Главные темы. Последние записи с тегом «любознательность». Страница 48

Сегодня 3 декабря, вторник

Какой рейтинг вас больше интересует?

получить код

Главная /

Главные темы

Тэг «любознательность»

К истории сексуальной ориентации как ориентации в мышлении

2013-08-08 22:20:04
Фото: dfbphotos

Дискуссии среди представителей демократически избранной власти о ...
+ развернуть текст сохранённая копия

Дискуссии среди представителей демократически избранной власти о необходимости контроля сексуальной ориентации поражают не только своим глубоким антигуманизмом. Поскольку мы имеем дело с обществами, в которых человек давно осознал себя в новом качестве – летающим в космос, например, или находящимся под угрозой орудий массового (само)уничтожения, – эти дискуссии удивляют еще и логически. На основе каких природных норм некоторые формы сексуальности в современном обществе отвергаются в качестве «неестественных», в то время как ряд техник по военному уничтожению или биологической репродукции человека человеком считаются допустимыми? В эмпирической части данного изложения я опираюсь, среди прочих, на исследование историка Флоранс Тамань (Florence Tamagne); пользуясь оптикой, которую я проанализировала в рецензии на эту книгу в разделе «5 книг о транснациональной истории», в качестве первоисточника я рассматриваю архивные материалы основанного Магнусом Хиршфельдом Института сексуальных исследований, существовавшего в Берлине с 1919го по 1933 г. С точки зрения теории, основными авторами (наиболее важными из большого списка) для исследования вопроса об истории ориентации являются Иммануил Кант и Эдмунд Гуссерль, а также Мишель Фуко и Джудит Батлер; в качестве необходимого толчка для теоретического осмысления проблемы ориентации и меньшинства предлагаю вернуться к литературной классике: повести Николая Лескова «Левша».

Но для начала требуется определить, что такое «ориентация» и «сексуальность».

Данный материал является продолжением моей статьи «Политическая теория от первого лица: от «ключевого переживания» к «открыванию» общества» (НЛО 100, 2009). Статья посвящена теме «открывания» обществ через понятие «ключевого переживания» как культурного процесса, благодаря которому человек находит свои координаты в пространстве, во времени, и в историческом прошлом(1). В метафорическом значении, «горизонт опыта», по Гуссерлю, является инструментом сознания не только для определения «Где я» и «Кто я», но и для принятия решений: «Куда мне двигаться?»(2) Ниже речь будет идти об ориентации как источнике «горизонтальной» власти в обществе в этом — ориентированном — значении «горизонтального».

История «ориентации»

«Ориентироваться — значит в собственном смысле слова следующее: по данной части света (на четыре которых мы делим горизонт) найти остальные, например, восток». Такое определение понятия дал в 1786-м году Иммануил Кант. По-немецки слово «ориентация», Orientierung, происходит этимологически от слова «восток» – Orient(3). Более интересным оказывается определение Кантом источников дезориентации — это лишение человека свободы слова и света — и способов противостоянию ей. Вопреки интуиции (ведь именно свет позволяет нам узнать восток как место, где восходит солнце), отсутствие света является наименьшей преградой: «Для ориентировки в знакомой комнате в темноте мне достаточно дотронуться рукой хотя бы до одного предмета, местоположение которого я помню.» Правда, ориентация по памяти рискованна, ведь достаточно кому-то случайно или нарочно переставить предметы в казалось бы знакомой мне комнате, замечал Кант, и он потерян. Cогласно Канту, на помощь тут приходит более надежная форма ориентации по собственному телу: «Однако все же вскоре я буду ориентироваться благодаря одному лишь чувству различия двух своих сторон, левой и правой.»

Транснациональная история

Историк Дина Гусейнова о национальных интересах, «Оборонсервисе» и наследии Первой мировой войны

В очерке возможностей абсолютной, априорной ориентации при потере всех внешних факторов наиболее чувствуется базовая установка самого желания ориентации: Где я? Куда мне идти? Где восток? Кто я? Существую ли я? Остаюсь ли я сама собой (несмотря на то, что нахожусь в темноте и мебель в моей комнате переставили до неузнаваемости)? Вполне может быть, что маленькие дети боятся вовсе не темноты как таковой, а утраты ощущения себя. Ориентация по левой и правой руке — вариант Картезианского утверждения, «Я думаю, значит я есмь», то есть утверждение собственной экзистенции и идентичности себя. В ситуации дезориентации по внешним признакам, и учитывая ненадежность памяти (а вдруг в темноте то, что я считала стулом, стало столом? Или привлекательная ранее красная табуретка начинает вдруг пугать своей шершавой поверхностью, которую я раньше не замечала), Кант предлагает отсылку на категории, которые кажутся ему априорными и поэтому абсолютно надежными, так как они заложены в соотношении каждого отдельно взятого сознания к его телу. Для Канта характерно, что хотя разум дискурсивен, ориентация с помощью тела и разума все равно является действием индивидуума.

В качестве критики индивидуалистской оптики Канта важно отметить, по следам Гуссерля, что с исторической и антропологической точки зрения ориентация, как и разум, не только дискурсивны. В них отложился опыт личной памяти, и через эту личную память, человек имеет доступ к гораздо более глубокому, привитому обществом слою привычек. Память бывает не только осознанная, но и подсознательная, и сохраняется на коже, в пальцах, руках и ногах (стоит вспомнить танцоров или музыкантов, которые запоминают сложнейшие секвенции хореографии и нот). Что такое априори «левое» и «правое», даже на теле, для существа, которое имеет симметричное строение, с двумя ногами и руками? Когда мне говорят: Подними правую руку, а я поднимаю левую, откуда возникает чувство, что поднимая «не ту» руку, я тем самым демонстрирую или непонимание, или неповиновение? Объяснить различие между «левой» и «правой» рукой детям бывает очень трудно, и даже взрослые часто путают стороны, например, когда им во время спортивного упражнения или танца дают указание сделать что-то той или иной рукой и ногой. Гораздо важнее, скажем, для обезьяны, функциональное различие между хвостом и руками, но оно у нас атрофировалось.

Еще при жизни Канта многие технические изменения кардинально изменили не только практическую ориентацию человека в пространстве, но и ее теоретическое осмысление. На фоне радикального переосмысления сферы действия человека «горизонт» как схема отделения неба от земли и деления земли на четыре части, потерял часть своего практического значения. В 1783-м году мужественные предшественники советских «Белки и Стрелки», овца, утка и курица, устремились ввысь на Монгольфьере на глазах у скучающих Людовика XVI и его супруги Марии Антуанетты. Изобретатели выбрали именно этих животных исходя из соображения, что для них полет на высоте аэростата будет в разной степени неестественным, причем овца считалась наиболее близким примером человеку.
old
Ранний эксперимент с монгольфьерой (1783 г.)

Между тем, в отличие от несколько «устаревшего» горизонта, телесный компас «левого» и «правого», на который указал Кант, сыграл свою роль в другой, совершенно неожиданной для его схемы связи, а именно в пространстве политическом. Политической является сфера, в которой проявляется общественная борьба за власть. Спустя три года после публикации текста Канта, «левое и правое», потерявшие свою силу как гарантия ориентации изолированного человека, стали новым критерием политической ориентации в мышлении. Левое – сторона революции от имени «народа», прорывшегося в Бастилию, правое – сторона короля. По всему миру находились свои «левые и правые» позиции, разоблачающие темные комнаты в их реальной функции темниц.

С точки зрения антропологов и социологов (таких, как Норберт Элиас), «левое» и «правое» становятся категориями мышления в тот момент, когда обрастают целым слоем связанных с этим различием культурных практик: в какой руке держать мечь, например, по какой стороне реки или улицы передвигаться, с какой стороны тарелки размещать вилки, ножи и ложки, какую руку протягивать при встрече, и так далее. Даже на уровне языка, «правое» во многих языках связано с «правильным», «левое» с ложным, фальшивым. Очевидно, что категории ориентации по собственному телу столь же историчны и, как говорят теоретики, «перформативны» (Джудит Батлер), как категории ориентации на горизонте – линии, с помощью которой мы отделяем (согласно греческой этимологии этого слова) землю от неба.

Точно так же необходимо рассматривать и горизонт, мысля различие левого и правого сквозь культурный слой. Сторон света не существует в реальности: их создало культурное воображение. Как писал Борхес в стихотворении «История ночи» (1977), «сначала была тьма и страх перед волками» и только потом этому комплексу страхов дали имя и культурную форму, «ночь». Или, в аналогичном произведении советской эпохи Олжаса Сулейменова «Земля, поклонись человеку!» (1961), посвященному освоению космоса в день полета Гагарина:

Нет Востока,
И Запада нет.
Нет у неба конца.
[…]
Есть
Восход и закат,
Есть большое слово —
ЗЕМЛЯ!
Большое на всех языках.
Нет Батыев,
Наполеонов,
Есть
Циолковские
И Эйнштейны

Можно представить себе другую цивилизацию, где вертикаль играет гораздо большую роль в организации пространства чем горизонталь левого и правого. В сфере власти, например, вертикаль определяет господство сильного над слабым, или своего над чужим. В советской цивилизации ранее географическое понятие «Запад» связано с комплексом врага, в то время как технически нейтральный «низ» оказывается формой унижения этого врага:

Вот они — Лондоны и Парижи,
Вот они — медленные Мадриды,
Вот они — Бонны,
Безгубые,
рыжие.
Мир, наотмашь разрубленный стритами.
Вот они —
Длинные материки,
Следы джентльменских острых сапог,
Червяк Миссисипи — мощной реки,
Запад — внизу,
Сверху — «Восток».

И телесные, и внешние «ориентиры» оказываются глубоко историчными критериями определения координат. Легко представить себе культуру, в которой левое называется правым, а правое – левым. Например, в некоторых странах дорожное движение является левосторонним, а в других – правосторонним. В обществах прилагается много усилий для «исправления» того, что считается аномалией. До конца 20-го века во многих странах Европы было принято заставлять левшу писать правой рукой, хотя согласно некоторым психологам, это иногда приводит к разного рода расстройствам, или, по крайней мере, дискомфорту и напряжению.

Тем не менее, и «левое/правое», и «горизонт» остаются важнейшей схемой ориентации.

Даже, когда ориентация в пространстве становится метафорой, она остается реальной основой мышления. Несмотря на то, что различие между «левым» и «правым» сделано культурой, оно не является относительным: основу ему в политике придает понятие человеческих, гуманных ценностей.

Нормы (по)ведения себя и историчность сексуальности

Наряду с левым и правым существует еще другая, интерсубъективная ориентация по телу, основанная на половых признаках. Понятие «cексуальность» обозначает режим получения половых удовольствий (по Фуко) или схему проявления гендерных скриптов (Батлер)(4). Хотя термин появился только в 20-м веке, понятие «сексуальности» существовало и ранее в негативном смысле: оно всплывало там, где речь шла о девиантном поведении, то есть поведении, на которое в обществе наложен запрет. В западных обществах главными авторитетами по определению сексуальных норм были религиозные институты, причем, начиная с поздней Римской империи, доминируещей силой была католическая церковь c институтом инквизиции. Начиная с 18-го века новые формы знания разрушили некоторые элементы этой структуры, но дали, напротив, новый оборот другим авторитетам, например, в сфере науки. Обе схемы понимают соотношение тьмы и просвещения по-разному. С христианской точки зрения, как говорил апостол Павел: «Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан. А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше.» В христианском мировоззрении тусклость сегодняшнего дня становится терпимой благодаря вере в завтрашний день (или жизнь после смерти). С точки зрения более радикальной позиции Просвещения, готовность критически пересмотреть знание настоящего дает сознание уверенности в свободе собственной воли благодаря наличию разума (5).

Политическая теория эмоций

Историк Дина Гусейнова о философии Канта, гендерной идентичности и политических эмоциях

Сексуальная ориентация тоже имеет свою историю: даже базовый уровень эмоций, таких как влечение, создан не только генетическим фактором конституции гендерной идентичности (наличие, грубо говоря, определенного соотношения хромосомов и гормонов), но и историческим процессом кондиционирования, практиками языка, медиа и так далее. Криминализация гомосексуальности делает практики сексуальности этого типа автоматически девиантными. Запрещая именно перформенс сексуальности (например, публичное выражение эмоций), общества ограничивают больше чем географические координаты получения удовольствий. Граница между аутентичным уровнем сексуальности (чисто биологическим) и перформативным – очень трудно определима (6). Взаимоотношение физиологии и самого удовольствия законы изменить не в силах: «переученный» левша останется левшой. Зато запрет на удовольствие усилит вероятность делигитимации среди этой группы самой власти. Так объясняется непропорциональное их доле в населении присутствие меньшинств в радикальной политической и культурной среде(7). Отсюда и ассоциация очевидно трансгендерных картин прерафаелитов с Викторианским «авангардом», согласно концепции одноименной выствки Тейт Бритэн («Прерафаэлиты: викторианский авангард», Лондон, Тейт, 09/2012-01/2013; Москва, Пушкинский музей, 06/2013-09/2013)(8). В амбивалентной истории современного общества ключевую роль «авангарда» общества играли именно меньшинства: политические, этнические, сексуальные, левши.

В той мере, в которой общество начинает интересоваться статистикой «нормального» во всех сферах жизни, сексуальная ориентация попадает в зону внимания законодателя. В дискурсе смешивается два понятия «нормального»: понятие нормы в математическом и этически нейтральном смысле вероятности и частоты проявления, и понятие нормы в этическом смысле должного и правильного. По мере секуляризации нормы табу традиционных обществ перерастают в табу современных, рационализированных обществ. В результате на первый план всплывает слово «норма» и «нормальное», которое играет роль как в диагностике больных, так и в определении военно-политических ситуаций (особенно в колониях, но историк Mary Fulbrook, например, исследует его использование в официальных документах правительства ГДР и советской власти после ввода войск в Чехословакию в 1968-м году). При этом, парадоксальным образом, меньшинства становятся жертвами не только в тоталитарных режимах. Особенный эффект имеет развитие демократических институтов, которые придают политическому акту преследования меньшинства маску легитимности.

Я пишу эти строки на компьютере, который является прямым потомком вычислительной машины Алана Тьюринга. Во время Второй Мировой войны Тьюринг приложил усилия для успешного взлома немецкого шифратора Enigma – достижение, которое, как многие считают, сыграло важнейшую роль в победе союзников над фашистами. Однако не прошло и десяти лет, и в 1952-м году Тьюринг, как и многие другие современники, был осужден за совершение «гомосексуальных актов». Ему был предоставлен выбор: гормональная «терапия» (также называемая «химической кастрацией») или тюрьма. В 1954-м году Тьюринг выбрал третье – самоубийство. Несмотря на то, что закон больше не действует, в 2012-м году парламент Великобритании отказался реабилитировать жертв закона, действовавшего с 1885-го по 1967-й год, жертвами которого стало 49 000 человек(9). Чем объяснить отказ от реабилитации жертв закона, в который это общество очевидно перестало верить?

В определении «нормального» наиболее ярко проявляется главная слабость демократий. В демократиях современного типа, и обществах с большим населением, решение большинства оказывается единственным легитимным механизмом политической репрезентации. В принципе этот путь гарантирует наименьшую вероятность эксплуатации позиции власти. Однако, как указывали критики демократии, этот механизм становится и залогом возможной тирании большинства над меньшинством, особенно, когда у этих групп есть стабильные характеристики, такие как физиологические или этнические признаки.

Иногда наиболее меткие теории социальной действительности рождаются в искусстве и литературе. Так, взгляд на исторический процесс с точки зрения левши гениально изложен в одноименной повести Николая Лескова, где из всех тульских мастеров именно левше (почти) удается превзойти по искусности «аглицкую» стальную блоху-нимфузорию, подковав ее узором из гвоздики(10). Но именно левша оказывается и главной жертвой царского слуги, казака Платова, который, не заметив тонкой работы левши,

схватил своими куцапыми пальцами за шивороток босого левшу, так что у того все крючочки от казакина отлетели, и кинул его к себе в коляску в ноги.
- Сиди, — говорит, — здесь до самого Петербурга вроде пубеля, — ты мне за всех ответишь. [...]
Мастера ему только осмелились сказать за товарища, что как же, мол, вы его от нас так без тугамента увозите? ему нельзя будет назад следовать! А Платов им вместо ответа показал кулак — такой страшный, бугровый и весь изрубленный, кое-как сросся — и, погрозивши, говорит: «Вот вам тугамент!» А казакам говорит:
- Гайда, ребята!
Казаки, ямщики и кони — все враз заработало и умчали левшу без тугамента, а через день, как приказал Платов, так его и подкатили к государеву дворцу и даже, расскакавшись как следует, мимо колонн проехали.
Платов встал, подцепил на себя ордена и пошел к государю, а косого левшу велел свистовым казакам при подъезде караулить.(11)

Интересы меньшинства находятся под угрозой не только в авторитарных режимах, построенных на вертикали насилия большинства, но и в обществах с рыночной экономикой и классической мажоритарной демократией. До недавнего времени в западной Европе было принято корректировать с помощью скальпеля неоднозначные половые признаки трансгендерных младенцев(12). Другой пример: до сих пор существует довольно мало музыкальных инструментов, изготовленных по потребностям левши. Поскольку всего 10 процентов людей являются левшами, с рыночной точки зрения это невыгодно. Вовсе не учитывает интересы левшей фототехника. Очевидно, интересы меньшинства в демократиях учитываются лишь в том случае, если общества располагают при этом достаточным богатством.

Нормы и достаток

Остается проанализировать в сравнительной перспективе связь между политическими и экономическами режимами, и режимами контроля над сексуальной ориентацией. В основном уровень свободы сексуальной ориентации в разных обществах мира примерно соответствует уровню достатка населения (по крайней мере по доле ВВП на человека). Это логично, так как достаток часто связан с социальной мобильностью и доступом к образованию. В левой картинке холодные тона указывают на высокий уровень равноправия представителей сексуальных меньшинств. В правой картинке холодным цветом обозначены общества с высоким уровнем достатка. Однако в некоторых странах пропорции достатка и толерантности нарушаются. Так, Бразилия, несмотря на сравинительно низкий уровень ВВП на человека, является одной из стран с самым высоким уровнем свободы сексуальной ориентации (признаются однополые браки). Российская Федерация, наоборот, несмотря на более высокий ВВП на человека чем Бразилия (речь идет, подчеркиваю, не о фактическом достатке, а о гипотетическом ВВП на душу населения, который связан, среди прочих факторов, с высокими ценами на нефть – по такому определению Россия совместима с ЮАР, Мексикой, Аргентиной и Португалией), выделяется непропорционально высоким уровнем делегализации гомосексуальной ориентации. При этом российское законодательство представляет собой уникальный случай (см. бежевый тон на карте): в отличие от других стран с аналогичным уровнем несвободы, запрет здесь выражается не в форме запрета «гомосексуального» акта, а в форме ограничения свободы слова об этом акте, причем вне зависимости от ориентации и даже гражданства автора речи. На этом фоне опять полезно вернуться к дискурсивному определению разумного у Канта, цитируя его анализ опасности, исходящей от цензуры свободы речи полностью:

Вы, мужи духа и широкого образа мыслей! Я преклоняюсь перед вашими талантами и уважаю ваше человеческое чувство. Но отдаете ли вы себе отчет в том, что делаете и куда могут завести ваши нападки на разума? Вы, без сомнения, хотите, чтобы свобода мысли осталась в неприкосновенности, так как без нее наступил бы конец свободному полету даже вашего гения. Давайте посмотрим, что неизбежно станет с этой свободой мысли, если возьмет верх то, за что вы принимаетесь.

Во-первых, свободе мысли противопоставлено гражданское принуждение. Хотя и утверждается, что властями может быть отнята свобода говорить или писать, но не свобода мыслить, но только сколько и насколько правильно мы мыслили бы, если бы не думали как бы сообща с теми, с кем обмениваемся своими мыслями! Итак, можно сказать, что та самая внешняя власть, которая лишает людей свободы сообщать свои мысли публично, отнимает у них вместе с тем и свободу мыслить — единственное сокровище, которое у нас остается перед лицом всех гражданских тягот и с помощью чего единственно можно еще найти выход из этого бедственного состояния.

Во-вторых, свобода мысли берется также в том значении, что ей противопоставляется принуждение в вопросах совести, а именно когда без внешнего насилия в делах религии одни граждане берут на себя роль опекунов над другими и вместо аргументов с помощью предписанных и сопровождаемых страхом перед опасностью собственного исследования символов веры стараются заблаговременным воздействием на умы запретить всякую проверку разума.

В-третьих, свобода в мышлении означает также подчинение разума лишь таким законам, которые он дает себе сам; противоположностью этому является максима внезаконного употребления разума (чтобы, как мнит себе гений, видеть дальше, чем в условиях ограничения законом). А следствием этого, естественно, будет следующее: если разум не хочет подчиняться законам, которые он дает сам себе, то он будет вынужден подчиниться законам, которые ему дают другие, так как без закона ничто, даже самая большая глупость, не может долго творить свое дело (13).

map

В отличие от априорной критики цензуры у Канта, в критической дискуссии поворота к репрессиям свободы слова в России звучит две ноты. Одни в ответ на законодательный поворот к репрессиям указывают на эмпирические данные из области биологии и нейропсихологии, согласно которым гомосексуальность – на языке текста закона, принятого ГосДумой РФ, ориентация «нетрадиционная» — вообще не является ориентацией, так как эта форма влечения к человеку собственного пола заложена в чисто генетических и биологических функциях мозга и тела, за которые человек не отвечает. Факты, на которые правильно указывает просветительская журналистика, неоспоримы, однако опорной точкой критики репрессий против гомосексуалов не может быть биология в изоляции от культуры: одного только факта существования физиологических различий не достаточно для переопределения общественных норм. Вполне возможно, что сканер мозга выявит постоянные различия между мозгом музыканта и мозгом немузыкального большинства, однако из этого не следует, что гипотетический закон против музицирования было бы целесообразно критиковать именно с позиций биологии. Цензура на дискуссию ориентации неприемлема не потому, что она исходит из ложных фактов, а потому что цензура на ориентацию является цензурой разумного мышления как такового.

Другие говорят с точки зрения исторического опыта об архаизации общества и о законах о клевете и о «пропаганде» как о пережитках «средневековья». Действительно, у законов, касающихся сексуальности, есть средневековая предистория в институтах инквизиции, карающих за «мужеложество» до рубежа 18го и 19-го веков. Но и критики католической церкви, как, например, в Великобритании, король Генрих VIII, сторонник гетеросексуальных браков (большинство из которых, однако, завершились для его партнерш плачевно), тоже принимали законы о содомии. Вплоть до реформ конца 18го-середины 19-го века наказанием за «содомию» в многих странах Европы было повешение. Однако против аргумента об архаичности нормирования сексуальности посредством закона говорит то обстоятельство, что наиболее крупная волна репрессий именно против гомосексуального поведения пришлась на период с конца 19-го века по середину 20-го, то есть эпоху стремительной модернизации Европы, причем в 1869 для этого был придуман специальный термин – «гомосексуализм». Самой известной жертвой современного поворота к репрессиям стал поэт Оскар Уайлд, приговоренный после громкого дела 1895-го года к двум годам колонии строгого режима по закону, который вступил в силу за десять лет до этого. Уайлд прожил всего два с небольшим года после освобождения. Окончательно законы, карающие за гомосексуальность, были отменены в большинстве стран Европы и США сравнительно недавно, начиная с конца 1960-х гг.

Ярким исключением в этой хронологии истории новых репрессий против гомосексуальности с 19-го по 20-й век была советская Россия, где уже в 1917-м году гомосексуальность была официально легализована; правда, уже в 1934-м в Советском Союзе закон против «гомосексуализма» ввели заново. Понятие «архаизации» в области норм сексуальности, пожалуй, наиболее применимо к явлению преследования гомосексуалов в фашистской Германии, где в 1933-м году национал-социалисты приняли закон о так называемой «расовой гигиене», и к истории сексуальности в Советском Союзе после 1934-го года. «Гомосексуалы» становятся первыми жертвами, депортириуемыми в нацистские концлагеря. Согласно расчетам, убито было от 10 000 до 600 000 гомосексуалов, причем эта статистика не учитывает уничтожения гомосексуалов, преследуемых еще и по другой статье (еврейское происхождение, например, или членство в коммунистической или социалдемократической партиях), а также самоубийств, и преследование гомосексуальности, например, на территориях окупированных Германией стран. Что касается объема преследований граждан СССР за гомосексуальное поведение, об этом статистика молчит.

Критическая позиция Канта указывает путь к необходимой в этой ситуации априорной критике вмешательства власти в ориентацию мышления. Однако, помимо того, важно иметь еще и историческое понимание причин репрессивного поворота в сегодняшнем обществе. С чисто исторической точки зрения понимание «архаичного» и «средневекового» несправедливо к средневековью: по уровню преследования и наказания процессы 19-го и 20-го веков во Франции, Германии и в Великобритании многократно превышают средневековые аналоги. Кроме того, для современных обществ характерно распространение делегитимации сексуальности на женщин и трансгендерных людей, которые в средневековых законах вообще не фигурировали. (См. статистические данные в книге Флоранс Тамань)(14). Именно современные общества занимаются вопросом психической «ориентации» как криминальным фактором, а не фактом совершения действия, как это было в средние века.

В эпоху смещений привычных категорий ориентации, таких как пространство и время, общества хватаются за, казалось бы, последний и наиболее стабильный бастион «человеческой природы»: заложенный в каждом потенциал собственной репродукции. Хотя и в этой сфере мы пережили изменения, расширив контроль и в отрицательном смысле (гормональные контрацептивы), и в положительном (вспомогательные репродуктивные технологии), тем не менее многие люди на протяжении развития в этих сферах в 20-м и 21-м веке продолжают указывать на якобы «природную» связь между репродукцией, с одной стороны, и культурной нормой института семьи на основе традиционных гетеросексуальных браков — с другой. (см. Juliet Mitchell)Страх перед любой формой дезориентации – это страх, типичный именно для современного человека.

Ориентация в политике и политика ориентации

Пространство или измерение политического можно определить тремя путями. Для античных авторов, прежде всего Аристотеля, лишь активное участие в публичной жизни полиса дает человеку возможность реализовать идеал человеческого. Политическое – это искусство быть человеком. Согласно более дескриптивной, критической теории современных теоретиков, как, например, по Максу Веберу, политика является сферой борьбы за власть. Для других, особенно для Гегеля и его последователей в 20-м веке, политическое – это сфера исторического развития права, в котором отдельные представители находятся в логическом процессе борьбы за собственное признание (то есть, за свою идентичность).

Эти три поля определения вступают в своеобразную взаимосвязь начиная с конца 18-го века, когда человек стал прилагать колоссальные усилия для развития того, что можно было бы назвать «техниками дегуманизации». Администраторы таких институций как тюрьмы и концентрационные лагеря кондиционированны таким образом, что становятся зависимыми от своей работы в физическом, во многих случаях даже в сексуальном смысле. (Как отмечали Маркиз де Сад и Frantz Fanon) Примером современным техникам дегуманизации служит модель концентрации большого количества людей в лагерях и колониях с целью эксплуатации труда, унижения или физического уничтожения. Человек стал уникальной птицей и амфибией: с помощью подводных лодок, самолетов и ракет он может в минуту уничтожить сотни и даже тысячи людей, причем превратить момент уничтожения в зрелище и объект эстетического наслаждения.

Magnus Hirschfeld

Одним из таких зрелищ была сцена, разыгравшаяся 10 мая 1933-го года в Берлине. Утром по городу ездили машины с антуражем СС и собирали книги, которые к вечеру были сброшены в гигантскую кучу на Оперной площади в Берлине и сожжены. В Берлине есть монументальный памятник Холокосту, однако еще более эффектным мне представляется крошечный памятник на Оперной площади, который занимает всего один квадратный метр публичного пространства. Это помещение с пустыми книжными полками, в которое внимательный турист может заглянуть сквозь прозрачное стекло под ногами. Полки изображают отсутствие тех книг, которые сожгли национал-социалисты. Одним из первых объектов рейда был «Институт сексуальных исследований» Магнуса Хиршфельда (Magnus Hirschfeld).

Magnus Hirschfeld1
Bundesarchiv, Bild 102-14597 / CC-BY-SA

Хиршфельд посвятил свою жизнь исследованию так-называемых «промежуточных» проявлений сексуальной идентичности в издававшемся в Лейпциге научном журнале Jahrbuch für sexuelle Zwischenstufen (издавался с 1899 по 1923-й гг.)(15). Основанный им сразу после Первой Мировой Войны Институт Сексуальных Исследований также занимался проблемами проституции, контрацепции и другими вопросами сексуального здоровья современного общества, а также исследованием взаимосвязи между самоубийствами и криминализацией гомосексуальноси. Он был основателем «Научно-гуманитарного комитета», сотрудничал с международной Лигой по защите Прав Человека, имел связи с ведущими антропологами в Великобритании и США, например Брониславом Малиновским, которые продолжили там работу по просвещению после войны. Одним из русских контактов Хиршфельда был выдающийся психиатр и невропатолог Владимир Бехтерев, который стал одной из ранних жертв сталинских репрессий – в 1927 году, после того как констатировал паранойю у И. Сталина.

В межвоенный период в Европе образовалась довольно тесная сеть культурных и интеллектуальных кружков, которые связывала гомоэротическая ориентация или интерес к этому явлению в культуре и истории. К ним относились поклонники гламурных звезд, например, гомосексуальных и бисексуальных художников. Культовым статусом среди сообщества культурной элиты, в особенности гомосексуальной ориентации, пользовались Дягилев и Нижинский (которые были парой), писатели Андре Жид, Марсель Пруст, Томас Манн и его дети – Клаус и Эрика, Кристофер Ишервуд, Вирджиния Вульф, поэты Оден, Константин Кавафис, Гертруда Стайн, художники – Обри Бердсли, певица Марлен Дитрих и Зара Леандер были бисексуалками, режиссер и сценарист Жан Кокто, и др.. Культурная карта современного мира изменилась бы до неузнаваемости, если бы из нее изъяли творчество представителей сексуального меньшинства. Именно культурные формы оказались полем для реориентации в сознании. На этом фоне гомосексуальные отношения оказались одним из вариантов «контр-практик ведения себя» (того, что Arnold Davidson по следам Фуко назвал “counter-conduct”)(16). Журнал Хиршфельда, помимо медицинских исследований, публиковал исторические очерки по истории гомосексуальности от античности до современности в разных сферах культуры. Хиршфельд умер в 1935 в среде собравшихся на юге Франции беженцев из нацистской Германии, где начались депортации видных представителей политической эмиграции в концлагеря. Только в 2000-е годы историки стали исследовать сексуальный аспект депортации и историю заключенных гомосексуальной ориентации в концлагерях по всей территории фашистской Европы(17).

К истории горизонтальной власти и пропаганде «левши»

На протяжении девятнадцатого и двадцатого столетий человек значительно расширил спектр своих возможностей на уровне различных технологий, физических, технических, политических и психологических: тут и открытие воздуха и космоса как пространства для передвижения и изучения; расширение контроля над репродукцией; способность наблюдения психических состояний с помощью визуализации реакции мозга на стимулы электромагнитных волн; и способность влияния на чувства масс с помощью новых, глобальных медиа, таких как радио и телевидение. Безусловно человек в 20-м веке кардинально преодолел традиционные границы своего рода. Но н

Тэги: биология,психология,социология, вселенный, демократия, диктатура, здоровье,болезнь,медицина, история, культура, любознательный, мышление, немного, норма, ориентация, природа,фауна,флора,земля,, сексуальность, сексуальный, ссылка, философия, цивилизация, человек,его

Жизнь и необыкновенные приключения Солнца

2013-08-08 08:30:32
Лекторием Политехнического Музея

Солнце — это типичная звезда, которых ...
+ развернуть текст   сохранённая копия

Лекторием Политехнического Музея

Солнце — это типичная звезда, которых много во Вселенной, и звезда очень незначительная, средняя, так скажем. Она относится к классу карликов, и является звездой третьего поколения. То есть, это звезда, которая образовалась из межзвездного газа, который до этого уже два раза до этого побывал в звездах. От центра галактики Солнце находится на расстоянии 26-ти световых лет. Примерно за 225-250 миллионов лет Солнце, вращаясь вокруг центра, делает полный оборот. Возраст Солнца оценивается 4,5 миллиарда лет.

5 книг о Солнце и космической погоде

Что читать о гелиосейсмологии, солнечном ветре и магнитном поле Земли, рекомендует директор ИЗМИ РАН Владимир Кузнецов

В течение 11-летнего солнечного цикла на Солнце происходит огромное количество вспышек (около 30 000), которые мы видим и не видим, и Земля испытывает более 500-600 магнитных бурь. Наибольшее число этих явлений происходит в максимуме солнечного цикла, но даже в минимуме случаются одна-две вспышки. Последний минимум был при переходе от 23-го цикла к 24-му, который начался в декабре 2008-го года. Этот минимум оказался на целый год дольше, чем предсказывалось — он длился три года, хотя все думали, что продлится два. Солнце трижды «пыталось» закончить этот цикл, но не удавалось.

Когда солнечная активность низкая, на Земле наступает похолодание, температура ниже. С чем это может быть связано? Дело в том, что Солнце светит постоянно, поток стабилен, и изменения солнечной постоянной (потока, который проходит около Земли) происходят всего на 0,1% — он никак не может влиять на климатические изменения. Излучение от Солнца очень сложно взаимодействует с атмосферой, но главное, что есть отражение от облаков, то есть, часть проходит, а часть отражается — поток разделяется на два.

В рубрике «Лекции» мы будем выбирать для вас самые интересные лекции авторов ПостНауки, прочитанные ими на различных площадках, и публиковать в привычном формате. Так, мы со временем соберем лучшие выступления ученых в одном месте. Чтобы посоветовать нам лекции, пишите postnauka@postnauka.ru.

Владимир Кузнецов

доктор физико-математических наук, директор Института земного магнетизма, ионосферы и распространения радиоволн РАН, действительный член Международной академии астронавтики

Тэги: активность, вселенный, галактика, звезды, климат, любознательный, наука, природа,фауна,флора,земля,, происхождение, пятно, солнечный, солнце, ссылка, технология,естествознание

Был ли октябрь 17 сделан на немецкие деньги?
   2013-08-08 00:21:00
http://www.airis.ru/mpage.php).

+ развернуть текст   сохранённая копия

http://www.airis.ru/mpage.php).

После такого зачина как-то даже жаль разочаровывать читателей. Однако предлагаемые их вниманию «воспоминания» не содержат каких-либо фактов, подтверждающих мифические германо-большевистские связи. Вообще, надо сказать, этот труд с недавних пор выполняет функцию издания, призванного раз в пятилетку наводить тень на плетень. Предыдущее (Изд. «Правовое просвещение», М., 2000. 256.с. Тир. 5000) вышло в серии с громким названием «Архив контрразведки» (хотя, само собой, ни одного документа не содержало). Не удивительно, что на второй же книжке серия безвременно оборвалась, так доныне и не возобновившись…

В принципе, человеку, хотя бы поверхностно знакомому с историей возвращения политических эмигрантов в Россию в апреле 1917 и обстоятельствами «июльского кризиса», с этой книгой все ясно. Достаточно такой фразы в аннотации: «В книге подробно описаны роковые события того времени, в том числе ход июльского кризиса, остановить которое (который? – Авт.) удалось, лишь предав гласности данные контрраз-ведки о прогерманской деятельности боль-шевиков». Дело в том, что никакими «данными о прогерманской деятельности большевиков» русская контрразведка никогда не располагала: до сих пор никем и нигде не опубликован ни один подобный документ! Как известно, в июле 1917-го гласности были преданы показания «прапорщика Ермоленко», который якобы шел от кайзера к Ленину, и подозрения французской контрразведки, которая уже голову себе сломала, стараясь помочь Керенскому избавиться от большевистской угрозы. В ход пустили перехват торговой переписки члена РСДРП Я.С. Ганецкого-Фюрстенберга со шведским банком, утверждая, что это секретный шпионский код. Причем в ходе следствия доказать этого так и не удалось. В 90-е годы прошлого века американский исследователь С. Ляндерс убедительно показал абсурдность этих утверждений (S. Lyandres. The Bolsheviks’ «German Gold» Revisited. An Inquiry into 1917 Accutions, Pittsburgh. 1995)).

В общем понятно, для чего престарелый эмигрант пошел на парижское издание своих мемуаров аккурат к 20-летию Октября. Написаны они живенько, в детективно-катастрофном ключе и содержат массу потрясающих подробностей, которых никто и никогда не в состоянии будет проверить. Однако совсем уж обходиться без фактов автор не мог. И тогда он идет на прямую фальсификацию показаний одной из обвиняемых по «июльскому делу» – Соуменсон, что легко удостоверяется. (21 том следственных материалов благополучно хранятся до сих пор. Любопытно, что даже пресловутый Волкогонов, знакомившийся с ними в свое время, писал: «Следствие пыталось создать версию прямого подкупа Ленина и его соратников немецкими разведывательными службами. Это, судя по материалам, которыми мы располагаем, маловероятно» (Ленин. Кн. 1. М., 1999. С.220-221). Наиболее полный анализ этого бесплодного след-ствия сделан ленинградским историком Г.Л. Соболевым в монографии «Тайна «немецкого золота»». М., 2002). Но даже Никитин не смог пасть так низко, чтобы поддержать смехотворную версию об агенте кайзера-Ленина Ермоленко. Он описывает «высасывание из пальца» свидетельских показаний последнего и позорный финал этого фарса.

Если эти «маленькие оплошности» и извинительны полковнику-пенсионеру, который в конце тридцатых как умел, зарабатывал свой эмигрантский хлеб в далеком Париже, то совершенно необъяснимо, почему современные российские издатели, так пекущиеся по их словам о торжестве исторической правды, не нашли воз-можности снабдить беллетристическое повествование минимальным научным ком-ментарием. И таким образом пошли на прямую дезинформацию уважаемых читателей, ибо мемуары Никитина (исполненные, как, вероятно, почти все мемуары, доброй долей фантазии) ника-ким доказательством связи большевиков с немцами не являются. Показателен и выбор этой достаточно слабой в историческом плане книжки (едва ли удастся отыскать хотя бы одну ссылку на нее в научной литературе): «за неимением гербовой, пишут на простой» – никакими более содержательными «доказательствами» сторонники версии «германо-большевистского заговора» не располагают.

Забавно и другое. Отчего же именно такую «литературу» избирает нынешняя «творческая интеллигенция» в качестве основы для сериальных шедевров? Поглядите, какой выгодный и в драматургическом, и в зрелищном плане сюжет дает режиссеру книжка В.И. Старцева. А, главное, – действительно исторический сюжет. Воистину, подчас правда ярче и занятнее любого вымысла. Аферист-одиночка, отважный обличитель несуществующих изменников в революционном Петрограде, трясясь и с ужасом ожидая со дня на день ареста, фабрикует десятки писем, циркуляров, секретных указаний и пр., да таких, что наивные (или нечистые на руку) соотечественники и иностранцы выдают их потом по всему миру за чистую монету (выложив, кстати, автору за них неплохие по тем временам деньги)! Чудо что за сюжет, пальчики оближешь!

Но это никого не интересует. И знаете почему? Потому, что из этого сюжета, взятого без прикрас и целиком из жизни, зрители узнают, что никто никогда большевиков не покупал, а «немецкие миллионы» – сказка, и не более того. А ведь «люди искусства» у нас – сплошь патриоты и поборники исторической правды. И «правда» у них в фильме «Гибель империи» вышла совсем другая! Ну и что же в таком неудобном сюжете может быть интересного.

427

28%

-да, был
788

51%

-нет, это ложь
179

12%

-затрудняюсь с ответом
156

10%

-другое мнение в комментариях

Всего голосов: 1550

Тэги: <<документы, большевик, в.и., в.ленин, великий, деньги, дж., заметка, историк, история, кеннан, любознательный, мировой, наука, неангажир., немецкий, октябрьский, политика(видео, политика,геополитика, политолог, революция, россии, россия,ссср,русский, сиссона>>, социо-гуманитарные, ссылка, старцев, тексты), язык

Ленинская концепция авангардной партии “нового типа" - краеугольный камень политической доктрины большевизма(1)

2013-07-27 22:21:40

Продолжаю публиковать части из второй главы научной ...
+ развернуть текст сохранённая копия

Продолжаю публиковать части из второй главы научной монографии - Волков-Пепоянц Э.Г. МЕТАМОРФОЗЫ И ПАРАДОКСЫ ДЕМОКРАТИИ. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ДОКТРИНА БОЛЬШЕВИЗМА: ИСТОКИ, СУЩНОСТЬ, ЭВОЛЮЦИЯ, АЛЬТЕРНАТИВЫ. 19I7-I929 гг. В 2-х книгах. Кн.1. - Кишинев: “LEANA”.1993. - XXXII+ 464 с.

Глава вторая. СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ БОЛЬШЕВИСТСКОЙ (ЛЕНИНСКОЙ) КОНЦЕПЦИИ ДЕМОКРАТИИ В ПЕРИОД ДО 1917 г.: РОДОСЛОВНАЯ, СУЩНОСТЬ, ОСОБЕННОСТИ, КОНТЕКСТ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ДОКТРИНЫ

2.2.Ленинская концепция авангардной партии “нового типа" - краеугольный камень политической доктрины большевизма

2.2.1.Вводные замечания

Одним из краеугольных камней ленинской/большевистской политической доктрины, без которого невозможно понять сущность и своеобразие большевистской концепции "демократии", является ленинское учение о пролетарской партии"нового типа".

Зная, что в России, а затем в СССР сложился однопартийный, антилиберально-демократический политический режим и в то же время была провозглашена, но так и не реализована пролетарская демократия, необходимо дать ответ на естественно возникающий в связи с этим вопрос: не сыграли ли значительную роль (наряду с другими факторами) вформировании характера политического режима в стране: а) ленинское понимание характера взаимоотношения (доминирование, руководство, отрицающее представительство интересов) социал-демократической партии "нового типа" как с пролетариатом в целом и соответственно с другими пролетарскими организациями, так и с непролетарскими социальными слоями и демократическими политическими силами; б) характер внутрипартийного режима?

Второй вопрос может быть переформулирован и так: не оказали ли определяющее воздействие на "физиономию" партии в послеоктябрьский период, меру ее внутрипартийной демократии (далее везде аббревиатура - ВПД)⁴⁸ ленинско-большевистские традиции внутрипартийной жизни, перенесенные затем на общество в целом ?

Официальная советская историография долгие десятилетия утверждала, что в "новых исторических условиях В.И.Ленин развил ... выводы К.Маркса и Ф.Энгельса в стройное учение о партии", которое составляет "важнейший вклад В.И.Ленина в марксизм"⁴⁹.

Многие ученые на Западе давно опровергли данный тезис, причем как с позиции самого марксизма, достаточно аргументированно указывая, что ленинское учение о партии "нового типа" является антимарксистским (М.Восленский⁵⁰), в лучшем случае - "не вполне марксистским"(Э.Карр, Л.Шапиро⁵¹), так и находя значительное его сходство с концепцией боевой централизованной конспиративной организации народника П.Ткачева (М.Карпович, Л.Фишер⁵² ), хотя Л.Фишер и полагал, что, несмотря на сходство, непосредственно ленинское учение о партии ничем П.Ткачеву не обязано.

Однако имелась и другая точка зрения, согласно которой между организационными взглядами народника П.Ткачева и основоположника большевизма наблюдалось не случайное сходство, а прямое заимствование В.И.Лениным в учении о партии идей П.Ткачева, а также близких последнему по духу - П.Заичневского и С.Нечаева (А.Авторханов⁵³). Кроме того, прямыми духовными предшественниками ленинского учения о партии назывались французские революционеры Г.Бабеф и 0.Бланки. Отмечалось также, что организационный план В.И. Ленина сродни идеям на взеот счет П.Лаврова (Р.Такер⁵⁴).

Вместе е тем, и это главное, многие западные ученые уже в ленинском учении о партии "нового типа", организационных постулатах раннего большевизма (времен II съезда РСДРП) усматривали субъективные, идеологические предпосылки большевистского тоталитарного режима .

Советские обществоведы до конца 80-х гг., по известным причинам не имели легальной возможности для свободных, неподцензуршх исследований. Это сказалось как на выборе тем, так и на качестве работ. Рассматриваемой теме, как одной из приоритетных, было посвящено много тысяч монографий, диссертаций, статей. Конечно, огульное охаивание их неприемлемо, меру научности каждой из них должно установить скрупулезное исследование, но и без этого понятно, что в целом литература была апологетической и с научной точки зрения недоброкачественной⁵⁵. Проблемы же ВПД специально практически не анализировались. В основном рассматривался принцип демократического централизма или шире - организационные принципы, основы строительства и деятельности КПСС⁵⁶.

На рубеже 80-90-х гг. появились публикации, в которых авторы получили возможность для выражения собственных взглядов ⁵⁷. Наряду с другими стала разрабатываться и малоисследуемая проблема ВПД⁵⁸ .

Тогда же в русле широко проводимой в советском обществознании кампании "очищения" ленинского теоретического наследия от догматизма, искажений, фальсификаций была предпринята попытка нового прочтения трудов В.И.Ленина, возрождения ленинской концепции партии⁵⁹. Были высказаны ряд интересных и адекватных суждений. Но в целом аутентичного воспроизведения ленинской концепции партии, по нашему мнению, не произошло.

2.2.2.Ключевые идеи ленинской концепции партии: политический бестселлер В.И.Ленина "Что делать?"

Вдаваться в подробности эволюции и детали ленинской концепции партии мы не будем. Для нас достаточно выделить и проанализировать ключевые положения учения о партии В.И.Ленина, содержащиеся в его сочинении "Что делать?" - политическом бестселлере коммунистов и их критиков⁶⁰. Именно этот труд, по справедливому замечанию Р.Такера, дал изначальный импульс большевизму, вдохнул в него жизнь, а не раскол II съезда РСДРП из-за формулировки первого параграфа Устава партий⁶¹.

Предварительно выскажем несколько соображений методологического характера и уточним некоторые понятия и термины.

Первое.Необходимо проводить различие между теоретическими и организационными основами партии "нового типа", сформулированными и обоснованными Лениным в "Что делать?", и практической реализацией их по мере становления большевистской партии. Те или иные идеи ленинской концепции партии реализовывались постепенно и асинхронно. Так, к примеру, одни - организационные принципы – закреплялисьв пунктах устава РСДРП, хотя и не сразу становились практически выполняемыми нормами внутрипартийной жизни, но рано или поздно воплощались в плоть и кровь организации и деятельности фракции, а затем и партии большевиков. Другие - идея политического руководства, а точнее, доминирования социал-демократической партии по отношению к другим российским социалистическим партиям, правда, не выраженная в такой словесной форме, - материализовызались в ходе революционного процесса 1917-1918гг.

Второе.В "Что делать?" В.И.Ленин еще не использует термин “партия нового типа". Более того, обосновывая свой организационные план, он полагал, что применительно к условиям России создает основы революционной партии, подобной партиям II Интернационала, т.е. старого, испытанного революционного типа⁶². Термин "партия нового типа” как антипод партиям II Интернационала вождь большевизма систематически стал употреблять в годы Первой мировой войны .

Третье.Ленинская концепция партии, основы которой были заложены в "Что делать?", получила полное развитие лишь в контексте разработки других ленинских основополагающих концепций: ленинского понимания особенностей капитализма в России, ленинской концепции гегемонии пролетариата в демократической революции как базовой идеи ленинского учения о перерастании буржуазно-демократической революции в социалистическую, ленинской теории социалистической революции, ленинского учения о государстве. Поэтому аутентичная и полная интерпретация концепции партии "нового типа" может быть осуществлена лишь в контексте указанных концепций.

Четвертое.Упрощением, ведущим фактически к искажению ленинской концепции партии, является определение партии "нового типа" как последовательно марксистской и революционной в противовес оппортунистическим и реформистским партиям "старого типа", в которые превратились партии II Интернационала и фракция меньшевиков. Подобная точка зрения царила в советской историографии КПСС на протяжении долгих десятилетий коммунистического господства. Но эта позиция не выдерживает критики беспристрастного исследования, что будет осуществлено в дальнейшем. Здесь же ограничимся следующими аргументами.

Во-первых, в контексте упомянутых ленинских "творческих" концепций партия "нового типа" могла сохранить и сохраняла свою перманентную революционность лишь вопреки классическому марксизму, в частности, вопреки указанным К.Марксом необходимым объективным и субъективным условиям перерастания демократической революции в социалистическую: зрелость капитализма, преобладание пролетариата в составе населения, определенный уровень общей и политической культуры, образованности рабочего класса, зрелости его классового сознания и одновременно обострение экономических, социальных и политических антагонизмов. Россия же, по широко распространенному тогда среди европейских марксистов мнению, страдала не от развития капитализма, а от его недоразвития. Революционность в этих условиях могла быть только демократической, но никак не социалистической . Дальше углубляться в проблему здесь мы не будем.

Во-вторых,отличительной чертой партии "нового типа" - наряду с перманентной революционностью практически любой ценой - являлись еще две краеугольные идеи: а) политического доминирования, господства (эти термины более адекватно выражают суть идеи, чем традиционное и лицемерное выражение официального "марксизма-ленинизма" , являющееся эвфемизмом, - политическое руководство, руководящая и направляющая сила) социал-демократической партии "нового типа” (уже по определению являющейся единственным обладателем единственно научной теории общественного развития - марксизма, что и обусловливает ее политическое господство) по отношению к пролетариату, его организациям, другим классам, а также б) отрицания ВПД как принципа строительства и деятельности партии "нового типа". Взамен ВПД в партии "нового типа" постулируется принцип демократического централизма, являющегося в действительности просто централизмом, чуть приукрашенным псевдодемократическим фасадом, прикрывающим господство олигархов партии во главе с харизматическим вождем.

Ленинская концепция партии "нового типа" зиждется на нескольких идеях, лаконично сформулированных основателем большевизма:

а)"Без революционной теории не может быть и революционного движения”⁶⁵ ;

б)"Классовое политическое сознание" не может "вырасти из" стихийности, а "может быть принесено рабочему только извне"⁶⁶;

в)"Стихийная борьба пролетариата не сделается нестоящей "классовой борьбой" его до тех пор, пока эта борьба не будет руководима крепкой организацией революционеров"⁶⁷.

И квинтэссенцией ленинского учения о партии является его знаменитый парафраз слов Архимеда: "Дайте нам организацию революционеров - и мы перевернем Россию!”⁶⁸.

Наконец, имеется еще одна идея, ясно, определено и в афористичной форме (как три предыдущие) не сформулированная Лениным, но "рассыпанная” по всему его тексту ("вплетенная" в него)⁶⁹ и еще в большей степени подразумеваемая, - идея "харизматического вождизма", согласно которой во главе партии по праву особых личных качеств (харизмы, от греч. charisma- милость, божественный дар⁷⁰), политической ауры стоит вождь, опирающийся на партийную олигархию.

Кроме того, идея харизматического вождя носила не только первичный - apriori- по отношению к партостроительству характер, была его демиургом, но и вторичный - aposteriori- отражала статус родоначальника и верховную, харизматическую роль Ленина в большевистскойфракции. В данном случае, как в никаком другом,идея харизматического вождизма в прямой и косвенной форме высказанная Лениным, и реально выполняемая им среди большевиков роль вождя взаимно обусловливали друг друга.

Нам следует рассмотреть эти тезисы по пунктам, сопоставляя их по мере необходимости с суждениями о пролетарской партии К.Маркса и Ф.Энгельса. Это тем более необходимо, что в первой части работы мы специально не анализировали марксистскую концепцию пролетарской партии.

Прежде всего, укажем, что приведенный нами первый тезис В.И. Ленина является антимарксистским. Действительно, согласно "Предисловию" К.Маркса к его работе "К критике политической экономии", во-первых, эпоха социальной революции наступает тогда, когда производственные отношения из форм развития производительных сил превращаются в их оковы, а, во-вторых, способ "производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание”⁷¹.

Таким образом, если следовать логике материалистического понимания истории К.Маркса, то и без революционной теории может возникнуть, более того, должно возникнуть революционное движение. Другой вопрос, к какому результату это революционное движение приведет и какой характер оно будет носить. Последнее зависит от зрелости субъективного фактора, к элементам которого относится и революционная теория. Но отсутствие марксистской революционной теории вовсе не означает, что не будет революционного движения, пролетарской революции в негативной ее части. Революционная теория нужна прежде всего для того, чтобы знать, как строить новое общество; для разрушения старого общества теория вовсе не обязательна , тек как причины революции, согласно К.Марксу, кроятся в остроте экономического и социального антагонизмов, зрелости материальных условий нового строя, а эти все факторы объективные.

Но наше объяснение неполно. Согласно марксизму, революционная теория не может не возникнуть при определенном состоянии объективных антагонизмов капиталистического общества и тем более у пролетариата не может не сформироваться осознание необходимости революционного переворота. Здесь мы подошли к вытекающему из первого второму тезису В.И.Ленина, согласно которому пролетариат стихийно не может выйти за рамки экономической борьбы и не способен самостоятельно осознать необходимость пролетарской революции, поэтому нуждается в помощи извне, со стороны интеллигенции, для выработки революционной теории, которая сформирует у пролетариата "классовое политическое сознание"

В.И.Ленин всячески подчеркивает безусловность своего вывода - социал-демократическое, революционное сознание "может быть принесено толькоизвне" рабочего движения. Он не допускает никаких исключений. Еще и еще отмечает, что и в России "теоретическое учение социал-демократии возникло совершенно независимоот стихийного роста рабочего движения”⁷³.

Будущий вождь большевизма не замечает, как допускает некорректность с точки зрения самого марксизма: в России, стране в 1902г. капиталистически слабо развитой, социал-демократическое теоретическое учение, "классовое" политическое сознание в рабочем движении, собственно говоря, и не должно было и не могло возникнуть . Ленин не различает две разные ситуации: первая - рабочее движение стихийно уже сформировалось, формируется стихийно политическая сознательность, и в этих условиях рабочее движение нуждается в социал- демократической теории, и вторая - рабочее движение еще не сформировалось, и в этих условиях теория сама по себе, без объективного, стихийного хода вещей сформировать его не может, но зато может способствовать волюнтаризму, экстремизму.

В.И.Ленин явно преувеличивает, чуть ли не абсолютизирует роль политической сознательности в ущерб стихийности в условиях, когда стихийно рабочее движение в целом еще не созрело для политической борьбы, для марксизма, для пролетарской революции. Ведь политическая сознательность может стать решающим фактором лишь при наличии стихийно уже сформировавшегося рабочего движения. Сознательность может ускорить политическое развитие рабочего движения, придать ему революционную целеустремленность, но создать его не может, ибо рабочее движение формируется стихийно по мере формирования капиталистической экономики, обострения экономических и социальных антагонизмов. В условиях незрелости капитализма в России и соответственно незрелости рабочего движения Ленин формулирует тезис, который должен оправдать необходимость искусственного внесения политического сознания в стихийно еще не сформировавшееся рабочее движение.

Но будущий вождь большевизма не ограничивает действие своего тезиса Россией, а распространяет его и на капиталистические страны Западной Европы. За помощью в обосновании этого тезиса он прибегает к авторитету и аргументации К.Каутского.

"Современное социалистическое сознание может возникнуть только на основании глубокого научного знания, - пишет К.Каутского… - носителем же науки является не пролетариат, а буржуазная интеллигенция(выделено К.К.- Э.B.-П.): в головах отдельных членов этого слоя возник ведь и современный социализм, и ими уже был сообщен выдающимся по своему умственному развитию пролетариям, которые затем вносят его в классовую борьбу пролетариата там, где это допускают условия. Таким образом, социалистическое сознание есть нечто извне внесенное ... в классовую борьбу пролетариата, а не нечто стихийно ... из нее возникшее"⁷⁴.

Прежде всего бросается в глаза то, что В.И.Ленин, как и К.Каутский в процитированном фрагменте, понимает исторический (и революционный) процесс одномерно, однолинейно, механистически безальтернативно и к тому же с позиции интеллигентного, теоретического, социал-демократического аристократизма, элитаризма, о котором предостерегал М. А.Бакунин.

Удивляет, что В.И.Ленин и К.Каутский даже не рассматривают альтернативный, гипотетический вариант, когда отдельные пролетарии могут самостоятельно разработать, пусть и позже, чем революционная интеллигенция, но независимо от нее, отдельные положения революционной политической теории. Это тем более странно, что В.И.Ленину и К.Каутскому были известны реальные случаи, когда, например, немецкий рабочий-кожевенник И.Дицген самостоятельно пришел к философским положениям, идентичным марксистским.

Кроме того, механистично само представление В.И.Ленина и К.Каутского о реальной возможности лишь двух вариантов: или пролетарий самостоятельно "доходит" до всей политической теории марксизма сразу, "в один присест", или же не "доходит" вообще. А ведь вполне правдоподобно предположить и другие варианты: или частично самостоятельное - со стороны того или иного пролетария или группы пролетариев - теоретическое постижение "социал-демократической истины", или постижение тех или иных положений марксизма путем практических проб и ошибок в ходе развертывания рабочего движения и осознания его опыта, или то и другое одновременно. Другими словами, согласно классическому марксизму, а не ленинско-каутскианской интерпретации, вероятно переплетение стихийного влечения пролетариев к социализм в силу объективного хода экономических и социальных процессов в капиталистическом обществе и теоретического осознания отдельными пролетариями этого объективного процесса.

Наконец, ни В.И.Ленин, ни К.Каутский не различают два разных случая: первоначальную, исходную разработку политической теории марксизма и вторичное ее усвоение, применение и пропаганду в других странах, например в России. Во втором случае и многие квалифицированные, политически активные и интеллектуально развитые пролетарии в принципе без участия интеллигенции могут взять на себя миссию внесения социалистического сознания в рабочее движение. Конечно, и в данном случае "пролетарская" политическая теория - "классовое политическое сознание" - первоначально разработана вне рабочего движения, но она может проникнуть сначала в другой стране (а не там, где создана) в рабочее движение изнутри, через пролетариев, а не интеллигенцию.

Таким образом, хотя исторически социал-демократическая революционная теория возникла изначально вне рабочего движения, это вовсе не означает, что, согласно марксизму, в принципе в дальнейшем в той или иной стране было невозможно ее возникновение и внутри рабочего движения.

Парадоксальность и противоречивость высказываний К.Каутского и В.И.Ленина, рассматриваемых под углом зрения марксистской ортодоксии, очевидна: с одной стороны, постулировать всемирно-историческую миссию пролетариата, а с другой стороны, объявлять, что он самостоятельно никогда не способен выполнить эту миссию без поводыря - революционной интеллигенции, вооруженной революционной теорией, - без которого у него никогда не "прояснится" сознание.

То, что идея ’’привнесения" революционного сознания по сути своей является антимарксистской, следует, как мы убедились, из критического осмысления ее с позиции материалистического понимания истории, Но есть и прямые высказывания на этот счет классиков марксизма. Приведем только два из них. Одно мы уже цитировали в первой части. Речь идет о сочинении К.Маркса "Чартисты", в котором классик марксизма полагал, что сам пролетариат в результате капиталистического развития Англии и в ходе длительной классовой борьбы может выработать "ясное сознание своего положения как класса"⁷⁵. Ф.Энгельс, в свою очередь, в 1891 г. отметил, что "для того, чтобы отстранить имущие классы от власти, нам прежде всего нужен переворот в сознании рабочих масс... для того же, чтобы этот переворот совершился, нужен еще более быстрый темп переворота в методах производства ... большая осязательность и более массовый характер неизбежных результатов современной крупной промышленности… мероприятия, действительно ведущие к освобождению, станут возможны лишь тогда, когда экономический переворот приведет широкие массы рабочих к осознания своего положения и тем самым откроет им путь к политическому господству”⁷⁶.

И, наконец, уже в первый день последнего года своей жизни (1января 1895 г.) Ф.Энгельс в письме к Г.Шлютеру прямо писал: "В массах социалистический инстинкт становится все сильнее"⁷⁷. И хотя далее он отличает социалистический инстинкт от ясных социалистических требований и мыслей, суть дела от этого не меняется: пролетариат не нуждается во внесении в свою среду "классового" сознания, пролетарского мировоззрения - оно формируется в рабочем движении стихийно и единственно, в чем пролетариат нуждается, так это в просвещении и в ясной формулировке и теоретическом обосновании своего социалистического инстинкта.

И В.И.Ленин и К.Каутский в интерпретации данного вопроса более далеки от классического марксизма, чем И.В.Сталин. В 1905 г„ в своей брошюре "Коротко о партийных разногласиях” будущий демократический диктатор, а пока "молодой марксист", изобразил в образной форме, но близко к классическому марксизму взаимоотношения рабочего движения и теории "научного социализма": "Что такое рабочее движение без социализма?- Корабль без компаса, который и так пристанет к другому берегу, но, будь у него компас, он достиг бы берега гораздо скорее и встретил бы меньше опасностей"⁷⁸.

Конечно, сравнение И.В.Сталина тоже небезупречно. Но было бы поспешно и поверхностно понимать приведенную цитату буквально: рабочее движение достигнет социализма вовсе без теория, пусть к позже, и с большими трудностями, чем с теорией социализма.

Если быть последовательным в аналогии, то и без компаса курс надо все равно прокладывать: то ли по звездам, то ли другим способом, - а это означает, что рабочему движению все равно придется — по мере углубления экономического и социального кризиса — методом проб и ошибок изнутриделать выводы, теоретически обобщать политическую практику. Именно в последнем моменте выявляется преимущество сталинской интерпретации, перед ленинско-каутскианской, отвергающей политически-эмпирический способ разработки революционной политической теории внутрирабочего движения и силами наиболее передовыхпролетариев.

Возникает естественный вопрос, почему мы уделяем так много внимания первому и второму тезису В.И.Ленина из "Что делать?". Суть здесь в том, что эти тезисы служат обоснованию монопольного права партийной элиты - "знатоков" марксистской теории - на истину в последней инстанции и, следовательно,отводят пролетариям-партийцам роль рядовых исполнителей, а всех беспартийных пролетариев превращают в конечном счете в послушную авангардной партии массу. Именно эти два тезиса являются теоретическими основами концепции авангардной партии "нового типа".

Западная историография, советология давно отмечали элитарный характер ленинской концепции партии большевизма в их подходе к рабочему классу. Для объективных исследователей подобная оценка естественна. В связи с этим занятными выглядят былые попытки аргументации теоретиков, пропагандистов КПСС опровергнуть данную оценку.

К примеру, Н.В.Романовский прибегал к такого рода "доказательствам”. Во-первых, у партии, задачей которой является социалистическая революция, характер связи с классом должен быть иным, чем у партии, ориентированной на парламентаризм, на реформы. Именно поэтому Ленин и разрабатывал концепцию авангардной роли партии⁷⁹.

Понятно, что никакого доказательства здесь нет: элитарный характер связи партии с классом здесь не опровергается, а только подтверждается: партия, ориентированная на революцию, и должна быть авангардной, то есть элитарной.

Рассматривать другие, столь же "доказательные" аргументы смысла нет. Укажем лишь, что в дальнейшем, противореча самому себе и вне связи с каким-либо конкретным анализом ленинской концепции партии, автор голословно, абстрактно и демагогично утверждает, что большевистская партия вовсе не была узкой, закрытой^-, а являлась массовой, ибо "только она выражала интересы рабочего класса, всех трудящихся, только она указывала правильные пути решения назревших проблем российского общества...Ит.д. и т.п. Весь "джентльменский” набор доводов советской пропаганды.

Демагогия, конечно, не может служить объектом научной критики, особенно когда она столь беспардонна.

Мы привели пассаж, связанный с Н.В.Романовским для того, чтобы проиллюстрировать титанические задачи, стоявшие перед идеологами КПСС: доказать недоказуемое или опровергнуть неопровергаемое, - и посочувствовать им в связи с этим.

Вернемся к основному сюжету. Одно из возможных возражений против нашей оценки тезисов основателя большевизма "лежит на поверхности”: К.Каутского причислить к основателям большевизма лишь из-за того, что он высказывал идентичные с В.И.Лениным суждения, будет весьма трудно.

Строго говоря, антимарксистская позиция К.Каутского по данному вопросу и В.И.Ленина лежит в русле мессианства, имманентно присущему марксизму. Правда, их позиция преобразовывает мессианство рабочего класса в элитарность партийных вождей — интеллигентов. Но и в первом, и во втором случае новое общество научно может быть построено лишь в связи с открытой классиками марксизма "истиной" "научного социализма". Вместе с тем в этом же пункте заключается и различие между позицией классиков марксизма, с одной стороны, и К.Каутским и В.И.Лениным, с другой. По К.Марксу, один раз открытую "Истину" можно в принципе независимо открыть и во второй, и в третий раз и "вне", и "внутри" рабочего движения, если только присутствуют объективные и субъективные условия. А то, что это сделали первоначально К.Маркс и

Ф.Энгельс, - дело случая. Можно предположить, что и образованный рабочий, овладевший "немецкой диалектикой" и с ее помощью анализирующий капиталистические экономические и политические условия, мотет открыть истину "научного социализма", если только последняя отражает объективные законы экономического, социального и политического бытия капитализма.

Позиция К.Каутского и В.И.Ленина не допускает для рабочего такой возможности.

Несмотря на общность воззрений К.Каутского и В.И.Ленина по проблеме "привнесения" "классового” сознания извне, аргументы и мотиву обусловливающие общую позицию, у каждого из них разные.

Думается, что К.Каутский, убедившись на практическом опыте германского рабочего движения и его социал-демократии, что не происходит автоматического расширения и углубления социал-демократического сознания среди рабочего класса вслед за увеличением доли пролетариата в составе населения, циклическим обострением экономического и социального антагонизмов капитализма, попытался объяснить выдвижением рассматриваемой идеи, почему не оправдался марксистский прогноз. И его попытка скорректировать теорию марксизма, даже выходя за ее рамки, вполне оправдана.

Мотивы же В.И.Ленина были иными. Условия России (самодержавие, ранний этап капитализма с его дикой эксплуатацией, сохранение феодальных и дофеодальных отношений, национальное угнетение) вообще не давали объективного основания для того, чтобы ставить социал-демократические революционные цели не то что в ближайшем будущем, но даже в отдаленной перспективе.

Точно так же условия России не благоприятствовали формированию у пролетариата "классового" (по Ленину), а не тред-юнионистского сознания. Перед Россией стояли задачи решения буржуазно-демократических, аграрных и национальных проблем. Что же касается российского пролетариата, то в этих условиях вполне естественным было "тред-юнионистское" классовое сознание и соответственно требование повышения материального благополучия, равноправия, а не умозрительные цели пролетарской революции. А нищета, голод, бесправие, малокультурье российского пролетариата делали его восприимчивым к разрушительным, революционным лозунгам. Именно поэтому ленинская идея привнесения "классового" сознания (в действительности таковым не являющегося)в пролетариат "извне" превращала рабочее движение в придаток партии профессиональных революционеров. Последнее и являлось главным, невысказываемым мотивом В.И.Ленина. Точно так же эта идея должна была бы (по еще одному главному замыслу Ленина) способствовать формированию у пролетариата России в качестве его классового интереса установки на свержение существующего в стране строя революционным путем в неблагоприятных, а точнее, несозревших (по Марксу и Энгельсу) для этого условиях⁸¹.

Однако общая позиция К.Каутского и В.И.Ленина является лишь одной необходимой предпосылкой, но еще недостаточной для того, чтобы создать ту концепцию партии, которая станет носить название большевистской.

Одним из таких необходимых, но также недостаточных условий является третий тезис В.И.Ленина. Он и разводит позиции К.Каутского и В.И.Ленина. Однако, прежде всего обозначим тезисно концепции самих родоначальников марксизма - К. Маркса и Ф.Энгельса - по данному вопросу.

(Продолжение последует)

ПРИМЕЧАНИЯ

⁴⁸Понятие "внутрипартийная демократия" по своему содержанию сложно, многомерно, многоаспектно, что является следствием сложности и противоречивости ключевого понятия "демократия". В статье, посвященной сравнительному анализу современных концепций ВПД, Ю.К.Малов, обобщая многообразие подходов в западной партологии, сводит их к следующим основным представлениям о ВПД как: "а) о власти большинства; б) способе реализации взглядов и ожиданий партийных членов; в) консенсусе руководителей и руководимых; г) процедуре принятия ответственных политико-управленческих решений; д) взаимодействии отдельных структурных звеньев; е) совокупности мер для сочетания специфических интересов; ж) гарантий политического самовыражения личности; з) морально-психологической ценности и т.п." (Малов Ю. К.' Внутрипартийная демократия: Опыт сравнительного анализа марксистско-ленинской и буржуазных концепций// ВИ КПСС. 1989. № 7. С.82).

Автор правильно указывает, что мера полноты и форма реализации ВПД в значительной степени производны от характера той роли, которую партия выполняет в политической и общественной жизни, от идеологии и политической доктрины, которыми она руководствуется, а также от конкретно-исторических условий, в которых ей приходится действовать, характера решаемых задач, наличия демократических традиций в партии и обществе, уровня сознания и политической культуры партийных масс, степени их идейно-политического и организационного единства, зрелости руководящих партийных кадров и др. (См.: Там же, С.84).

Вместе с тем он явно переоценивает различия в природе и атрибутивных чертах ВПД в буржуазных и пролетарских партиях, что является следствием недооценки, а фактически игнорирования имимманентных критериев ВПД, присущих любой партии вне зависимости от ее социального состава и политической ориентации. Отмеченная недооценка, в свою очередь, является следствие, надо полагать, убеждения автора в существовании двух принципиально различных демократий: буржуазной и пролетарской - и соответственно разных критериев их полноты. А между тем при всей специфике своего проявления ВПД в любой партии в самом общем виде означает одно и то же: власть партийных масс, а более конкретно - реальное участие партийных масс в подготовке и принятии программных, стратегических и важнейших тактических решений, в реальном контроле за избранными ими же партийными функционерами и партийными органами и многое, многое другое. И будь то пролетарская или буржуазная партия, критерии ВПД одни и те же.

⁴⁹См.; например: Основы марксизма-ленинизма. Учебное пособие / Кол. авт.: О.В.Куусинен (рук.) и др. М.: Госполитиздат,1959. С.350.

⁵⁰См.: Восленский М. С. Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза.London: OPI, 1984. С.86-104.Или см.: Он же. Номенклатура... М.: Советска

Тэги: 5849, большевизм, большевистский, в.и.ленин, демократия, демократия,свобода,права, доктрина, к.маркс, коммунизм,большевизм, концепция, ленинизм, любознательный, марксизм, наука, немного, оригинальный, политика(видео, политический, политология, социо-гуманитарные, текст, тексты), теория, учение, философия

Политическая теория и политическая практика большевизма(2)

2013-07-24 22:22:39

Публикую вторую,заключительную часть первого параграфа ...
+ развернуть текст сохранённая копия

Публикую вторую,заключительную часть первого параграфа из второй главы научной монографии - Волков-Пепоянц Э.Г. МЕТАМОРФОЗЫ И ПАРАДОКСЫ ДЕМОКРАТИИ. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ДОКТРИНА БОЛЬШЕВИЗМА: ИСТОКИ, СУЩНОСТЬ, ЭВОЛЮЦИЯ, АЛЬТЕРНАТИВЫ. 19I7-I929 гг. В 2-х книгах. Кн.1. - Кишинев: “LEANA”.1993. - XXXII+ 464 с.

2.1.Политическая теория и политическая практика большевизма: проблема аутентичной интерпретации и объективации.

"Марксизм” - "большевизм" - "ленинизм": субординация и координация понятий(2)

И еще два обстоятельства, сугубо относящихся к текстам В.И. Ленина.

6.Тексты В.И.Ленина, написанные в годы НЭПа, особенно в последние месяцы активной деятельности вождя большевизма, вплоть до 6 марта 1923 г., нуждаются в меньшей степени в корректировке, чем написанные в предыдущие пять лет, хотя это и не линейная зависимость.

По свидетельству Н.В.Валентинова, в свою очередь, ссылающегося на рассказ заместителя председателя ВСНХ М.К.Владимирова, В.И. Ленин призывал отрешиться от "революционной поэзии", говоря о социализме. <<"Если к самым важным вопросам мы после пяти лет революции не научимся подходить трезво, по-деловому, по-настоящему, значит, мы или идиоты, или безнадежные болтуны... Давая волю языку, я тоже могу ляпнуть, - приводил смысл слов В.И.Ленина М.К.Владимиров в изложении Н.В.Валентинова, - что в самом непродолжительном времени, даже меньше десяти лет, мы войдем в царство коммунизма ..." ... Владимиров раза три, если не больше, - продолжал Н.Валентинов,- со всякими вариациями и дополнениями рассказывал мне о полученном им "напутствии" Ленин>>²⁹ .

Дело здесь, по нашему мнению, не сводится лишь к изменению социально-политических и экономических взглядов В.И.Ленина, как может заметить читатель. Правдоподобно предположить, что велика вероятность того, что "революционного поэта", в которого порой превращался В.И.Ленин, под влиянием сиюминутного настроения, самоэкзальтации "заносило" чаще в речах и статьях, чем того же В.И.Ленина - "революционного реалиста", а это как раз и означало, что не все, произнесенное или написанное вождем большевизма, соответствует его убеждениям. И наоборот, в последние года и месяцы В.И.Ленин выступал в роли "революционного поэта" все реже и реже, а значит, все реже и реже проявлялся "разрыв" по этой причине между убеждением и словом-текстом.

7.Существование седьмого фактора гипотетично. Он связан с тем размягчением ряда участков коры головного мозга В.И.Ленина, которое обнаружилось при вскрытии³⁰. Конечно, только специалисты могут ответить на вопрос, какова вероятность того, что указанные поражения не только ослабили его интеллект или отразились на убеждениях, но и сказались на способности адекватно выражать убеждение в слове.

8.Частный случай проблемы аутентичной интерпретации политической доктрины большевизма касается слов-текстов оппозиционеров из рядов РСДРП(б) - РКП(б) - ВКП(б).

Думается, во многом (хотя и не на 100%) можно согласиться с воззрениями на этот счет Н.В.Валентинова. "История идей оппозиции обычно составляется на основании данных, имеющихся в советской печати, - отмечал он, - и, сверх того, по мемуарам Троцкого, так как никаких других мемуаров больше нет. Этого совершенно недостаточно. К тому же Троцкий, защищая и прославляя себя, в своих мемуарах дает многому совершенно искаженное представление. Для понимания самой сути идей оппозиции необходимо знать то, что не публично и не в печати, а в интимных беседах мне довелось слышать от такого виднейшего ледера оппозиции, как Пятаков"³¹.

В подтверждение правильности взгляда Н.В.Валентинова сошлемся прежде всего на хрестоматийный эпизод из истории оппозиций и их идей в большевистской партии.

Л.Д.Троцкий в 1925 г. в 16 номере журнала "Большевик" печатно отверг существование политического завещания В.И.Ленина (как известно, включающего в себя 8документов³² ): "Никакого "завещания" Владимир Ильич не оставлял, и самый характер его отношения к партии, как и характер самой партии, исключает возможность такого "завещания". Под видом "завещания" в эмигрантской и иностранной буржуазной и меньшевистской печати упоминается обычно (в искаженном до неузнаваемости виде) одно из писем Владимира Ильича, заключавшее в себе советы организационного порядка. XIII съезд партии внимательнейшим образом отнесся к этому письму, как и ко всем другим, и сделал из него выводы применительно к обстоятельствам момента. Всякие разговоры о сокрытом или нарушенном "завещании" представляют собой злостный вымысел и целиком направлены против фактической воли Владимира Ильича и интереса созданной им партии"³³.

В том же номере было опубликовано Письмо в редакцию газеты “SundayWorker” H.К.Крупской, также отвергавшей существование предсмертных политически важных неопубликованных документов В.И,Ленина³⁴. Обе публикации появились в связи с изданием на Западе книги американца М.Истмена "После смерти Ленина", в которой автор на основе личных наблюдений во время двухлетнего пребывания в России и бесед с видными большевиками, в том числе с Л.Д.Троцким, достаточно точно изображает политическую борьбу вождей большевизма после отхода В.И.Ленина от непосредственного руководства, а затем и его смерти.

Какими бы мотивами ни руководствовались оба большевистских деятеля, печатно распространяя ложь, дезинформируя партийную массу, ясно, что судить по подобным публикациям в советской печати о политических взглядах и оппозиционеров, и самого В.И.Ленина нельзя.

Теоретическое обоснование такой позиции прозвучало еще на XIII партсъезде, где Л.Д.Троцкий фактически попытался обосновать тезис о том, что критерием истины в полемике оппозиции с большинством руководства партии для большевика является не практика, как это принято считать в марксизме, а партия, что означало в конкретных условиях партийного режима середины 1924 г. вечную правоту высших партийных бонз - большинства политбюро ЦК ВКП(б). "Никто из нас не хочет и не может быть правым против своей партии. Партия в последнем счете всегда права, - продекламировал Л.Д.Троцкий,- потому что партия есть единственный исторический инструмент, данный пролетариату для разрешения его основных задач... Я знаю, что быть правым против партии нельзя. Правым можно быть только с партией и через партию, ибо других путей для реализации правоты история не создала"³⁵.

Любопытно отметить, что И.В.Сталин, хотя объективно ему, как генсеку,тезис о вечной правоте партии был выгоден, в той конкретной ситуации, исходя из логики борьбы с главным политическим противником, вполне убедительно опроверг его: "Неверно, что партия никогда не ошибалась. Партия нередко ошибается. Неумной хитростью и дипломатничанием, - обращался Сталин к Троцкому,- вам не провести съезд"³⁶.

Если троцкистов речь их главы на съезде привела в неприятное смущение, то один из лидеров группы "демократического централизма" Т.Сапронов назвал ее "интеллигентски-лакейскими брызгами”³⁷ .

Вскоре Л.Д.Троцкий сам пришел к выводу, что его примиренческая позиция ему ничего ие принесла и явилась ошибкой. В своей статье "Об уроках Октября", написанной в конце 1924 г. в Кисловодске,он дезавуировал тезис “о вечной правоте партии", фактически доказывая, что, "только идя против партии, борясь с ее консерватизмом , отсутствием политического чутья, можно было в 1917 г. взять подлинно революционную линию и осуществить великую Октябрьскую революцию³⁸ .

Однако теперь тезис о "вечной правоте партии" был подхвачен и конкретизирован на ХIVпартсъезде сторонниками И.В.Сталина. На немА.И.Рыков, Г.К.Орджоникидзе и другие аргументировали, что истиной для большевика является то, что примет съезд. Можно целиком согласиться с автором вступления к воспоминаниям Н.Валентинова С.С. Волк, что, принятый "руководством партий за один из основных мировоззренческих канонов, этот тезис сыграл впоследствии роковую роль, превращая коммунистов в слепых исполнителей решений вышестоящего руководства”³⁹. К этому добавим, что тем самым был легализован режим двоемыслия, точнее разрыва между убеждением и словом вначале в партии, а затем в стране, и именно поэтому судить о подлинных взглядах оппозиционеров по их публичным словам-текстам во второй половине 20-х гг. уже нельзя.

Своеобразным апогеем, закономерным итогом следования тезису о вечной правоте партии, фактически означающим раболепие ее члена, является эволюция по этому поводу взглядов Пятакова, к середине 30-х гг. полагавшего, что "во имя партии можно... заставить себя считать черное белым"⁴⁰.

Проблему выявления подлинных политических убеждений, воззрений вождей большевизма следует отличать от герменевтической (в узком смысле слова) проблемы аутентичного прочтения, понимания текстов деятелей большевизма⁴¹.

Мы в данном разделе вели речь (за исключением вопроса о менталитете) о первом случае - трудностях, сложностях аутентичной интерпретации политической доктрины большевизма вследствие того, что слова-тексты лидеров большевизма не отражали адекватно их политических воззрений, так как большевистские вожди сознательно стремились скрыть, завуалировать или исказить свои убеждения в силу действия ряда факторов, но всегда исходя из политической целесообразности.

Во втором же варианте, герменевтическом, речь идет о случае, когда политическая мысль оформляется, материализуется в слово, сообразуясь сама собой, автоматически с менталитетом субъекта политики, культурно-историческим контекстом, мировоззренческим фоном. Данный аспект выходит за рамки нашего исследования.

Вместе с тем оба варианта интерпретации не следует смешивать с третьим, с проблемой объективации в жизнь, в практику, в делотеоретической системы и сопутствующих этому возможных искажениях доктрины, идеи. Анализ политической доктрины осуществляется здесь не через политический текст, а через политическую практику, идя в обратном направлении: дело, практика - слово, текст - мысль, идея, убеждение..

Указанный ракурс также создает трудности аутентичного выявления политической доктрины большевизма. На него обратил внимание, в частности, Р.Такер в своей книге "Политическая культура и лидерство в Советской России": "Большевизм Ленина представлял собой совокупность идеальных и реальных моделей культуры, иначе говоря, утверждений относительно того, какому политическому курсу должна следовать марксистская революционная партия (идеальные модели), и реальных политических действий, которые она осуществляла.

Попросту говоря, большевизм включал в себя, с одной стороны, набор теоретических идей и доктрин (идеология), связанных с политикой, стратегией и тактикой, которыми руководствовалась марксистская партия в борьбе за власть и после ее захвата в 1917 г., с другой - программу действий, или направлений, которым партия следовала"⁴².

Данный аспект, хотя мы специально подробно на нем не останавливались (за исключением четвертого пункта), конечно же, крайне важен как для историографа, сопоставляющего практику партии с ее идеологией, так и для политолога, анализирующего процесс претворения в жизнь политических идей.

Для нас третий аспект проблемы существенен потому, что предостерегает от отождествления теоретических постулатов с программными положениями, а тем более с политической, практикой.

Во вводной главе мы, анализируя отношение тандема историков Г.А.Бордюгов - В.А.Козлов к "доктринальному" алгоритму, уже отмечали, что следует отделять субъективную логику и мотивы принятия решения субъектов политики от объективной "логики" исторического процесса, от объективного результата действия многих факторов политической практики, среди которых политическая идея является хотя и важной, но лишь одной из многих. В цепи субъектно-объектных отношений политического процесса следует различать отдельные ступени, звенья, этапы: политическая теория большевизма - восприятие той или иной большевистской идеи тем или иным субъектом политики, преломление (и аберрация) этой идеи сквозь культурно-психическую специфику и состояние внутреннего мира субъекта⁴³ и следование в процессе принятия решения соответственно воспринятой и понятой "реципиентом" идее, то ли действительно высказанной или заключенной в тексте большевизма, то ли другой идее, не содержащейся в высказывании или тексте, но воспринимаемой или пропагандируемой как идея текста - процесс объективации и адаптации идеи к конкретному культурно-историческому контексту времени и места (в том случае, когда объективируется именно данная идея, а не другая, искаженная в процессе понимания или принятия решения) - объективный результат политической практики, являющийся следствием воздействии множества факторов, среди которых есть и политическая идея, опосредствованная в процессе воплощения в политическую практику через (повторяем): а) процесс корректировки (модификации, трансформации, метаморфозы) уже сформулированной и адекватно интерпретируемой политической идеи в ходе воплощения ее в политическую практик б) процесс восприятия и понимания политической идеи; в) процесс принятия решения; г) процесс адекватного действия (согласно именно данному решению субъекта политической деятельности; д) политическую практику (результирующее следствие взаимодействия множеству объективных и субъективных, сознательных и стихийных, внутренние и внешних факторов).

Поэтому, к примеру, ленинская концепция авангардной партии "нового типа" до своего воплощения в жизнь должна была бы пройти и прошла целую цепочку опосредствований, влияний, воздействий, и конечный результат ее объективации в силу указанных причин не мог не отличаться от первоначального замысла основателя большевизма.Но в этом ни заслуги, ни вины "отца" идеи нет.

Резюмируем сказанное.В силу целого ряда факторов, которые мы тезисно обозначили, некоторые - гипотетически, крайне сложно аутентично интерпретировать, реконструировать подлинные политические идеи большевистской политической доктрины. Вместе с тем столь же трудно по делам, политической практике большевизме судить о тех идеях, которыми руководствовались в своих действиях большевики как вследствие объективной многомерности, противоречивости, многоступенчатости самого процесса воплощения в политическую жизнь политической идеи, так и в силу, с одной стороны, политического прагматизма вождя большевизма, зачастую руководствовавшегося только политической целесообразностью, а не теоретической максимой, с другой стороны, того, что некоторые из этих дел совершались спонтанно, стихийно охлосом, хотя пусковой механизм порой и находился в руках большевиков, с третьей стороны, того, что в ряде ситуаций определяющую роль сыграл иррациональный, а не рациональный момент.

Поэтому выявление подлинных политических,взглядов большевиков - результат сложного, длительного, кропотливого» исследования как их текстов, высказываний, так и процесса воплощения их идей в жизнь, а также самой политической практики, идя от нее в обратном порядке к политической теории, памятуя при этом о всех опосредсвованиях и преломлениях.

Мы в основном ограничимся текстуальным анализом, а два других аспекта - анализ процесса воплощения идеи и самой практики - осуществим спорадически. Хотя, несомненно, мы осознаем, что без уяснения, по справедливому замечанию Е.Плимака, таких проблем, как "истоки тех или иных идей; сфера и пути их распространения"⁴⁴, наша работа будет неполно? и незаконченной.

В завершение данной темы прежде, чем мы приступим к исследованию основного вопроса главы, необходимо, если и не сформулировать несколько рабочих определений, то хотя бы обозначить предварительную авторскую позицию (частично выявленную еще во вводной главе) к соотношению содержаний пар понятий: марксизм-большевизм; марксизм-ленинизм; большевизм-ленинизм.

Если в западной литературе указанные соотношения давно и многократно свободно исследовались, то в советском официальном обществознании, естественно, была представлена единственная и неизменная точка зрения, согласно которой: а) ленинизм как теория есть такое творческое и органичное развитие марксизма, что можно и даже необходимо говорить об едином двучленном термине "марксизм- ленинизм", о ленинизме как марксизме XX в.; б) политическая теория большевизма и политическая теория ленинизма - практически тождественные системы, несовпадения касаются лишь тех редких случаев, когда кратковременно позиция В.И.Ленина не была господствующей во фракции большевизма; в) соответственно пункту "б" большевизм также относится к марксизму, как и ленинизм.

В противовес сказанному мы предварительно, в качестве гипотезы сформулируем два тезиса.

Первый.Марксизм как политическая теория является лишь одним из источников политической доктрины ленинизма и большевизма, наряду с политическими идеями радикального народничества, якобинства, бабувизма, бланкизма и т.д. Понятно, что данное гипотетическое предположение касается лишь конкретной составной части - политической теории. Другие составные части, концепции марксизма - гносеология, социальная философия, экономическая теория и т.д. - и соответственно эти же части ленинизма и большевизма могут находиться и находятся друг с другом в иной преемственной связи, что должно быть в каждом отдельном случае специально и конкретно исследовано.

Более того, В.И.Ленин в своей интерпретации политической доктрины марксизма исказил, а проще и точнее говоря, сфальсифицировал ряд идей некоторых текстов основоположников марксизма, что мы текстуально уже аргументировали в первой, главе.

Таким образом, мнение, согласно которому политическая теория ленинизма или большевизма является творческим развитием политической доктрины марксизма, весьма далеко от действительного соотношения их содержаний и не соответствует истине.Последнее наше утверждение, естественно, касается не соотношения политической теории больвевизма-ленинизма в целом и марксизма, а соотношения определенных текстов вождей большевизма, определенных моментов эволюции их политических воззрений и политической доктрины марксизма.

Второй.Парадоксально, но официальная позиция идеологизированной историографии большевизма/ленинизма, упоминаемая нами под пунктом "б", в определенном отношении близка и истине.

В нормальной парламентской партии нельзя редуцировать политическую теорию и идеологию партии к взглядам ее лидера, сколь бы авторитетен он ни был. Обычно в партии существует, несколько фракций, и политическая платформа является компромиссом их воззрений. Обратное - крайне редко и кратковременно.

В большевистской же фракции, а затем в авангардной партии "нового типа" воззрения В.И.Ленина на протяжении длительных периодов их (фракции, партии) деятельности были господствующими, приобретали статус официальных, а политические убеждения других лидеров в случае их несогласованности с мнением родоначальника большевизма имели мало шансов по сравнению с его политическими взглядами стать официальными. Тем не менее все известные случаи разногласий, полемики, дискуссий должны быть изучены.

Строго говоря, политические взгляды И.В.Сталина или Г.Е.Зиновьева, Н.И.Бухарина или Н.Осинского, в случае их несовпадений с позицией В.И.Ленина, имеют в неменьшей степени основания, право называться большевистскими, чем идеи, высказанные родоначальникам. Конечно, за исключением тех моментов, когда соратники вождя явно порывают с большевистской политической традицией. Но последнее - тоже недостаточно ясный критерий.

Детальнее этот вопрос уточнится в ходе конкретного исследования. Однако очевидно, что, исходя из концепции периодически возникающего, но каждый раз кратковременно существующего - из-за непримиримости Ленина - политического плюрализма большевизма, все основные точки зрения большевистских лидеров составляют его содержание.

В данном же пункте следует провести четкое различие между теорией и практикой большевизма/ленинизма.

В первой части раздела мы уже указывали, что в силу комплекса причин существует своеобразный "разрыв", несоответствие между политическими убеждениями и воззрениями вождей большевизма и их высказываниями, текстами, что создает проблему аутентичной интерпретации политической доктрины большевизма.

Так же мы отмечали, что имеется и вторая проблема, прямо не касающаяся целей нашего исследования: проблема объективации политической теории в политическую практику и сопутствующая этому процессу проблема возможных искажений политической доктрины. Эти искажения могут быть обусловлены рядом объективных и субъективных факторов, например, аберрацией идей, проходящих через множество "голов" субъектов политики. В нашу задачу не входит исследование всей системы факторов.

Но от проблемы объективации идей следует отличать случаи сознательного игнорирования тех или иных политических идей или манипулирования ими большевистскими вождями.

И хотя природа этих двух случаев различна, для нас важна сама по себе констатация, что судить по политической практике большевизма об его политической доктрине трудно или же вообще невозможно.

Вместе с тем доктрина, допускающая столь большой "люфт" между своими принципами и положениями, с одной стороны, и политическими действиями — с другой, свидетельствует (эа исключением объективных моментов проблемы объективации) или о беспринципности политиков, руководствующихся этой теорией, или о внутренних противоречиях самой теории.

В западных публикациях (работы А.Майера, А.Улама и др.) не раз рассматривался вопрос об особом характере взаимосвязи теории и практики в подходе В.ИЛенина к политической сфере⁴⁵.

В частности, по мнению канадского ученого П.Маранца, В.И.Ленин был прежде всего прагматиком, человеком действия.Его основной заботой был выбор правильного образа действия в данное время, в данном месте. Использование вождем большевизма теории носило ярко выраженный тактический и полемический характер. "Он выворачивал наизнанку работы Маркса и Энгельса, - отмечал П.Маранц,- чтобы оправдать неортодоксальную, немарксистскую политику, и в каждый конкретный момент был способен дать мастерское теоретическое обоснование политической линии,с неменьшим рвением отвергавшейся им накануне"⁴⁶.

Далее, продолжает свои выводы П.Маранц, В.И.Ленин был не просто прагматиком, слабо опиравшимся на теорию в политике, он был антитеоретиком: "Сущностью политики он считал упрямые факты и опасался, что излишняя забота о теоретической последовательности может скорее привести к непрактичной политике и восприятию желаемого как действительного, нежели способствовать всесторонней оценке политического взаимодействия.Для истинного теоретика теория объясняет реальность ... Для Ленина истина заключалась в обратном. Он видел в теории прокрустово ложе узких формул, искажавших реальность”⁴⁷ .

Если с первым пунктом выводов П.Маранца можно всецело согласиться, то второй - весьма спорен. Ведь относясь к марксистской политической доктрине столь избирательно и беспринципно, В.И.Ленин при этом все равно придерживался определенной методологии познания и деятельности и определенных политических принципов. Беспринципность и имморализм - тоже принципы. Культ власти и насилия на практике - тоже теоретический постулат, имманентно присутствующий в сознании политиков.

Какие же заключительные выводы можно сделать из сказанного?

Первый состоит в том, что в принципе крайне сложно аутентично интерпретировать большевистскую политическую доктрину как вследствие того, что имеется "разрыв" между политическими убеждениями лидеров большевизма и их высказываниями (текстами), так и в силу несоответствия содержания политических высказываний (текстов) политической практике.

Но этот вывод недостаточен. Проблема осложняется тем, что, с одной стороны, для политической практики большевизма в большинстве случаев политическая теория как таковая не играла определяющей роли. Вместе с тем, с другой стороны, в политической доктрине большевизма имелось смысловое ядро, которому В.И.Ленин и большевики следовали практически всегда.

Поэтому главная задача и состоит в выявлении "несущих конструкций" большевистской политической доктрины, ее сущности в разные этапы эволюции.

Возникает естественный вопрос: каким же образом можно реконструировать смысловое ядро политической доктрины большевизма? Думается, что есть по крайней мере два способа:

а)рассматривать политическую доктрину большевизма, как это ни парадоксально, как целостность, несмотря на зигзаги конкретной политической практики и смену внешне фиксируемых политических теоретических парадигм. Только таким образом, исследуя большевистскую политическую доктрину как целостность на протяжении всего периода деятельности большевизма, можно выявить инвариант ее содержания;

б)восстанавливать по политической практике ядро политической доктрины, скрываемой за пропагандистской и демагогической скорлупой высказываний-текстов вождей большевизма.

Значит, чтобы аутентично воспроизвести политическую доктрину большевизма, необходимо рассматривать вектор связки "текст — практика", "слово—дело" в обратном направлении: "практика — текст", "дело—слово".

Подведем итоги наших рассуждений вокруг второго тезиса.

Во-первых, политическая доктрина большевизма в широком смысле слова включает в себя политические воззрения всех более или менее известных лидеров, деятелей, авторов большевистской фракции, а затем и партии.

В связи с этим для полного и всестороннего исследования доктрины необходимо изучение большого количества источников, до настоящего времени еще не введенных в научный оборот, в особенности текстов дооктябрьского периода. Официальная советская историография по данной проблеме "препарировала" в основном труды одного В.И.Ленина, а сочинения А.А.Богданова, Г.Е.Зиновьева, Л.Б. Каменева, Н.И.Бухарина и других, а также Г.В.Плеханова, Ю.О.Мартова, Ф. Дана, П.Б.Аксельрода, Л.Д.Троцкого и других, а в последние40 лет - и И.В.Сталина оставались втуне. Мы уже не говорим о ненаучном характере самой интерпретации.

Во-вторых, политическая доктрина большевизма в узком смысле, если судить о ней по официальным фракционным и партийным документам, в особенности в дооктябрьский период времени, в преобладающей степени обусловлена все же политическими воззрениями В.И.Ленина.Поэтому в изучении большевистской доктрины столь велико значение адекватного прочтения именно ленинских политических текстов.

Все сказанное относится и к большевистской концепции демократии. В процессе ее изучения, как и в ходе исследования марксистской концепции, будет в отношении дооктябрьского периода элиминирован теоретический контекст, и лишь впоследствии концепция демократии большевизма этого периода будет рассмотрена в контексте политической доктрины, а также социальной философии, экономических взглядов и т.д.

В отношении же послеоктябрьского периода в тех случаях, где это необходимо, концепция демократии будет исследоваться как в теоретическом, так и в практическом контексте.

ПРИМЕЧАНИЯ

²⁹ВалентиновН. Новая экономическая политика и кризис партии после смерти Ленина: Годы работы в ВСНХ во время НЭПа. Воспоминания / Сост. и авт. вступ. ст. С.С.Волк. М.: Современник, 1991. С.275.

³⁰См.:ПетровскийБ. Ранение и болезнь В.И.Ленина// 0 Ленине - правду: Дайджест прессы / Сост.Г.И.Баринова. Л.: Лениздат, 1991. С.41-62. Существуют различные версии болезни и смерти Ленина. Обстоятельный обзор источников см. в работе: Равдин Б. История одной болезни //ЗC.1990. № 4. С.20-26; № 6. С.60-69; № 7. С.34-42. Одна из задач (хотя в целом и не решенная), которую поставил перед собой Б.Равдин, собирая и осмысливая материал о болезни В.И.Ленина, как раз и состояла в том, чтобы хотя бы фрагментарно проследить развитие "политического мировоззрения Ленина перед лицом смерти, в пограничной ситуации". (Там же. № 4. С.21).

Приведем вначале фрагменты протокола вскрытия тела Ленина, опубликованного академиком Б.Петровским в указанной выше статье, а затем его собственный, весьма знаменательный для нашего исследования вывод: "Передняя часть левого полушария по сравнению с правой несколько запавшая... В левом полушарии, в области процентральных извилин, теменной и затылочной долях, парацентральной щели и височных извилин - участки сильного западения поверхности мозга. Мягкая мозговая оболочка в этих местах мутная, белесоватая, с желтым оттенком... В местах западений - размягчение ткани мозга с множеством кистозных полостей..." (ПетровскийБ. Указ. соч.С.51-52).

И хотя вывод академика несколько противоречив, что, впрочем, и понятно, но главная мысль прочитывается легко: <<такими сосудами мозга жить нельзя (сильное сужение просвета артерий, питающих головной мозг, что превратило их в шнурки из-за обызвествления.- Э.В.-П.). И все клиницисты во время вскрытия удивлялись лишь силе интеллекта Владимира Ильича, который мог с такими поражениями мозга, с западающим левым полушарием читать газеты, интересоваться событиями, организовывать охоту и так далее. "Другие пациенты, - говорили врачи, - с такими поражениями мозга бывают совершенно неспособны ни к какой умственной работе...>>(Там же. С.57).

Здесь все правда, кроме указания на мифическую силу интеллекта больного Ленина, что сделано, чтобы смягчить картину катастрофического состояния левого полушария вождя, ибо, во-первых, сила интеллекта не может выражаться лишь в чтении газет, организации охоты и т.д., скорее надо говорить о живучести Ленина; во-вторых, плачевное, все более деградирующее состояние психики Ленина, в том числе интеллекта, отчетливо видно и из статьи Равдина, а еще лучше - из дневника дежурного врача В.И.Ленина (Дневник дежурного врача В.И.Ленина (1922-1923) // ВИ КПСС. 1991. №9. С.40-56; Кентавр. 1991. № 10-12. C.I00-114; 1992. № 3-4. C.I06-I21). В-третьих, и это главное, лейтмотив статьи Петровского состоит в том, что больные с такими поражениями совершенно неспособны ни к какой умственной работе. А исходя из того, что, по признанию академика, "не пять и не десять лет, очевидно, этим (атеросклерозом левой сонной артерии. - Э.В.-П.) болел Владимир Ильич", понятно, что ослабление интеллекта вождя началось раньше, чем обнаружились явные симптомы его болезни в мае 1922 г., и происходило постепенно. В таком случае не столь уж важна полемика вокруг диагноза болезни и причин смерти: болел ли Ленин атеросклерозом из-за чрезмерной мозговой деятельности, тяжелых условий жизни или вследствие наследственной предрасположенности к нему, или его смерть - результат огнестрельной раны или прогрессивного паралича, являющегося одним из проявлений сифилитического поражения центральной нервной системы.

Б.Равдин пытается подвести читателя к мысли, что именно И.Сталину было выгодно перед ХIIIсъездом партии распространение версии о прогрессивном параличе как причине смерти Ленина, ибо мало-мальски образованные тогда люди знали, что эта болезнь характеризуется признаками нарастающего слабоумия, и, следовательно, становятся понятными и "нелогичность завещательных статей Ленина", и "маниакально-болезненный характер серии последних писем Ленина к Троцкому”, и истинные причины (психическая неполноценность) как письма Ленина Сталину от 5 марта 1923 г. с угрозой разрыва личных отношений, так и предложения Ленина освободить Сталина от обязанностей генсека, высказанного в "Письме к съезду". Кампания шла под девизом: "Это не вождь говорит, это болезнь вождя говорит" (Равдин Б. Указ. соч. № С.39-40). Но, как показывают протоколы вскрытия и дневник врача, Сталин был объективно прав: Ленин все более превращался в "умственного инвалида", и "прогрессивно-паралитическая кампания", даже если и была затеяна Сталиным в политических целях, за исключением самого диагноза, верно отражала необратимые психические изменения Ленина и соответственно правомерно ставила под сомнение суть его предложений.

Само собой разумеется, что предположение Л.Троцкого об отравлении Ленина Сталиным и его помощником (Ягодой) (См.: ТроцкийЛ. Иосиф Сталин: Опыт характеристики// Осмыслить культ Сталина. Указ.соч.С.642-647) является чистейшей воды домыслом, ибо, как отмечает Б.Петровский, "сама история болезни В.И.Ленина, подлинные протоколы вскрытия его тела и микроскопических исследований абсолютно точно определяет диагноз заболевания - атеросклероз левой сонной артерии, размягчение мозга и как кульминационный момент - кровоизлияние в зоне жизненно важных центров мозга. Все клинические симптомы этой трагедии, наблюдаемые советскими и зарубежными учеными- медиками у постели больного, это подтверждают. Ни о каком отравлении не может быть и речи" (ПетровскийБ. Указ.соч. С.57).

³¹ВалентиновН. Наследники Ленина / Ред.-сост. Ю.Г.Фельштинский. М.: Терра, 1991. C.2I0.

³²См.: ЛенинВ. И. ПСС. Т.45. С.343-406 , 593-600(Примечания) .

³³ТроцкийЛ. По поводу книги Истмена "После смерти Ленина"// Б-к. 1925. № 16. С.68.

³⁴См.: КрупскаяН. В редакцию газеты Sendayworker// Б-к. 1925. № 16. С.71-73.

³⁵Тринадцатый съезд РКП(б).Стенографический отчет. М.: Гос. изд-во полит. лит-ры, 1963. С.158.

³⁶Там же. С.233.

³⁷См.: ВалентиновН. Наследники Л

Тэги: большевизм, большевистский, в.и.ленин, демократия,свобода,права, доктрина, здоровье,болезнь,медицина, и.сталин, история, коммунизм,большевизм, конц, ленинизм, ликбез, любознательный, марксизм, немного, оригинальный, политика(видео, политический, политология, портрет, текст, тексты), теория, учение, философия

Страницы: ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 ...

Главная / Главные темы / Тэг «любознательность»

Блограйдеров
14500

Блогов
219926
(+0 сегодня)

Сообществ
1311
(+0 сегодня)

Рыбалка
по среднему баллу (5.00) в категории «Спорт»

Категория «Мобильная техника»

Взлеты Топ 5


+283	307	Все для людей
+253	275	Мобильные Люди - Луганск
+250	268	Gatekeeper
+227	238	zwerjok
+225	237	Накукрыскин

Падения Топ 5


-1	10	Pc-blog: Компьютерные новости, игры, железо, безопасность, SEO
-5	4	38gadgets.ru
-6	62	Gadjetov.Net
-7	33	Трудовые будни программиста
-7	2	Вебпланета news

Загрузка...