... Партнеры: семейный адвокат
сделает всю неприятную ...
Юридическая компания Дмитрий Головко и Партнеры: семейный адвокат киев сделает всю неприятную работу за Вас.
* * *
Сosmopolis: Как-то, в частном разговоре, выступив в защиту обколотого и давно немытого бомжа, задержанного за мелкую кражу, Вы с неприкрытой горечью сказали: "Я - не социальная служба, и так больше не могу..."
Почему Вы пошли в адвокаты? Отучившись в СССР, непрестанно повышая квалификацию в Израиле, столкнувшись с явным перепроизводством юристов на душу населения, Вы "вступили в ту же речку"...
А уж если защитник, почему "государственный"?
ЮК: Ну, во-первых, я не только «государственный» и уж конечно не «бесплатный адвокат», - как известно, бесплатным бывает один только сыр в мышеловке... У меня достаточно большой круг частных клиентов, т.е. тех, кто способен оплатить услуги адвоката из своего кармана. Другая часть моих клиентов, - те, чье представительство оплачивает Государственная адвокатура, которая является подразделением Министерства юстиции, и действует в соответствии с Законом о Государственной адвокатуре от 1995 года.
Но вернемся к моим клиентам. Это люди, которые нарушили закон теми или иными своими действиями. Я категорически против ярлыков, всегда требую и отстаиваю, что б моего клиента не именовали преступником, как говорится «от тюрьмы и от сумы не зарекайся»: все мы люди и все, - я подчеркиваю, - все иногда совершаем противоправные действия. Напомню: переход дороги на красный сигнал светофора тоже является противоправным действием.
Очень часто основным отличием между моими клиентами, - теми, которые обращаются ко мне частным образом, и теми, которых представляю от имени государства, является отсутствие какой либо поддержки извне у второй категории.
Человек, оставшийся один, без семьи, без друзей, совершивший преступление, находящийся под арестом, он абсолютно беспомощен и единственный человек, который старается ему помочь, это его адвокат.
В итоге, иногда клиент воспринимают адвоката, как поверенного и доверенного по всем вопросам, поверьте моему скромному опыту, не раз меня спрашивал клиент, арестованный за насилие в семье, в доверительной беседе, предварительно посвятив во многие, в том числе и интимные подробности своей многолетней супружеской жизни: ''Так мне разводиться с ней или нет''? И когда я начинаю говорить, что я только адвокат, а не семейный психолог, отвечает: ''Да что ты, ты же должен знать…Вот как скажешь, так и будет…''
Вопрос, почему человеку в такой ситуации надо помогать, абсолютно не корректный и не легитимный. Человек, какой бы он не был, абсолютно слаб и беззащитен в противостоянии государственной полицейской системе. Израильское общество заслуженно гордиться своими достижениями в вопросах прав и свобод граждан, но принцип ''сначала арестуем а потом будем разбираться'', к сожалению, применяется и у нас сплошь и рядом.
Но вернемся к тому самому наркоману, человеку в возрасте 50 плюс, в силу тех или иных обстоятельств подсевшего «на травку» а потом и «на иглу», давно потерявшего семью и работу, с трудом выживающего в каменных джунглях мегаполиса. Не имея возможности предоставить гарантов или денежный залог, он не может освободиться в ходе предварительного следствия, после подачи обвинительного заключения, - в связи с отсутствием постоянного места жительства. Ему нечего предложить суду как альтернативу содержания под стражей, - так называемый «домашний арест». Его не спешат отправлять на лечение от алкоголизма, от наркотической зависимости, так как судебная практика основанная на решениях Верховного Суда не поощряет освобождение «для лечения» и рассматривает это как исключительный случай, - только при наличии доказательств что человек начал процесс реабилитации , или хотя бы обращался в социальные службы с просьбой ему помочь еще до того, как совершил преступление.
Есть такое понятие, как "обусловленная мера наказания", - это объем "неприятностей", которые должен претерпеть осужденный за свое деяние. Но такие одинокие, лишенные всяческой поддержки арестованные, страдают больше других: им никто не носит передач, они вынуждены «стрелять» сигареты у сокамерников , у них нет денег «на ларек» а самое страшное, что отбыв наказание и выйдя из ворот тюрьмы, им снова некуда идти, и они возвращаются на улицу. У меня был клиент, которого арестовали в августе и освобождали в декабре. Он не хотел выходить за ворота тюрьмы: был страшный ливень , а ему некуда было идти.
Конечно же у нас существуют социальные программы цель которых помочь человеку вернуться к обычной жизни. Есть целый отдел, который занимается реабилитацией отбывших наказание, так называемая РаШа ("рэшут шикум асирим"). Но везде свои сложности, нехватка бюджетных средств, недостаток русскоязычных инструкторов и социальных работников. Есть и другая сторона проблемы. Один из моих клиентов, - бомж («дар рехов») категорически противился устройству в хостеле для отбывших наказание, объясняя это тем, что там он опять столкнется со своими сокамерниками, с которыми бы ему меньше всего хотелось встречаться ''на воле'', в итоге его освободили условно-досрочно но обязали первый месяц проживать в хостеле. К моему огромному сожалению, случилось то, чего он так боялся: в один из вечеров между бывшими заключенными вспыхнула ссора, переросшая в драку с поножовщиной, в результате - новый срок.
Я привожу эти примеры не для того, что бы кого то обвинить или высказать претензию к тому или иному ведомству , что вот мол, недостаточно вы работаете, недостаточно выделяется средств и ресурсов и т.п. Криками, лозунгами и претензиями проблему не решить. Безусловно, есть люди которые занимаются этими вопросами по должности, и я знаю, что работают они тяжело. Но собственно общество обычно старается отгородиться от "отщепенцев". Согласитесь: легче пробить бюджет на любые другие нужды, чем на заботу об ''отсидевших'' .
А общество не должно забывать, о том, что проблема существует, что такие люди есть, и, что тюремное заключение отдаляет их от нас только на определенный срок, а потом они возвращаются на улицы, в подвалы, в парки… Ими нужно заниматься, потому что часто сами себе они помочь уже не в состоянии.
Сosmopolis: Профиль Вашего среднестатистического подзащитного? Существует ли такой?
ЮК: Конечно, есть определенные «типажи», как тот, который я обрисовал в ответе на предыдущий вопрос, но за каждым делом стоит личная трагедия конкретного человека. В качестве общей черты можно указать трудности с языком: многие из моих подзащитных затрудняются объяснить свою версию на иврите. Но я не раз сталкивался в ходе гражданских процессов, когда истец или ответчик - человек образованный, работающий по специальности и не испытывающий никаких затруднений с языком в обычной жизни, при даче показаний в суде терялся и нуждался в помощи переводчика.
С: Как относится израильская судебная система к "русским" обвиняемым? Полиция, - соответственно, - к подозреваемым?
ЮК: Сегодня, когда прошло больше 20 лет с начала "большой алии", и в полиции и в прокуратуре немало сотрудников говорят по-русски. Слава Б-гу канули в лету периоды «охоты» на русскую мафию, когда найденный при обыске в квартире моего клиента авантюрный роман «Я - вор в законе», был записан добросовестным полицейским в протоколе обыска как "преступное учебное пособие".
Судебная система Израиля беспристрастна, и я не встречал судей, для которых имели бы значение фамилия или акцент обвиняемого. А вот трудности периода репатриации часто указываются адвокатами как смягчающее обстоятельство, как и разница в менталитете или национальные традиции.
Сosmopolis:: Приходилось ли Вам защищать интересы пострадавших от произвола полиции? Каковы результаты апелляций по делам об агрессивных действиях полиции?
ЮК: Да, конечно. К сожалению, случаи необоснованного применения силы, использование спецсредств, когда в этом нет необходимости, превышение полномочий, а то и полный произвол имеют место быть. Полиция - это прежде всего люди, которые там служат, и не всегда уровень подготовки «стража порядка» позволяет ему грамотно оценить ситуацию и действовать соответственно. Были в моей практике и случаи подтасовки фактов расследования, и даже попытки со стороны полиции доказать «виновность» подозреваемого любой ценой. По каждому случаю, - когда у моего клиента есть претензии или жалобы к действиям полицейских, я подаю жалобу в Отдел внутренних расследований (МаХаШ). В нескольких случаях, когда на основании нашей жалобы, сотрудники полиции в результате проверки были обвинены в противоправных действиях, признаны виновными и понесли дисциплинарные, а в одном случае даже уголовное наказание.
Работа у Отдела внутренних расследований не простая, но с моей точки зрения они неплохо справляются со своими обязанностями. Я считаю, что каждый, кто чувствует, что пострадал от действий сотрудников полиции, обязан обратиться с жалобой, и это будет его личный вклад в дело борьбы за чистоту рядов сотрудников правоохранительных органов.
В качестве примера приведу достаточно забавную историю о том, как мой клиент снял на мобильный телефон процесс ареста своего приятеля. За что тоже был задержан, телефон у него изъяли и отправили на экспертизу, после чего следы аппарата затерялись. Так как речь шла о дорогом смартфоне, чтобы получить его обратно мы обратились в суд и получили решение суда о незамедлительном возврате. С решением суда мой клиент отправился в полицейский участок и был встречен там не самым теплым образом. Один из участвовавших в его задержании полицейских сообщил, что они "не знают где находиться аппарат", и что на его бы месте "стоило сказать спасибо, что он легко отделался, не отвлекать сотрудников полиции от важных дел своими "глупыми" просьбами, а телефон ему вернут, когда сочтут нужным.
Такой ответ, естественно, нас не удовлетворил, и я подготовил два письма: одно в Министерство внутренней безопасности, второе - в Отдел жалоб граждан на действия полиции (существует у нас и такой отдел), в которых задал полицейским начальникам один простой вопрос: почему израильская полиция игнорирует решение суда? По прошествии всего нескольких дней ко мне позвонил начальник полицейского участка, извинился за действия своих подчиненных, а спустя еще несколько дней, из полиции позвонили моему клиенту и пригласили забрать дорогой его сердцу аппарат, опять таки, принеся извинения за доставленные неудобства
Сosmopolis: Как относятся судьи к защитникам, говорящим с русским акцентом?
ЮК: Адвокат должен говорить грамотно и по существу, а акцент? Я считаю, что иногда это даже преимущество: одна из задач адвоката заинтересовать суд, "заставить" себя слушать. Легкий акцент может сделать твою речь не стандартной.
Сosmopolis: Вам, наверное, из-за того, что русский - родной, мешает работа с переводчиком на судебном процессе?
ЮК: В процессах, где обвиняемый или кто-то из свидетелей дает показания на своем родном языке, переводчик может стать ключевой фигурой, от качества работы которого, в буквальном смысле, будет зависеть судебное решение. Поэтому уровень переводчика, качество перевода имеют огромное значение. Мне переводчик никогда не мешает, наоборот он позволяет сосредоточиться на процессе, но я всегда внимательно слежу за переводом, за тем, что б ничего не было упущено и все сказанное , - до последнего слова, - дошло до суда и было записано в протокол. Когда идет допрос русскоязычного свидетеля, я, естественно, слышу ответ на вопрос раньше, чем его услышат другие участники процесса, и здесь очень важно дать возможность переводчику сделать точный перевод всего сказанного, как бы не хотелось поспешить и задать следующий вопрос. Допрос свидетеля - это вид адвокатского искусства и конечно же синхронный перевод замедляет процесс допроса , поэтому такой допрос необходимо готовить и проводить с особой тщательностью
Сosmopolis: Кому полагается государственный защитник?
ЮК: Критерии, - кому, и в каких случаях предоставляется государственный защитник, изложены в статье 18 Закона о Государственной адвокатуре:
חוק הסניגוריה הציבורית, התשנ"ו-1995.
Согласно Закона, каждый человек имеет право на защиту в уголовном суде и в случае если у него нет возможности нанять частного защитника, Государственная адвокатура или суд принимают решение о назначении ему государственного адвоката. В обязательном порядке государственный защитник предоставляется несовершеннолетним, лицам, страдающим психиатрическими заболеваниями, лицам, в отношении которых подана просьба об аресте до конца процесса. На сегодняшний день, и это одно из важных достижений израильской судебной системы, каждый задержанный, обвиняемый имеет профессионального защитника .
Сosmopolis: Можете ли Вы, положив руку на сердце, сказать, что профессиональный уровень государственного защитника не уступает уровню частного? А если обосновать ответ конкретным примером?
ЮК: Ответ: однозначно "да", - не уступает, более того, может даже превосходить. Общественная адвокатура сегодня - это самая большая по числу защитников адвокатская контора в Израиле. У меня нет данных по всей стране, но Адвокатура центрального-Тель -Авивского округа сотрудничает с более чем 600 адвокатскими оффисами. Представители Государственной адвокатуры выступают на многих значимых процессах, на которых рассматриваются глобальные вопросы и принимаются прецедентные решения. В качестве свежего примера, участие в процессе по вопросу о законности "спонтанного" обыска, когда сотрудник полиции останавливает человека для проверки личности, и проводит обыск не имея на то каких либо оснований, Верховный Суд признал такой обыск незаконным. Адвокатура проводит регулярные курсы повышения квалификации для своих сотрудников, выпускает юридический журнал, занимается сбором и анализом прецедентных решений. Отдел контроля за качеством представительства внимательно следит за работой каждого из адвокатов.
Все адвокаты, сотрудничающие с государственной адвокатурой - это сильные профессионалы, не один год работающие на рынке, но объединенные одной общей идеей: стремлением помочь тому, кто на грани", люди с обостренным чувством справедливости. Адвокаты, способные не только ради гонорара, вставать среди ночи и ехать в дальний полицейский участок, что бы лично убедиться, что задержанный не ущемлен в своих правах, предоставить ему консультацию и следить за «чистотой» следствия.
Сosmopolis: Существуют ли преступления перед законом, наиболее характерные для "русских"?
ЮК: Наверное, уже нет, представители нашей Алии "научились" совершать все виды преступлений. Недавно была проведена крупная полицейская операция с участием полицейских агентов, внедренных в криминальные районы с целью выявления каналов торговли наркотиками. В результате операции было арестовано 65 человек, среди задержанных были как "сабры", так и выходцы из семей репатриантов из бывшего СССР и Эфиопии, - всех было поровну.
Несколько лет назад тема насилия в семье была очень актуальна в "русском контексте", но последние несколько трагических убийств на почве семейных скандалов произошли как раз в семьях уроженцев страны...
Сosmopolis: Как трактует современное отечественное законодательство понятие "оговор" или "мнимый оговор" в Интернете?
Скажите грубо: чего именно писать не стоит ни при каких обстоятельствах, - чтоб не посадили и не взыскали по-крупному?
ЮК: Тема преступлений в интернете огромна, и по этому поводу можно говорить очень долго. Интернет, как часть современной жизни, представляет безграничное поле для криминальной деятельности, и здесь надо быть очень осторожным, что бы не стать в первую очередь жертвой мошенничества, обмана , насилия или домогательства, в том числе и сексуального. Интернет все еще достаточно анонимен для рядового пользователя, но не для фискальных органов. В качестве примера могу привести историю, когда полиция Калифорнии выявила сервер с которого рассылались видеоролики порнографического содержания с участием несовершеннолетних, и направила своим коллегам в разные страны компьютерные адреса заказчиков , в результате в Израиле было арестовано несколько человек, которые были абсолютно уверенны в своей анонимности.
По поводу оговора, или "мнимого оговора". Уголовным это деяние является только тогда, когда человек дает ложные показания на следствие или в суде. За написанное в сети, против Вас могут подать гражданский иск и потребовать компенсацию за "лашон а-ра" - оскорбление личности и достоинства, очернение честного имени. Чтобы этого избежать, пишите правду, то, что знаете лично. Не стоит писать того, чего не знаешь наверняка, указывать факты, которые тебе не известны или которые получены из непроверенных источников.
Сosmopolis: И как только без вас - государственных защитников, общество обходилось до 1995? года, - до организации Государственной адвокатуры?
ЮК: Действительно не понятно! До эры Государственной защиты судьи имели право назначить адвоката из списка, который был в Министерстве юстиции. В некоторых судах в залах, где рассматривались дела "свежих" арестованных присутствовали адвокаты, часто не самые успешные, и ждали, когда их назначат. Несовершенство этой системы было в том, что никого не интересовало качество работы такого защитника, как и уровень его профессионализма, и соответственно , в тот период, несчастный обкуренный БОМЖ, арестованный за мелкую кражу, не мог рассчитывать на то, что и его делом будут заниматься серьезно, профессионально, контролируя следствие, следить за соблюдением всех параграфов и статей законов, следить за соблюдением его прав, а в случае признания его виновным, просить для него справедливого наказания, предоставив суду полную картину происшествия и подчеркнув все необходимые смягчающие вину обстоятельства, как это сегодня делает адвокат от Общественной Адвокатуры.
Юрий Корнберг – основатель адвокатской конторы "Корнберг и партнеры", член Гильдии Адвокатов Израиля
