Недавний визит в Польшу Патриарха Московского и всея Руси Кирилла и подписание им совместно с главой Польской католической епископской конференции митрополитом Юзефом Михаликом «Совместного послания народам России и Польши» о примирении и взаимном прощении породило новые надежды на улучшение отношений между Россией и Польшей. Журналист Руслан Лынёв обсуждает тему с исследователем и публицистом Владиславом Шведом.

- Уже в дни визита Патриарха в Польшу прозвучали голоса как сторонников взаимного прощения и примирения поляков и русских, так и противников. Не думаю, что это вас удивило…

- Прежде всего, хочу подчеркнуть, что визит Патриарха Кирилла в Польшу и подписание главами двух христианских церквей обращения о примирении и взаимном прощении должен иметь далеко идущие положительные последствия. Дело в том, что католическая церковь в Польше имеет огромное влияние, поэтому обращение её главы к пастве может и должно сыграть свою роль. Но, к сожалению, на пути примирения польского и русского народов накопилось немало идеологических и исторических завалов, которые следует преодолеть. Поэтому столь различны мнения в Польше и России относительно визита Патриарха.

Ситуацию усугубляет то, что тугой узел обид и претензий друг к другу трудно распутать в силу того, что в этом деле нет, к сожалению, пока ни должного взаимопонимания, ни взаимодействия. Самая больная тема тут, конечно, Катынь — расстрел польских офицеров, попавших в советский плен в сентябре 1939 года. Чем дальше, тем больше тема Катыни становится польским Холокостом. В Польше она стала, по сути, национальным проектом, призванным сплотить польское общество, раной, которой нельзя дать зажить. Приведу лишь несколько примеров.

В 2007 году по инициативе тогдашнего президента Л. Качиньского было проведено торжественное мероприятие общенационального масштаба: посмертное (!) повышение в воинском звании четырнадцати тысяч польских военнослужащих, внесенных в так называемый Катынский список, то есть список поляков, якобы расстрелянных в СССР в 1940-м. Подобных прецедентов история не знает. Таких почестей не были удостоены даже польские герои обороны Вестерплатте в сентябре 1939 года.

Помимо этого, в 2010 году началась всепольская акция под названием «Дубы памяти Катыни». В рамках этой акции в Польше планируется высадить около 22 тысяч дубов – персонально в честь каждого поляка, включенного в тот же список. На сегодняшний день уже посажены 4263 «дуба памяти». Рядом с каждым из них установлена памятная табличка, на которой изложена краткая история жизни погибшего героя. Над каждым дубом установлено шефство, причем организации, осуществляющей шефство, выдается специальный сертификат. Не вызывает сомнений, что эта акция в ближайшую сотню лет не позволит полякам забыть Катынь.

Очередным актом «катынского процесса» должно было стать посещение в апреле 2010 года польским президентом Л. Качиньским Катынского мемориала под Смоленском. Это должно было стать грандиозным пропагандистским мероприятием, в котором Польшу в Катыни должна была представлять большая группа высокопоставленных лиц. Польское ТВ планировало вести прямую трансляцию мероприятия, но в авиакатастрофе, как известно, погиб и сам президент, и сопровождавшие его лица. И хотя Лех Валенса заметил тогда: «Это нам с неба погрозили пальцем», его, похоже, в Польше мало кто услышал.

- Но версия давних катынских событий, утвердившаяся в нашей стране как официальная, повторяет польскую.

- Если быть точным, то изначально она нацистская, а не польская. Эта версия должна была замаскировать расстрел немцами польских офицеров осенью 1941 года в Катынском лесу под акцию органов НКВД. За десятки лет, минувших с тех пор, вокруг этого нагромождено много чего, а суть происшедшего с самого начала точно определила газета «Нью-Йорк таймс»: «Как поляки, так и русские попались в Катыни в нацистскую ловушку». С какой целью ловушка готовилась, видно из дневников и разработок министра пропаганды гитлеровского рейха Й. Геббельса, предваряющих сенсационное «открытие» немцами катынских захоронений в апреле 1943 года.

В этих записях немало проговорок о требованиях к офицерам немецкой тайной полевой полицией (“Geheime Feldpolizei”) и вермахта, ответственным за демонстрацию катынских раскопок и эксгумированных тел, а также наставлений, как до прибытия представителей Красного креста и экспертов международной комиссии подготовить вещественные доказательства, не оставив ничего такого, что не вписывалось бы в намеченный сценарий.

- Но ведь такие вещдоки остались?

- Постановщиков подвели, как часто бывает у преступников, детали. Сегодня известно немало свидетельств, подтверждающих расстрел нацистами польских офицеров в Катыни. Но примечательным является то, что немецкие эксперты из комиссии Г. Бутца в 1943 году и поляки в 1994-1995 годах обнаружили в катынских захоронениях значительное количество гильзотнемецких патронов «Geco 7,65 D.». Они были настолько изъедены коррозией, что невозможно было прочитать маркировку. Это свидетельствовало о том, что гильзы были стальные.

Известно, что в конце 1940-го немцы из-за дефицита цветных металлов были вынуждены перейти на выпуск сначала омедненых, а потом покрытых лаком стальных гильз.

Абсолютно ясно, что весной 1940-го у сотрудников НКВД в Катыни никак не могли быть патроны к немецким «Вальтерам» со стальными эрзац-гильзами. Эти гильзы - явное свидетельство нацистского следа.

Далее. Если пленные, расстрелянные в Катыни, стали жертвами НКВД, почему вопреки всем правилам этой службы при них оставлены личные документы, награды, драгоценности, деньги, и немалые, причем в купюрах, выпускавшихся не в довоенной Польше, а в годы её оккупации немцами? И так далее и тому подобное. Как так? Почему? Ради какой наглядности всё это сохранено при расстреляных?

Почему свидетельские показания местных жителей были зафиксированы немцами лишь на немецком языке, которого никто из свидетелей не знал? Как и почему ряд польских военных, числившихся расстрелянными в Катыни, позже «оживали» в Польше? В официальной версии нет внятных ответов на эти вопросы.

Но и это далеко не всё. Предвидя, что результаты своей акции в Катынинацисты постараются закрепить видимостью некого международного расследования, У. Черчилль 24 апреля 1943 года писал И. Сталину: «Подобное расследование было бы обманом, а его выводы были бы получены путём запугивания».

И вот как было дело. Члены международной медицинской комиссии— все, заметим, кроме шведского эксперта, из стран либо оккупированных нацистами, либо их сателлитов — были доставлены нацистами в Катынь 28 апреля 1943 года. А уже 30 апреля они были вывезены оттуда на самолёте, который приземлился не в Берлине, а на захолустном промежуточном польском аэродроме в Бяла-Подляски, где экспертов провели в ангар и заставили подписать готовое заключение. И если в Катыни эксперты спорили, сомневались в объективности представленных им немцами свидетельств, то здесь, в ангаре, беспрекословно подписали, что требовалось.

Авторитетные польские судмедэксперты Я. Ольбрыхт и С. Сингалевич в декабре 1945 года, исследовав официальные немецкие материалы по Катыни, сочли их «не выдерживающими точной научной критики и обладающими слишком большим пропагандистским характером». Есть масса и других свидетельств нацистского подлога. Но что делать, если некоторые наши научные авторитеты, даже признавая причастность нацистов к расправе над польскими военными, говорят об этом лишь как о «деталях, не меняющих сути»?

- Но в чём же в таком случае суть? В том, что З. Бжезинский называет криминальным советским прошлым, от которого российское руководство, как он выражается, «не должно увиливать»? Или все же в желании И. Сталина отомстить полякам за 1920 год? Такая версия тоже известна.

- В 1920 году поляки действительно нанесли Красной армии серьезное поражение, в результате чего РСФСР потеряла Западную Белоруссию и Западную Украину. А из попавших в плен красноармейцев восемьдесят с лишним тысяч погибли от голода, болезней, издевательств, зверских бессудных расстрелов. Об этом красноречиво свидетельствует практически каждая страница российско-польского сборника документов «Красноармейцы в польском плену 1919-1922 гг.». Представьте себе, как бы сегодня реагировали поляки, если бы в советских лагерях в 1939-1940 годах польских военнопленных насмерть засекали бы розгами из колючей проволоки?

Каяться ли нам, если поляки, виновные в этих и других тяжких преступлениях, попав в советский плен в сентябре 1939 года, были выявлены, осуждены и понесли заслуженную кару? Да и сколько таких было? Как известно, немногим более трех тысяч, но никак не двадцать две.

А вот политическая реальность весны 1940 года. Советский Союз только что с немалым трудом победил маленькую Финляндию. Польша же, даже будучи побеждённой, остаётся союзницей Англии и Франции, отношения с которыми у СССР весьма сложные. И Сталин, понимая рискованность каждого неверного шага в тех условиях, вдруг проводит не очередную внутреннюю разборку, а решает в массовом порядке уничтожить находящихся у него заложников «демократического» Запада? Вы верите в это? Или верите, что деяние такого масштаба можно было осуществить тайно? Да полно!

Бывший сотрудник Главной военной прокуратуры РФ генерал-майор В. Крук, изучавший деятельность разведок в предвоенный период, рассказал на круглом столе в Государственной Думе, что событие масштаба катынского, как его ни засекречивай, не могло остаться незамеченным иностранными резидентурами, в том числе польской, продолжавшей действовать после 1939 года в СССР весьма эффективно. Но никаких сигналов на этот счёт от них не было.

Зато есть рапорт польского полковника Е. Горчиньского из армии генерала В. Андерса о том, что, нарком Л. Берия в 1941 году в разговоре с польскими представителями обмолвился, что немало польских офицеров было передано немцам. Но этот факт катыноведы тщательно замалчивают. Заметим, что отсутствуют внятные ответы - даже на депутатский запрос! - о трёх лагерях НКВД «особого назначения» под Смоленском, в которых в 1941 году находились польские военнопленные.

- Сказанное вами можно проверять, оспаривать на экспертном, научном уровне, в судебном порядке, в публицистике, но официальная версия потому и стала официальной, что принята высшим политическим руководством страна. Как быть с этим?

- Политика есть политика. Ещё Н. Хрущёв, укреплявший свою власть путём разоблачения сталинского прошлого, настойчиво требовал от лидера Польской объединённой рабочей партии В. Гомулки озвучить вину за катынский расстрел лично Сталина. Но Гомулка, понимавший, сколь разрушительным было бы такое «озвучивание» для Польши, где положение и без того было сложным, и для польско-советских отношений и социализма, категорически отказался. А в дальнейшем Хрущёв, укрепившись во власти, постарался забыть про Катынь.

Проблема, только уже в одном флаконе с пактом Молотова-Риббентропа, тайных протоколов к нему и «четвёртым разделом» Польши встала перед М. Горбачёвым, который вместо объективного изучения всех обстоятельств согласился принять готовую версию, диктуемую польской стороной и поддержанную некоторыми советскими историками. Впервые это было воплощено весной 1990 года в заявлении ТАСС, а в сентябре того же года Главной военной прокуратуре поручили начать следствие «О расстреле польских военнопленных из Козельского, Старобельского и Осташковского лагерей НКВД СССР в апреле-мае 1940 года» (дело №159).

Уже в самом названии дела указано, как видим, и время совершения преступления, и исполнители. То есть военным прокурорам было поручено юридически оформить политический заказ, подтверждающий вину довоенного советского руководства.

При Б. Ельцине претензии к тоталитарному советскому прошлому получили новую раскрутку. Сам он в августе 1993 году, будучи с визитом в Польше, извинился перед поляками за Катынь, а его представители выступили в Конституционном суде против КПСС, в том числе с обвинениями её в Катынском расстреле. Только если поляки приняли извинения российского президента, то Суд со всей определённостью отверг обвинения президентской команды.

- Вернёмся к юридической составляющей катынской проблемы. Минувшей весной Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) в Страсбурге вынес решение по Катыни, воспринятое российскими властями и СМИ позитивно. Обоснованно ли?

- Думаю, что этот оптимизм вызван не решением ЕСПЧ, а незнанием или нежеланием знать последствия этого решения, либо знакомством с документом в искажённом, выборочном изложении. Отсюда поистине сенсационные утверждения, как в популярной телепередаче «Момент истины», будто ЕСПЧ снял с СССР и Сталина ответственность за Катынь, а кремлёвские документы по Катыни из «закрытой папки №1», якобы признал фальшивыми. Но это ложная информация.

- А что в действительности решил ЕСПЧ? И как дело дошло до него?

- Сначала в течение нескольких лет ряд польских граждан добивались через российские судебные инстанции реабилитации их погибших родственников как жертв политических репрессий, однако Басманный суд Москвы и Мосгорсуд, не раз рассматривавшие эти иски, оставили их без удовлетворения.

Здесь следует отметить роль Главной военной прокуратуры РФ, проводившей следствие по так называемому Катынскому делу. Не является секретом, - и ряд сотрудников ГВП это подтвердили — что на ход и результаты российского следствия, длившегося четырнадцать лет, влияли и политическое давление сверху, и выходившие за рамки служебной этики контакты с польскими коллегами.

Теснота контактов подкреплялась отпусками, которые участвующие в деле сотрудники ГВПпроводили в Польше за счёт принимавшей их стороны, бесплатными командировками, приглашениями на фуршеты и приёмы в польское посольство, не говоря уже о польских наградах, которыми отмечены труды российских следователей, историков и экспертов. Ну, а в итоге даже ряд заключений, содержащихся в уголовном деле № 159, представляют собой явный перевод с польского, а часть важных вещественных доказательств, например, ранее упомянутые ржавые гильзы из катынских захоронений, в нарушение российского законодательства была безвозвратно передана польской стороне.

В 2010 году в Катынское дело включилась ещё одна правовая инстанция РФ — Министерство юстиции. В двух своих ответах на запросы ЕСПЧ, куда обратились польские граждане и правительство этой страны, министерство заявило, что не считает достоверными результаты ни немецкой эксгумации трупов расстрелянных поляков, проводившейся в 1943 году, ни польской, относящейся к 1991-1996 годам, поскольку эти мероприятия осуществлялись с явными процессуальными нарушениями.

Минюст указал, что «таблички с фамилиями на польском мемориале в Катыни не подтверждают в правовом смысле ни того, кто был там похоронен, ни того, кто был там убит». Российское следствие по делу №159, подчеркнул Минюст, «достоверно установило гибель в результате исполнения решения тройки 1803 польских военнопленных».

Польская сторона отреагировала на это противоречие. В канун визита тогдашнего президента РФ Д. Медведева в Польшу (декабрь 2010 года) польские журналисты задали ему вопрос по этому поводу. Ответ Дмитрия Анатольевича на этот вопрос чем-то напомнил ответы М. Горбачева: «Честно говоря, я даже не очень понимаю, о какой позиции вы говорите, что это за позиция и кто её выражал. Что касается политических оценок, то они все мною даны. И вы знаете, о чём я говорил». Напомним, что вопрос касался официальной позиции России по Катынскому делу, представленной в Страсбург.

Уже после визита Медведева в Польшу лидер польской оппозиции Ярослав Качиньский 8 декабря 2010-го на пресс-конференции заявил, что в ходе визита российского президента «польская сторона не получила ясного ответа относительно позиции российского государства, представленной в Европейский суд по правам человека». Качиньский имел в виду противоречие между политической оценкой катынского преступления, провозглашаемой российском руководством и правовой, изложенной в ответах российского Минюста для ЕСПЧ.

После принятия Европейским судом постановления по делу «Яновиц и другие против России» (Катынское дело) это противоречие поляков больше не интересует, так как ЕСПЧ однозначно признал ответственность СССР, а, тем самым и России, за Катынское преступление.

Однако выводы Европейского суда относительно Катыни, содержащиеся в мотивировочной части постановления, в будущем могут доставить России немало неприятностей. Здесь, прежде всего, недоумение вызывают политические оценки советского периода.

Так, в постановлении ЕСПЧ советская эпоха характеризуется как «время лжи и искажения исторических фактов». С юридических позиций такое утверждение в постановлении Суда – нонсенс. Помимо этого постановление пестрит ошибками и неточностями, которые недопустимы для документа такого уровня.

Возмущают явные ошибки, позволяющие искаженно представлять ряд исторических событий.Чего стоит ложное утверждение о том, что комиссия академика Н Бурденко была создана НКВД?

Или другое ложное утверждение о том, что эксгумацию катынских захоронений в апреле-июне 1943 года проводили не немецкие и польские эксперты (об этом уже говорилось), а Международная медицинская комиссия, которая, как отмечалось, работала в Катыни всего лишь один день.

ЕСПЧ в своем постановлении реабилитировал результаты этой немецко-польской эксгумации катынских захоронений 1943 года. Однако известно, что она проводилась с вопиющими нарушениями канонов эксгумации, не говоря о требованиях уголовно-процессуального законодательства РФ.

В постановлении объективными также признаны результаты польских эксгумаций и идентификаций, осуществленные в 1991-1995 гг. в Катыни и Медном, которые проводились при полном игнорировании требований уголовно-процессуального законодательства РФ. Это отмечал Минюст в своих ответах в Страсбург.

Помимо этого Суд попытался ревизовать решения Нюрнбергского трибунала 1946 г. в части советского обвинения нацистских главарей Г. Геринга и А. Йодля в катынском эпизоде.

Но главное в том, что Европейский Суд категорически отверг правовую официальную версию Катынской трагедии, изложенную в ранее упомянутых меморандумах Минюста РФ, направленных в Страсбург.

При этом ЕСПЧ на основании неясно кем «установленных исторических свидетельств и фактов» (видимо, понятие «юридически подтвержденные доказательства» для ЕСПЧ не существует) безоговорочно признал вину СССР за массовый расстрел польских военнопленных и граждан весной 1940 года

Европейский Суд в постановлении от 16.04.2012 г. счёл Катынский расстрел военным преступлением, не имеющим срока давности. При этом было особо отмечено, что «Суд поражен явным нежеланием властей Российской Федерации признать реальность Катынского расстрела…».

Это серьезный камень в адрес российских властей. Но Россия в очередной раз промолчала. Не отреагировал на решение ЕСПЧ ни Уполномоченный РФ при ЕСПЧ Георгий Матюшкин, ни другие властные структуры России.

Подобное трудно расценивать иначе, чем предательство национальных интересов. Сегодня международный имидж России в значительной степени зависит от интерпретации ее исторического прошлого. Не вызывает сомнения, что в будущем «интерпретации» Европейского Суда по Катынскому делу будут использоваться недружественными России политиками и историками для якобы «объективной» характеристики поведения нашей страны в расследовании одного из «величайших» преступлений ХХ века.

Надо ли объяснять, что решение ЕСПЧ по Катыни открывает новые возможности для перевода России из победительницы гитлеризма и освободительницы от него Европы в один разряд с поверженным ею злом.

- Выходит, суд полностью игнорировал точку зрения российского Минюста. Как, по- вашему, почему?

- Убеждён, что и на этот возобладала политическая составляющая. Ведь не только польская сторона в лице правительства и сейма настаивают на вине России как правопреемницы СССР за Катынь, но и Государственная Дума в ноябре 2010 года практически без обсуждения и без ознакомления с материалами 14-летнего следствия, проведенного Главной военной прокуратурой по уголовному Катынскому делу № 159, приняла заявление по Катыни, выдержанное в том же духе. Особо Европейский суд акцентировал, что ответственность Сталина за катынское преступление признана в России на высшем политическом уровне. В постановлении ЕСПЧ также отмечалось значение катынских «исторических документов» для признания ответственности СССР за Катынь.

- Это не те ли, которые Конституционный Суд двадцать лет назад признал сомнительными?

- Да, те самые, которые были «найдены» в сентябре 1992 г. в «закрытом пакете № 1» из Архива Политбюро ЦК КПСС. Однако не вызывает сомнения, что кремлевские катынские документы не признает достоверными ни один нотариус, - столько в них явных несуразиц и ошибок. Отметим лишь, что в записке Л. Берии И. Сталину № 794/Б от «_» марта 1940 года с предложением расстрелять польских пленных отсутствует дата, сама записка напечатана на двух разных машинках, причём шрифт одной не встречается больше ни в одном документе НКВД. Уже одно это в те времена могло быть расценено как вредительство. Напомним, что эта «записка» одновременно являлась постановлением Политбюро ВКП(б)! Немало ошибок и несуразностей и в других документах из «закрытого пакета № 1». Как такое стало возможным? С этим необходимо тщательно разобраться.

Депутат Государственной Думы и опытнейший следователь Виктор Иванович Илюхин, глубоко вникший в катынскую тему, был близок к раскрытию тайны. В мае 2010 года он демонстрировал, в том числе и мне, печати, штампы, ряд официальных бланков образца 1940 года, факсимиле Сталина и др. Всё это ему предоставил его давний знакомый, занимавший высокие посты в КГБ и ФСБ, продемонстрировавший заодно способность виртуозно воспроизводить подписи и Сталина, и кого угодно. Он рассказал, как и с чьим участием шла работа с содержимым «закрытого пакета №1», когда она перешла в распоряжение Б. Ельцина. Подтвердить свои показания он был готов в случае официального расследования Катынского дела и гарантий его личной безопасности.

Но В. Илюхина не стало. И тайна осталась тайной. Однако, не думаю, что Конституционный суд двадцать лет назад безосновательно выразил сомнения в достоверности кремлевских катынских документов. Судя по ранее упомянутым ответам Минюста в Европейский суд, российское следствие также не сочло эти документы достоверным свидетельством расстрела НКВД 21857 польских граждан на территории СССР в 1940 года.

Что же до меня, то я тоже сохраняю за собой право сомневаться. И наша обязанность - отстаивать доброе имя своей страны. 

"Катынь. Нагромождения лжи" - http://www.youtube.com/watch?v=oI-s...feature=related

Кроме других фактов они приводят тот,что расстрел производился из немецких пистолетов.И это в 1940 году под Смоленском,когда и в страшном сне нельзя было помыслить,что немцы дойдут до него...

Уже после того, как я опубликовал этот пост,пользователь Алексей Лотов alexlotov кратко и по пунктам перечислил все контраргументы: Факты, которые противоречат версии расстрела поляков НКВД:

1. До войны это место было под Смоленском местом отдыха. Плюс детский лагерь.

2. Руки расстрелянных связаны бумажными веревками, которых в СССР не производилось (если только специально не привезли из Германии).

3. Гизьзы немецкого производства (опять специально привезли).

4. Часть гильз биметалические, которые Германия стала выпускать только с конца 1940 года, а в войска такие патроны попали только в 1941 г. (тут уж без машины времени не обошлось, НКВД смог-бы и такое сфабриковать...)

5. Способ убийства. Головы прострелены в затылок под прямым углом-немецкий фирменный способ. Чекисты стреляли в первый верхний позвонок под затылком - чекистский фирменный способ.

6. В могилах большое количество осенней листвы (опять НКВД с осени заготовило вагон листвы, чтоб сбить всех с толку, весной расстреляли, а листвой осенней присыпали).

7. При погибших обнаружены различные документы, в том числе и офицерские удостоверения (НКВД при аресте всё изъяло, а потом специально эти документы трупам в карманы распихивали).

8. Среди документов обнаружены денежные купюры, польские злотые 1941 года выпуска (опять машина времени...)

9. Именно Геббельс сделал этот вброс когда конец третьего рейха стал очевиден.

10. Во время оккупации Катынь входила в охранную зону бункера «Беренхалле» («Медвежья берлога»), все строители которой, включая поляков, были уничтожены. Настоящая загадка Катыни - зачем Кремлю соучаствовать в гитлеровской провокации, показывая в России фальшивку А.Вайды?

Массовый расстрел польских военнослужащих под Катынью в 1940 году был военным преступлением, говорится в обнародованном в понедельник вердикте Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ). "Военные преступления не имеют срока давности. Вместе с тем, Европейский суд не обнаружил каких-либо новых свидетельств или доказательств, которые могли бы возложить обязанность на российские власти возобновить расследование", - говорится в вердикте, который цитирует ИТАР-ТАСС.

Рассмотрение этого дела в ЕСПЧ началось в октябре 2011 года. Польская сторона в Страсбурге оспаривала закрытие катынского дела, решение о чем приняла в 2004 году Главная военная прокуратура России, объяснив это тем, что виновные в расстреле уже умерли. Также истцы обвинили Россию в "военном преступлении", апеллируя тем, что их родственников убили без суда, а также в том, что Москва не проводила "объективное и адекватное расследование" этого дела и, в частности, не передала членам семей погибших материалы, поставив на них гриф "секретно".

Истцы потребовали от российских властей полностью рассекретить материалы о расстрелах и реабилитировать погибших, утверждают, что именно реабилитация, а не компенсация, имеет для них принципиальное значение.

Однако в связи с тем, что предметом жалоб в Страсбургский суд могут быть только права и свободы, перечисленные в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, сторона потерпевших также настаивала на том, что Россия нарушила две статьи данной конвенции о правах человека - ст. 2 (право на жизнь) и ст. 3 (запрещение пыток).

В понедельник Европейский суд установил, что рассмотрение жалобы о нарушении статьи 2 Европейской конвенции по правам человека выходит за пределы его компетенции. Другими словами, в Страсбурге отказались оценивать эффективность расследования, проведенного российскими властями в 1990-2004 годах.

Напомним, термин "катынское преступление" является собирательным: он означает расстрел в апреле-мае 1940 года почти 22 тысяч польских граждан, содержавшихся в разных лагерях и тюрьмах НКВД СССР. СССР десятилетия не признавал, что поляки были расстреляны сотрудниками НКВД.

В апреле 2011 года президент России Дмитрий Медведев возложил ответственность за события в Катыни, где погибли несколько тысяч польских военных, на руководителей СССР и назвал неуместными попытки представить другие версии событий.

Как передает корреспондент агентства РАПСИ из зала суда, адвокат Иренеуш Каминьский который представляет интересы поляков, лишь частично удовлетворен решением суда. Тем не менее, по его словам, главное, что признана "неполнота сотрудничества России" с ЕСПЧ по катынскому делу.

Между тем, в Министерстве юстиции России, комментируя вердикт ЕСПЧ, подчеркнули, что у России пока нет оснований для обжалования этого решения, сообщает "Интерфакс".

ФСБ объяснила, почему не может реабилитировать поляков, расстрелянных в Катыни

// NEWSru.com // В России // 3 декабря 2011 г.



Внук Сталина вновь судится за честь деда, которого винят в Катынской трагедии: на этот раз с Первым каналом

// NEWSru.com // В России // 28 октября 2011 г.



Россия предстала в Страсбурге перед родственниками жертв Катыни - она может проиграть, хотя отрицает все обвинения

// NEWSru.com // В мире // 7 октября 2011 г.



Медведев на встрече с польским президентом поставил точку в историческом споре о Катыни и уладил скандал с табличкой

// NEWSru.com // В России // 11 апреля 2011 г.

В первый же день войны, 1 сентября 1939 года, из Варшавы скрылся президент Польши Мосцицкий. 4 сентября стало паковать чемоданы, а на следующий день удрало и все правительство. Но этому предшествовала директива, которую 3 сентября дал польской армии ее главнокомандующий (сменивший Пилсудского на посту диктатора Польши маршал Рыдз-Смиглы): "В связи со сложившейся обстановкой и комплексом проблем, которые поставил ход событий в порядок дня, следует ориентировать ось отхода наших вооруженных сил не просто на восток, в сторону России, связанной пактом с немцами, а на юго-восток, в сторону союзной Румынии и благоприятно относящейся к Польше Венгрии...".

Данный приказ, как правильно заметил российский исследователь Ю. Мухин, автор увлекательнейших расследований "Катынский детектив" и "Антироссийская подлость", поразителен даже не тем, что всего на третий день войны речь пошла не об уничтожении прорвавшихся немецких колонн и даже не об отводе войск на рубеж Нарев-Висла-Сан, а просто о бегстве! Дело в том, что закуток польской территории у "союзной Румынии" (она была союзницей против СССР, а не против Германии!) был шириной едва ли 120 км и не имел ни естественных, ни искусственных рубежей обороны.

Речь заведомо шла не о том, чтобы сохранить там остатки государственности, а о том, чтобы удрать. И с военной точки зрения этот приказ поражает. Для того, чтобы с западных границ отвести польские дивизии на юго-восток, им нужно было двигаться вдоль фронта наступающих (на северо-восток - к Варшаве) немецких 10-й и 14-й армий. А польским дивизиям у Восточной Пруссии надо было отступать на юг - навстречу наступающим немцам. Немцы с первого дня войны посылали авиаразведку в тревоге, не ведутся ли окопные работы на рубеже Нарев-Висла-Сан, но их тревоги оказались напрасными: поляки сходу драпанули в Румынию. А 11 сентября уже и до немецкого генштаба дошла от румын информация: "Начался переход польских кадровых солдат в Румынию".

Причиной столь долгой задержки стало лишь то, что благодаря объявленной в конце августа 1939 года всеобщей мобилизации, сформированные из белорусов (барановичский, слонимский, лидский и др.) полки, были вынуждены первыми принять на себя смертельный удар германских войск на западных рубежах польской "Ойчызны".

Остается вопрос, зачем Рыдз-Смиглы отдал этот, мягко говоря, странный, невыполнимый приказ? Ответ прост: ему и правительству нужен был повод к бегству. Если бы войска отходили на рубеж Нарев-Висла-Сан и закреплялись там, а руководство удрало бы в Румынию, то как бы это выглядело? А так польская шляхта могла смело драпать за границу под предлогом того, что к Румынии, дескать, вся армия отступает.

Представитель французской армии при польском генштабе 10 сентября докладывал в Париж, что "здесь царит полнейший хаос. Главное польское командование почти не имеет связи с воюющими армиями и крупными частями... Не имеет ровно никакой информации о продвижении неприятеля и даже о положении своих собственных войск информировано очень неполно или вовсе не информировано. Генеральный штаб распался на две части... Польская армия собственно была разгромлена в первые же дни".

А ведь за две недели до начала боев Гальдер записал в дневнике оптимистическую оценку Гитлером времени, необходимого для победы над Польшей: "Необходимо, чтобы мы в Польше достигли успехов в ближайшее время. Через 8-14 дней всему миру должно быть ясно, что Польша находится под угрозой катастрофы. Сами операции естественно, могут продлиться дольше" (6-8 недель)". Никаких "6-8 недель" ждать не пришлось, уже 10 сентября Гальдер ломал голову над дневником в поисках эпитета, который бы точно охарактеризовал масштабы немецких побед. И, наконец, записал, выделив шрифтом: "Успехи войск баснословны". Немцы не разгромили польскую армию, они польскую армию просто разогнали. Не полотенцами, правда, но разогнали (Подробнее см.: Мухин Ю. Антироссийская подлость. - М., 2005).

17 сентября, когда тогдашнее польское правительство, бросив свой народ, просто сбежало, а германская армия подходила к Бресту и Львову и штурмовала Варшаву, начался поход Красной Армии, закончившийся присоединением к Советскому государству Западных Белоруссии и Украины и воссоединением белорусов (и украинцев). До этого дня польско-советская граница проходила в 40 км от Минска, в 140 км - от Витебска, в 120 км от Мозыря. После территориального переустройства осени 1939-го, расстояние от Минска до границы отодвинули на 320 км, от Витебска на 310 км, от Мозыря - на 280 км. В Виленской области граница проходила в 30 км от Полоцка; стало 500 км. Летом 1941-го немцам пришлось с боями проходить эти дополнительные сотни километров. Сегодня известно о катастрофе первых месяцев войны и стремительном продвижении немцев. Можно только представить, куда могли бы дойти гитлеровцы и чем бы вообще закончилась война, если бы не было 17 сентября 1939 года.

Английский политический деятель Д. Ллойд-Джордж писал польскому послу в Лондоне осенью 1939 года, что "...СССР занял территории, которые не являются польскими и которые были силой захвачены Польшей после Первой мировой войны...Было бы актом преступного безумия поставить русское продвижение на одну доску с продвижением Германии". В высшей степени показательно, что поначалу намечалась иная, проходившая намного западнее граница - по рекам Сан и Висла, - но по воле СССР этого не произошло (также как не произошло и включения в его состав после 1945 года социалистической Польши несмотря на навязчивые просьбы ее тогдашнего руководства). Американский историк У. Ширер писал в 1959 году о решении Сталина отказаться от собственно польских территорий: "Хорошо усвоив урок многовековой истории России, он понимал, что польский народ никогда не примирится с потерей своей независимости".

Как отмечает еще один американский историк Дж. Гросс, в то время, когда Советская Армия вступила на Западную Белоруссию и Украину, польская администрация на этих территориях была совершенно дезорганизована в результате поражения польских войск и наплыва беженцев. Ввиду враждебного отношения к польским оккупантам местного населения, они начали создавать отряды "гражданской самобороны". В качестве примера их действий можно привести подавление восстания местного населения в Гродно и Скиделе в сентябре 1939 года. Восстания начались когда Польши, как государства, уже не существовало, а ее армия была разогнана военной машиной фашисткой Германии.

18 сентября восставшие скидельцы арестовали польский гарнизон и заняли все важные объекты города. Польских военнослужащих, разоружив, отправили восвояси. В восставший город были направлены карательные отряды. Как свидетельствуют документы, во время подавления восстания, пленных, с криками "это польская земля!", заставляли есть землю, изуверски издевались над ними, вырезали звезды на теле, всего "карателями были зверски убиты 29 партизан, причем сам факт убийства сопровождался беспримерными издевательствами, в частности: партизанам выкалывали глаза, вскрывали жилы, вырывали языки, ломали конечности, рубили на мелкие части... При зверской расправе с партизаном Коток (вырвали язык, выкололи глаза и рубили по частям) каратели под угрозой смерти заставили жену последнего быть очевидцем этой расправы... Били оружием по голове и топтали ногами. Дома, в которых проживали восставшие, каратели обливали керосином и поджигали, а также бросали в направлении окон и дверей гранаты" (ГАОО ГО, ф.6195, оп.1, д.90, л.235-236).

Свидетельствует советская хроника: "С утра 19 сентября из танковых батальонов 100-й и 2-й стрелковых дивизий и бронероты разведбатальона 2-й дивизии была сформирована моторизованная группа под командованием комбрига Розанова... В 7 часов 20 сентября ей была поставлена задача наступать на Гродно. Продвигаясь к городу, мотогруппа у Скиделя столкнулась с польским отрядом (около 200 человек), подавлявшим антипольское выступление местного населения. В этом карательном рейде были убиты 17 местных жителей, из них 2 подростка 13 и 16 лет. Развернувшись, мотогруппа атаковала противника в Скиделе с обоих флангов. Надеясь остановить танки, поляки подожгли мост, но советские танкисты направили машины через огонь и успели проскочить по горящему мосту, рухнувшему после прохода танков, на другой берег реки Скидель".

Трагедия, аналогичная скидельской, произошла в те дни и в Гродно. После того, как стало известно о том, что Красная Армия вступила на территорию Западной Белоруссии, рабочие города начали формировать красногвардейские отряды и вместе с освобожденными из местной тюрьмы политзаключенными, приступили к разоружению полиции. Повстанцы засели во рвах противотанковой обороны на площади Батория, фактически блокировав центр города и дороги, ведущие к основным шоссе. Но силы были не равными. Быстро опомнившиеся поляки перешли в наступление. По воспоминаниям одного из них, используя звонницы возвышавшихся над площадью костелов (иезуитского и гарнизонного), восставших забросали гранатами (Grzelak C. Wilno-Grodno-Kodziowce 1939. - Warszawa, 2002. - s. 106). Дом профсоюзов, в котором располагался штаб восстания, был взят штурмом. Несколько человек (повстанцы и члены их семей) были сожжены в собственных домах. Всего за 2 дня было убито 26 человек, раненых и избитых - около ста.

Агония созданного Пилсудским режима для жителей Гродно и Скиделя обернулась кровавыми побоищами. Как смертельно раненый зверь, даже уходя из политической жизни, он приносил человеческие жертвы своим амбициям, мстя белорусам за поражение в войне с фашистской Германией. По словам историка А.Д. Маркова, практически везде на востоке бывшей Речи Посполитой "украинцы, белорусы и евреи организовывали повстанческие отряды... нападая на отступавшие от немцев польские части... Непольское население превращало польские знамена, отрывая от них белые полосы, в красные, засыпало цветами колонны Красной Армии... указывало места, где поляки прятали оружие, участвовало в обезвреживании небольших польских частей". и т. д. Это "непольское" население составляло по разным источникам от 67 до 90 процентов!

Зам. начальника штаба польской армии генерал Ю. Яклич в те дни писал в дневнике: "Большевики на рассвете перешли границу танковыми и моторизованными частями. Танки идут открыто с белыми флагами... Наша армия дезориентирована. Одни оказывают упорное сопротивление, другие пропускают советские войска. Те обходят их и продвигаются дальше". Там где польские военнослужащие оказывали сопротивление (например, в Гродно), местные жители корректировали огонь советской артиллерии, показывали дорогу танкам и т.д. (Grzelak C. Wilno-Grodno-Kodziowce 1939. - Warszawa, 2002. - s. 111, 121).

Все западные исследователи констатировали, что инциденты во время вступления частей Красной Армии имели локальный характер и широких размеров не принимали. Отмечался также и тот факт, что советские войска продвигались нарочито медленно, что давало возможность польским частям отходить к румынской границе. Гитлеровцы (как признавал впоследствии германский посол в Бухаресте) "были в ярости от того, что русские не постарались как можно быстрее закрыть румынский коридор для польских властей и армии...". Большинство этих же исследователей приходит к выводу, что действия Советского Союза ничего не могли изменить, поражение Польши в войне с Германией было практически свершившимся фактом. 22 сентября 1939 года английским и французским генштабами был подготовлен рапорт, квалифицировавший действия СССР по отношению к Германии как упреждающие и отмечавший, что они были предприняты лишь тогда, когда стало очевидным окончательное поражение Польши.

Таким образом, произошедшее 17 сентября 1939 года было в своем историческом смысле не агрессией против Польши, а ликвидацией польской агрессии. И это событие достойно того, что бы вновь занять свое по праву одно из самых значимых мест в белорусской истории и литературе и календаре памятных и праздничных дат.

Николай Малишевский