Незабываемый, исторический, как по мне, день: 11 декабря с. г. украинские «революционеры» кормились непосредственно из рук вице-директора госдепа США Виктории Нуланд булочками и «печеньками». На майдане Незалежности. Как бы ритуально. Как бы за «борьбу с угнетением». Перед камерами. Отличникам гражданского протеста, небось, досталось по паре «печенек». Например, одной майданной певице...

А вечером того же дня чиновная американка грозила официальными санкциями уже лично Президенту Украины, если он срочно не присоединится к «свободному миру». Вполне логично: после порции пряников — порция кнута. И ни один местный «патриот» не оскорбился. Более того, через несколько дней многотысячный Майдан дружно скандировал: Thank you USA! Так пали последние фиговые листки со срамных мест отечественной «демократии». Мы — не рабы? Украинцы — вольная европейская нация? Полноте! Вам просто неведомо давнее наблюдение Гете: «никто не порабощен столь безнадежно, как те, кто ложно думает, что они свободны».

Между тем в соседних с Майданом кинотеатрах шли самые свежие американские картины. О проблемах свободы, несвободы и любви к Америке такой, какая она есть на самом деле. То есть такой, которая большую часть своей истории прожила при рабовладельческом строе и еще полвека тому назад практиковала расовую дискриминацию. Хотя сегодня учит другие страны, как им жить посвободнее.

Чужая кровь

Один из самых вероятных лауреатов близкой уже (2 марта 2014 г.) церемонии вручения «Оскаров» — картина Пола Гринграсса «Капитан Филипс». Она основана на реальных событиях, связанных с захватом сомалийскими пиратами 4 года назад американского грузового судна «Маерск Алабама».

Как и давняя военно-патриотическая драма Стивена Спилберга «Спасти рядового Райяна» (1998), «Капитан Филипс» — это хорошо сделанная, но подчиненная пропагандистским задачам «показательная» история того, как великая страна со всей своей военной мощью может сосредоточиться на спасении жизни всего одного «настоящего» американца. Такая ассоциация оправдана и участием в обоих фильмах замечательного актера Тома Хэнкса в качестве узнаваемого «характерного» американца.

Неспешный по действию и неоригинальный по сюжету «Филипс» вряд ли представлял бы для зрителя особый интерес, если бы авторы, видимо, сознательно избегая голливудской банальщины, не углубили формально приключенческую фабулу политическими и цивилизационными подтекстами. С самого начала мы видим сцены параллельной подготовки к рабочему дню главных протагонистов — американского капитана и предводителя сомалийских пиратов. Респектабельный и благополучный господин из Вермонта (Том Хэнкс), поутру отправляясь на работу, рассуждает с супругой о будущем их детей в мире, где все более ужесточается конкуренция.

Чувства бедного африканца к янки читайте по глазам.
«Капитан Филипс» Пола Гринграсса

В то же время проснувшись на голом земляном полу в хижине, жалкий чернокожий доходяга из прибрежной деревушки (Бархад Абди) на ходу набирает команду для очередного налета в открытом море на торговый корабль. Героям предстоит встретиться как захватчику и его жертве. И как бытийно-классовым антагонистам: вооруженный бедняк уверен, что он силой восстанавливает справедливость. А безоружный богач поначалу просто хочет выжить и уповает на военную мощь своей страны.

Аскетичная пространственная композиция «Филипса» (океан — корабль — каюта), в которой четыре горящих идейно-классовой ненавистью пирата противостоят трем линкорам и одному вертолету, фактически воспроизводит глобальную расстановку сил — пресыщенный «золотой миллиард» против жалкой остальной части человечества. В конце концов в заложниках окажется один только капитан Филипс. Он не картинный герой, а всего лишь ищет разумный выход в договоренности с налетчиками. Обещает им жизнь при определенных условиях. Да вот беда: никакие личные договоренности в такой ситуации не приемлемы.

Американская военная машина пришла, чтобы уничтожить врага, а вовсе не для того, чтобы с кем-то договариваться и блюсти чьи-то интересы, если свои интересы под угрозой.

Финал повторяет реальность: американец спасен, цел и невредим ценой обмана жалких тюремщиков, которых потом с механической беспощадностью расстреляли военные. Филипса-Хэнкса мы видим в конце обильно забрызганным кровью стоявших рядом сомалийцев. Капитан пребывает в прострации.

Том Хэнкс как капитан Филипс

«Это ваша кровь? — спрашивают спасенного героя медики. «Нет, чужая», — сомнамбулически отвечает «образцово-показательный» американец мистер Филипс. Редкий случай, похоже, он задумался о моральной цене своего спасения и о том, как ему в будущем отмыться от той крови.

Да, враги напали первыми. Но победить их честно и адекватно не удалось. Да, сначала был Перл-Харбор, но Хиросима с Нагасаки — не высокая ли отплата? Да, было крушение башен-близнецов, но десятки тысяч жертв Афганистана и Ирака — не слишком ли?

Такова уж особенность гуманизма страны, которая стала пионером в боевом применении ядерного оружия. Ничто не слишком, если это в моих интересах и я сильнее. Все можно, если я — хозяин положения, а вы — мой проситель. Такой вот гуманизм. И «печеньку» из рук госдеповки я бы поостерегся брать. Thank you USA?

Без меня, пожалуйста.

Девочка мстит

Доля американского лузера трагична.
Даже если он всемогущ. Хлоя Морец в
«Кэрри» Кимберли Пирс

По иронии судьбы в текущем прокате идет еще одна новая голливудская картина, которая финиширует аналогичным образом. Главная героиня предстает перед зрителями вся залитая кровью. Кровью незаслуженного унижения и праведного возмездия.

«Кэрри» Кимберли Пирс — это уже третья по счету с 1976 года экранизация фантастической повести Стивена Кинга. Видимо, уж больно точно писатель попал в «жилу» национального самосознания, если кинематографисты периодически возвращаются к его истории, в которой аутичная девочка, затурканная, с одной стороны, религиозной матерью-фанатичкой, с другой — бездушными одноклассниками, а с третьей — проблемами полового созревания, начинает мстить всем. По списку.

Причем Кэрри (Хлоя Морец) обладает даром телекинеза, а потому с его помощью к финалу устраивает нечто вроде конца света городского масштаба. Как режиссер Кимберли Пирс ранее была замечена в работах социально и гендерно ангажированных (например, «Парни не плачут», 1999), а потому как только в «Кэрри» героиня взглядом заставляет трепетать на ветру государственный флаг США, становится ясно: актуально-политическую подоплеку стоит искать и здесь.

Правда, неясно, какую именно социальную проблематику она имеет в виду, — гендерную, религиозную или молодежную? Ясна лишь генеральная диспозиция противоборствующих сил: долгорепрессируемое сознание подростка накапливает огромный ресурс для взрыва протеста, оттого, мол, он и возникает, усугубленный телекинетическими возможностями.

Возможно, тут есть отсыл к психологическим мотивациям участившихся ныне в США случаев школьного насилия. Возможно, это предсказание аналогичного срыва в движении феминисток и(или) лесбиянок. Бог весть. Как бы то ни было, г-жа Пирс обозначает в качестве стартового пункта для бунта героини особенности психики одной американской девочки, которая по каким-то причинам отбивается от «стаи» ровесников.

Антиномия универсальна и безболезненно не разрешима: процесс становления подростка неповторимой личностью оказывается тесно связан со стремлением стать при этом как все или хотя бы не хуже других. И, как известно, гонка самолюбий характерна для американской ментальности и подчас достигает патологических масштабов.

И тут мы снова оказываемся в кругу внутренних противоречий нашего в высшей мере американозависимого Майдана-2, где случайная по критериям подбора толпа граждан назвала себя «украинским народом» и на весь мир призналась в любви к США.

Тогда как, к счастью, далеко не все наши люди разделяют чувство проамериканской стадности. А многие, напротив, видят в американизации нашей жизни антитезу украинской или — шире — славянской идентичности. Однако, студент Могилянки, попробуй не явись на Майдан, если все свои уже тут и сам почетный президент «школы» на главной трибуне! Попробуй подтверди свою независимость неким реальным нонконформистским поступком. Хотя бы откажись сливаться с майданным стадом, скандирующим по команде организаторов что-то антироссийское и проевропейское. Изволь повторять общие кричалки или «пошел вон, провокатор».

Ну хорошо: «Хто не скаче, той — москаль!» А тот, кто хором скандирует Thank you USA! или I love you Europe! — тот настоящий украинец, что ли? По правилам майданной игры — да. По существу — пустышка.

Майдан ныне оказался гигантской школой конформизма и оболванивания, где работает предательский конвейер, превращающий неповторимо личное через политически модное в тиражно стадное.

И то, что массовку на нем составляет молодежь, для которой самоутверждение в контексте корпоративной подражательности и индивидуалистический протестности особенно актуально, только усугубляет проблему внутреннего порабощения массового украинского сознания иноприродными культурными и этическими комплексами.

Рабство как договоренность

Личная доброта рабства не отменяет.
Чивител Иджиофор (справа) в фильме «12 лет рабства» Стива Маккуина

Еще один весьма любопытный американский фильм на днях появился в прокате — «12 лет рабства» Стива Маккуина. Тоже претендующий на «Оскар». И тоже, как «Капитан Филипс», основан на реальных фактах, имевших место во второй половине ХIХ в.

Свободный и образованный Соломон Нортап (Чивител Иджиофор) обманным путем был продан в рабство и 12 лет промучился в статусе самого настоящего раба. Хозяева менялись — от порядочного человека до мерзавца. Менялся и герой, вынужденный изо дня в день жить в обществе, где рабство — общепринятая основа государственности.

Рабство — не предметно-материальные отношения рабовладельцев и рабов, а их мировоззрение. Негласная договоренность, соблюдаемая обеими сторонами.

Немного консервативное по стилю, но очень полезное для украинского зрителя кино, которое можно посмотреть совсем рядом с майданом Незалежности — в кинотеатре «Украина». Кино про то, что на самом деле независимость — это совсем не городская площадь. Это качественное состояние сознания, которое проглядывает в тысяче мелочей поведения. Как и рабство.

И, по-моему, американские «12 лет рабства» исчерпывающе объясняют и 22 года украинской постсоветской «свободы», и мировоззренческую подкладку нынешней мировой геополитики США. Как подлинную природу нашей одноименной партии, так и суть американского политического хеппенинга на «восставшем» Майдане, где уже открыто, с политическим бесстыдством, не раз поднимался государственный флаг Соединенных Штатов.

Вот, скажем, стоит на трибуне Майдана сенатор Джон Маккейн и учит украинцев любить свою родину по заветам Тараса Шевченко. А также грозит нашим госфункционерам санкциями американского сената. Интересно, а бывший американский летчик, в свое время бомбивший и поливавший напалмом непокорный Вьетнам, когда был взят в плен тамошними защитниками своей родины, учил ли их тоже любить свою родину по заветам Хо Ши Мина? Вряд ли. Не та ситуация была. Могли, пожалуй, и тюремного пайка лишить. А сейчас ничего, можно. Ведь все функции по распределению «пайков» в руках могучих США. Что, собственно, символически и продемонстрировала г-жа Нуланд. И что? «Восставшие» за независимость украинцы не побрезговали, и рекомендации, и «печеньки» брали охотно, без протестов.

Разве не наглядный пример того, что «панамериканизм» — это, как ни печально, и про Украину, хоть она и в Европе. Раз уж ей предлагают такое распределение ролей — «милостивый пан» и «безропотный холоп» с протянутой рукой, а она на то соглашается.

Тоже своего рода кино о рабстве и рабовладении как феноменах сознания. А ведь иначе, чем с позиции силы (то бишь «пана»), Штаты свою геополитику не ведут. Это у янки, видать, в крови. Как в крови у наших «патриотов-западников» роль чьих-то холуев. Как вековой генокод. А чьих конкретно, сие уж зависит от политико-исторической ситуации.

И никто не в силах запретить одной свободолюбивой нации выразить свою сердечную благодарность другой такой же нации. Ибо всякая рука дающего заслуживает как минимум прикосновения чего-то влажного и шершавого. Мол: «Thank you, USA!».

Смотреть это видео

Про Михаила Ходорковского