Пассаж купца Фирсова –знаменитый памятник архитектуры и истории Алтая. Он находится в исторической части города Бийска, на ул. Льва Толстого 146. Построен пассаж был в 1907 году, купцом первой гильдии Андреем Фирсовым. В здании располагались торговые залы. Все продавцы у купца, хоть и жили на Алтае, были одеты по последней петербургской моде: в белоснежных манжетах [...]

Могла ли выжить в России экономика на честном слове? Старообрядцы. Закат могущества

Алексей Норкин



На рубеже XIX и XX веков крупнейшие купцы-старообрядцы приобрели невиданный вес и влияние в обществе. Их уважали не только за огромные капиталы, но и за удивительное стремление к нововведениям в промышленности.



На деньги старообрядцев была построена первая в России аэродинамическая труба и предшественник автомобильного ЗИЛа – завод АМО. Поразительно, как люди, готовые умереть за идеалы старой веры, весь уклад жизни которых был ориентирован на давнее прошлое, в экономике внедряли самые новые и передовые технологии. Настоящий парадокс: борясь за старое, стремиться ко всему новому. Для чего и почему?



Вспомним, что со времен церковной реформы XVII века староверам приходилось выживать, находясь во враждебном окружении, под давлением властей, противостоять репрессиям, опираясь исключительно на собственные силы.



Деньги давали гарантию независимости обособленного мира старообрядцев. Чтобы полностью обезопасить его, денег нужно было все больше и больше, а значит, работать надо было лучше и лучше, внедрять самые передовые способы производства, наращивать капитал, чтобы еще лучше защитить свою веру.



В мятежном 1905 году вышел знаменитый манифест о веротерпимости. Революция подвела черту под противостоянием старообрядцев и официальной власти.



За указом последовал период, названный золотым веком старообрядчества. В короткий срок по всей стране воздвигли множество старообрядческих храмов, ширилось движение беспоповства, еще более возросла деловая активность предпринимателей. Например, на Урале вся частная промышленность оказалась в руках староверов, а все государственные заводы – под их контролем.



Но золотой век оказался недолог. Избавившись от давления властей, подобравшись к самым вершинам экономического могущества, старообрядчество лишилась главного объединяющего начала – враждебного окружения, репрессий, с которым требовалось бороться. Прошедшие огонь и воду старообрядцы пасовали перед медными трубами…



В начале ХХ века большинство влиятельных старообрядцев выглядели и вели себя как и все остальные российские богачи. Исчезли из обихода длинные бороды и купеческие поддевки, появились современные европейские одежды. Религиозные ограничения исполнялись уже далеко не так тщательно, как раньше. Многие почувствовали вкус сомнительных удовольствий, и даже стали курить, что еще пару десятилетий назад казалось немыслимым. Их миру больше ничего не угрожало, к чему тогда пустые хлопоты и лишения?



Многие из богачей «забыли» об общественном происхождении капиталов, которыми распоряжались. Вместо того, чтобы как и прежде направлять их на дела угодные богу и благодатные для единоверцев, они строили себе в Москве настоящие дворцы, вызывавшие зависть даже у представителей царствующей династии. А заводчик Гучков, к примеру, попросту присвоил деньги Преображенской общины.



История российского старообрядческого экономического чуда, построенного на обязательности и доверии, закончилась в 1917 году. Но даже если бы и не произошли в российском государстве тогдашние трагические события, вряд ли «экономика на честном слове» смогла бы выжить значительно дольше.

Постоянный адрес этой статьи: http://www.shkolazhizni.ru/archive/0/n-48518/

Когда же настала сто пятьдесят вторая ночь, Шахразада сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что ворон сказал: «Говорят, что один сокол был упорным притеснителем в дни своей юности, и его боялись хищники среди птиц и на суше и никто не спасался от его зла. И было много случаев его несправедливости и притеснения, и сокол [...]

семьи старообрядцев, спасаясь от репрессий, обосновались на острове Ветка, в месте впадения одноименной речушки в Сож. Тогда это были земли Речи Посполитой, куда не простиралась власть Москвы, ныне – белорусский город Ветка, центр административного района Гомельской области.



Поселение разрасталось быстро, вскоре в нем проживало 40 тысяч человек, а размеры достигли в окружности целых 50 верст. В считанные годы колония превратилась в мощный торговый центр. Купцы-раскольники сбывали в Польше, Белоруссии и Украине продукцию местных кустарей-ремесленников: бондарей, шапочников, портных, скорняков, шорников, красильщиков, рукавичников. На вырученные деньги купцы снабжали единоверцев сырьем и предоставляли кредиты.



Ремесленное производство стремительно расширялось. Коробейники с Ветки потеснили польских, украинских, белорусских и даже российских торговцев. Старообрядцы монополизировали торговлю на огромных территориях.



Прельщенная богатством староверов, императрица Анна попыталась вернуть их в Россию. Без вины виноватых людей простили высочайшим повелением, и предоставили им право свободного выбора места жительства на территории империи. Но прочно обосновавшаяся на Ветке община не торопилась ломать налаженный уклад.



Пришлось Анне Иоановне действовать испытанным способом. В 1735 году карательная экспедиция дотла сожгла поселение. Но непокорная колония восстала из пепла, быстро восстановилась и зажила прежней жизнью. Людские потери восстановила очередная волна беженцев. Сокрушительный удар по Ветке нанесла Екатерина II. От очередных карательных мер в 1764 году ветковские старообрядцы уже не смогли оправиться. Кто-то из эмигрантов ушел еще дальше, кто-то сумел укрыться на родине.



Целенаправленная и последовательная политика репрессий привела к непредсказуемым последствиям. Среди староверов прочно сформировалась идеология опоры исключительно на собственные силы. Им никто не помогал, напротив, им приходилось жить во враждебном окружении. Чтобы выжить и сохранить веру, людям приходилось упорно трудиться, одновременно ограничивая себя во всем.



Деньги в старообрядческой среде рассматривались на как свидетельство достатка, а как необходимый инструмент выживания. Немалая часть общинных средств тратилась на подкуп чиновников и священников, чтобы те не упоминали раскольников в своих отчетах, оставили их в покое.



К тому моменту, когда в России созрели условия для развития капитализма, раскольнические общины представляли собой закрытые и спаянные группы единомышленников, в распоряжении которых оказались серьезные общественные капиталы. К грядущим изменениям старообрядцы оказались готовы лучше, чем остальная Россия.



К концу XVIII века старообрядцы прибрали к рукам практически всю торговлю в Нижегородском крае и Нижнем Поволжье. Они владели хлебными пристанями, судостроительными верфями и прядильными мануфактурами. Конкуренты пасовали перед напористыми и сплоченными раскольниками.



Но для самих старообрядцев их торговые успехи оказались лишь прелюдией, впереди их ждали, без преувеличения, великие дела.

Постоянный адрес этой статьи: http://www.shkolazhizni.ru/archive/0/n-48516/

Ехал купец и увидел работающего раба, он его напоил, поговорил с ним, посочувствовал ему, но раб сказал: «Всё проходит, пройдёт и это». Через пару лет купец снова был в тех землях, и увидел его уже визирем. Тот его узнал, пригласил к себе, поговорили, как он добился этого, купец восхитился таким переменам. Бывший раб осыпал купца [...]