----------------------<cut>----------------------

http://maxpark.com/community/129/content/252376

В ней утверждается, что Россия-де распрекрасно развивалась экономика, и тут пришли мерзкие большевистские жидо-масоны и всё своей революцией испортили. Приводится масса цифр, кои показывают, с какими просто бешеными темпами улучшались промышленность и сельское хозяйство. А эти жидовские марксисты, восклицает дамочка, пишут всё наоборот, что Россия была исчадием ада!!!!!!!! И она, с высоты своего величия, просто вынуждена просветить местных шариковых и швондеров.

Есть у Миронова прорва сорных словечек и словосочетаний: геополитика, русский способ производства и т.п. Например, способ производства – это способ соединения рабочей силы со средствами производства. Нет и не было в природе русского способа производства, это безграмотная чушь. Азиатский способ – есть, русского – нет. И науки такой, геополитики, тоже нет. Есть набор мифов под названием «геополитика», которую выдумал фашист Хаусхофер, а наши зюгановы с путиными этим словечком щеголяют направо и налево, даже не понимая, что оно обозначает. Ну, бог с этим.

В качестве жертвы автор статьи избрал несчастного Кара-Мурзу, и ну его шпынять… Беда в том, что Кара-Мурза – никакой ни марксист, он в марксизме стерилен, в политэкономии, экономике – ни в зуб ногой, в истории – ни уха, ни рыла, постоянно передергивает и перевирает цифры, факты, чтобы подогнать под свой любимый «советский проект». Я постарался это показать в своей книжке «Кара-Мурза как зеркало Фукуямы», см. на сайте «проза.ру».

Миронов в своей критике, в основном, опирается на книжку П. Грегори. Нашел, на что опереться – на какого-то тупого американца, который в 2010-м изладил очередную пропагандистскую антибольшевистскую чушь.

Еще в подтверждение своих измышлений – на работы двух отпетых сталинистов, Игорька Пыхалова, с которым я знаком лично, и А. Н. Сахарова. Оба такие же историки, как тяжеловес Алексеев – балерина, их обоих я неоднократно выводил на чистую воду. Подчеркиваю – я не историк, я защищал в МГУ диссертацию по теме «Хиггсовский вакуум в калибровочной теории гравитации» (квантовое обобщение общей теории относительности), но обычной педантичной работы неспециалиста было достаточно, чтобы опровергнуть тенденциозных Сахарова с Пыхаловым. Не постеснялся автор использовать даже детскую энциклопедию! Да еще либерально-дебильного 2006 года! И еще сетует, что ни черта там не нашел!!

Еще автор ссылается на какие-то оценочные мнения всевозможных заезжих иностранцев и т.п., что не может являться доказательством чего-либо.

Но всё вышесказанное вовсе не отменяет тот факт, который с пафосом и с высокомерием по отношению к людям второго сорта преподносит наша Заря – факт развития экономики России. Дамочка просто ломится в открытую дверь. Потому что быстрые темпы развития экономики России с гораздо большим усердием и гораздо более убедительно доказывал не кто-нибудь, а Ленин.

Народники доказывали, что капитализм не может развиваться в России из-за обнищания крестьян и снижения спроса. Ленин четко показал: капитализм в России развивается, да еще как! Для безграмотных баранов с холопской душонкой рекомендую почитать его книгу «Развитие капитализма в России».

 

Заря Коммуниздовна представляет автора статьи как непредвзятого исследователя. Для плебейского мышления вообще характерно выдавать исключительно предвзятые «исследования» за непредвзятые. Автор пишет:

«Советские исследователи постоянно выпячивали высокую долю иностранных инвестиций в экономику царской России, что, по их мнению свидетельствовало о зависимости России от Запада. Между тем, известно, что финансовые средства перетекают из тех национальных экономик, где продуктивность капитала низка, в те, где она является высокой. Многое зависит от стабильности общества. Так, общественное недовольство в 1904 и 1905 годах немедленно привело к пересыханию потока зарубежного капитала в Россию.»

Далее он указывает, что Россия-де «стремилась избегать чрезмерной зависимости от иностранного капитала. Отечественная промышленность имела высокий уровень собственных накоплений. В России валовые иностранные инвестиции составляли до 20% от внутренних накоплений. По другим данным, в целом общий объем зарубежных вложений в промышленность составлял не более 9-14% от всех инвестиций в нее, т.е. не больше, чем в основных западноевропейских странах.»

И еще:

«Экономически Россия была единственной страной в мире, которая приближалась к автаркии, т.е. имела такой хозяйственный уклад, который позволял ей существовать самостоятельно, полнокровно и независимо от других государств. По отношению к внешнему миру Россия была автономна, обеспечивая себя всеми необходимыми товарами, и сама потребляла почти все, что производила (выделено мной, Б. И.). Доля России в мировом импорте в н. ХХ в. составляла немногим более 3%, что для страны с населением, равным десятой части всего человечества, было ничтожной величиной. Для сравнения отметим, что большинство западных стран, обладая незначительной численностью населения, имело долю в мировом импорте во много раз большую, т. е. экономически зависело от импорта.»

Миронов не читал «Евгения Онегина»: «Всё, что в Париже вкус голодный, полезный промысел избрав, изобретает для забав, для роскоши, для неги модной и по балтическим волнам за лес и сало возит к нам…»

Значит, одни монархисты с пеной у рта доказывают, что Россия кормила хлебом полмира. Врут, конечно. Другие монархисты доказывают, что Россия якобы сама потребляла, что производила. Врут, конечно.

В 1913 г. в США, Канаде, Аргентине с совокупным населением 114,3 млн чел. произведено 8 млрд. пудов хлеба, в России с населением 179 млн чел. – 5,6 млрд. пудов. Вывезено тремя странами 1,1 млрд. пудов, Россией – 0,67 млрд. пудов (Сборник статистико-экономических сведений по сельскому хозяйству России и иностранных государств, Пг., 1917, с. 3, 6, 108, 111). То есть, Россия была весьма зависима от импорта других государств.

Смотрим дальше: зерна на душу населения производилось: в США – 67,2 пудов, в Аргентине – 93,0, в Канаде – 117,6, в России – 31,5 пудов.

А вот последствия такого шикарного для России экспорта зерна: остаток зерна в стране на душу населения: Аргентина – 26,7 пудов, США – 60,8, Канада – 90,8, Россия – 27,8.

Россия экспортировала на сумму 164 млн р. яиц, масла коровьего, птицы домашней битой, мяса-солонины, свинины свежей («Вывоз и привоз главнейших товаров во внешней торговле России», СПб, 1914, с. 4-5). А о зависимости России от зарубежной техники и говорить не приходится: даже маломощные авиамоторы закупали у Франции.

 

Оттого заболеваемость и смертность в России были хуже, чем даже в обездоленных странах. Смертность в тот период в просвещенных странах составляла 15,6 промилле, т.е. число смертей на 1000 человек населения в год; в обездоленных странах – 23,8, в России – 29,6 промилле(«Вестник финансов, промышленности и торговли», 1914, №22, с.438, 439).

Это 1917 год и ранее, никаких большевиков у власти еще нет и в помине на момент выпуска стат. сборников.

 

А еще Россию вовсю экспортировала пушечное мясо! В 1-й мировой войне численность армий составляла у России – 5,3 млн человек, у Франции – 3,8 млн, у Англии – 1,0 млн, у Германии – 3,8 млн, у Австро-Венгрии – 2,3. К концу войны, когда вступили США, потери убитыми составили: у России – 2,3 млн (по другим данным, напр., Измозика, 2,5 млн),  Франции – 1,4 млн, Англии – 0,7 млн, а вот у Германии – 2,0, у Австро-Венгрии – 1,4 млн. Видим, что Антанта понесла значительно больший урон, нежели Тройственный Союз, хотя превосходила его по всем видам вооружений, в первую очередь, самых современных. Заметим, что Россия, как обычно, несла самое тяжелое бремя потерь.

 

Миронов утверждает, что Россия вовсе не была аграрной отсталой страной. Весь мир это знает, меньшевики это знали, большевики это знали, на что Черчилль сволочь, так и тот знал. Миронов всех опроверг! В 1905 году на всю Россию – 3 млн рабочих, в 1917-м – 15 млн, всё остальное аграрная отсталая страна… Что ж, смотрим, насколько развита была Россия в сравнении.

Начальное образование в 1911 году, число школьников в процентах к населению: просвещенные страны – 13,3; обездоленные – 9,6; Россия – 4,1 (Энциклопедический словарь «Гранат», т. 50).

Потребление меди в 1908 г.:  США – 210 600 тонн, Германия – 180 700 т, Англия – 128 900 т, Франция – 73 900 т., Россия – 21 600 т. («Статистические сведения и даиграммы о состоянии медного дела…», А/о «Медь», 1913, с. 23).

Потребление чугуна в 1911-1912 гг. на душу населения: США – 285 кг, Бельгия – 190, Германия – 156, Франция – 106, Англия – 105, Россия – 28 («Потребление железа в России», СПб, 1913, с. 9, 11).

Железные дороги, на 100 квадратных верст: США – 5,6 верст, Англия – 17,7, Франция – 7,8, Германия – 11,5, Россия – 0,3. Европейская часть России – 1,2.

Можно продолжать до бесконечности. Есть дореволюционные отечественные солидные монографии, тщательнейшие сравнительные исследования – всё обходит стороной Миронов. Для него американец Грегори – свет в окошке!

 

Миронов на редкость безграмотен. Но у него хватает ума вывернуть наизнанку причины бегства капитала: «из стран с низкой производительностью капитала, - как он пишет, - в страны с высокой производительностью». Намекаю, что уход от налогов в оффшорных зонах – это вовсе не высокая производительность капитала. В первую очередь, тем более эпоху вокруг 1917 года, бегство капитала осуществляется  в те страны, где низка цена рабочей силы.

Миронов осуществляет еще одну подтасовку: он сужает вопрос о зависимости-независимости вопросом об экспорте-импорте. На самом деле в первую голову нужно говорить о доле иностранного капитала в экономике России. Скажем, британская компания «Лена-Голдфилдс» в 1910-м владела 70% акций «Лензолото». В 1910-м в России обреталось 43 иностранные компании, в 1912-м  - уже 74. К 1917 году 50% промышленности России находилось в руках иностранного капитала. После революции большевики всю иностранную собственность национализировали, а Ленин простил всем странам царские долги.

На предвзятость и недобросовестность Миронова указывает и его фраза:

«Непримиримый критик любых правительственных начинаний, будущий "вождь мирового пролетариата" В.И. Ленин признавался, что в случае успеха столыпинской реформы революционерам в России нечего делать и можно смириться с мыслью о пожизненной эмиграции. На Лондонском съезде партии эсеров (сентябрь 1908 года) отмечалось: "...Правительство, подавив попытку открытого восстания и захвата земель в деревне, поставило себе целью распылить крестьянство усиленным насаждением личной частной собственности или хуторским хозяйством. Всякий успех правительства в этом направлении наносит серьезный ущерб делу революции... С этой точки зрения современное положение деревни прежде всего требует со стороны партии неуклонной критики частной собственности на землю, критики, чуждой компромиссов со всякими индивидуалистическими тяготениями"».

То, что Ленин был критиком ЛЮБЫХ правительственных начинаний, автор выдумал. В своей заметке о наделении (точнее, не наделении) пермских крестьян землей он как раз на стороне правительственного, и даже столыпинского начинания. Он указывает, что мешал наделить крестьян землей – вопреки решению Сената! – не кто иной, как сам Столыпин («Замечательное дело», ПСС, т. 23, с. 272-273).

Миронов делает вид, что никакого аграрного вопроса в России не было. «Мне не удалось, - пишет он, - обнаружить признаков аграрного и экономического кризиса в царской России в 1913 году.» Не удалось… Ах… То есть. Несчастный Кара-Мурза изобрел аграрный кризис. Миронову этого кризиса обнаружить не удалось. И не в 1905-м, когда решался аграрный вопрос, и не в 1917-м, когда решался аграрный вопрос, а именно в 1913-м не удалось, т.е. за год до войны, которая ввергла в кризис и промышленность, и сельское хозяйство… Ну, Миронов, ну, мелкий мошенник… дальше он еще раз смошенничает: он подменит социальный кризис у Кара-Мурзы на экономический кризис.

 

Возникает вопрос: а на кой тогда, если в аграрном секторе было всё о-кей, любимый автором Столыпин стал проводить аграрную реформу? Дело в том, что столыпинская реформа захлебнулась задолго убийства Столыпина. У Столыпина и в мыслях не было облагодетельствовать крестьян. Его задачей было сохранить самодержавие, следовательно, не ущемлять его опору – класс помещиков. То есть, не давать крестьянам землю! Три года назад «Аргументы недели» в 4-х номерах, в каждом по две полосы, развенчали миф о «великом Столыпине», который настойчиво внедряли в массовое сознание либералы-реформаторы.

И, разумеется, никогда Ленин такой чепухи не городил. Если внимательный читатель посмотрит ссылку, которую автор дает в конце якобы ленинской цитаты, то там указывается: «Из речи П.А. Столыпина о земельном законопроекте и землеустройстве в Государственной Думе 5 декабря 1908 года». А вовсе не материалы Лондонского съезда.

И вообще эту выдумку о боязни Ленина успеха столыпинской реформы автор взял у либерала Гавриила Попова, из его опуса «Ленинский тупик». Я подробно расчехвостил поповский опус в своей книжке «Уроки революции».

Поясню, почему решение аграрного вопроса лишь во вторую и в третью очередь касалось Октябрьской революции. Большевики, разъясняет Ленин, не являются партией крестьян. Они являются партией рабочих. Потому, например, революция 1905 года, которая была попыткой решить аграрный вопрос, не является «их» революцией.

 

Именно из-за отсталости России и большевики, и меньшевики считали, что Россия еще бесконечно далека от революции. Даже от буржуазно-демократической. Февральская революция свалилась им как снег на голову. Хотя могли бы поинтересоваться у Маркса: революции происходят именно тогда, когда бурному росту производительных сил начинают мешать отжившие (в данном случае – полуфеодальные) производственные отношения.

 

Разумеется, Миронов, как и вся армада антибольшевистских плебеев-идеологов, рассказывает сказки о хорошем житье-бытье рабочих (и даже крестьян!) в царской России. Что ж, покажем другую сторону революционной ситуации, ту пружину, которая толкала на баррикады.

 

В 1912 г. в Санкт-Петербурге вышла книга известного рус­ского публициста и библиографа Н. А. Рубакина «Россия в цифрах. Страна, Народ. Сословия. Классы». Автор, среди прочих интересных данных, рассчитал средний годовой доход на душу населения в России и некоторых других странах мира в рублях (С.206-207): Австралия - 374, США -346, Англия - 273, Франция - 233, Германия -  184,   Австрия  -   127,   Италия -   104, Балканские страны - 101, Европейская Россия - 63.

 

Из России рабочие постоянно уезжали в Европу и США – на заработки. Да и смена была на час-полтора короче. На питерских заводах смена порой доходила до 19 часов.

Из показаний выборных рабочих, комиссий и адвокатов, 1911 год: «Нет вентиляции, часто угорают. Дают нашатырный спирт; если не отдышится, то отправляют в казармы, но за это день платы нет… на каждую 1000 рабочих – 700 случаев травм.»

Еще: «На шахтах сушилок нет. Своя одежда всегда мокрая. Зимой приходилось в мокрой одежде идти пешком 3,5 версты… Администрация очень жестокая, обращается с рабочими грубо… ввели принудительную проституцию. Расплата талонами. Бывали случаи, когда работали круглый год без отдыха. Плохое продовольствие, мясо тухлое, кишки, головы, внутренности.»

Еще: «Заработок ничтожен. Причины – постоянные обмеры…»

 

Конечно, и в 1985 году ни на каком краю пропасти СССР не находился, Миронов тут абсолютно прав. Был рост. Но замедлились темпы роста. И нищеты никакой не было, и тоталитаризма никакого не было, врут гайдарки с чубайсиками да познерами. Причина кризиса в 80-е в СССР совсем иная, к 1917 году, как бы ни старался Миронов уверить, никакого отношения не имеет (см. мою статью «Причины распада СССР» на сайте «проза.ру»). Причина – в ограниченности роста монополии. По той же причине распад грозит и США.

… Ну, а сталинский период – особый разговор, на двух страничках явно не поместится.

______________

 

Меня всегда забавляло, когда люди, у которых нет каких-то наворованных богатств, как у Абрамовича, Вексельберга, Лисина, Фридмана и т.п., так ненавидят большевиков, которые отобрали наворованное богатство у царя и буржуазии. Это дело абрамовичей с вексельбергами поливать грязью большевиков, чтобы у них собственность не отобрали. А за что бьются полунищие господа мироновы? Выходит – за то же самое! Чтобы у абрамовичей с вексельбергами не экспроприировали их добро. Ну, душонки холопские!

художественного фильма «Требуется доказать» с подзаголовком: «По мотивам книги Ленина «Детская болезнь левизны в коммунизме». Когда его прочёл мой учитель Михаил Ильич Ромм, он пригласил меня к себе домой, закрыл дверь кабинета и сказал: «Володя, если ты хотел доказать, что ты человек способный и даже талантливый, то тебе это удалось. Но во избежание серьёзных неприятностей сценарий больше никому не показывай». Очень это меня расстроило, потому что никаких антисоветских намерений у меня не было. Сценарий вышел полемичным, но ведь и «Детская болезнь левизны» чрезвычайно полемична. Она была написана в связи с Брестским миром, в ней собраны аргументы «за» и «против», которые тогда обсуждались в партийной среде. По существу, ведь и вся партия, и ЦК не принимали идею Брестского мира, но Ленин стоял скалой… Меня интересовала эта коллизия, но тогда реализовать подобный материал оказалось невозможно. Максимум полемичности, который позволялся, – это пьесы Шатрова. Казавшиеся тогда необычайно смелыми, сегодня они выглядят наивно, но в конце 60-х его «Большевики» в «Современнике» стали для меня сильнейшим театральным впечатлением – выдающаяся режиссура Ефремова, прекрасные актёрские работы…

Сценарий «Москва слезам не верит» по сравнению с этим глобальным замыслом казался мелковатым, малоинтересным, беззубым. Но он заставил меня вспоминать биографии знакомых, родственников, рабочие эпизоды своей жизни (после школы между поступлением в институты я работал на заводе, в шахте). Кстати пришлись записные книжки, которые я начал вести в то время, туда я заносил какие-то словечки, выражения, удачные остроты. К счастью, для меня рабочий класс не был той враждебной жлобской общностью, которую пытаются изобразить некоторые интеллигенствующие режиссёры. По версии современного кинематографа, рабочий класс – это что-то глубоко маргинальное, дико пьющее, не отягощённое интеллектом. Так представляют тех, кто стоит у станка, варит сталь, собирает хлеб… А я этих людей полюбил, стал их понимать, ценить их юмор… Сейчас царствуют кавээновские шутки, и мы уже подзабыли настоящий русский юмор, а ведь это удивительное явление. Его важной отличительной чертой является самоирония. Русский юмор в большей степени направлен на себя, а не на окружающих…

Когда я делал этот фильм, никаких наполеоновских планов не вынашивал и главное, о чём беспокоился, – не опозориться бы. Ведь «Москва слезам не верит» была моей первой «взрослой» картиной после «Розыгрыша».

Зрительский успех оказался ошеломительным и совершенно неожиданным для меня.

– Стоять в очереди бóльшей, чем на «Москву слезам не верит», не приходилось.

– Даже гайдаевские фильмы были перекрыты в полтора-два раза. И прежде всего за счёт многократных просмотров. Некоторые зрители писали мне, что смотрели фильм по 10–20 раз…

Сейчас понятно, что уже сработали и фактор времени, и фактор кристаллизации. Я вижу, что картину народ отобрал. При том что её никто не продвигал, не было лоббистов-интеллектуалов, напротив, критики убеждали зрителей: те, кому нравится картина, – неразвитые люди, у которых нет вкуса…

Пусть это звучит не очень скромно, но именно этими фильмами – «Любовь и голуби», «Москва слезам не верит» – я останусь в памяти «и долго буду тем любезен я народу»… Но ясно и другое: «Ширли-мырли», и особенно «Зависть богов», сделанные гораздо более профессиональной рукой, не вошли в этот фонд народного кино, не выкристаллизовались. Как ни обидно, приходится это констатировать.

– По поводу «Ширли-мырли» можно поспорить…

– Да, я надеюсь, что, может быть, эта картина сделана с определённым опережением и время будет на неё работать. Там есть живой юмор, передана атмосфера безвременья, сумасшедших фарсовых 90-х, но всё-таки этот фильм не вошёл в народное сознание как нечто неотъемлемое, необходимое. А «Москва слезам не верит» вошла. Её персонажи стали почти родственниками, на них ссылаются, их цитируют, они присутствуют в жизни людей и даже служат примером. Вера Алентова обижалась, что у неё не самая выигрышная роль, что в первой серии её героиню заслоняет репризами героиня Ирины Муравьёвой, а во второй – появляется Гоша и перетягивает одеяло на себя. И я, кажется, нашёл верную формулу: у тебя роль-судьба, с тебя будут жизнь делать…

Тогда мне была непонятна истовая ненависть к «Москве слезам не верит» со стороны элитной интеллигенции. Люди просто не могли подобрать слов, чтобы выразить степень своего презрения к картине и быдлу, которое её смотрит. Для меня природа этой ненависти открылась значительно позже. Она была абсолютно социальной. Сидя на кухнях, интеллигенция договорилась между собой, что здесь, «в этой стране», жить нельзя. Я тоже активно участвовал в подобных разговорах, но я-то думал, как переделать жизнь к лучшему!

Читаешь сейчас мемуары апологетов перестройки, тех, кого можно считать нынешними победителями, и удивляешься: они просто тряслись от ненависти к стране. Они уверяют, что не принимали систему, но сквозь строки явственно проглядывает: они не принимали Россию, не принимали нацию, которая смирилась с безобразным социальным строем и с монстром Сталиным. Конечно, они не могли согласиться с картиной, которая доказывала: здесь можно жить, можно сделать карьеру, можно просто быть счастливым.

– Если препарировать произведение искусства, относящееся к категории народного, заглянуть внутрь, из чего состоит механизм, как работает?

– Это таинственный процесс, который можно объяснять только задним числом.

– Но общие критерии, родовые признаки «народности» должны быть. Можно предложить, например, такую версию – народное искусство утешает и вдохновляет…

– Однако в «Тихом Доне» эти составляющие практически не присутствуют. И даже в «Войне и мире». Сейчас кажется странным, но поначалу в этом романе увидели не столько его народность, сколько исторические несоответствия. Кажется, даже Денис Давыдов успел отметить недочёты: какой-то полк на самом деле не там дислоцировался. Но потом на «Войну и мир» стало работать время…

О Великой Отечественной войне не так много произведений, которые можно было бы назвать истинно народными. Мало кому удалось проникнуть в самую сердцевину явления, показать, что собой представляет народ-победитель. Твардовскому удалось. Конечно, «Василий Тёркин» – это вершина… Но вы знаете, я сейчас читаю в концертах Симонова, он вроде не самым крупным поэтом считается, но его военная лирика так пронзительна! И не только хрестоматийное «Жди меня». Война прошла через его судьбу, сплелась с любовью, отношениями с Валентиной Серовой…

Эти попадания есть у многих, может быть, в жизни каждого поэта случаются уникальные совпадения с пульсом жизни. У Гудзенко, например, два стихотворения просто великих: «Нас не надо жалеть…» и «Когда на смерть идут, – поют…». Два-три шедевра есть у каждого поэта, принадлежащего к военному поколению… А вот с военной прозой сложнее…

– Зато народных фильмов о Великой Отечественной множество.

– Видимо, этот гений народного искусства всё время находится в движении – сегодня он в литературе, завтра в музыке, потом в кинематографе. В первую очередь нужно вспомнить «Балладу о солдате» и «Летят журавли». Правда, картина Калатозова, на мой вкус, несколько манерна, хотя и стала прорывом с точки зрения изобразительной культуры. Были ещё фильмы второго эшелона, например, «Живые и мёртвые», замечательная картина Ордынского «У твоего порога»… Режиссёры, которые вернулись с фронта, помнили запах пота, крови и пороха, не могли соврать, у них получалось очень настоящее и сильное кино.

Великая Отечественная война стала невероятным подвигом советского народа. Кажется, что к этому подвигу нас вела вся тысячелетняя история России, к этому высочайшему моменту нашей жизни – Победе… Которой мы не захотели, не смогли воспользоваться. Уже через какие-то сорок лет мы получили развалившееся государство. Это итог Победы?.. Сталин не воспитал себе смену. Он был гений, никаких сомнений в этом нет, и тех, кто выполнял его приказы, мы тоже считали очень талантливыми людьми, но когда они оказались предоставлены сами себе…

В итоге советская система к середине 80-х уже была не готова отвечать на вызовы времени. Назрела смена парадигмы общественного развития, но перестройку, к нашему несчастью, возглавили фигуры некрупные, они всё свели к возвращению России в лоно так называемой европейской цивилизации. Свой собственный путь искать не стали…

Самое подлое в этой истории – несправедливость происшедшего. Разрушали страну те, кто делал карьеру на диссертациях о неизбежности построения коммунизма. С какого-то перепугу случайные люди оказались богачами. Теперь они вершат наши судьбы, да ещё и рассказывают, что раньше всё было устроено не так. Хотя сделали себе миллиардные капиталы на том, что построено, создано в советское время!..

Но я понимаю: обратного хода нет. Пусть много недовольных людей, но в СССР они уже не хотят. За право поехать на отдых в Турцию или Египет человек многим готов пожертвовать.

– Мысль о невозможности возвращения прочно внедрена в сознание, это – сложившееся общественное мнение.

– Мне кажется, такую мысль не внедрить, это уже выкристаллизовалось. У Кара-Мурзы, нашего выдающегося современника, одного из самых мощных мыслителей, объяснивших суть и смысл Советской Цивилизации, подмечено, что времена СССР очень много обязанностей накладывали на человека… Произошло развращение – какого чёрта вставать и идти на работу, если хочется быть хозяином своей судьбы, никуда не идти, а остаться дома и полежать. Новая власть продекларировала: живите как заблагорассудится, хотите на помойке питаться – питайтесь, хотите пробиваться – работайте. Но в массе своей люди вообще разучились работать. За нас работают гастарбайтеры.

– Когда деятель искусства декларирует свою политическую позицию, аудитории трудно её игнорировать. Кто-то из зрителей наверняка изменил своё отношение к вам… Как вы относитесь к этому обстоятельству?

– По отношению ко мне либеральная публика действительно относится крайне настороженно, потому что я не скрываю своих пристрастий и даже в конце 90-х говорил открыто, что голосую за коммунистов. В то время для либералов это было равносильно признанию в педофилии.

Вообще если говорить про наш клуб творческой интеллигенции, то его 90 процентов – на стороне либералов. С ними бесполезно спорить. Я многим предлагал почитать неотразимо логичного Сергея Кара-Мурзу, разящего юмором Владимира Бушина, полагая, что интеллигентный человек должен вникнуть в аргументацию оппонента. Я ведь в своё время изучал позицию и Яковлева, и Афанасьева, и Сахарова… Но либералы свой выбор сделали, их не сдвинуть с места. И они ещё называют ретроградами коммунистов!..

Поэтому что касается общения с коллегами: нужно либо находиться с ними в вечном конфликте, либо принимать такими, какие они есть, и категорически уходить от обсуждения политических тем.

– Как вы оцениваете то, каким предстаёт в современном кино русский мир? Откуда эта тяга к описанию дна, любованию чёрной стороной жизни?

– Слишком долгое время в разных формах декларировался тезис «стыдно быть русским» – истоки этой эстетики здесь. Вполне благополучные московские мальчики увлеклись описанием жизни бомжей, изучением психических аномалий – вплоть до некрофилии. Кроме того, появился адресат. На западных кинофестивалях особой популярностью пользуется любой позор России.

Вообще, как только возникают спектакль, книга, кино, оскорбляющие наш народ, сразу находятся люди, которые требуют поддержки этого произведения, настаивают на награждении и премировании…

С годами мне стало совершенно ясно: вступая на путь антисоветизма, ты непременно придёшь к откровенной русофобии. Человек, последовательно занимающий антисоветские позиции, неизбежно понимает, что эти взгляды народом не разделяются, и тогда он вынужден констатировать – народ не тот. С этим народом вообще ничего невозможно создать, это ошибка природы. Далее – чистый расизм: выкорчевать нужно этот народ, и только тогда человечество сможет двигаться семимильными шагами к счастью.

– Сейчас снимается множество антисоветских фильмов, в разных жанрах: эпосы, драмы, комедии, мюзиклы. Скажите как человек, знающий продюсерскую кухню: возможно сегодня снять просоветский фильм? С той же агитационной мощью, пропагандистской силой, что снимают антисоветское кино. Если бы нашёлся какой-то сумасшедший человек с мешком денег?..

– Теоретически – да. Общественный запрос на такое искусство существует. Если найдутся деньги, то проблем как будто возникнуть не должно, запускайся и снимай. И в принципе есть странные миллионеры, жизнь не так однолинейна… Но… Это будет происходить в атмосфере серьёзного морального давления со стороны не только политической элиты, но даже вашей собственной съёмочной группы. Например, у меня был документальный фильм о московских кладбищах в рамках проекта «Сто фильмов о Москве». Я снимал на Новодевичьем, у Кремлёвской стены. Нам разрешили съёмки в Мавзолее. А оператор отказался туда идти. Принципиально: не хочу оказаться рядом с этим чудовищем…

– Если бы вы могли сделать заявку некоему обобщённому образу сценариста, сочетающему талант Габриловича, Гребнева, Володина, какой бы попросили сценарий?

– Кого мне сейчас безумно не хватает для создания фильма, адекватного нашей сегодняшней жизни, так это замечательного и абсолютно незаслуженно забытого сценариста – Евгения Григорьева. Широкому зрителю он известен в основном по «Романсу о влюблённых». Мы с ним много задумывали в начале 90-х годов, но ничего, к сожалению, так и не осуществилось…

Пока медленно и мучительно придумываю историю в одиночку.

Вопросы задавал Олег ПУХНАВЦЕВ

http://www.kinopressa.ru/news/948.html