Извините за название, если оно вас коробит. Но, глядя на фотографию "московского Брейвика", что-то другое на ум не приходит

Ламброзо во многом был прав. Хотя лично я интересуюсь не строением черепа, а тем, что в глазах. У этого отморозка, по последним данным следствия убившего пять человек от бедра на аптечном складе в Москве, в глазах - зеро. А поскольку я наблюдаю его лицо на фото, выбранном им самим для социальной сети, я могу сделать вывод, что это «зеро» его устраивает.

Ах, оно написало манифест! Ах, оно не любит общество потребления!

Вашу мать! Так подставить всех духовных собратьев социопатов! Я вот тоже не люблю общество потребления, хотя (как, полагаю, и маленький аптечный юрист), от предлагаемых благ этого общества не отказываюсь. Просто терпеть не могу, когда эти блага считаются бОльшим, чем человеческая жизнь. А он, якобы что-то там разоблачая (Боже, как плохо учили юристов, все-таки, в годы выпуска данного прыща), радостно доказал, что поставил свои «сложные» отношения с обществом потребления выше человеческой жизни.

Но это о манифесте. А где, скажите мне, 30-летние юристы-неудачники с мутным взглядом получают доступ сразу к двум «стволам»? А если мне завтра к нотариусу надо, то бронежилет надевать, что ли? Или 30-летний юрист вообще не при чем, просто первым схватили, а биография подошла идеально?

Ну и романтическая линия прекрасна. Барышня не ответила взаимностью якобы. Наблюдая фото соискателя, реакцию барышни понимаешь. А в воспаленном мозгу отверженного могло пронестись: «Она хочет сумочку с логотипом, а у меня маленькая зарплата». Вот вам и конфликт с обществом потребления. И пора, пора следить за красивыми девушками в офисе: откажет уродцу и вызовет бойню.

* * *

Напомним, что 7 ноября дикий случай произошел в Москве, в центральном офисе-складе сети аптек «Ригла»: 29-летний юрист этой фирмы Дмитрий Виноградов убил из ружья пятерых человек - трех мужчин и двух женщин. Еще двоих он серьезно ранил, один из раненых скончался позднее в больнице.

ДРУГОЙ ВЗГЛЯД

Меланхолия убийцы

Денис КОРСАКОВ

У Андерса Беринга Брейвика любимым фильмом, помнится, был «Догвилль». У «московского Брейвика», Дмитрия Виноградова, в любимых - «Меланхолия».

Когда Ларс фон Триер узнал про первое обстоятельство, долго открещивался от норвежского убийцы, аккуратно подбирая слова (после знаменитой пресс-конференции в Каннах, где Триер позволил себе идиотскую мрачную шутку насчет нацизма, он вообще выбирает выражения крайне тщательно). Новость про Виноградова вряд ли до него донесется

Но ведь все-таки интересно: один из самых знаменитых и самых талантливых режиссеров в мире является любимцем массовых убийц. Не «мосгазов» с топорами, а именно что людей, которые не пойдут на дело без манифеста, тщательно продуманного и написанного с минимумом офографических ошибок.

Велика вероятность, что большая часть читателей «КП» не смотрела «Меланхолию». Я кратко и тупо перескажу сюжет.

«Меланхолия» разделена на две части: в первой, совершенно реалистической, героиня Кирстен Данст страдает от жесточайшей депрессии, губит собственную свадьбу, потом доходит до того, что не может сама залезть в ванну, не может есть («У вашей еды вкус пепла»). Она беззащитна перед жизнью.

Во второй части, фантастической и представляющей скорей всего сон героини, на Землю надвигается гигантская планета Меланхолия; и перед лицом смерти Данст оказывается невероятно сильной, твердой, несгибаемой, этакой снежной королевой - а все близкие, в первой части пытавшиеся ее утешить - несчастными и дрожащими как осиновый лист. «Жизнь на Земле - это зло. Причем жизнь есть только на Земле, и скоро это кончится» - цедит Данст. «Я хочу выпить бокал вина» - в ужасе шепчет ее сестра. - «Выпить на террасе бокал вина? И спеть песенку? Девятая Беховена подойдет?»

А потом они с сестрой и ее ребенком сгорают в охватившем Землю пламени.

* * *

«Я уверен, что у меня есть достаточные основания считать все человечество макро аналогом раковой опухоли живого организма. Черт… где-то я уже это слышал…» - пишет Виноградов. Я, кстати, тоже слышал. Да что там, простой поиск в Google - mankind as cancer on earth - выдает больше десяти миллионов результатов. Да вон и во всеми любимой первой «Матрице» агент Смит долго распинается на предмет того, как он ненавидит человечество, сравнивая его пусть не с раком, но с вирусом.

Ну то есть мрачные мутные соображения давным-давно бродят в массах: все на свете было бы хорошо, кабы не другие люди. Но, к счастью, мало кто из мизантропов берет в руки ружье...

Что интересно - мне тоже иногда приходило в голову поэтическое сравнение человечества с живым организмом, а людей с клетками (оно неправильное, сейчас объясню, почему). Мне, правда, никогда не казалось, что люди - это раковые клетки. Но вот нацизм, допустим - да, очевидно похож на опухоль; он чуть не сожрал полмира и убил десятки миллионов «здоровых клеток»; понадобилось крайне радикальное сопротивление всего остального организма, чтобы этот рак победить (и до сих пор требуется лучевая и химиотерапия).

Можно привести массу других примеров, но вообще любое проявление жестокости - ну взять хоть догхантеров - тянет сравнить с микроопухолью человечества; причем ведь допустимо появление сотен микроопухолей в организме. (Как раз когда Виноградов заряжал ружье, я на другом конце Москвы прочел в новостях про мальчика из США, у которого за глазом нашли больше сотни ретинобластом).

Все эти аналогии, правда, не очень уместны.

Виноградов - трудно, конечно, с ходу понять, что у него в голове, но увлечение дикой природой многое объясняет - считает, вероятно, что львы, зебры, бегемоты и жирафы - это здоровые клетки, а люди почему-то - больные. Вот в недавнем «Мадагаскаре» главная злодейка - как раз человек, и пытается заживо отпилить голову главному положительному герою, милому льву. Я думаю, Виноградову бы понравилось, что лев ее в итоге побеждает, рыча «Зря связалась с царем зверей».

Ну что еще? Бактерии? Змеи? Кукушки? Благодать, холодный мир, который идеально саморегулируется - и тут появляются люди, который саморегулироваться не желает, а желает получать удовольствие.

Но то, чего начисто лишены люди вроде Брейвика и Виноградова - это любви. То есть они просто не могут ощутить сочувствие к мальчику с ретинобластомами, которому сделали сложнейшую операцию, но который, вероятно, ослепнет теперь на один глаз. Или к другим маленьким детям, которые смотрят «Мадагаскар», и им нравятся лемуры, танцующие под песню I Like To Move It-Move It. Или к взрослым, у которых рождается ребенок, и их переполняет счастье. К взрослым, которых переполняет любая другая радость или печаль. Кирстен Данст в финале «Меланхолии» утешает своего маленького племянника, рассказывает ему сказку, строит из веток шалашик, и в момент гибели крепко держит его за руку (мне что-то кажется, Виноградов этот момент пропустил).

Можно было бы ему написать, что гуманизм - это не стремление доставить другому человеку удовольствие, а скорее стремление к тому, чтобы ему не было больно; что мы все умрем, и мы любим других, зная, что они умрут, и чувствуя к ним жалость, и тревожась за них, и плача из-за них. Но вряд ли стоит это объяснять человеку, который человеколюбие заключает в кавычки, и у которого нет элементарных нежности, жалости, сострадания и любви, просто уважения к другому. Тех чувств, благодаря которым человек отличается от жирафа, а его сердце - от куска замороженной говядины с инеем.

У него нет сочувствия и к себе - скорее одиночество и внутренняя боль, которая переносится на окружающих (по той же причине, вероятно, и американские подростки расстреливали одноклассников).

Ну что, хотел саморегуляции - вот общество и устроило небольшую саморегуляцию, и ты теперь за решеткой. Любил животных - теперь в сотнях комментариев тебя уподобляют собаке. Правда, бешеной.

«Я ненавижу бессмысленность человеческой жизни! Я ненавижу саму эту жизнь!» - пишет Виноградов в «Манифесте». Трудно удержаться от жестокого совета ему подобным - расчетливым, «интеллигентным» аналитикам, тем, кто сейчас чистит ружье и прикидывает, кого в первую очередь расстрелять - начать кардинальное лечение «рака» с себя. Во всяком случае, ненавистное человечество после того, как направить ствол на себя, точно исчезнет.

* * *

Удивительная ирония в том, что комментирует все это для «КП» однофамилец убийцы. Прочтя несколько строк, не общаясь с преступником, психиатр Михаил Виноградов выносит ему диагноз «параноидальная шизофрения», сообщает, что выявить таких людей необыкновенно трудно - но тут же добавляет, что требуется как можно скорее вернуть карательную психиатрию, как в советские времена. Блистательная комбинация соображений. То есть выявить невероятно трудно, но лечить по-советски надо. Видимо, всех подозрительных - сразу в Кащенко на всякий случай. Ну а что, лауреат нобелевской премии Лев Ландау там лежал - пущай и остальные полежат, не треснут.

(Один мой знакомый психотерапевт как-то с грустью сказал, что половина его пациентов приходили с диагнозом «шизофрения», и почти все оказывались просто глубокими невротиками - «психиатры ставят диагноз «шизофрения» всем подряд, потому что это очень легко»).

Нет, я не могу гарантировать, что у Дмитрия Виноградова или у Брейвика нет шизофрении (куда мне без советского медицинского образования), хотя мне они кажутся скорее «убийцами от рассудка» вроде Раскольникова. Я о другом.

Вот каннского лауреата Ларса фон Триера, я уверен, «карательная психиатрия» зашвырнула бы в больницу им. Алексеева без долгих раздумий. Ну что за бредовые идеи - фантазировать об уничтожении Земли (нашел же, о чем снимать; срочно галоперидолу!) Что за странное отклонение - мизантропия и периодически возникающая ненависть к жизни. Полфильма играет Вагнер - о ужас; это же любимый композитор Гитлера! И вот видите, что получилось? Вообще, какое дикое поведение - мучиться неврозами и депрессиями («В 2007-м я просто лежал и плакал неделю, смотрел в стену и не мог встать. Я так боялся. Страх - это ад. Правда ад. Самое жуткое, что может случиться» - рассказывал фон Триер в интервью GQ).

Трудно сказать, что скажет фон Триер сейчас, если все-таки узнает, что очередной маньяк в восторге пересматривал его «Меланхолию», незабываемую картину про отчаяние и мысли о смерти. Может быть, снова ляжет на диван и будет смотреть в стену. Ружье точно не возьмет. И мир, если возникнет такая фантастическая возможность, иначе, чем на экране, не уничтожит.

Почему мы любим «брейвиков»?

На страничке убийцы пяти человек под его «манифестом» - тысяча «лайков»

- Знаете, а ведь он во многом прав... - перешептывались в Москве вскоре после того как соседняя Норвегия пережила шок: некий Брейвик расстрелял 77 человек. А незадолго до этого разослал «единомышленникам», как назовет их на суде, свой политический манифест на 1500 страницах. Суть этого сочинения, которое тут же отыскалось в Интернете, - в том, что надо бороться с мультикультураризмом. С навязыванием Европе ценностей мусульманского мира. Мол, хватит прикрываться политкорректностью - надо воевать за свои традиции.

Способ войны Брейвик выбрал такой, что его имя навеки стало синонимом понятия «убийца-параноик»: в молодежном лагере под Осло он расстрелял подростков - в основном детей мигрантов. Из мусульманских стран.

Виноградова тут же прозвали «московским Брейвиком». Он тоже взял на себя функции «чистильщика». И у него тоже есть манифест, опубликованный в соцсети незадолго до расправы над коллегами.

Сравните. Брейвик (норвежский), 32 года: «Политическая корректность, как и марксизм, ведет к потере свободы самовыражения, разрушению традиционного общественного порядка».

А теперь - «московский», 29 лет: «Все интегрируется и теряет индивидуальность, все различия стираются. Вся наша жизнь теперь основывается на компромиссах: с самими собой, с другими людьми, но, увы, не с другими формами жизни.»

И у того, и у другого - один способ обретения индивидуальности и восстановления справедливости: война.

«А ведь Виноградов прав...» - это уже не шепот на кухнях. Это отклики на сайтах. В том числе на kp.ru.

На его страничке под тем самым «манифестом» - тысяча «лайков». Посетители сайта жмут кнопочку «Нравится» (документ из соцсети уже удалили - прим. ред.). То есть, они согласны, например, с таким пассажем: «Все человечество - макро аналог раковой опухоли живого организма... - планеты». Или вот с таким: «Я ненавижу саму эту жизнь! Я вижу только один способ ее оправдать: уничтожить как можно больше частиц человеческого компоста... Это единственный способ сделать мир лучше.»

А почему не начать делать мир лучше, посадив пресловутое дерево? Укроп хотя бы. Триста человек как минимум этого, выходит, не хотят. Хотят войны. Они рьяно рьяно «лайкают», ни на секунду не задумываясь, что именно ОНИ могут завтра оказаться на месте жертв всех этих брейвиков.

Да и как можно такое представить?! Ведь когда мы говорим, например: «русские ведут себя на отдыхе свински», мы никогда не имеем в виду себя! «Мы» - это «они, но не я». «Я» - всегда хороший, индивидуальный, умный, тонкий, ранимый, имейте это в виду! А то перестреляю всех.

Никто не хочет быть жертвой. Компостом. Трупом. Хочется быть личностью. А может, и вершить судьбы. Как бы вовремя заметить это желание молодых? Перенаправить энергию на грядку, грубо говоря. Иначе следующими, кто побоится выйти на улицу, будут они, гадающие: с какой смертельно «спасительной» идеей двигается вон тот пешеход в берете навстречу им...

«Им»? Или - все-таки всем «нам»?!

art ma-zaika

MelancholiA

в этом городе я по-прежнему умудряюсь видеть солнце. такое бергамотовое, похоже на дольку лимона в море чайного цвета. иногда тут идет сладкий снег, который я размешиваю раскаленной алюминиевой ложечкой в купе. а иногда солнце опускается на дно, потому что над морем идет сильный дождь, похожий на чьи-то слёзы. как будто осень или поздняя весна...

если я решусь надолго покинуть этот город, прописанный во всех подростковых драматических блокнотах колючими и дерзкими рифмами, то, скорее всего, просто променяю его на другую улицу. город Петербург держит меня на расстоянии, но где-то возле своего сердца. как настоящий мужчина.и как мужчина, он носит помятый цилиндр и черный блестящий фрак, взятый где-то напрокат, на голое тело. он пьет дешёвый коньяк и стреляет глазами из раскрытых настежь окон, лежа на спине и закинув ногу на ногу. иногда мужчина Петербург рифмует мое имя с какими-то сумасшедшими невероятными существительными.

мы с ним улыбаемся по утрам, а позже тихонько плачем под пуховым одеялом и непрекращающимся питерским полуджазом. вечно не выспавшиеся и уставшие после алкогольных променадов под низким небом и тусклым светом редких фонарей и светофоров. у нас с Петербургом под глазами синяки, что роднее всех шрамов и родинок.

Петербург - мужчина истеричка. ближе к утру, после случайного секса на холодных подоконниках, он взывает на контрабасах своей убогой души и умоляет остаться, шататься с ним по вытянутым зеленым набережным, где нервно плещутся окурки. тянет еще за руку, больно, до следов малиновых на бледной высохшей коже. если не уеду, то полетят мимо янтарные крепкие утра с кубиками сахара и пепельницами в чашках, бессонные ночи со звездами на асфальте, короткие дни, ржавые крыши, холодные маршрутки и поезда с блокнотом и ручкой, грязные туалеты, липкие барные стойки, чужие скрипучие паркеты, звонки полудрузьям-полупсихологам.

вот о чем орет на меня мужчина Петербург, висит на мне бременем неизбежной нежности и невской безбрежности. он тоже знает, как больно прощаться, потому что уже давно без слез, с каким-то сухим комком в пропитом или осипшем горле.

а нельзя здесь плакать: меланхолия уже заранее вбита в детские карточки и на оранжевые клеёночки в роддомах рядом с параметрами веса и роста. Да, да. 3 кг 53 гр, 54 см, меланхолия. Миша. или Наташа. ах, к чёрту. пойду опылять свои духовные деликатесы. доброго всем вечера

Марго Звездочётка

Фото: © Copyright . vezenin