Если отбросить душевные муки властвующей верхушки в ее попытках запугать мнимой угрозой наших латышских соседей по поводу предстоящего референдума. И если постараться объективно проанализировать, что же в действительности может произойти в Латвии при положительном решении этого вопроса, то напрашиваются следующие выводы.

•Повышение статуса русского языка снизит отток рабочей силы за рубеж, послужит причиной для возвращения части трудовых мигрантов обратно, что улучшить демографическую ситуацию в стране в целом.

•Улучшение демографической ситуации неминуемо приведет к активизации рынка недвижимости, что в свою очередь будет способствовать восстановлению и развитию строительной отрасли. А одно рабочее место в строительстве, как известно, приводит за собой появление еще восьми рабочих мест в смежных отраслях.

•Русский язык станет дополнительным импульсом в развитии науки и наукоемких технологий, поскольку русским ученым и квалифицированным специалистам не придется покидать родину из-за языкового диктата.

•Улучшится международный политический климат и отношения с восточными соседями. Это увеличит приток международных инвестиций, прежде всего из России, что позволит шире диверсифицировать наполнение инвестиционного портфеля страны.

•Новый статус русского языка, возможность ведения на русском языке деловой документации станет привлекательным фактором для тех, кто захочет открыть новые компании в Латвии. Всё это будет способствовать созданию новых рабочих мест и, как следствие, увеличению налоговых поступлений в казну республики, повышению спроса на латвийскую недвижимость.

•Сможет полноценно развиваться русская культура, появятся высшие и специальные образовательные учреждения с преподаванием на русском языке, научные и исследовательские институты, театры, телевизионные каналы, музеи. Дополнительное финансирование получат научно-популярные и образовательные издания.

•Будут реанимированы традиционные туристические связи, граждане России, отдыхающие на латвийских курортах и в здравницах, смогут гарантированно и законно получать санаторно-курортные услуги и медицинскую помощь на родном языке, что будет неизбежно увеличивать спрос на предлагаемые услуги.

•Решение языкового вопроса приведет к реальному расширению торговых связей с Россией и с другими странами Таможенного Союза. Цены на газ и нефтепродукты, поставляемые из России, будут снижены для латвийских потребителей, а ожидаемое снижение пошлин на ввоз латвийских товаров в страны Таможенного Союза, где деловая документация так же ведется на русском языке, позволит увеличить объемы латвийского экспорта, сделает его более конкурентоспособным на евразийском рынке. •Новый импульс в Латвии получит образование для иностранных студентов. Экспорт образовательных услуг, предоставляемых учебными заведениями Риги на русском и английском языках, как и прежде, будет пользоваться стабильным спросом.

• У Латвии появится реальный шанс стать главным транспортным коридором в Балтийском регионе между Европой и Евразийским Союзом, что естественным образом окажет положительное влияние на развитие национальной транспортной и логистической инфраструктуры.

Подводя итог, хотелось бы коснуться одного распространенного мнения, которое стало часто появляться на страницы латышских СМИ и которое, вероятно могут с опасением разделять многие латыши. Страх вызван мифом о том, что в случае, если русский язык станет государственным, то всем латышам в обязательном порядке придется знать его на высоком уровне, или даже в совершенстве.

Однако со всей ответственностью, и с твердой убеждённостью должен заявить, что нет такой необходимости, и быть такого не должно в принципе!

Например, в 30-миллионной Канаде, где два языка имеют статус государственного, лишь около 100 тысяч человек владеют двумя языками – английским и французским – в совершенстве. Причем это, как правило, люди из смешанных семей. И такого числа «билингвалз» с избытком хватает канадцам для реализации всех задач, возникающих в их двуязычном обществе.

Ведь специальностей и рабочих мест, где действительно требуется высокое знание одновременно двух языков, если не впадать в языковую истерику, насчитывается не так много. И нет необходимости, скажем, в Сейме всем латышским депутатам знать русский язык, достаточно создать для этих целей группу синхронных переводчиков – технически это не сложно, не дорого и для всех было бы удобно. Такое же правило должно симметрично распространяться и на русских депутатов, что бы никому ни приходилось ранить слух второй половины палаты. И нет ничего страшного, если Президент страны будет обращаться к русской общине страны через переводчика, не затрудняя себя формулировками на другом языке. Русские это воспримут с полным пониманием, но такого же понимания мы хотели бы видеть и в отношении себя.

В конце концов, мы живем в демократическом государстве, а не в условиях диктатуры, по крайней мере, так декларируется властями Латвии.

- Юрий Николаевич, вы начинаете свою работу с описания распада страны, стартовавшего в феврале 1917 года. Напомните, чем он был вызван?

— Прежде всего, войной. Резким ослаблением власти центра, недовольством его политикой, как в самой России, так и на ее национальных окраинах, элиты которых стали требовать свободы, не дожидаясь созыва и решений на этот счет Учредительного собрания.

К сожалению, как прежнее советское, так и нынешнее образование дают лишь общие сведения о центробежных силах, раздиравших страну в тот период. Что знает, например, наш современник о причинах ослабления фронта после Февральской революции? А это и ухудшение снабжения действующей армии, и нежелание солдат воевать, и усиление революционной пропаганды и т. д. Я же, в ряду этих причин, называю и роль украинской Рады, органа, практически, самоназначенного, но с первых же дней потребовавшего наряду с суверенитетом Украины переформирования действующей армии путем выделения из нее частей, состоящих из украинцев, главной ставке не подчиненных.

Или возьмите Брестский мир, в связи с которым все кому не лень до сих пор обвиняют большевиков в предательстве национальных интересов. При этом из исторической памяти, как украинцев, так и русских, как бы вычеркнуто, что в результате сепаратистских действий той же Рады военное положение немцев и их австро-венгерских союзников существенно улучшилось, (масштабы одних только продовольственных поставок из Украины немцам и австрийцам просто поразительны). В то время Россия лишилась всяких шансов на справедливый мир без аннексий и контрибуций.

И если бы только это! Наряду с Украиной, Польшей, Финляндией делить бывшую Российскую империю принялись азербайджанские мусаватисты, лидеры Армении, успевшие дважды (!) повоевать друг с другом, меньшевистские вожди Грузии, предпринявшие военные действия против армян, осетин, абхазов и начавшие наступление вдоль Черноморского побережья на русские земли вплоть до Туапсе, но получившие отпор со стороны деникинской армии. И вообще белым генералам пришлось воевать не только против красных, но и с сепаратистами разных мастей — за единую и неделимую Россию.

Вот характерный эпизод. Башкирские лидеры пожелали взять суверенитета столько, сколько хочется, и распространить его, между прочим, на территорию Казахстана. Рассчитывая в этом на покровительство Колчака, они встали было на его сторону, но вскоре поняв, что под его властью не разгуляешься, перешли на сторону большевиков, под лозунг "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!"

— А как в той меняющейся ситуации этот лозунг претворяли сами большевики? Было ли в их рядах единство?

— Нет, были различия, и существенные. Известна позиция Троцкого, Каменева и других вождей большевизма, считавших Октябрьскую революцию прологом, первым этапом мировой социалистической революции. Следующим этапом — они были уверены — станет революция в Европе. Отчасти ведь этим объясняется их согласие на тот же Брестский мир с немцами. Да, признавал Ленин, похабный, унизительный, но временный, которому положит конец грядущее поражение Германии и революция в этой стране. Что и произошло меньше, чем через год.

Летом 1923 года Каменев выступил в "Правде" со статьей о перспективах германской революции. Германия, европейская страна с ее развитой индустрией и организованным рабочим классом, убеждал он, вместе с Россией, страной крестьянской, станут тем оплотом социализма, к которому присоединятся Венгрия, где Советы некоторое время назад уже брали власть, Чехословакии, Италия.

Другой известный большевик К. Радек, выступая перед членами молодежной секции Коминтерна, заявил: как это замечательно, что в самом названии страны — СССР нет слова Россия. Значит, союз, в который она входит, открыт для вступления в него других стран, той же Германии. Только, добавлял он, в них надо совершить революцию. Чем эта позиция должна была, по убеждению ее апологетов, привлечь к себе, так это принципом добровольности как вступления новых стран-членов в Союз, так и выхода из него.

От этих, скажем так, красных глобалистов, казалось бы, отличались лидеры советских республик, успевшие заразиться национализмом, принципами независимости от центра, включая свободу выхода из Союза. Примечательно, что в числе этих людей нередко были представители вовсе не коренной национальности. Как, например, болгарин Х. Раковский, в прошлом подданный румынской короны, половину жизни проживший в Европе. В Россию он приехал в 1919 году как представитель балканской конфедерации в Коминтерне и в том же году возглавивший компартию Украины. Другой лидер, возглавлявший вооруженные силы Украины и Крыма, — М. Фрунзе родился и вырос в Туркестане. Его отец — обрусевший молдаванин, мать — русская. Оба этих деятеля яростно отстаивали принцип конфедеративного союза республик.

Была, наконец, категория большевиков, исходивших из того, что Россия еще задолго до революции сложилась как единое целое, состоявшее не просто из национальных территорий, а промышленных и аграрных регионов, органично связанных между собой кооперацией, транспортной сетью. Стоит вырвать из этого комплекса какую-то часть — нефтяной Баку, хлебную Кубань, Урал с его металлургией, перекрыть Волгу как водную артерию — и все, разруха стране обеспечена. Что и произошло в ходе Гражданской войны.

НЭП? Да, он помог подняться крестьянству, оживил торговлю, что же до промышленных предприятий, то многие из них в результате разрыва хозяйственных связей, в ходе НЭПа так и не восстановленных, оставались лежать на боку. Межу тем сеялки, даже косы импортировались за валюту. Вам это ничего не напоминает? Зарплата рабочих составляла от одной трети до половины дореволюционной. Безработица стала массовой.

Какой же вывод? А такой, что разрыв страны по национальной принадлежности — тупик. Выход из него к реальному единению — не через конфедерацию независимых национальных образований и не их федерацию с правом выхода из нее, а через автономизацию, способствующую культурному и экономическому подъему национальных окраин. По мере же их приближения к уровню ведущих экономических и культурных центров автономия должна уступать место принципу унитаризма, который, собственно говоря, и скрепляет ряд стран современного цивилизованного мира.

Именно такую модель обосновывал Сталин, которого поддерживали Киров и Орджоникидзе. Интересно также, что после того, как Сталин в апреле 1917 года выступил в "Правде" со статьей по национальному вопросу, Милюков в своем докладе съезду кадетской партии, состоявшемуся в мае, чуть не дословно повторил сталинские тезисы построения российского многонационального государства.

— Но ведь и Сталин не всегда и не во всем был "автономистом". Достаточно вспомнить его позицию в отношении Финляндии, Польши...

— В отношении их он не питал иллюзий. К отделению Финляндии относился как к неизбежности, так как учитывал, что вошедшие в 1809 году в состав России финны имели конституцию, избирали сейм, назначавший подотчетное ему правительство. В Великом княжестве Финляндском были своя финансовая система, таможенные границы. Поляки же, не желавшие союза с Россией ни на каких началах, поднимали восстания в 1830-м, в 1863-м, в 1905-м годах. Вот почему Сталин был за то, чтобы отпустить Польшу в "свободное плавание" и выступал категорически против наступления Красной Армии на Варшаву в 1920 году с целью "советизации" Польши.

От ситуации в этих двух странах коренным образом отличались настроения большинства населения в других частях бывшей империи. С учетом этого Сталин и предлагал их объединение на принципах автономизации.

— То есть наркомат по делам национальностей в первом советском правительстве возглавил не утопист, а реалист, прагматик, государственник. Но ваша книга названа "Первое поражение Сталина". Имеется в виду, что сталинский принцип национально-государственного строительства был отвергнут Лениным и партией?

— Борьба внутри партийного руководства по этой проблеме шла острейшая. Одна из ее особенностей состояла в том, что наркома по делам национальностей вместо исполнения им своих прямых обязанностей направляли руководить то обороной Петрограда, то на Западный фронт, то на Юго-Западный, то в Царицын заготавливать хлеб. Он не раз просил освободить его от военной работы, но, судя по всему, его старались удерживать на ней и подальше от национальных вопросов, которые в его отсутствие решал Лев Каменев, занимавший к тому же более высокий пост в партийной иерархии.

— Чем же руководствовался Лев Борисович в решении национальных вопросов?

— Все той же концепцией раздачи суверенитетов. Чем это обернулось, например, в Прибалтике? Ставшая независимой Эстония смогла набрать и выставить против Красной Армии лишь одну дивизию, два полка которой состояли из датских и финских добровольцев и лишь один — из эстонских. То есть военных перспектив — никаких. Красные же имели не только военное преимущество, но и пользовались поддержкой значительной части населения, как ее тогда называли, Эстляндии. Но вопреки этому Москва, о чем сегодня вспоминать не принято, не просто сдала республику местным самостийникам, а подарила им все российские суда, находившиеся в эстонских портах, все промышленные предприятия на территории Эстонии, выдала ее гражданам пенсии, не выплаченные с 1917 года. Мало того, Эстонии были отданы Нарва и Ивангород, населенные преимущественно русскими.

Не менее удивительно с Латвией, где господствующей была вовсе не национальная буржуазия, а немецкое (остзейское) дворянство. Именно от него в свое время взято в обиход местными националистами слово "оккупант", применявшееся сначала к царской, а затем к Красной Армии.

Что же до восточно-латвийской земли — Латгалии, то здесь настроения большинства населения долго оставались пророссийскими, а советская власть крепко держалась благодаря красным латышским стрелкам.

Но Москва сдала и Латвию, и Литву с частью Белоруссии. Следует добавить, что свою роль в этом сыграл и тогдашний нарком иностранных дел России Георгий Чичерин, сумевший убедить Каменена и Ленина, что дипломатические отношения с новыми, пусть небольшими, прибалтийскими странами станут прологом для дипломатического признания Советской России всем остальным миром.

Ну и, наконец, важная веха в том, что можно считать поражением Сталина, — октябрьский пленум ЦК РКП(б) 1922 года, где выступил все тот же Каменев и заявил, что накануне в беседе с ним Ленин, пораженный, заметим, первым ударом тяжелейшей болезни, — категорически отверг сталинский план автономизации.

Было — не было, проверить невозможно. Как и многое из того, что относится к высказываниям и работам Ленина в период болезни и начала борьбы Троцкого за власть, в которую включились его многочисленные и влиятельные сторонники, включая близких к Ленину людей. В этой борьбе в ход были пущены все средства, эффект которых ощутим до сих пор.

— Почему же тогда, девяносто с лишним лет назад, Союз советских республик все-таки стал возможным и проявлял в течение десятков лет удивительную живучесть, а затем удивил мир легкостью своего распада? В чем дело?

— В компромиссе принципов, положенных в его основу. Скрепляющим был принцип централизации таких важных функций как оборона, внешняя политика, плановая, финансовая система и т.д. А вот культурное строительство и просвещение остались практически в ведении республик и в значительной мере были доверены представителям прежней интеллигентной и полуинтеллигентной среды, и даже тех и даже тех,кто вернулся из-за рубежа.

В Украине, например, среди них было немало выходцев из австрийской и польской Галиции, в Азербайджане — из Турции и т. д. Под видом национальной культуры они, сначала исподволь, а затем все шире, стали культивировать мифы о минувшем "золотом веке", якобы утраченном под давлением злой, враждебной силы. На волне этого "возрождения национальных культур и традиций" уже в первые годы советской власти в ряде республик создавались так называемые терминологические комиссии, активно занявшиеся искусственной заменой русских "угнетательских" слов и выражений плодами либо местного словотворчества, либо, как в той же Украине, насаждением германизмов и полонизмов. А были и такие деятели культуры, как профессор М. Грушевский, во время Первой мировой войны осужденный как агент Австро-Венгрии, но затем возглавивший Центральную Раду, а в советское время ставший академиком, автором монографий, где писал о славной Киевской Руси, избавлявшейся от асоциальных элементов, ставших в дальнейшем русскими.

Семена этой культуры дали всходы в годы перестройки и стали основанием новых идеологий, нынешние идеологии более нетерпимы к любым видам инакомыслия, чем какие-либо из прежних "измов".

— Если говорить о федерализме, который по-школярски списан с чужих образцов, то уже вскоре обнаружилось, что списанное надо существенно подправлять путем выстраивания вертикали. И вроде выстроили. Только почему-то не смолкают доводы об отделении Кавказа, Сибири, осужденные В. Путиным в "Независимой газете". А что в цивилизованных странах полагается за призывы к их расчленению?

— Мне довелось видеть, как в США разделывались со сторонниками независимости штата Нью-Мексико. Это была жестокость, которую мы себе даже не представляем. А разве добрее был Линкольн, начавший беспощадную войну против сепаратистов-конфедератов, которому в Вашингтоне установлен громадный памятник из белого мрамора с надписью "Спасителю Союза"? В Испании запрещена партия, выступающая за отделение Басконии. Сторонников отделения Корсики во Франции тоже, скажем мягко, не жалуют. Можно продолжать. Но не пора ли извлечь уроки не только из чужого, но и из собственного опыта. Или нам их недостаточно?..

Беседу вел Руслан Лынёв 

Как пишет в своем блоге Холомогоров, в ответ на вопросы о «русской проблеме» премьер объявил, что «это очень важно». Но тут же добавил: «Нельзя допустить, чтобы другие народы разбежались и разошлись, обидевшись на особое внимание к русским». По мнению премьера, 282 статья УК РФ остро необходима, чтобы РФ не повторила судьбу СССР: «Надо как-то наказывать тех, кто разрывает страну и спекулирует на национальной теме». В целом же премьер недвусмысленно объявил, что для него и, соответственно, для правоохранителей нет разницы в происхождении националистов, и в целом он приравнивает «профессиональных русских» к кавказским сепаратистам.

«Дело не в национальном вопросе. Дело в слабом государстве, в том, что оно не делает свою работу, не наказывает одинаково всех виноватых...В общем поговорите между своими – все ли требования надо педалировать», – посоветовал премьер Холмогорову.

Премьер Путин столь же однозначно наложил вето на идею, выдвинутую националистами, о признании русских «государствообразующей нацией».

«Я тоже русский националист, и я тоже люблю русский народ и не желаю ему вреда. Но это предложение оно разве к пользе русского народа? Что там в Чечне думают, я не знаю. Но в других республиках и другие народы могут это воспринять негативно... Мы очень можем легко скатиться в войну и кто за это ответит?», – приводит участник встречи реплику премьера.

Напомним, что идею о внесении в Конституцию РФ поправки о «государствообразующем статусе русского народа» высказал, выступая в чеченском парламенте, лидер движения «Русские» Дмитрий Демушкин. Демушкин внезапно подружился с чеченцами после организованного Рамзаном Кадыровым «турне» по республике для «умеренных националистов». После этого визита, по признанию Демушкина, и начались переговоры с чеченскими депутатами об изменении статуса русского народа.

Чеченские депутаты «единодушно одобрили» инициативу Демушкина и Белова, объявили тогда журналистам авторы идеи. Их предложение предполагает внесение соответствующих поправок в статью 1 Конституции РФ. Глава чеченского парламента Дукуваха Абдурахманов после выступления Демушкина объявил, что чеченские депутаты готовы выступить с законодательной инициативой об изменении статуса русского народа. При этом он подчеркнул, что юридически это «никому ничего не даст... Но если есть такое желание и это желание постоянно эксплуатируется политически, можно расставить акценты».

После того, как премьер-министр Владимир Путин отверг эту идею «умеренных националистов», Абдурахманов и другие чеченские парламентарии также решительно от нее отказались.

«Национальный лидер сказал. Это для нас закон. Я не буду дальше комментировать, буду исполнять то, что Путин говорит. Пока Путин не поддержит, мы ни одного шага никуда не сделаем. В принципе, мы и не собирались торопить эти события. Мы собирались обсудить, рассмотреть, но окончательный проект не выработан», – пояснил чеченский спикер свою позицию в комментарии «Русской службе новостей».

«Характерно то, что Путин использует слово национализм ... как синоним национал-сепаратизма», – констатирует блоггер Холмогоров.

Эти выводы подтверждают и реплики премьера, вошедшие в официальную стенограмму начала встречи и размещенную на сайте правительства:

«Есть вещи очень чувствительные для любой страны, для любого народа, для любого этноса – это национальное самосознание, а в ходе острых внутриполитических процессов это может вырождаться и в определённый национализм, и в сепаратизм. А при борьбе за власть в регионах, к сожалению, часто кандидаты руководствуются одним универсальным правилом: все средства хороши. У меня просто есть чувство тревоги, как бы мы не подтолкнули этот сепаратизм и национализм. Не потому, что он органично присущ нашей стране, а потому что это неизбежно будет использоваться в качестве аргументов во внутриполитической борьбе».

Эти же идеи прописаны и в «предвыборной» статье Путина, опубликованной в «Ъ» в день встречи с политологами. Причем в этой статье премьер недвусмысленно отмечает, что национализм был одним из главных идеологических противников правительтства с начала 2000-х годов: «Одной из главнейших задач...было преодоление как открытого, так и латентного, «ползучего» сепаратизма, сращивания региональной власти с криминалом, националистическими группами. Эта проблема в основном решена».

Отметим, что такая же точка зрения активно продвигается кавказскими блоггерами. Что неудивительно после взлома российскими «Анонимусами» почты главы Росмолодежи Василия Якеменко и его подопечной из «Наших» Кристины Потупчик. Анализ переписки «молодежных идеологов» показал, что большинство кавказских интернет-деятелей спонсируется и курируется прокремлевскими организациями. К примеру кавказский блоггер-полицейский benni95 в недавнем посте «Ваххабитский русизм» напрямую связал «нацизм» и ваххабизм: «Сторонники радикального течения, идеи возрождения России, говорят о том, что нерусские не люди вовсе, а так, твари. Туда же и радикалы от ислама... тоже говорят о том, что все иноверцы не люди, твари и недостойны жить на земле... роявляя свою нетерпимость к иноверцам, они устраивают террористические акты против мирного населения... Ну разве не очевидна параллель?».

«Если не субсидировать Кавказ, то их безработица выльется в центральные города еще больше», – приводит Холмогоров суть реплик премьера о «кормлении Кавказа».

Зато премьер в общении с приглашенными политологами продемонстрировал, что готов выбить из-под националистов их главный эмоциональный аргумент о «проблеме миграции». Или же, напротив, «бросить кость» им в виде «окончательного решения мигрантского вопроса». «Если закрыть границы со Средней Азией, мы эти страны культурно и геополитически потеряем. Но правила миграции нужно ужесточать вплоть до уголовной ответственности», – так выразился премьер в пересказе «придворных политологов».

© 2012, NR2.Ru, «Новый Регион», 2.0

Подписка на рассылку  |  Вставить в ЖЖ, блог...