушаться, но слепо им подчиняться совсем не готовы.

Как только ни пытается папа римский навязать пастве свое негативное отношение к противозачаточным средствам. Его усилия бесплодны: социологи выяснили, что контрацепцией пользуется подавляющее число католичек. Культурная ценность свободы выбора оказывается для них выше религиозной ценности святости жизни.

 

Авторитет культуры побеждает авторитет главы официальной церкви. И эта эрозия религиозного авторитета не остается не замеченной европейскими политиками. В своей борьбе за голоса избирателей они все реже опираются на поддержку церковных лидеров, предпочитая им идолов кинематографа и поп-музыки.

Не надо думать, что эти процессы ограничиваются Европой и не затрагивают Россию. Как бы не так. Социологические исследования показывают, что из тех, кто называют себя православными, мусульманами или иудеями, церковь, мечеть или синагогу регулярно посещают совсем немногие. Очевидно, и для них вера тоже подменяется национальной и культурной идентификацией. Сходство с секуляризованной Европой настолько велико, что наши религиозные лидеры вряд ли имеют больший авторитет, чем европейские. И сколь страстными ни были бы их панегирики власти, они мало влияют на политические предпочтения россиян. Как верующих, так уж тем более и неверующих.

Вывод напрашивается сам собой. Прагматический альянс светских и религиозных властей в России не принесет первым ожидаемой пользы. А вот вторым он способен еще и причинить изрядный вред. Дело в том, что наиболее образованная и молодая часть отечественных верующих не проявляет большой любви к путинскому режиму. Это явствует из опросов участников митингов за честные выборы и других оппозиционных инициатив. Те из них, кто причисляют себя к верующим, как правило, не одобряют безоговорочной поддержки, которую главы их религий и конфессий оказывают нынешней власти вообще и Путину в частности. Они не могут понять, как можно поддерживать режим, грабящий собственный народ и попирающий элементарные представления о политической честности.

Их ответы проникнуты моральным пафосом и именно поэтому представляют серьезную опасность для церковного официоза. Тем, кому положено быть столпами нравственности, от обвинений в безнравственности защищаться трудно. К ним особый счет. Зародившись среди образованной молодежи, эти упреки легко преодолеют социальные и культурные барьеры и найдут своих благодарных слушателей во всех слоях российского общества.

Если недовольство властью продолжит расти (а это весьма вероятно), претензии к ней будут автоматически переноситься на ее ближайшего союзника — власть церковную. И вряд ли те, кого связывают с религией лишь культурная и национальная идентификация, станут грудью на ее защиту.

Более того, их ряды начнут редеть. Не исключено, что быстрее, чем в Европе. Однажды такое уже случалось.

Кто же тогда воспользуется плодами удачной сделки, которую заключили российские религиозные деятели с Путиным? Кому учителя будут рассказывать о православной культуре? Кого будут наставлять армейские капелланы? И кто будет приходить на службы в подновленные старые и отстроенные заново храмы?

Роман ЛУНКИН

 

Протесты российской православной общественности против панк-акции в храме Христа Спасителя и обвинения хулиганок из группы Pussy Riot в богохульстве вполне похожи на аналогичные протесты, которые проводят традиционалисты-христиане, в основном католики, в странах Евросоюза. В отличие от американцев, воспевающих свободу слова, европейцы акцентируют внимание на защите традиции, а исторические Церкви апеллируют к государству, требуя наказания для богохульников. Однако решение суда зависит от каждого конкретного случая, от тяжести нанесенного оскорбления и в каком контексте оно было высказано, нарисовано, снято в кино или пропето в песне.

В 2009 году в рекомендациях Комиссии за демократию через право (Венецианская комиссия) для Парламентской ассамблеи Совета Европы было указано, что «демократические общества не должны становиться заложниками чрезмерной чувствительности отдельных лиц: должна существовать возможность критиковать религиозные идеи, даже если такая критика может восприниматься некоторыми как оскорбление их религиозных чувств». При этом комиссия призвала не квалифицировать богохульство в качестве уголовного преступления и не наказывать за оскорбление религиозных чувств верующих, а наказывать оскорбление на основании принадлежности к определенной религиозной группе.  

В соответствии с этим подходом в 2011 году голландский суд оправдал ультраправого политика Герта Вилдерса, который обвинялся в оскорблении религиозных чувств мусульман за фильм «Фитна». Суд отметил, что антиисламские заявления депутата парламента Вилдерса должны рассматриваться как «приемлемые в более широком контексте полемики в вопросах иммиграционной политики и не могут быть непосредственно связаны с возрастающей дискриминацией голландских мусульман». Вместе с тем премьер-министру Нидерландов пришлось извиняться за Вилдерса.

В 2006 году Европу потряс скандал с публикацией газетами карикатур на Пророка Мухаммеда, вслед за датскими газетами их напечатали во Франции и Германии (именно тогда в России впервые заговорили о необходимости ввести уголовное наказание за оскорбление религиозных чувств). Газета France Soir заявила, что тем самым желала продемонстрировать, что в светском демократическом обществе нет места «религиозным догмам». Заголовок во французской газете гласил: «У нас есть право изображать богов в карикатурном виде». Чуть ниже помещен рисунок: Будда, Христос, Бог Отец, Магомет и индуистские боги вместе сидят на облаке. До суда дело не дошло, владелец уволил главного редактора газеты.

В случае столкновения поп-культуры и веры Церковь стремится продемонстрировать свой авторитет и именно таким образом повлиять на сограждан. Это ярко проявилось в реакции на концертную программу певицы Мадонны в 2006 году, в рамках которой она представала перед публикой распятой на кресте и с терновым венцом на голове. Ватикан обвинил певицу в богохульстве и кощунстве, некоторые кардиналы требовали отлучить ее от Церкви, в Польше прошли акции протеста против концерта певицы. Католики были возмущены поведением поп-певицы не меньше православных верующих, которые также устраивали демонстрации по этому поводу. Можно сказать, что образы в шоу Мадонны не сильно отличались от образов на выставке «Осторожно, религия!» в Центре Сахарова, организаторы которой были приговорены к штрафу, но против певицы процесс инициирован не был.

Протесты против «богохульных» режиссеров и пьес проходили не только в России (в Сыктывкарской епархии РПЦ против рок-оперы «Иисус Христос – суперзвезда» и постановки по мотивам сказок Пушкина «Поп и работник его Балда»). В ноябре 2011 года более тысячи католиков-традиционалистов провели акцию протеста в Париже. «Возмутительными» были признаны пьеса итальянского автора Ромео Кастелуччи «О концепции лица Сына Божия» и «Пикник на Голгофе» аргентинца Родриго Гарсии.

Единственной страной Европы, где богохульство должно строго караться, согласно тексту Конституции, является Ирландия. В 2010 году вступил в силу ирландский закон – он установил максимальное наказание в 25 тыс. евро штрафа за преднамеренное богохульство в отношении святынь, которое оскорбило значительное число последователей той или иной религии. Правда, в Уголовном кодексе Украины в ст. 161 также упоминается оскорбление религиозных чувств с наказанием до пяти лет лишения свободы, но по содержанию эта статья больше похожа на ст. 282 УК РФ, где говорится в том числе о разжигании межрелигиозной розни и вражды.

Европейский суд по правам человека, который считается скорее защитником ценностей плюрализма и либерализма, в делах, которые касаются оскорбления религиозных чувств, во многих случаях встает, как ни странно, на сторону религиозных объединений. Одним из прецедентных является постановление ЕСПЧ по делу «Институт Отто-Премингер против Австрии» 1994 года. После обращения Инсбрукской епархии Римско-Католической Церкви прокурор возбудил уголовное дело против института по обвинению в покушении на совершение уголовно наказуемого деяния – «оскорбление религиозных верований» (ст. 188 Уголовного кодекса Австрии) за демонстрацию фильма Вернера Шретера «Любовный Собор». В постановлении Страсбургского суда отмечается, что суд не может игнорировать тот факт, что католическая вера является религией подавляющего большинства тирольцев. «Наложив арест на фильм, австрийские власти действовали в интересах обеспечения религиозного мира в этом регионе и для того, чтобы у отдельных людей не сложилось ощущение, что их религиозные представления стали объектом необоснованных и оскорбительных нападок». То есть в данном случае суд защищает терпимость как черту демократического общества, указывая, что санкции должны быть «соразмерны с преследуемой правомерной целью».

В США своего рода традицией и основным принципом является свобода слова и сосуществования граждан с разными взглядами в штатах с различными законами. Проблемы богохульных акций или высказываний решаются скорее на общественном уровне, в общине, в городе, в церкви. В Техасе или Алабаме вряд ли кто-то осмелится провести кощунственную акцию против баптистов или методистов, а в Юте против мормонов. Однако пастор первой баптистской церкви в Далласе в октябре 2011 года позволил себе назвать политика Митта Ромни «сектантом», а веру мормонов «культом», что равнозначно нашему оскорбительному определению «деструктивная секта». Но тут же оппоненты Ромни по президентской гонке заявили, что они не считают Ромни «сектантом» и это было личное мнение пастора.

К пародиям на религиозную тематику в США терпимость намного выше, чем у европейцев и россиян. В американских мультсериалах «Южный парк» и «Симпсоны» отмечен целый ряд социальных сатирических пародий, на грани кощунства, в отношении христианства, Христа, пасторов, образа членов Церкви «святош», мормонов, сайентологов. Более того, на Бродвее идут довольно фривольные мюзиклы «Действуй, сестра» и «Книга Мормона», но верующие не спешат посадить их авторов в тюрьму.

Острые дискуссии, к примеру, после сожжения Корана пастором Терри Джонсом велись о необходимости пересмотра Первой поправки к Конституции США, гарантирующей свободу слова и самовыражения. Президент Обама и руководство НАТО осудили пастора, из-за которого начались протесты мусульман в Афганистане. Американская общественность также взялась за пастора-фундаменталиста: когда в апреле 2011 года Джонс решил сжечь Коран перед мечетью в Мичигане, его просто прогнали оттуда другие верующие – его оппоненты. То есть само общество довольно быстро погасило этот конфликт.

И в Америке, и в Европе осознают, что наказание за оскорбление чувств может быть обоюдоострым инструментом – в 2006 году в этом обвинили Папу Римского Бенедикта XVI, который, выступая в Гетебургском университете, неосторожно высказался о Коране, а пасторов и священников часто обвиняют в оскорблении чувств представителей сексуальных меньшинств. Кроме того, позиция Церкви как гонителя «творческих» людей, какими бы сумасбродными те ни были, не приносит ей общественных симпатий.

 

Источник: НГ-религии