Пророк Захария (Зхарья) называет человека «идущим». И это – в противоположность ангелам, которых он определяет как « стоящие». Всевышний обещает: «если путями Моими ходить будешь и если исполнять будешь службу Мою», тогда «Я дам тебе ходить между стоящими этими» (Зхарья 3, 7) Почему же человек называется «идущим»?
Пишет Виленский Гаон в комментарии на книгу Мишлей: человек называется «идущим», потому что «он должен постоянно подниматься вверх, с одной ступеньки на другую, а, если не будет подниматься, то станет падать, ибо невозможно, чтобы человек оставался стоять на той же ступени».
Этот важный принцип сообщает нам мудрейший из мудрейших царь Соломон (Шломо) — Мишлей 15, 24:
«Путь жизни благоразумного – вверх, чтобы уклониться от преисподней внизу».
Т.е. человек благоразумный, желая избежать падения вниз, в преисподнюю, обязан постоянно продвигаться все выше и выше.
Как-то один мудрый человек уподобил духовный подъем человека движению велосипедиста, едущего по склону гору: у него нет ни малейшей возможности остановиться или притормозить и оставаться на том же самом месте, и, если он не будет продвигаться все выше и выше — к вершине горы, — то случится непоправимое: он поневоле скатится вниз. Вот почему человек обязан быть «идущим»!
«И собрался народ вокруг Аарона и сказал ему: встань, сделай нам божество, которое шло бы пред нами; ибо сей муж, Моше, который вывел нас из земли Египетской, — не знаем, что с ним случилось» (Шмот 32:1).
Пишет Рамбан, что у сынов Израиля не было намерения поклоняться тельцу, ведь они сказали Аарону (Шмот 32:1): «Встань, сделай нам божество, которое шло бы пред нами; ибо сей муж, Моше, который вывел нас из земли Египетской, — не знаем, что с ним случилось». Понятно, евреи не думали, что Моше и есть Б-г, и что он собственными силами творил знамения и чудеса. Если бы они хотели заняться идолопоклонством, зачем им было аргументировать свою просьбу тем, что Моше отсутствует? И еще, они не сказали «сделай нам божество, которое дает жизнь в этом и будущем мире», а сказали «сделай нам божество, которое шло бы пред нами».
Рамбан объясняет, что евреи просили сделать «другого Моше», говоря: тот Моше, который указывал нам путь от Египта до горы Синай — все переходы совершались «по слову Господа, (данному) через Моше» (Бемидбар 9:23), — исчез. Сделаем себе другого Моше, который будет указывать нам путь по слову Всевышнего. Поэтому они сказали «сей муж, Моше, который вывел нас», а не «Б-г, Который вывел нас». Им нужен был новый «человек Б-га», а не божество. Рамбан приводит еще много аргументов в пользу того, что евреям нужен был не идол для поклонения, а «проводник» вместо Моше.
Затем Рамбан пишет, что сыны Израиля не сказали Аарону, какую именно форму он должен придать тому, кто пойдет перед ними. Что это будет телец, решил именно Аарон. Его намерение было следующим.
Евреи находились в пустыне, месте необитаемом, где царит разрушение, а разрушение и запустение приходят в мир с севера (в духовном плане), как сказано у пророка Ирмияу (1:14): «… с севера начнется бедствие для всех жителей земли этой». В видении Колесницы сказано: «… и лицо быка слева у (каждого из) четырех» (Йехезкель, 1:10). Следует отсюда, что бык находится в Колеснице слева, т.е. на севере (в Торе кедем — перед — это восток). Поэтому он думал, что разрушитель укажет путь в месте разрушения, так как там велика сила его, и поскольку будут они там служить Всевышнему, сойдет к ним дух свыше, как было с Моше, и проведет их по пустыне.
Несмотря на глубокие замыслы, сопровождавшие создание тельца, евреям засчиталось это действие за великий грех, поскольку они создали тельца самовольно, не получив на это указание от Творца. Когда человек сам решает, как ему служить Творцу и приближаться к Нему, и не идет дорогой служения, предписанной Всевышним, его действия чем-то похожи на действия идолопоклонников, идущих за своим воображением и поклоняющихся выдуманным ими богам.
«Шесть дней пусть выполняется работа, а в седьмой день — суббота (полного) прекращения трудов, святыня Господу; всякий, выполняющий работу в субботний день, смерти будет предан» (Шмот, 31:15).
В иврите есть два различных слова, обозначающих работу: авода и мелаха. Авода — одного корня со словом эвед, «раб». А мелаха — со словом малах, «ангел». На первый взгляд, слова эти обозначают почти одно и то же, но по корням ясно, что на самом деле их значения сильно различаются. Авода обозначает простую физическую работу, простой физический труд. Мелаха обозначает созидание, сотворение чего-то нового. В субботу запрещена именно мелаха, а не авода.
После того, как Творец приказывает евреям построить Мишкан (Скинию), Он сразу же предостерегает их от работы в субботу. Наши мудрецы из этого «соседства» двух тем делают вывод: те виды работ, которые были необходимы для строительства Мишкана, запрещены в субботу. И эти виды работы называют наши мудрецы 39 авот мелаха – 39 основных работ. Мудрецы учат нас, что сам Мишкан является духовным прообразом всего мира. И именно поэтому те виды работы, которые выполнялись при его строительстве, в субботу запрещены.
Существует распространённая ошибка: люди полагают, что суббота — это день «социального», физического отдыха. Однако это не так. Цель физического отдыха — дать человеку возможность обновить силы для дальнейшей деятельности. Выходит, что физический, «социальный» отдых — средство, а не цель. Но Шабат является целью, как мы видим из сказанного в Торе, что Творец благословил этот день.
Цель создания человека заключалась в том, чтобы он подчинил свою материальную часть духовной, и для того, чтобы мы смогли полноценно выполнить эту миссию, нам дана суббота. О субботе сказано в Торе: «ва-инафаш» – от слова нефеш – дух (Шмот, 31:17) «и почил» — что значит, по смыслу корня, «и наполнился духовностью», т.е. в этот день весь мир наполнился духовностью. Суббота — это день, в который мы воздерживаемся от созидания чего-либо материального. Это полностью духовный день. Цель всей материальной деятельности остальных дней недели — это суббота, благодаря которой освящаются и все остальные дни недели.
«И говорил Г-сподь Моше: Иди, спустись, ибо извратился твой народ… сделали себе тельца литого… И сказал Господь Моше: Я видел этот народ, и вот, народ упрямый он» (Шмот 32:7-9).
Из этих стихов, на первый взгляд, видно, что упрямство является одним из наиболее негативных качеств нашего народа, которое лежало в основе греха золотого тельца. Однако удивительная вещь: в продолжении недельной главы мы видим, что Моше приводит упрямство евреев как аргумент, когда он просит Творца идти в среде народа. И так сказал Моше (Шмот 34:9): «Если я обрел милость в Твоих глазах, Г-сподь, пусть же пойдет Г-сподь в нашей среде, поскольку народ упрямый он».
Виленский Гаон в комментарии на книгу Мишлей пишет, что в действительности упрямство евреев является положительной чертой. Стих в книге Мишлей (10:20) гласит: «Отборное серебро – язык праведного, сердце (же) нечестивых минутное». То есть, несмотря на то, что уста праведника изрекают чудесные проповеди, эти проповеди имеют влияние на нечестивых только на минимальное время: спустя небольшой период слова праведника полностью забываются, и нечестивые возвращаются к своим грехам. Виленский Гаон объясняет, что причина этого заключается в «мягкости» их сердец. Нечестивые с легкостью впечатляются словами праведника, но и с той же легкостью забывают их. Однако разумному человеку, у которого твердо сформировано сознание и мировоззрение, бывает зачастую непросто принять обличение. Но, когда он все же осмысливает и принимает его и, вследствие этого, решает поменять что-то в своей жизни, его решение прочно и неизменно. И это качество называет Тора «упрямством».
Пример этому, пишет Виленский Гаон, мягкий и твердый материалы. Форму мягкого материала можно с легкостью изменить, но также легко он возвращается в исходное состояние. Форму твердого материала изменить весьма тяжело, тем не менее, когда все же удается сделать в нем отверстие, это отверстие останется неизменным.
«И сказал (Г-сподь): Мое лицо пойдет, и Я умиротворюсь тебе» (Шмот 33:14).
затычки для ушей
О каком лице идет речь? Говорят мудрецы (Брахот 7а), что речь идет о «лице гнева». Творец, по мнению мудрецов, намеревался этим сказать Моше: «Подожди, пока Я успокоюсь, а потом удовлетворю твою просьбу». Несомненно, что Сам Творец никогда не находится в состоянии гнева, как пишет Рамбам в Законах Основ Торы (1:11). Однако этими словами Всевышний намеревался обучить Моше (и всех изучающих Тору), что не следует успокаивать человека во время гнева.
Подобное предписание высказал рабби Шимон бен Элазар в Пиркей Авот (4:18): «Не пытайся умиротворить своего товарища, когда он в гневе; и не утешай его, когда перед ним – труп близкого ему человека». Причина этого становится ясной из слов Рамбама в Законах Нравов (5:7): «Мудрец Торы да не будет говорить громко или кричать во время своего разговора, подобно животным…, а ему следует говорить спокойно…, если видит, что от его слов будет польза, и они будут услышаны, он скажет их, а, если нет – промолчит. Так, он не будет пытаться умиротворить товарища, когда тот в гневе или… утешать его, когда перед ним – труп близкого ему человека…». Из этих слов Рамбама мы видим, что причина этих предписаний заключается в том, что в данных ситуациях человек не в состоянии прислушаться к словам ближнего, и поэтому они не будут услышаны, и от них не будет пользы.
Более того, сказали наши мудрецы в трактате Йевамот (45б): «Подобно тому, как есть заповедь сказать слова, которые, вероятно, будут услышаны, также есть заповедь не говорить слова, которые, по всей видимости, не будут услышаны». То есть, в словах, к которым ближний не прислушается, не только нет пользы, но они нередко причиняют вред, поскольку зачастую имеют противоположный результат.
А какие слова будут услышаны и приняты? Те слова, которые человек заинтересован услышать, которые «хороши» в его глазах. Поэтому, если еврей желает сказать какую-то критику своему ближнему, следует это делать предельно осторожно, дав ему понять, что говоришь из любви. Виленский Гаон в своем комментарии к книге Мишлей (10:20) пишет о различии между человеком, умеющим обличать, и человеком, который этого делать не умеет: тот, кто не умеет обличать, пишет Гаон, употребляет слова жесткие и выражает презрение, говоря: «Ты почему так делаешь?!», и позорит его. Но праведник, умеющий обличать, подходит с добрыми словами, с утешением, и приближает человека к Торе, чтобы тот захотел его слушать.
