– Вы один из символов 1970-х годов прошлого века. Сейчас, из нашего, так сказать, «прекрасного далёка», какой вам видится страна, в которой мы тогда жили?

– Крепкой. Стабильной. Тогда казалось, что СССР нерушим. Международный авторитет был неимоверно велик.

– Тогда вы были любимцем народа и в благосклонности у советских властей…

– Как и шахматы в целом.

– Вы были своего рода «придворным» шахматистом. И вообще – членом ЦК ВЛКСМ…

– Все эти вещи меня тогда мало интересовали. Моё благополучие строилось не внутри, а вне страны и зависело от успешных выступлений на международных турнирах. Разумеется, многие вещи нужно было согласовывать с системой, но я быстро усвоил правила игры и, не становясь поперёк системы, делал всё так, как нужно мне.

– Считается, что сейчас в России нет идеологической цензуры.

– Свобода слова, конечно, хорошо. Но раньше о культе секса и насилия и речи быть не могло. А сейчас что мы видим на экранах? Люди с сексуальными отклонениями выпячивают свою болезненность. Я ничего не имею против людей с иной сексуальной ориентацией, но зачем навязывать это в СМИ? Правда, реклама в последнее время стала несколько лучше, но она по-прежнему агрессивна. А нынешнее телевидение во многом асоциально. Даже госканалы ничего с этим поделать не могут. Любой нормальный человек прекрасно понимает, что секс и насилие на экранах провоцируют преступность и безнравственность. Я считаю, что нужно принять соответствующий закон о средствах массовой информации, а не только их добровольную «хартию». Неплохо было бы усилить пропаганду здорового образа жизни и мысли.

А пока то, что мы видим на экранах, поистине убийственно действует на молодое поколение. Если так легко убивают в кино, то и в жизни можно убить столь же легко… Часто из-за отсутствия внутренней цензуры в средствах массовой информации у молодых людей невозможно сформировать представление о нормальном существовании.

– Способна ли религия помочь выжить нации?

– Я отношусь с уважением к вере и считаю, что любая религия (только не воинствующая) ведёт человека к добру, поддерживает мораль. В России в настоящее время нет стержневой идеи, поэтому к религии обратились даже политики. Но боюсь, что это лишь политические игры. Борис Ельцин, придя к власти, вдруг стал чрезвычайно религиозным. А показали во весь экран в храме – и все увидели, что он даже свечку ставить не умеет. Вера – это в первую очередь духовность.