Я долго искала документ, подтверждающий положительный исход истории, которую давно хочу рассказать, но руки до нее дошли только сейчас, а документ, к сожалению, так и не нашелся. Дело было в конце 2009 года, я училась на втором курсе журфака, и как-то вместе с университетскими товарищами оказалась на дне рождении однокурсника. Мы вкусно и практически в полном одиночестве пили и ели в ресторане, вечер проходил умиротворенно, беды никакой не предвещал и даже к продолжению банкета не катился. Уже под конец, чуть-чуть подвыпившие, к слову, совершеннолетние мы оплатили счет, стали плавно покидать ресторан, напяливать куртки, вызывать такси, говорить о том, как славно посидели. И все бы хорошо, если бы на улице нас не поджидали (а выглядело именно так) три товарища - двое по форме и один в гражданском. Нет, нам-то, хорошим ребятам, бояться было нечего, если бы у милиционеров на этот счет не оказалось других планов. 

Так, сначала три бравых полицая попросили у нас документы, потом, не открывая их и не отдавая, настойчиво потребовали идти за ними, потом заявили, что мы по закону не имеем права находиться на улице в нетрезвом виде, потом стали грубить, потом стали распускать руки, потом все перешли на крик, потом из ресторана с телефоном в руке вышла хозяйка. Хозяйка предупредила стражей порядка, что к нам подпустит их только в присутствии участкового, потому что видит не в первый раз и знает, чем они (милиционеры) тут занимаются, а нас запустила обратно внутрь. Не вполне адекватные (на тот момент это было уже понятно) и недоумевающие милиционеры остались на пороге. А на помощь им через десять минут прибыло - внимание - подкрепление из семи (!) сотрудников милиции.

Далее началось что-то просто неведомое. Хозяйка, еле сдерживаясь, кричала: "Что вы делаете в моем заведении! Кто вас сюда вызывал!". Звереющий милиционер со стеклянным глазами повторял: "Все быстро выходим на улицу". Другой шипел: "Не снимать!". Остальные либо улыбались, либо смотрели в пол и чего-то ждали. Парни требовали отдать паспорта и объяснить, за что нас пытаются задержать. Все это в полутемном предбаннике, с одной стороны мы вдесятером вместе с хозяйкой и официанткой, с другой - они, тоже вдесятером, по форме и без. Милиция требовала, чтобы мы вышли на улицу и отправились за ними; хозяйка говорила: "Я знаю, что вам нужно", на что ей отвечали: "Лучше бы вам помолчать, потому что это закончится плохо". А потом менты вдруг, как по команде, просто начали хватать парней и выдергивать их на улицу. Кого-то били, кому-то рвали куртки, я честно плакала в сторонке.

Те милиционеры были молоды, парочка из них находила происходящее забавным, часть наших парней посадили в милицейское авто, которое тут же уехало. Вообще, забегая вперед, скажу, что в истории той все закончилось хорошо, потому что один товарищ еще до прибытия "подкрепления" позвонил отцу и попросил помочь. Отец позвонил куда-то еще, и парней быстро отпустили. Этот звонок был сделан на каком-то высоком уровне, в ситуацию там особенно никто, вероятно, не вникал и полагал, что мы виноваты. Меня даже потом просили забрать заявление, чтобы никому на этом уровне не досталось. Но об этих подробностях я как раз говорить не хочу. Все происходило тогда часов в 10 вечера, в самом центре города, в пятнадцати минутах ходьбы от Ленинского РОВД, в десяти от краевой прокуратуры. Те парни несли ахинею, они не были адекватны, они придумали закон, они убеждали нас в его существовании, а когда не получилось, просто применили силу. И это было очень обидно.

Меня так поразила эта история, что на следующий день я написала четыре электронных письма. Одно на имя генерального прокурора Юрия Чайки. Второе - в генеральную прокуратуру России. Третье - в прокуратуру Ставропольского края. А четвертое - президенту России Дмитрию Медведеву. Прошло несколько дней, эмоции улеглись, я вспоминала об этой истории все с тем же отвращением, а о письмах со смехом и неловкостью. Письма были импульсивным шагом и не были рассчитаны на результат. Как-то вот писать президенту электронное письмо, рассказывая о том, как моих товарищей и меня, девушку с обостренным чувством справедливости, обидели ставропольские менты... Нет, в письме-то были изложены факты, и только в конце было что-то вроде: "Но я в такой стране жить не хочу".

Через месяц меня вызвали в краевую прокуратуру. А письма с ответами пришли от всех, кому были направлены мои обращения ранее. Вот фото документов, которые сохранились. Я боюсь что-то напутать, но далее было приблизительно следующее. Следователь предложил либо написать заявление и завести уголовное дело, либо поручить разбирательство Управлению собственной безопасности. Я не помню, как принималось это решение, но был выбран второй вариант. Я пришла в УСБ, где девушка-капитан показала мне распечатанное письмо, начинающееся словами: "Дмитрий Анатольевич..." и спросила строгим голосом: "Это вы писали?". Мне было неловко.

Спустя месяц-два после череды опросов, выяснения всех деталей, после убеждений части товарищей в том, что в этом есть смысл и ничего не обернется против нас же (а в этом были реальные сомнения) мне пришло письмо, то, которое найти я, к сожалению, не смогла. Там было что-то вроде: "По итогам рассмотрения вашего заявления прапорщик Парамонов уволен, остальные получили взыскания". Это было время как раз когда Медведев объявил о реформе полиции, "письмо президенту" автоматически пришло в город с пометкой "разобраться", работавшая со мной капитан (вспомню фамилию, обязательно напишу) сказала, что дело лично контролирует начальник управления.

Положительный, хоть и, как я сейчас понимаю, наверное, все-таки частичный исход того дела впечатлил меня тогда больше, чем само происшествие. А прапорщик действительно оказался негодяйским, в этом при совсем других обстоятельствах, не имеющих отношениях к ситуации, призналась пара его коллег. Дело вообще оказалось громким, но не снаружи, а внутри, потому что Парамонов, уходя, "сдал" длиннющим списком не только тех, кто был с ним в тот вечер, но и тех, кого там и в помине не было. Менты жаловались, что Парамонов мало того, что алкаш и зачинщик многих подобных историй, так еще и им теперь даже спустя месяц приходится писать объяснительные.

И, в общем, понятно, что виноваты тогда были все участники, а уволили только самого отмороженного. Как и понятно, что во время реформы это было не только жестом справедливости, но и звездочкой, и галочкой (если помните, адресант моего письма тогда грозился уволить из органов каждого пятого). Тем не менее, это казалось победой. Да, в общем, ей оно и являлось. А вспомнила я эту история потому, что на днях забежал отец и принес мне четыре письма. Первое - собственно, написанное отцом. Второе - ответ о том, что обращение из этого письма будет рассмотрено. Третье - копия результатов рассмотрения, направленная главе администрации Джатдоеву.

А четвертое письмо - с ответом о том, что обращение будет удовлетворено, в смысле на опасном участке дороги появится светофор, поставить который и посоветовал в первом письмо мой отец. Вот фото документов на всякий случай. Эти две ситуации, с прапорщиком и светофором, очень различны. Я бы вообще сказала, что на первый взгляд их объединяет только то, что и там, и там фигурирует фамилия "Какобян" :) Тем не менее, в них есть все-таки одна общая штука. Если бы в тот момент, когда мы увольняли прапорщика Парамонова, речь шла о том, что состав милиции необходимо не сократить, а увеличить в пять раз, я очень сомневаюсь, что нам чего-то удалось бы добиться.

В малых делах, вроде установки светофоров, такой стороны нет. Совершенно безусловно, что указывать администрации на опасные участки дороги, требовать заделывать ямы или убирать незаконные парковки - очень важное дело, которым обязательно нужно заниматься. Да и Администрации, если она в силах что-то решить, от этого только польза. Малые дела, попытки влиять - это вообще некий очень хороший способ жить, потому что руководствуешься в них не только личным комфортом, но и вопросом общественной важности, а это то, что, в том числе, отличает гражданское общество от простого собрания обладателей паспортов с одинаковым гражданством. Да и с прапорщиком, в общем, получается то же самое, потому что уволить - это ведь не просто лично отомстить, уволить - избавить органы и общество от облаченного властью дурака.

И тем не менее, мне почему-то кажется, что подобные дела на систему, которая создана и существует таким образом, что допускает появления в органах "правоохранителей" вроде Парамонова, регулярно подбивающего коллег на подобные действия, на систему, в которой маленькие подсистемы в какой-то момент просто перестают сами видеть и решать проблемы, повлиять могут, ну... как тональный крем на плохую кожу. Это не значит, что всем этим не нужно заниматься, отнюдь, нужно и обязательно. Но и о том, что у всего есть предел, за которым перестают действовать любые малые дела и прочие усилия, тоже забывать никогда не стоит. Если, конечно, система в широком смысле вас вообще волнует. Система как порождающая причина.

А если хотите позитивную концовку, то как мы, студенты-второкурсники, тогда фактически уволили негодяйского прапорщика, сделав органы на одну единицу лучше, так и мой отец, возможно, чисто гипотетически своим светофором спасет кому-то жизнь. И кто знает, чем бы в первой истории все закончилось, если бы не хозяйка ресторана, которая, услышав шум, не закрыла двери изнутри, а вышла защищать своих не самых дорогих клиентов от оборзевшей, простите, милиции. И как бы громко все это ни звучало, но, по-моему, отличный стимул для того, чтобы относиться внимательнее к тому, что происходит вокруг. Все-таки в ответственном обществе жить куда приятнее, чем в том, где видя неладное, проходят мимо, а негодяйство просто спускают с рук. Такая вот славная очевидность.