30 августа 1918 года председатель советского правительства Владимир Ленин был тяжело ранен двумя выстрелами. Пули попали в шею и плечо, но Ленин выжил. Тайны этого неудавшегося покушения, в котором обвинили Фанни Каплан, до сих пор волнуют исследователей, подвергнувших сомнению советскую версию заговора против Ленина.





Киевский городовой, стоявший 22 декабря 1906 года на посту по Волошской улице, около семи часов вечера был оглушён мощным взрывом, от которого посыпались стёкла в близлежащих домах. Из гостиницы "Купеческая", в номере которой и взорвалась бомба, выбежала окровавленная девушка в разорванной одежде. Опытный полицейский немедленно доставил её в ближайший участок. При обыске у девушки были обнаружены браунинг и паспорт на имя Фейги Ройдман.

Годом ранее совсем ещё юная, 15-летняя девушка из многодетной, но обеспеченной еврейской семьи влюбилась в такого же юного анархиста старше её всего на два года и, бросив семью, последовала за возлюбленным в Киев. Сам же предмет любви - бывший бандит Виктор Гарский, переквалифицировавшийся в революционеры, чьи неумелые действия и привели к взрыву бомбы, сумел скрыться. А девушка, обвинённая Киевским военным трибуналом в подготовке покушения на киевского, волынского, подольского генерал-губернатора Владимира Сухомлинова, была приговорена к смертной казни через повешение. Правда, позднее судьи учли её юный возраст, ограничившись пожизненной каторгой в Сибири. Так началась взрослая жизнь Фанни Каплан, прославившейся на весь мир своим участием в покушении на Ленина в августе 1918 года.





Две попытки и один грабёж

До Каплан с председателем Совнаркома уже пытались покончить дважды.

Первая неудачная попытка была сделана в Петрограде 1 января 1918 года, то есть всего через два месяца после захвата власти большевиками. Ленин вместе с сестрой Марией возвращался с митинга, когда на Симеоновском мосту по автомобилю, на котором они ехали, стали стрелять сразу несколько человек. Тогда только быстрая реакция швейцарского социал-демократа Фрица Платтена спасла "вождя мирового пролетариата". Как только раздались выстрелы, он успел пригнуть голову Ленина, при этом получив ранение в руку. Кузов и стёкла автомобиля были пробиты пулями во многих местах, однако никто, кроме Платтена, не пострадал. Об организаторе покушения стало известно через несколько лет, когда находившийся в эмиграции князь Дмитрий Шаховской объявил, что именно он выделил полмиллиона рублей на убийство Ленина. Однако террористы, а их было больше десяти, не смогли довести дело до конца, видимо, подвела квалификация.

Спаситель же Ленина швейцарец Платтен разделил судьбу многих "пылких" революционеров. В марте 1938 года он был лишён свободы сроком на четыре года за незаконное хранение оружия. Перед самым окончанием срока, в день рождения вождя - 22 апреля 1942 года, Платтен "неожиданно" умер от инфаркта. В 1956 году его посмертно реабилитировали.

О втором заговоре стало известно благодаря признанию георгиевского кавалера Спиридонова. В середине января он явился на приём к начальнику штаба Верховного главнокомандующего Михаилу Бонч-Бруевичу, заявив, что хочет сообщить нечто важное. Он рассказал, что получил задание от "Союза георгиевских кавалеров" Петрограда выследить и ликвидировать Ленина. За выполнение задания ему была обещана огромная сумма - 20 тысяч рублей золотом.

В ночь на 22 января чекисты арестовали всех заговорщиков. При обыске был найден целый арсенал, включая ручные бомбы. Однако начавшееся следствие прервало наступление немцев на Петроград. Арестованные обратились с просьбой направить их на фронт, и Ленин самолично наложил на прошении резолюцию: "Дело прекратить. Освободить. Послать на фронт". Что и было сделано.

Однако наиболее реальная возможность расправиться с лидером большевиков оказалась не у его политических оппонентов, а у банального грабителя по фамилии Кошельков. Это было уже после переезда правительства в Москву. В январе 1919 года, просто какой-то роковой для Ленина месяц, он отправился в Сокольники навестить заболевшую Крупскую. Сидевший рядом с Лениным охранник крепко держал в руках огромную по тем временам ценность - бидон молока и не сумел отреагировать на опасность, когда бандиты, остановив машину, потребовали освободить её. Ленин протянул Кошелькову своё удостоверение, которое полуграмотный бандит, возможно, на счастье председателя Совнаркома, прочитал как "Левин" и ограничился банальным грабежом, сняв с "вождя мирового пролетариата" пальто и лишив его личного браунинга. Причём Кошельков считал себя идейным борцом против большевиков и периодически отстреливал тех, кто участвовал в операции по его поимке. Однако упорство чекистов во главе с самим Дзержинским всё-таки увенчалось успехом, и банда Кошелькова была уничтожена во главе со своим предводителем.





Неточные выстрелы

Согласно официальной версии, бытовавшей в СССР, Владимир Ленин был ранен 30 августа 1918 года после митинга на заводе Михельсона в Москве двумя отравленными пулями, выпущенными из браунинга Фанни Каплан. Однако с самого начала эта версия подвергалась критике за пределами страны, а после падения советского режима в процесс переосмысления событий вокруг покушения включились и отечественные исследователи, включая и Генеральную прокуратуру РФ.

Основное сомнение у исследователей вызывала личность главной обвиняемой - Фанни Каплан. После вышеупомянутого суда в Киеве молодая девушка с 1906 года оказалась в тяжелейших условиях сибирской каторги. Последствия контузии от взрыва в гостинице не прошли даром, Каплан стала постепенно слепнуть. Её перевели на лечение в Читу, а затем и в Иркутск, где прооперировали, но заметного улучшения не произошло.

После Февральской революции 1917 года Каплан обосновалась в Москве, став членом боевой правоэсеровской группы Григория Семёнова. Она продолжала лечиться, ей организовали отдых в санатории в Крыму, её оперировал лучший специалист, практиковавший в Харькове. Всё это помогло улучшить зрение, но явно недостаточно для того, чтобы правые эсеры поручили именно ей произвести решающие выстрелы в Ленина, тем более что новоявленная террористка просто не умела обращаться с огнестрельным оружием.

Каплан задержал помощник военного комиссара Батулин, который с криком "Держите убийцу товарища Ленина!" выскочил на Серпуховскую улицу, по которой разбегались в разных направлениях перепуганные выстрелами люди. Здесь он увидел стоявшую рядом с деревом странного вида женщину с портфелем и зонтиком в руках. В Замоскворецком военном комиссариате женщина заявила: "Я Фанни Ефимовна Каплан. Под этим именем отбывала каторгу в Акатуе. На каторге пробыла 11 лет. Сегодня я стреляла в Ленина. Я стреляла по собственному побуждению. Я считаю его предателем революции. Ни к какой партии не принадлежу, но считаю себя социалисткой". Больше она практически ничего не сказала.

Научный сотрудник Иерусалимского университета Борис Орлов утверждает, что в Ленина стреляла не Каплан, а другая эсерка-террористка - Лидия Коноплёва. Они обе входили в террористическую группу Семёнова. Кроме них на заводе было ещё несколько человек, готовых завершить дело, в том числе и эсер-террорист Новиков, переодетый в матроса.

Женский след в покушении основывался главным образом на показаниях шофёра Ленина Степана Гиля, который после первого выстрела увидел высунувшуюся из толпы женскую руку с браунингом. Водитель выхватил револьвер и бросился за стрелявшей, но, заметив лежащего на земле Ленина, вернулся к нему. И, похоже, правильно сделал, так как увидел, что прямо на них бежит возбуждённый матрос, держащий правую руку в кармане. Шофёр крикнул ему, закрывая своим телом Ленина: "Стой! Стреляю!" Матрос, похоже, это был террорист Новиков, круто свернул влево и выбежал за ворота. Раненый Ленин изменившимся голосом с явным усилием спросил: "Поймали его или нет?" На что Гиль поспешно сказал: "Молчите, не говорите. Вам тяжело".

Ленину было действительно тяжело. Ведь, несмотря на предыдущие покушения и решение усилить его охрану, он вновь оказался без подобающей защиты. Хорошо, что рядом оказался санитар Сафронов, перевязавший раны Ленина куском собственной рубашки, а активисты завкома отвезли его в Кремль. Но почему советский лидер остался без защиты?





Заговор

Существует мнение, что покушение было организовано с санкции самого Ленина, разрешившего чекистам имитировать нападение на самого себя, чтобы получить повод для начала красного террора в России. При этом автор допускает, что теракт мог быть организован большевистской верхушкой и без ведома Ленина, чтобы устранить не только его, но и набиравшего силу Льва Троцкого.

Есть версия о том, что государственный переворот был задуман председателем ВЦИК Яковом Свердловым, который при благоприятных обстоятельствах стал бы первым лицом в государстве. Убийство в этот же день председателя Петроградской ЧК Урицкого, на расследование которого отправился Дзержинский, отсутствие в столице застрявшего на Восточном фронте Троцкого предоставляли реальный шанс для захвата власти. А Ленин попал в ловушку втёмную использованных террористов-эсеров, ждавших его на заводе. Митинг был отменён главой Московского комитета партии Загорским, не предупредившим почему-то об этом Ленина. Поэтому не было охраны, которую должен был обеспечить по поручению Дзержинского его заместитель Петерс. Рабочие разошлись, а вот террористы остались, уверенные в приезде председателя Совнаркома.

Ряд историков полагают, что Свердлов действовал в тандеме с Троцким и у них всё получилось. Ведь уже 2 сентября 1918 года ВЦИК передал всю полноту власти в стране Реввоенсовету республики во главе с Троцким, а сам Свердлов возглавил вместо Ленина Совнарком, сохранив ключевые посты во ВЦИК и ЦК партии. Ответ Ленина был не менее эффектным. Уже 8 октября в состав Реввоенсовета было введено семь новых членов - противников Троцкого, включая Сталина. В марте 1919 года от загадочной простуды умер сам Свердлов, а через полгода от бомбы террориста погиб и Загорский.

Косвенно теорию верхушечного заговора подтверждает и само расследование покушения. В 1923 году в беседе с журналистом заместитель председателя ВЧК Яков Петерс признался, что "материалы о покушении, имеющиеся в нашем распоряжении, не отличаются исчерпывающей полнотой". На самом деле можно говорить о полном провале следствия. Ведь не был допрошен сам Ленин, проявивший странное равнодушие к следствию, а само место покушение было осмотрено через три

дня после событий. Группа, которую возглавлял палач царской семьи Яков Юровский, обнаружила три стреляные гильзы. И лишь на следующий день некий рабочий Кузнецов принёс на Лубянку браунинг под номером 150489 с четырьмя патронами в обойме. Без всякой баллистической и дактилоскопической экспертизы найденные на заводе гильзы были объявлены принадлежащими именно этому браунингу. Дело было закрыто.

Странным были и дальнейшие действия, связанные с ранением Ленина. Почему его отвезли на квартиру, а не в больницу? И как быть с заявлением в газете "Правда" одного из врачей, рассказавшего о ранении Ленина разрывными пулями, смазанными "ядом кураре"? Кстати, пулю из шеи Ленину удалил специально приглашённый специалист из Германии профессор Борхард в 1922 году, то есть через четыре года после покушения. Интересно, что вторая пуля, извлечённая в 1924 году, не совпадала с первой по калибру. А самое главное, что она, как и первая пуля, была выпущена вовсе не из браунинга Каплан! Кроме того, современных специалистов удивило несоответствие пометок от пуль на пальто Ленина с местами его ранения.

Так что теория заговора верхушки имеет под собой основания, тем более что Ленин в скором времени приступил к своим обязанностям председателя Совнаркома. А яд кураре, видимо, просто растворился в могучем организме вождя.

Вполне возможно, что большевики, растерявшие к лету 1918 года свой авторитет, стали терять контроль над ситуацией в стране. Непрекращающиеся выступления против разгона Учредительного собрания, крестьянские восстания, забастовки рабочих, позорный мир с Германией не оставляли большевикам шансов на сохранение власти. Численность их партии сократилась до 150 тысяч человек, а выборы в местные Советы летом 1918 года уменьшили их представительство с 66 до 44 процентов. Необходимы были решительные действия по борьбе с противниками режима, но для этого нужен был повод. Убийство Урицкого и покушение на Ленина дали возможность большевикам объявить 5 сентября о переходе к политике красного террора, что стало новым витком в кровавой Гражданской войне в России.





Казнь

Попытка чекистов провести расследование по всем правилам была сорвана действиями Свердлова. Четыре допроса не принесли никаких новых сведений. Ждали возвращения Дзержинского, который собирался лично возглавить расследование. Тогда председатель ВЦИК прекратил 31 августа следствие, а затем потребовал выдать Каплан. К тому времени уже был арестован и расстрелян бывший левый эсер Александр Протопопов, также обвинённый в покушении на Ленина.

Утром 3 сентября на Лубянку явился комендант Кремля Павел Мальков с предписанием перевести Каплан в Кремль. Через несколько часов после этого секретарь ВЦИК Аванесов добился постановления ВЧК о расстреле Каплан. Причём Свердлов потребовал, чтобы останки Каплан были "уничтожены без следа".

В своих воспоминаниях Павел Мальков подробно описал сцену казни. На территории Кремля, напротив Детской половины

Большого дворца, под запущенные моторы грузовиков Мальков приказал Каплан сесть в машину. Она передёрнула плечами и двинулась вперёд, а комендант Кремля привёл приговор в исполнение. Затем тело террористки было, как утверждается, облито бензином и сожжено в железной бочке в Александровском саду.

И напоследок: расследование дела Фанни Каплан, проведённое в 1990-х годах российской прокуратурой, подтвердило её вину в покушении на Ленина. Реабилитирована Каплан не была.



Раджаб Мамедов Эхо планеты

Наш шестой очерк был связан с политико-дипломатическими перипетиями, связанными с подготовкой советско-турецкого мирного договора 16 марта 1921 года. Было отмечено, что из сценария подписать четырехсторонний договор - РСФСР-Турция- Азербайджанская и Армянская советские республики - ничего не вышло. В Эривани произошел антибольшевистсий переворот, в результате чего Армения была выведена из переговорного процесса как государство, не признанное Кремлём де-юре. С другой стороны, это означало, что в триаде (Зангезур - Карабах) - Нахичевань первые два звена выводились из правового пространства. В то же время из переговорного процесса был выведен и советский Азербайджан, поскольку в переговорной повестке дня значились и проблемы пограничного размежевания между двумя соседними республиками. При этом мы использовали архивный документ, предоставленный нам кандидатом исторических наук Эльдаром Аббасовым. Это - письмо И. Сталина Г. Чичерину от 6 марта 1921 года. Мы кратко процитируем его еще раз для того, чтобы читателям было более ясно, о чем ведется речь: "Сообщаю вам согласно вашей просьбы точное содержание моих заявлений турецким делегатам о возможных по моему мнению уступках со стороны РСФСР.

1. Большая часть Батумского округа остается за РСФСР. Артвин и Арденчуг переходят к Турции, новая граница между РСФСР и Турцией проходит приблизительно по линии Лиман - Борчха - река Чорох - река Имерхеви. Само собой понятно, что говорил о приблизительной линии, ибо точная граница на основе этой приблизительной линии должна быть определена соответствующей комиссией.

2. Военные не согласны уступить Турции Ардаган, считая его ключом к Тифлису, тем не менее я (Сталин) надеюсь уломать военных и добиться уступки так, чтобы граница между РСФСР и Турцией проходила приблизительно по старой границе между Карской областью и Тифлисской губернией, причем здесь я делаю тут же оговорку о точной границе на основе приблизительной линии, какую я сделал в пункте первом. Александрополь очищается Турцией, причем вдоль всей железнодорожной линии...

4. По вопросу о Нахичевани последнее слово предоставляется представителю Азербайджана".

Тут сразу появляются проблемы, которые абсолютно игнорируются нашими оппонентами. К марту 1921 года Грузия была советизирована. Из приведенного письма И. Сталина следует, что во время переговоров с Турцией обсуждались вопросы пограничного размежевания между Грузинской советской республикой и кемалистами. В частности, судьба Батумского округа. Однако представители Тифлиса не были приглашены на переговоры в Москву. Видимо, потому, что, как писал И.Сталин, этот "округ остается за РСФСР". Имел ли права И. Сталин, да и вообще Кремль, брать на себя такие юридические полномочия, ведь к тому времени между Москвой и "красным" Тифлисом еще не было заключено каких-либо двухсторонних межгосударственных соглашений? Аналогичный юридический казус складывался и с советским Азербайджаном.

Из радиограммы Г. Чичерина на имя министра иностранных дел Великобритании Керзона 9 марта 1921 года: "Через несколько месяцев после этого Британское правительство нашло новый предлог для дальнейших отсрочек в факте присутствия британских пленных в третьем государстве, но находящимся под властью в России, в независимой Азербайджанской республике,- это обстоятельство, не лишенное иронического характера, так как дипломатическую помощь, в то время предложенную Россией Великобритании для разрешения этого спора с Азербайджаном, Британское правительство использует в настоящее время для оправдания отсрочки заключения соглашения с Россией, приписывая последней вину за действия третьего государства, т. е. Азербайджана" (Внешняя политика СССР 1917-1944 гг. Сборник документов. Т.2( 1921-1924 гг,) с. 26).

Из тезисов В. Ленина (не позднее 16 марта 1921 года): " 4) Послать специальных послов в Баку и Ташкент, дабы объяснить им, что надо продолжать еще сильнее нападать на британский империализм, но не от нашего имени, а от Азербайджана и от Бухары, никогда в нотах и письмах не говоря об этом... 8) Восточным народам сообщать всем, но только устно через послов, без единой бумажки, что мы надуем Англию. 9) Помянуть, в числе нас заинтересовывающих стран, Кавказ, Армению и, если можно, западные государства" (РГАСПИ. ф. 2. Д. 1292. лл. 1-2)

Аналогичных рассуждений о "независимости" советского Азербайджана немало и в других архивных документах. Но акта о признании большевистской Москвой независимости советского Азербайджана не существует. Есть только телеграмма, которую направил В. Ленин советскому правительству Азербайджана: "Совнарком приветствует освобождение трудовых масс независимой Азербайджанской республики и выражает твердую уверенность, что под руководством своего Советского правительства независимая республика Азербайджана совместно с РСФСР отстоит свою свободу и независимость от заклятого врага угнетенных народов Востока - от империализма. Да здравствует независимая Советская республика Азербайджана! Да здравствуют рабочие и крестьяне Азербайджана! Да здравствует союз рабочих и крестьян Азербайджана и России!"(В.И.Ленин. Полн. собр. соч. Т.41, с. 119. 166).

Еще в одной небольшой телеграмме термин "независимость Азербайджана" упоминается четыре раза, но без не юридического смысла. Советуем нашим бакинским оппонентам обратить на этот факт особое внимание. В договоре о военном и финансово-экономическом союзе от 30 сентября 1920 года и Соглашении о проведении единой экономической политики от того же числа между РСФСР и АзССР о независимости последней вообще ничего не говорится, а Конституция Азербайджанской Социалистической Советской Республики, принятая 19 мая 1921 года, объявляет республику только "свободным социалистическим обществом всех трудящихся Азербайджана".

При изучении исторических архивов в Северной Осетии автор столкнулся с любопытными документами. Письмо Е.Д. Стасовой Кавказскому краевому комитета РКП(б) от 20 августа 1919 г: "Мы считаем, что сейчас крайне важный момент в смысле воздействия на мусульманский Восток, который своими стремлениями к освобождению от ига империализма сможет оказать огромную поддержку делу революции. Затем мы считаем безусловно целесообразным признать "Гуммет" областным комитетом коммунистов Азербайджана, а сам Азербайджан своевременно объявить независимой советской республикой, но вместе с тем не считаем возможным провести этот вопрос в жизнь без Вашего согласия, а потому, приняв это решение, добавим, что они вступают в силу в том случае, если Краевой комитет выразит на это свое согласие. Относительно советского Азербайджана мы высказались потому, что можем свою агитацию, агитацию гумметистов-коммунистов противопоставить мусавату и этим выбить у него почву из-под ног, в его агитации, что Советская Россия организовала погромы татар и т.д. Мы считаем крайне важным вести самую усиленную агитацию против дашнаков" (Архив СОНИИ, ф.21, оп.1,д. 338, л.21).

И второе письмо, написанное на бланке "Полномочный представитель РСФСР в Грузии. Тифлис. 20 августа 1920 года: "Дорогая Е. Д (Стасова). Очень прошу нажать на Москву, чтобы возможно скорее дали нам состав ЦК для Грузии и Армении. Здесь работать совершенно некому. Как ликвидирован инцидент Микояна с Наримановым? С приветом, Киров" (Там же, ф 1, опись 2, д. 10, с.3).

О каком инциденте между Анастасом Микояном и Нариманом Наримановым ведет речь С.Киров? Долгое время этот сюжет выглядел загадочным. Но его прояснила секретарь Степана Шаумяна Ольга Шатуновская, которую автор этих строк успел застать в живых в Москве. Она поведала, что Нариманов прибыл в Баку вскоре после его советизации - 16 мая 1920 года. В тот же день он занял должность председателя Временного военно-революционного комитета Азербайджана. Летом 1920 года, когда готовилась первая программа компартии Азербайджана, Нариманов поставил перед Кремлем вопрос о необходимости подписания между Кремлем и Баку договора о признании независимости советского Азербайджана. Он считал, что это даст возможность Баку самостоятельно вести переговоры с Турцией и вообще с другими закавказскими государствами в качестве полноценного субъекта международного права. На этой почве, как выразилась Шатуновская, между Микояном и Наримоновым произошел "мордобой". Это дело разбиралось в Кавказском крайкоме РКП(б), но его не предали огласке. Тем не менее, Микоян выиграл, поскольку к моменту подготовки российско-турецкого мирного договора советский Азербайджан так и не стал субъектом международного права.

Таким образом, складывалась уникальная диспозиция. Чтобы читателям был ясен смысл наших дальнейших рассуждений, сделаем небольшую вводку. С 6 по 8 марта 1921 года работает X съезд РКП(б). Начинается переход от военного коммунизма к новой экономической политике (нэп): допускались некоторые формы частного предпринимательства, поставлена цель привлекать зарубежных специалистов, и - если получится - иностранные инвестиции. Это означало, что во внешней политике Советская Россия должна была добиться статуса субъекта международного права, чтобы свободно подписывать с иностранными государствами соответствующие соглашения. В то же время в Кремле сильны были позиции тех, кто ориентировался на концепцию Льва Троцкого. Она основывалась на том, что построение социализма в России зависит от успеха революций в других странах. Поэтому такие большевики воздерживались от формулирования принципов внешней политики, не придавали значения установлению договорных и дипломатических отношений с другими государствами, судьба которых, по его мнению, "была уже решена". Так выявились расхождения между заявлениями Троцкого и мнением Наркоминдела Г.Чичерина.

На начало марта 1921 года дипломатическая диспозиция Кремля выглядела следующим образом. РСФСР не является признанным мировым сообществом государством, оно не имеет договорно-правовых отношений с советскими государствами Закавказья. Единственным выходом из ситуации являлось советско-английское торговое соглашение, в преамбуле которого Лондон признавал право Кремля вести самостоятельную политику в отношении стран, "составлявших часть бывшей Российской империи и ныне ставшим независимыми" (Правда. № 69 от 31 марта 1921 года).

Что касается кемалистской Турции, то она также не была признана мировым сообществом и не имела субъектности в международном праве. На этом направлении и стала раскручиваться еще одна острая политическая интрига.

От Наркома по иностранным делам ВНС Турции Г. Чичерину: "Нашими телеграммами от 29-го и 31-го января Мы осведомили вас о телеграммах, которыми мы обменялись с Тевфиком-пашой, а также о телеграмме, посланной нами правительствам иностранных держав. В дополнение к этим сообщениям имею честь уведомить вас, что делегация, которой поручено представлять правительство ВНСТ на Лондонской конференции, собирается выехать из Ангоры. Согласно принятому обычаю, мы сообщаем вам, как и всем, что одушевлены искренним желанием мира. Законное требование наше заключается в том, чтобы добиться полной независимости, как политической, так и экономической, внутри границ, определенных Учредительным актом от 28 января 1920 года, текст которого вам известен. Что касается слухов о тайных переговорах, то они не заслуживают ни малейшего доверия и распространяются нашими врагами с целью набросить на нас тень подозрения. Впрочем, это решение нашего правительства находится в полном согласии с общим смыслом нашей ноты от 19 декабря 1920 года, равно как и с интересами обеих стран, ибо, если нашим делегатам будет отказано в их требованиях, то этим самым обнаружатся ненасытные аппетиты империалистических держав, что еще более усилит наше боевое настроение. Если же наш шаг увенчается успехом, то он отметит собою для всего Востока начало эры мира и благоденствия. Плодом которого будут пользоваться все народы, в том числе и русские.

Излишне говорить, что основным стремлением, которым мы будем воодушевлены во время предстоящих переговоров, будет стремление к безусловной верности руководящим принципам нашей политики - принципам, которые побуждают нас смотреть на Советскую Россию как на нашего естественного союзника и которого мы будем держаться.

Это общее соображение, как вы заметили, весьма полезно для поддержания взаимного доверия. Совершенно искреннего с обеих сторон. И в этих именно видах мы просим вас в скором времени сообщить о результатах совещания, которые мы имели с Красиным по его возвращении из Лондона и решениях, принятых относительно Востока... Примите, господин Комиссар, уверения в совершенном уважении. Бекир-сами, комиссар по иностранным делам". (Известия. 13 февраля 1921 года. № 32 (1175)).

Сразу бросается в глаза важная политико-дипломатическая тонкость. Глава кемалистского внешнеполитического ведомства Бакир-сами не собирался ехать в Москву для подписания мирного договора с большевиками, хотя ему хорошо было известно о том, что советскую делегацию возглавляет Наркоминдел РСФСР Георгий Чичерин. 26 февраля 1921 года, когда начала работу Московская конференция по заключению советско-турецкого договора, правительство Великого национального собрания Турции представляли нарком народного хозяйства Юсуф Кемаль-бей, нарком просвещения Риза Hyp-бей и посол Турции в Москве Али Фуад-паша.

С 21 февраля по 14 марта в Лондоне проходила конференция представителей держав Антанты (Великобритании, Франции, Италии, Японии, Бельгии и Греции) с представителями бывших вражеских стран - Германии и Турции. На ней рассматривались два вопроса: ближневосточный и репарационный. Первый для нас наиболее важен. По инициативе Франции и Италии, на обсуждение было поставлено предложение о прекращении греко-турецкой войны и о пересмотре Севрского мирного договора. Согласно решению Верховного совета Антанты от 25 января 1921 года Турция была представлена на этой конференции двумя делегациями - от "законного" султанского правительства и от Великого национального собрания Турции. Кемалисты получила только статус де-факто, хотя главой общей делегации стал представитель султанского правительства великий визирь Тевфик-паша. 25 февраля 1921 года общая турецкая делегация выступила на конференции с требованием: 1) восстановить Турцию в границах 1913 года (без арабских стран), 2) установить режим проливов, гарантирующий безопасность и суверенитет Турции, 3) разрешить Турции иметь военно-морские силы, достаточные для нужд её обороны, 4) уничтожить режим капитуляций.

Но французская и итальянская делегации выступили против Севра, но не столь решительно, как того ожидали турки. Негласно французы и итальянцы пытались достигнуть отдельного от Англии соглашения с кемалистами, надеясь этим добиться отхода Турции от Советской России. Историки, разрабатывающие эту проблематику, описывают в этой связи различные дипломатические интриги. Премьер-министрВеликобритании Ллойд Джордж имел беседу с главой турецкой делегации Бекир-Сами-беем, которому было сделано предложение "взять под протекторат Турции Закавказье вместе с бакинскими нефтяными источниками". Эта беседа была застенографирована, а затем была организована "утечка" в английскую печать и стала достоянием Кремля.

Положение усугублялось еще тем, что в Лондон прибыли две армянские делегации. Одну из них возглавлял Аветис Агаронян от имени Республики Армении, подписавшей Севрский договор. Другой делегацией от имени так называемых общественно-политических кругов армянской диаспоры руководил Погос Нубар. Они стремились убедить державы Антанты осуществить относящиеся к Западной Армении статьи Севрского договора и получить "административную автономию" для армянской Киликии, находившейся в сфере влияния Франции. В итоге Лондонская конференция приняла неопределенную формулировку о праве армян иметь в пределах восточных областей Турции всего лишь "национальный очаг". Если бы в Лондоне Аветис Агаронян подписал от имени Республики Армения новое соглашение о границах с Турцией, то юридически "армянские проблемы" выводились бы из сферы компетенции Москвы.

Эти обстоятельства и обусловили дальнейший ход событий. Но Агоронян не пошел на такую сделку. В Москве же турецкие делегаты выставили перед Кремлем требование признать условия подписанного между Турцией и Арменией от 10 августа 1920 года Александропольского договора. Но главное было в том, что на тот момент кемалистская Турция по-прежнему не являлась субъектом международного права.

 в первый год болезни - так все сложилось что мать работала на заводе который недалеко от нас - юристом,и собсвтенно постоянно искала психологичиские причины как мне сделать легче...и случайно нашла - обычного рабочего,это человек из прошлого времен тех когда я был совсем юн и жил на улице золочевской.Его звали - Ваня....

Он пришел меня навестить и радушно по простому пытался меня подбодрить...я вспомнил его характер это не вьедливые гнидный полугопник а самый обычный парень,плотной комплекции...

Та как я тогда походил на рекламу Метадона - я низнаю что он подумал,может то тчо я наркоман а моежт ещё что...На самом деле ещё в те времена было ясно как нас время раскидает.Но тогда я даже не думал что у меня будут проблемы с психикой.

А Ваня же - обычный рабочий на заводе леннина.