Подавляющее большинство сограждан считает, что Украинский кризис начался с Майдана (т.н. «патриотическая версия») или же с возвращения Крыма (версия заукраинская). Представляем вашему вниманию статью генерал-майора авиации, Героя Советского Союза Александра Руцкого об Украине, датированную 1992 годом. Несмотря на давность в 23 года, текст читается так, как будто был написан вчера — что неопровержимо доказывает, что нынешний Украинский кризис не есть следствие какого-то отклонения или рокового стечения обстоятельств, но закономерный итог развития тенденций, начавшихся при получении УССР независимости.

Текст статьи впервые опубликован в федеральном выпуске «Российской газеты» №114 за 20 мая 1992 г.



Ослепление

Вице-президент России Александр Руцкой: Я с горечью и тревогой смотрю на действия украинских политиков

Когда-нибудь происходящее сегодня на просторах страны, называвшейся совсем недавно Советским Союзом, будет оценено людьми как массовое умопомрачение. Судорожные попытки государственного оградостроительства, воспроизведение в бесчисленных копиях самого худшего из всего набора общечеловеческих взаимоотношений...

Просто даже перечислять страшно. Раскол, начавшийся между политиками и столицами, охватил регионы, города, села, семьи, наконец. Люди, десятилетиями не вспоминавшие о своей национальности, вдруг стали подозрительно вглядываться в соседа: а что у него там, в печально знаменитой пятой графе? Страна всем своим гигантским избитым телом с каждым днем ощущает раны все в больших количествах и разных регионах. Заработали маховики политической стихии, в условиях которой судьба человека действительно уподобляется песчинке в ревущем горном потоке.

При каждодневности миллионов человеческих трагедий ocoбую значимость приобретает процесс российско-украинского непонимания.


Я - российский офицер и горжусь этим. Но моя мать - украинка, и первая песня, слышанная мной в детстве, была незамысловатая народная мелодия со словами: "Ой саду мiй саду...". Детство мое связано с Хмельницким, Курском, Львовом, так же как первое в жизни верное товарищество, когда никому нет никакого дела до национальной принадлежности стоящего с тобой рядом.

Украина вошла в мою жизнь первой любовью и останется в сердце таковой до последнего дня наравне с Россией. И как сын моей матери украинки, как человек преданный идеалам евроазиатского содружества, где идеи славянского единения играют ключевую роль, я хочу поговорить о том, что меня тревожит.

По заключению американскoro экономиста Дженнингса (ссылаюсь на мнение зарубежного специалиста во избежание обвинения в предвзятости), взаимозависимость российской и украинской промышленности и экономики чрезвычайно велика. Российская промышленность зависит от поставок с Украины на 12 процентов, Украина от российских - на 67. Еще более красноречивы цифры по сырью и энергоносителям. Поставки из России полностью определяют дееспособность строительной индустрии Украины, горнорудной, тяжелой промышленности, всех энергоемких отраслей, сельскохозяйственного производства. Мы так взаимосвязаны, что распутать этот узел невозможно. Правда, есть еще один выход решения неразрешимых проблем - разрубить мечом Гордиев узел. Только навряд ли это решение даст ответ хотя бы на часть острейших вопросов.

Послеавгустовское развитие событий на Украине я бы охарактеризовал массовым переходом коммунистического большинства под руководством коммуниста номер один на позиции националистов. Недавние номенклатурные политики изо всех сил стремятся быть еще более радиальными, чем те, к кому они присоединились. Именно после августа появились заявления парламентских деятелей Киева, целью которых было вызвать антироссийские настроения у жителей Украины, превратить почти 350-летний период совместного пребывания русских и укранцев в одной державе в обвинительный акт против России, которая якобы колонизировала Украину. Хорош колонизатор, который за свой счет в шесть раз увеличил пространство, которое в Киеве сейчас считают национальной территорией Украины, и за счет собственного торможения экономического роста двинул вперед промышленность Украины в довоенное время. После войны за счет того же "колонизатора" России ценой торможения ее экономического роста, а также ее обнищания была опять поднята промышленность Украины, а также проведена индустриализация Западной Украины. Хоть бы об этом подумали.

В России и на Украине живет тринадцать с лишним миллионов смешанных российско-украинских семей. Кого в каждой из них превращать в оккупанта, а кого в угнетенного? А как быть с детьми? А с внуками?

И тем не менее вопреки здравому смыслу в Киеве объявляют целый период российской истории принадлежащим Украине. Оказывается, и Киевская Русь - это уже не Русь, а Украина, и исторические фигуры, начиная от Владимира Святого до Сергея Королева, оказываются "отписанными" к Украине. Оказывается, можно присвоить в единоличное владение не только три военных округа со всеми стратегическими запасами и личным составом, на 68 процентов состоящим из уроженцев других республик, но и целый период истории. И более того, уже озвучиваются территориальные амбиции на части Кубани, Брест, "Воронежщину", "Белгородщину" и "исконно украинские территории Дальнего Востока". Кошмарный сон? Похоже на программу политических действий следующего этапа.

Политолог А. Гливаковский, серьезно занимающийся проблемами украинского национализма, так формулирует его сегодняшние задачи: "...искоренение русского языка, ограбление русской культуры включением ее пластов в исключительно украинскую, присвоение российской исторической памяти, выражающееся, в частности, в сведении понятия "Россия" к понятию "Московия".

Это на перспективу. А пока некоторым политикам хотелось бы представить Украину в осадном положении, чтобы чисто номинальную границу на востоке республики превратить в государственную со всеми ее атрибутами. Эти люди настойчиво и целеустремленно рвутся из СНГ, подальше от России, всеми возможными приемами пытаясь переконструировать образ братской республики в образ коварной империи.

"Твое масло з'iли москалi
Твое сало з'iли москалi
Твое м'ясо з'iли москалi
Твою ковбасу з'iли москалi
Tвiй хлiб з'iли москалi
Твою горiлку випили москалi..."

- таков язык листовки, распространяемой по всей Украине. Что это, как не прямой призыв к украинскому народу поискать смертельного врага в доме брата по крови, вере и идеалам? Кому это нужно? Для каких целей? И что бы сказали политики из Киева, если бы нечто подобное распространялось бы в России?

Россияне с горечью глядят на происходящее в доме украинского брата.

Cерьезный резонанс вызвали в России события, связанные с разделом армии и флота. Есть принципы, по которым исчисляются возможности экономики той или иной страны в плане количественного состава армии. Так вот (опять по подсчетам западных экспертов) украинской экономике потенциально, в пору ее расцвета под силу содержание от 200 до 310 тысяч вооруженных людей. Политики из Киева, соблазняя офицеров бывшей Советской Армии принимать присягу Украине, не объясняют им их ближайшую судьбу. А она однозначна при нынешнем кризисном состоянии украинской экономики. В выступлениях киевских политиков откровенно пропагандируется тезис о том, что в украинской армии допустимо присутствие не более 25 процентов командных кадров "некоренного" происхождения. В офицерском же корпусе трех "приватизированных" Киевом военных округов 80 процентов составляют россияне. К тому же еще с территории России и других стран СНГ на Украину по призыву киевского правительства возвращаются офицеры-украинцы. Их семьи тоже где-то нужно будет размещать.

Вне всякого сомнения, в течение трех-четырех месяцев личный состав сухопутных войск (внутренние войска стали национальной гвардией) будет сокращен процентов на 60-70. Иного пути у Киева нет, потому что до 31 марта украинская армия (т. е. Киевский, Одесский и Прикарпатский округа) содержалась за счет России. А уже 8 апреля Верховный Совет Украины принял решение о 120-миллиардной денежной эмиссии. Я, конечно, не связываю эти два события: восьмидневное содержание армии и решение об эмиссии, но их взаимосвязь в будущем очевидна. Итак, каковы же будут судьбы россиян, поторопившихся принять вторую в жизни присягу и поверивших обещаниям райской жизни под сине-желтым флагом?

Подавляющее число их в ближайшее же время окажется вне армии.

***

Связь между решительным политическим тоном Киева и спешным формированием армии очевидна. Пока части не потеряли боеспособности (Украина не производит подавляющего большинства вооружений, и это уже сказывается. К примеру, авиация республики, после принятия новой присяги имеет налет часов едва ли не втрое меньше, чем в частях СНГ, - Украина не имеет моторостроительных заводов для авиации, а ресурс имеющихся выработается в ближайшие месяцы), в Киеве хотят решить с Россией основные политические проблемы. Причем, нарочито обостряют ситуацию.

Между тем во время предвыборной поездки в Крым Леонид Макарович Кравчук заверял депутатов Верховного Совета республики и севастопольцев, что Украине флот не нужен, разве только некоторое количество сторожевых кораблей для охраны границы. Но уже через месяц требования радикально изменились: теперь Киев стал претендовать на 91 процент кораблей Черноморского флота. Суть дела, на мой взгляд, предельно проста: очень желая разрушить российско-украинский экономический фундамент и как можно быстрее перейти "в Европу", срочно ищут идею, ради которой 50 миллионов людей ста национальностей, живущих на Украине, согласились бы терпеть экономические лишения и разруху хотя бы с десяток лет. А что может быть стержнем такой идеи? Либо святая вера в свою правоту, либо праведный гнев. На то, что миллионы украинцев воспримут идею отрыва от России как святую, у киевских политиков надежды, надо сказать маловато. А вот гнев... Это более реально. Есть давно отработанная технология его разжигания.

И вот начинается чудовищное. "Какой же в свете вышесказанного будет основная задача украинского Черноморского флота сейчас и в недалеком уже будущем? Коротко говоря, точно такой же: стратегическая десантная операция. Только уже не на далекие и чужие Дарданеллы, а близкую и родную Кубань..." Еще цитату? Читайте: "200 лет Андреевский флаг покрывал гниль Российской империи. Теперь им хотят прикрыть кретинизм СНГ". Еще? "Черноморский флот - украинский, украинский, украинский!"

Это из газеты "Украiнськi обрii".

Скажете, ну мало ли что не напишет газета... Не так все просто. Я уже приводил несколько раз эти чудовищные по своей провокационности цитаты в публичных выступлениях, и ни разу, подчеркиваю, ни разу официальный Киев не отмежевался от них, не дезавуировал их авторов.

Дальше - больше. Генерал Кузнецов, командир Крымского корпуса, был вызван на аттестационную комиссию в Киев и в присутствии десятка человек вынужден был отвечать на прямой вопрос одного из руководителей Министерства обороны Украины: "Вы готовы воевать с Россией?" Генерал Кузнецов категорически отверг такую постановку вопроса. Исход ясен: Крымский корпус решением Министерства обороны Украины расформировывается.

В праздничные майские дни Киев осуществил весьма скрупулезно разработанную операцию. На 15 часов 2 мая генерал Кузнецов был вызван на совещание в столицу Украины, а в половине четвертого в Симферополь прибыл командующий Одесским военным округом генерал Радецкий с новым командиром корпуса. Однако, заподозрив неладное, генерал Кузнецов послал в Киев на совещание своего заместителя, сам же остался в штабе корпуса. Строптивого генерала сместили, но арестовать не смогли: жители Симферополя выдвинули его кандидатом в депутаты Верховного Совета Крыма, и прибывшие для ареста киевские омоновцы оказались бессильными.

Крым - тоже один из факторов создания в народе предпосылок для возникновения "праведной ярости". "В России... сила не может стоять выше права, но нельзя также допускать, чтобы одно упоминание о правах России считалось оскорблением". Это сказал Петр Аркадьевич Столыпин. Теперь же "подаренный", как деревня с крепостными, в честь 300-летия воссоединения Украины с Россией "великим реформатором" Хрущевым своим киевским наперсникам Крым, после развала СССР, стал полуостровом раздора. Но отданный с грубыми конституционными нарушениями полуостров так и остался в стороне от всеукраинской жизни. Подавляющая часть населения Крыма - русские. Мало кого из них прельщает перспектива насильственной украинизации. А такие попытки были сделаны еще во времена Шелеста. Во всех учреждениях тогда сотрудники писали диктанты на украинском языке, и многие руководители лишились своего поста, не справившись с орфографией. Кроме этого, в крымской печати уже публиковались новые, уже сегодняшние, опять-таки лингвистические требования Киева к руководителям разных уровней, как братья-близнецы похожие на прибалтийские, где люди уже поделены на категории в зависимости от количества выученных ими слов "коренной" республиканской нации.

Но лидеры Крыма выбрали мудрый путь. Они, для постепенного повышения статуса полуострова, в точности повторили путь Киева к независимости, используя дословные формулировки. И вот, когда в Симферополе Верховный Совет республики готовился к объявлению даты референдума, за который высказалось гораздо больше людей, чем требовалось по закону, из Киева раздался окрик: не сметь!

И все же 5 мая парламент Крыма конституционным большинством в 118 голосов против 28 принял решение о самостоятельной государственности Крыма. Одновременно была назначена дата проведения референдума - 2 августа. Акт о самостоятельной государственности должен войти в действие именно по итогам референдума.

6 мая парламент Крыма принял и ввел в действие Конституцию республики, отрабатывавшуюся в комиссиях Верховного Совета более года.

В том, что общественность Крыма поддержала решение своего высшего законодательного органа, нет сомнения. Часть депутатов, голосовавших против, в последующие дни вынуждена была, выражая волю своих избирателей, через прессу заявить о своей поддержке принятого документа.

13 мая украинский парламент признал решение крымчан антиконституционным, несмотря на то, что никто в Киеве не смог найти юридического обоснования для этого. Решение высшего органа законодательной власти Украины было подтверждено грозным заявлением Кравчука.

Я представляю себе ситуацию, при которой объявленный задолго до 1 декабря 1991 года Киевом всеукраинский референдум по вопросу о независимости Украины вдруг был бы запрещен руководством существовавшего тогда Союза. Что бы сказали тогда киевские демократы? Какими бы словами назвали происшедшее? Так нет же, в том случае они считали благом разрушить союзное государство. А с Крымом... Какая же тут демократия?

Хотя ирония тут неуместна, но попытки претензий на Крым невольно наводят на сравнение: а что если бы Россия вдруг выдвинула единоличные претензии на наследство Киевской Руси?

***

"Уверен: народу Крыма будет предоставлена возможность высказать свое мнение. Иначе быть не может. Иначе потускнеет "демократический ореол" некоторых киевских политиков, и не только в границах нынешнего СНГ, но и там, где дают кредиты.

Имея доступ к соответствующей информации, могу уверенно сказать: разрыв Украины с Россией губителен для первой и в значительной степени экономически неприятен для второй. Но некоторым киевским политикам очень хочется побыстрее оттолкнуть украинский корабль от общей пристани. Для осуществления этой цели, видимо, следуют известному принципу Наполеона: главное, ввязаться в сражение, а там поглядим. Но имея дело с такой степенью украинско-российской экономической и хозяйственной интеграции, с многолетними братскими связями, с миллионами смешанных семей... куда они зовут? Чтобы побыстрее "ввязаться", кое-кто и легенды готов в дело употребить. Так, некоторое время назад, один из крупных политиков Киева, выступая в Верховном Совете Крыма, сообщил аудитории, что Украина - третья золотодобывающая держава мира. Ошеломленные слушатели попросили разъяснить: может быть, Союза? (Тогда еще существовал Союз). Нет, ответил политик, именно мира, явно намекая на то, что теперь-то нет необходимости в российско-украинском единении. Все это достаточно далеко от экономических реальностей. И лишним подтверждением этого являются настоятельные призывы к населению Украины продать государству за высокую цену имеющиеся у него драгоценные металлы, в том числе и серебро.

Хочется сказать еще несколько слов об армейских и флотских делах. На всех уровнях Киев озвучивает внешне привлекательный и вроде бы убедительный лозунг: отдайте нам нашу долю флота (16 процентов). Но почему-то хранят молчание о делах армейских. А они-то как раз и не в пользу украинских политиков. Киев "приватизировал" три военных округа первой линии, куда вошли наиболее боеспособные соединения Советской Армии, вооруженные лучшей техникой. На территории этих округов находятся стратегические запасы, составляющие четверть всего, что имел СССР. А доля Украины составляет 16 процентов. Как же быть с остальными, прихваченными, как говорят, "в излишек"? А вот этот "излишек", если его учесть при общем балансе, делает права Киева на Черноморский флот, прямо скажем, мизерными. Почувствовав это, в Киеве стали о процентах помалкивать, одновременно подчеркивая тезис - "Все, что в портах Украины".

А ведь весь вопрос можно было бы решить цивилизованно, в том числе и совсем недавно в Ташкенте.

Но, видимо, диалог сейчас не самый популярный метод политики Киева. Решили идти напролом. Авось, испугаются крымчане, авось, Москва дрогнет. И оценивают россиян некоторые украинские политики не очень высоко: "Московин научился искать легкого хлеба... ненавидеть всякий труд..." "...У московина мировоззрение и ментальность вора, грабителя, захватчика". "Сила - единственный аргумент, который понимает и уважает московин". Эти и другие высказывания подобного рода публикуются в следующих изданиях: "Замкова гора", "Нескорена нация", "Вечерний Киев", "Литературная Украина" и т. д. Так что расчет виден: коль в Москве есть политики, готовые рассуждать о возможной уступке настойчивым соседям Выборга, Калининградской области, авось, напугаются и жесткому голосу Киева. И отступят.

Но я уверен, что на этот раз шантаж не сработает. Россия уже получила предметный урок и в Прибалтике, и в Молдове. Именно из молдавского закона о государственном языке, курса на разрыв исторических связей с Россией родилось сражающееся Приднестровье. И пренебречь судьбами 1,6 миллиона русских в Крыму (70 процентов населения) уже не решится ни один российский политик - во избежание нового очага противостояния. Поэтому референдум в Крыму, подчеркну еще раз, должен состояться, и никому не удастся запретить его силой и угрозами.

Мне хорошо известны все выпады лично против меня в руководящих кругах Киева. Выпады, нередко переходящие в оскорбления. Я не хочу отвечать на оскорбительные выпады потому, что вижу в моих оппонентах людей, старающихся воспользоваться моментом для достижения не всегда продуманных целей. А может быть, еще и потому, что верю: уже наступает тот момент, когда раздумчивый украинский дядько, выслушав очередного радетеля за разжигание ненависти к России, качнет мудрой седой головой и скажет:

- Шось нэ тэ балакаетэ, хлопцi! Шось нэ тэ.

И это будет момент истины. Истины, которая когда-нибудь "отблагодарит" нынешних "великих" политиков, ради личных интересов боровшихся за развал сначала Союза, теперь, как они говорят, "Российской империи", а на самом деле выступающих за конфронтацию двух братских народов - россиян и украинцев. Сегодня, и именно сегодня мы должны понять: разжигание вражды на принципах национализма есть не что иное, как поощрение низких инстинктов человеческой природы, и дело политической борьбы за суверенность тем самым превращается в дело всеобщего разрушения.

Попытки украинских сепаратистов порвать полностью с Россией, отсоединиться от российского политического пространства приведут к образованию на Украине перманентного очага национально-религиозного конфликта. Недаром сейчас на Украине яростно атакуется православная церковь. Что это даст России, Украине, россиянам, украинцам, наверное, нет необходимости объяснять. Но задуматься надо всем, пока отношения еще не вошли в глубокую нисходящую спираль. Россия более чем тысячелетием доказала свою жизнеспособность и умение "вставать и возвышаться". А вот что будет с украинской государственностью, делающей первые шаги, с государственностью, которую кое-кто толкает на путь противостояния и экспансии (вспомните мечты о десанте на Кубань)?

Нет, не таков наш общий путь, не таков. И уверен: никакому политику не под силу разорвать нашу общность. Враг для Украины - не Россия, а тот, кто хочет ввергнуть украинский народ в самые страшные для него исторические испытания, кто хочет заставить братьев стрелять друг в друга.

Я далек от того, чтобы кого-то поучать или тем более вмешиваться во внутренние дела суверенной Украины. В равной степени я не имею ни малейшего желания обидеть тех, кто сейчас возглавляет независимое государство. Как человек и как должностное лицо России, я хочу лишь одного: мира и взаимопонимания с братскими народами. Моя статья - это не призыв к противостоянию, а призыв к разуму. Пора понять всем: люди устали от безысходности, от обрушившихся на них несчастий и бед, от той нелегкой судьбины, которая гонит их с земли предков только потому, что они не принадлежат к "коренной" нации. Давайте же зададимся вопросом: долго ли все это будет продолжаться, когда же наступит конец злу, замешенному на национал-карьеризме и политических амбициях?

Думаю, в ответе на этот вопрос и заключается самая высокая правда.

"Российская газета" - Федеральный выпуск №114 (450) 20.05.1992

ertata

Комсомольская бригада М. Лушкиной из колхоза им. Сталина на строительстве газопровода «Саратов-Москва». 1945 г. Фото А. Головачёва.

История российского «большого газа» начиналась в самый разгар Великой Отечественной

Июль 1942 года. Угольный Донбасс оккупирован гитлеровскими войсками. Немецкие танки стремительно продвигаются в сторону Сталинграда – крупного транспортного узла и промышленного центра. Второй клин фашистских армий «разрезает» Кавказ, стремясь захватить нефтеносные недра Баку. Военным заводам, предприятиям, работающим на фронт, начинает остро не хватать топлива – угля, поставляемого шахтами Урала и Кузбасса.

Топливные затруднения начались и в Саратовской области – в то время крупнейшем промышленном регионе юго-востока страны. Именно здесь было размещено свыше 50 крупных эвакуированных предприятий, выпускающих продукцию для фронта. Заводы нуждались в топливе и электроэнергии, но в Саратов перестал поступать не только донецкий уголь, но и мазут из южных нефтяных районов СССР. Топлива остро не хватало и на Саратовской ГРЭС. Было необходимо искать иные источники энергии. В ход пошли дрова, горючие сланцы, даже лузга от семечек...


Однако лучшей альтернативой углю и мазуту виделся природный газ, разведка месторождений которого велась в Саратовской области с 1941 года силами геологов-практиков и ученых Саратовского государственного университета.

Первооткрывателями Елшанского месторождения газа стали геолог И.И. Енгузаров и профессор Саратовского университета Б.А. Можаровский. Упорный труд геологов и буровиков увенчался победой: в октябре 1941 года газовое месторождение с высоким промышленным потенциалом было открыто в поселке Елшанка в пригороде Саратова. Девять месяцев спустя было принято решение построить газопровод Елшанка – Саратовская ГРЭС.

Земляные работы на трассе газопровода были трудными и упорными. Слова «фронт работ» - звучали не только как фигура речи. Строительство газопровода было настоящим фронтом и не только трудовым. Неподалеку возводились еще и оборонительные сооружения – противотанковые рвы, линии траншей. 200 мобилизованных с предприятий города рабочих двигались навстречу друг другу, не прекращая работу даже под частыми вражескими бомбардировками. 18,6 километров трассы были пройдены в рекордно короткие сроки – за 35 дней.

30 октября 1942 года елшанский газ поступил в топку одного из реконструированных котлов Саратовской ГРЭС. За первые же сутки работы котел выработал 100 тыс. кВт. ч. электроэнергии, сэкономив 130 тонн угля. В следующие месяцы от главной магистрали был построен газопровод до ТЭЦ, таким образом, была создана надежная топливная база для электростанций Саратова. Заводы и предприятия прифронтового промышленного центра в труднейшие месяцы войны, в дни Сталинградской битвы бесперебойно снабжались энергией. Областная газета писала в те дни: «Газ был важным рубежом в дни Сталинградской битвы. Он помог ковать оружие победы в дни наступательных боёв нашей Армии».

Так в советской энергетике началось промышленное использование газа. Небольшой газопровод имел отнюдь не локальное местное значение, он стал началом дальних магистральных газопроводов.

Год спустя, осенью 1943 года, Наркомат нефтяной промышленности направляет в Саратов группу специалистов для изучения результатов разведок и использования природного газа. Эксперты не только высоко оценили работу, проделанную саратовскими учеными, геологами-практиками, промышленниками, но и пришли к выводу о возможности использовать саратовский газ для улучшения снабжения голубым топливом Москвы.

Сомнений и сомневающихся в возможностях этого начинания было немало. И, тем не менее, в том же году при Совете народных комиссаров СССР было создано Главное управление газа и искусственного жидкого топлива – Главгазтоппром. Проект газопровода «Саратов - Москва» стал первым важным делом этой организации. Но только когда в январе 1944 года на площади Курдюм, расположенной рядом с Елшанкой, был получен мощный фонтан газа с суточным дебитом около 1 миллиона кубометров, было принято окончательное решение строить газопровод.

Срок строительства был определен очень короткий – два года. Работы были развернуты сразу по всей трассе, разбитой на семь строительных участков. С московских предприятий и строек на возведение газопровода были отправлены сварщики, слесари, монтажники. Предстояло на протяжении около 800 километров магистрали проложить трубы диаметром 325-350 мм, впервые в отечественной практике построить 6 компрессорных станций, повышающих давление газа и поддерживающих его на уровне 5,5 МПа. Трубопровод становился второй в мире после американской «Теннесси» магистралью дальнего газоснабжения. Пуск его в эксплуатацию – первой страницей в истории «большого газа» в России.

Изыскатели не только выбирали лучшую трассу для газопровода, но и площадки под строительство компрессорных станций, будущих поселков, искали источники водоснабжения. Круглосуточная работа велась в любую погоду. Люди, инструменты, оборудование прибывали из Московской, Саратовской, Пензенской, Тамбовской, Рязанской областей, через которые пролегал маршрут газопровода.

Сухие цифры рисуют масштабную картину строительства.

Маршрут газопровода пересекал 80 рек и ручьев, 85 оврагов, 22 населенных пункта, 16 железных и 12 шоссейных дорог, 14 километров болот, 43 километра пойм рек, 68 участков, заросших лесом. Строители построили 487 переходов через естественные и искусственные препятствия, в том числе через реки и каналы, железные дороги.

На газопроводе было уложено 50 тысяч тонн труб, сварено тройным швом 100 тысяч стыков труб, выполнено 7,5 миллионов кубометров земляных работ.

3,5 миллиона кубических метров грунта при рытье траншеи газопровода «Саратов – Москва» было вырыто преимущественно вручную. На эти работы привлекались так называемые «трудовые армии», а также местные жители, проживавшие в 7-километровой полосе по обе стороны от магистрали.

Норма выработки на одного взрослого – а таковыми считались мужчины от 16 до 60 лет и женщины от 20 до 50 лет – была определена в 5 погонных метров при глубине 2,20 метра. Работа велась круглосуточно – при свете костров, факелов, автомобильных фар.

В то время в мировой практике было принято укладывать газовые трубы на глубину более двух метров. Так первоначально делалось и на трассе Саратов-Москва. Но впоследствии с целью уменьшения объемов земляных работ решено было проверить возможность укладки труб на меньшую глубину. Проведенные испытания подтвердили правильность данного предложения: газопровод выдержал все испытания, и с тех пор газопроводы укладываются на малой глубине. Но не только это апробировалось на первой магистральной стройке страны. Поточно-скоростной метод ведения линейных работ, сварка встык тонкостенных труб высокого давления – все применялось впервые. Строительство стало опытным полигоном, на котором в неимоверно трудных условиях отрабатывались новые технологии и методы.

Вся страна помогала стройке. На Челябинском трубопрокатном заводе изготавливали трубы повышенной прочности для сооружения переходов через реки, специально для этого была освоена новая марка стали. Машиностроительные заводы, несмотря на загруженность, оперативно изготавливали для газовиков различные механизмы и оборудование. 50 тысяч тонн различных грузов было доставлено на строительство газопровода. Газоперекачивающие агрегаты «Купер Бессемер», трубы, сварочное оборудование закупалось в США. Там же проходили обучение будущие специалисты.

Численность работающих на этой исторической стройке на 1 января 1945 года составляла 75 тысяч человек. Газовая магистраль пересекла территорию пяти областей России – Саратовской, Пензенской, Тамбовской, Рязанской и Московской. 5 января 1946 года газ был пущен в магистраль. В мае он самотеком пересек границу Московской области. 10 июля саратовский газ был пущен в Московскую городскую энергосистему. С 11 июля газ поступил на столичные заводы, электростанции, в дома москвичей, заменив ежегодную доставку в Москву свыше 1 миллиона кубометров дров, 650 тонн угля, около 150 тысяч тонн керосина и более 100 тысяч мазута. Первенец советской газовой промышленности – газопровод «Саратов-Москва» начал работу.

Наталья Дегтярева

ertata

Бывший председатель Верховного Совета России Руслан Хасбулатов о том, как можно было повернуть перестройку и спасти СССР

Тридцать лет назад, в марте 1985 года, к власти в СССР пришел Михаил Горбачев. Спустя месяц после назначения на пост генерального секретаря он, подражая Владимиру Ленину, озвучил знаменитые «апрельские тезисы», от которых принято вести начало перестройки. Заведующий кафедрой мировой экономики Российского экономического университета имени Г.В. Плеханова, бывший председатель Верховного Совета России Руслан Хасбулатов рассказал «Ленте.ру», как сегодня видит перестройку, почему развалился СССР и как следом чуть не развалилась Россия.

Когда в стране объявили перестройку, вы преподавали в Московском институте народного хозяйства имени Плеханова. Расскажите, как вы ее встретили?

Хасбулатов: Как и большинство наших интеллектуалов, я встретил ее с восторгом. Много приходилось ездить за границу по линии молодежного «Спутника» и общества «Дружбы». А АПН (Агентство печати «Новости»), публиковало мои брошюры о горбачевской перестройке. Они были изданы на всех европейских языках и пользовались популярностью. Весь мир тогда объездил, везде встречали хорошо, Горбачев вселял за границей надежду на прекращение противоречий с Западом, установление гармоничных отношений. Люди радовались нашей перестройке, были большие ожидания, что будет лучше с экономикой, свободой, будет открытое общество, восторжествуют общечеловеческие ценности, о которых много и хорошо говорил Горбачев.


Конечно, наши люди порядком устали от напряженности между США и СССР. Помните: сбитый корейский «Боинг», когда погибли почти 300 человек. Тогда президент США Рональд Рейган объявляет СССР «империей зла», а в ответ начинается массированная антиамериканская кампания с нашей стороны. Кстати, в советском обществе тогда такого антиамериканизма, как сейчас, не было, был скорее интерес к тому, что «там происходит» и как люди живут в этом «капитализме». Враждебность на высоком пропагандистском уровне не переносилась в структуры общества, люди не чувствовали вражды ни к Западу, ни к США. Наше тогдашнее общество было в высокой степени интеллектуальным, «толстые» журналы и газеты выходили миллионными тиражами.

С 1987 я уже был консультантом в Совете министров СССР у Николая Рыжкова по социально-экономическому блоку, куда меня привлек академик Леонид Абалкин. Когда мы собирались, многие экономисты говорили руководству, что того уровня демократии, который дали в начале перестройки, вполне хватит, и пора заняться экономикой. Но вместо этого Горбачева, похоже, «понесло», как Остапа Бендера. Так, в частности, он достал из небытия и начал обсуждать «Союзный договор», давно инкорпорированный в Конституцию СССР. Это была огромная ошибка. Но не только это.

Но до этого была борьба за повышение дисциплины и антиалкогольная кампания.

По поводу повышения дисциплины в государственном и административном аппарате. Меры, предпринятые Андроповым, я считаю, были полезными, они дали серьезный эффект. Неплохо, если бы подобные действия осуществил бы и Путин.

Другой вопрос — антиалкогольные мероприятия. Их следствием стало нарушение финансово-экономического равновесия страны, деформация бюджета. Я тогда сомневался насчет итогов, сколько именно недобрал бюджет. Полагал, что где-то 30-40 миллиардов долларов в 1986-1987 годах. Но бывший премьер СССР, Николай Иванович Рыжков сообщил, что антиалкогольная кампания нанесла СССР ущерб в 100 миллиардов долларов! В современной оценке, это более 500 миллиардов. Здесь надо иметь в виду и другие обстоятельства. Тогда, в 1985-1986 годах цены на нефть и газ значительно упали: с 30-40 долларов они опустились до 15-20 долларов за баррель в течение двух лет. Это сократило существенно бюджетные поступления. Еще один источник затрат — неразумный ввод войск в Афганистан. Он требовал затрат около 30 миллиардов долларов в год. В результате наметилось серьезное уменьшение расходов на социальные цели, начал снижаться уровень жизни населения, усилились и расширились дефициты.

В экономике стали развиваться хаотические процессы под влиянием волюнтаристских решений.

Какие помимо указанных выше?

Например, совершенно абсурдные решения высшей власти относительно выбора руководителей всех организаций в стране. Такой клич бросил Горбачев — человек вроде бы опытный, работал в сельском хозяйстве и на производстве...

Что такое выборы начальников цеха, завода? Где вы такое видели? На капиталистических предприятиях такого никогда не было и не может быть, там жесткая дисциплина — иначе нельзя, это нормально. Но в СССР стали внедрять «демократию в производство», прямо по схемам князя Кропоткина, классика анархизма. Даже Прудон до этого не додумался. В результате по всей огромной стране развернулась «выборная лихорадка», в которой участвовали дворники, вахтеры, сторожа — они тоже выбирали художественного руководителя Большого театра или директора известного малолитражного завода в Риге.

Выборы директора. Елгавский завод микроавтобусов РАФ имени XXV съезда КПСС. Латвийская ССР.

Вы пишете в своих книгах, что у Горбачева не было никакой тактики и стратегии и он действовал по интуиции. Разве такое возможно?

Горбачев, как мне кажется, старался как мог. Но никакого серьезного, продуманного плана у него не было. И это не только его вина, но и всей огромной бюрократии. Это я лично понял, когда уже был избран заместителем председателя Верховного Совета Бориса Ельцина. Я с Горбачевым, по просьбе Ельцина, по два-три раза в день встречался. Ему (Ельцину) было некомфортно с ним говорить — такие у них были взаимоотношения. У меня же с Горбачевым сложились хорошие личные отношения. Он был мягкий, добродушный человек, в отличие от Ельцина. Я ему говорил: «Зачем эта затея с Союзным договором? Зачем вы достали из нафталина Союзный договор 1922 года? Нам ведь нужна, прежде всего, экономическая стабильность!» И еще другой важный вопрос, который я с ним неоднократно обсуждал, — это необходимость признания частной собственности, возрождение политики НЭПа.

И какая была реакция?

Как всегда, ироническая, а затем: «Я подумаю, посоветуюсь с товарищами». Думаю, Александр Яковлев, всесильный секретарь ЦК, ему подсказал эту порочную идею Союзного договора. По моему мнению, Яковлев вовсе не был агентом, но он точно был догматиком, сторонником западного пути развития.

Они торопились?

Смотря кто. Те, кто желал развала социализма и перехода на капитализм, торопились. Все время «подгоняли» Горбачева. А он постоянно подыгрывал им, пытался доказать, что является «большим демократом», чем все они, вместе взятые. В частности, группа из так называемых межрегиональных демократов из Союзного парламента. Они называли себя «демократами», как будто другие не «демократы». Это был вызов, крайнее неуважение к другим депутатам.

Николай Рыжков говорит, что он, Горбачев и Долгих при Андропове разрабатывали план реформ, план будущей перестройки, работали несколько лет. Куда же делась разработанная ими тактика и стратегия?

Не знаю, у меня и с Николаем Ивановичем всегда были хорошие отношения, я вообще считал, что устранение Горбачевым Рыжкова в начале 91-го года было большой ошибкой. Он был порядочным человеком и профессионалом высокого класса. Возможно, несколько мягкий. А что касается замыслов Андропова, я так понял: узкий круг ближних людей несколько раз собирался по инициативе Андропова — он был человек очень информированный, как тогда было принято писать — «кристальный коммунист», человек социалистических принципов. И, видимо, инстинктивно понимал (мне близкие к нему люди об этом говорили), что надо менять основательно саму модель социализма. Но ничего конкретного не успел сделать. И наследия в этой части он не оставил. Поэтому нет смысла говорить о том, что произошло бы при Андропове в части изменения модели социализма. Но одно ясно — он бы сохранил СССР.

Первое совместное заседание палат Совета Союза и Совета Национальностей. На снимке: Николай Рыжков (на первом плане), Рафик Нишанов, Анатолий Лукьянов и Михаил Горбачев (слева направо на втором плане).

В каком году вы начали понимать, что перестройка, вся эта затея — больше слова, чем дело.

В 88-м. Я хорошо знал некоторых влиятельных советников-академиков Горбачева. Дружил с Абалкиным, знал Петракова, больше общался с опытнейшим Арбатовым — это был кладезь мудрости, — и он также считал, что политические преобразования надо оставить немного в стороне. О том же говорили академики Богомолов и Федоренко. Все они публично на пленумах ЦК и заседаниях в Совете министров настаивали на том, чтобы в первую очередь, взяться за преобразования в экономике. Уровня демократии, который был создан к 88 году, вполне хватало. Это та мудрость, которую Дэн Сяопин применил, но не оценили в Кремле. Дэн не отстранил партийный аппарат от власти. Ведь в партийном аппарате всегда были самые сильные кадры, хорошо подготовленные администраторы. Дэн Сяопин их выдвинул на передний рубеж, чтобы они служили авангардом в создании новой модели экономики. А Горбачев взял другую тактику — отстранение партии от управления. А кем ее заменять? Ведь не было других кадров, кроме этих партийных администраторов. Вот этим и воспользовался Ельцин, а также Кравчук и Шушкевич. Повсюду появляются безродные и безответственные болтуны — «демократы», кстати, плохо образованные, циничные, ни в грош не ставящие народ и его интересы.

Пишут, что у Яковлева была тогда идея, которую он предлагал тому же Горбачеву в Волынском — отстранить КПСС от власти путем создания второй партии и прийти к двухпартийной системе, как в США.

Эта идея витала в воздухе давно, с начала перестройки, ее можно было осуществить, но как мне казалось, несколько позже — после того, как будет принята программа преобразований и достигнуты серьезные успехи в развитии. Я тоже был членом партии, мы относились к этому делу достаточно формально, и членство в КПСС нисколько не стесняло нашу деятельность. Хотя я по своим убеждениям был социалистом, но я тоже считал, что надо создавать социал-демократическую партию. Но, как и академики Арбатов, Богомолов, Федоренко и многие другие весьма опытные и умелые люди, я считал, что это должно происходить постепенно. Сперва надо использовать все ресурсы для безболезненного перехода к новой экономической модели. В ней предусматривались приватизация легкой промышленности, торговли, включая розничную и т.д.

В то же время вся тяжелая промышленность, включая ВПК, оставалась бы под контролем государства. Рядом с ней, то есть государственной, создается конкурентная капиталистическая экономика, развивается мелкое предпринимательство, включая сельское хозяйство, торговлю и т.д. Государство осуществляет помощь этому частному сектору. Госплан создает соответствующие условия, чтобы «заиграл» рынок — заработал мелкий сектор без особенно крупных затрат. Я помню, тогда собирал предпринимателей, они мне говорили: «Руслан Имранович, дайте нам условия, налагайте на нас хоть 80-90 процентов налогов, но дайте нам возможность самостоятельно распоряжаться хотя бы 10-20 процентами прибыли». Одновременно с этим предполагалось снять монополию внешней торговли. Чтобы западные компании могли поставлять нам товары, тем более когда у нас есть сложности, дефицит. За счет этого маневра у нас бы наполнился рынок. И таким образом осталось бы время, чтобы грамотным путем осуществлять стратегические реформы без ухудшения ситуации со снабжением.

Горбачев, видимо, понял, что ничего у него с экономикой не выйдет, решил заигрывать с республиками, и стал бесконечно обсуждать этот Союзный договор и будущий референдум. Он уже не слушал никого. Горбачев сам дал сепаратизму дорогу. Плюс карабахские события, которые начали накатываться с 1988-1989 года. Их следовало жестко пресечь. Я был свидетелем того, как канадское правительство решило проблему с восстанием в 1968 году, когда квебекские сепаратисты похитили даже представителя королевы, а министра труда застрелили. Премьер министр Канады Пьер Эллиот Трюдо ввел в Квебек войска и очень жестко принял все военно-полицейские меры и заявил, что «демократия существует для народа и во имя его интересов, а вооруженное восстание сепаратистов — это идея преступников, и они должны за это ответить».

Карабахский конфликт. Митинг.

Конечно, государство должно себя защищать. Первый опыт нерешительности Горбачевым был показан в Карабахе, когда, по моему мнению, трех преступных руководителей Армении, Азербайджана и Нагорного Карабаха надо было арестовать, привезти в Лефортово, где я сам потом оказался (смеется). Ведь после этого, между прочим, поставили вопрос о выходе из СССР «прибалты», когда они увидели, что никаких серьезных действий центральная власть не принимает и не способна принимать.

В вашей книге вы объясняете мягкость и нерешительность Горбачева тем, что у него были комплексы перед Западом.

Да-да, этот комплекс был у всех, не только у Горбачева. А после него — он стал повсеместным. Ельцин никогда не пошел бы на расстрел парламента в 1993 году, если бы Клинтон не дал разрешения. В основном проводником ельцинской политики был немецкий канцлер Коль — он уговорил Клинтона дать разрешение Ельцину на жестокое подавление Верховного Совета России. Ельцин стал откровенно марионеткой США. Он был от них зависим в прямом смысле слова. Вообще, я вижу, что вся российская элита — и политическая и деловая — обладает комплексом неполноценности перед Западом. И даже сегодня.

Возвращаясь к Горбачеву: на первом этапе им была допущена еще одна догматическая ошибка. В 1989 году прибалтийские республики ставили перед Съездом народных депутатов СССР вопрос об экономической самостоятельности. Кстати, и Абалкин, и Рыжков, и Петраков, и Арбатов — все они были за то, чтобы дать им эти полномочия, а Горбачев уперся. Надо было им дать самим проводить реформы, у них светлых голов тогда было немало. Может быть, сделали бы что-нибудь полезное. Нет, отвергли их инициативу. Результаты мы видим сегодня.

А программа «500 дней»? Что было в ее основе?

В основе этой программы лежали идеи академика Николая Шмелева, а затем академика Станислава Шаталина. Григорий Явлинский их использовал, но в достаточно примитивном изложении. Кстати, эту программу российский парламент одобрил уже после того, как против проекта Абалкина выступили союзные республики, да и сам Горбачев. Чтобы взять какой-то ориентир, мы ее одобрили, понимая всю слабость и непроработанность, а Явлинского сделали вице-премьером для претворения в жизнь этой программы. Но он, естественно, все это провалил, ничего не сделал. Организатор из него получился никудышный.

Когда Горбачев начал терять контроль над ситуацией?

В 1989 году, когда в союзном парламенте была образована Межрегиональная депутатская группа (МДГ) во главе с Афанасьевым. Вот тогда он начал терять контроль над ситуацией в стране. До этого Горбачев исходил из положения, что он истинный демократ и все, что он делает, соответствует нормам западной демократии.

Заседание Межрегиональной депутатской группы. На первом плане слева — П.Г. Бунич, за столом справа — А.Д. Сахаров и Ю.Н. Афанасьев, 1988 год.

А тут, вдруг, объявились еще «большие демократы», чем он сам! Вот он и растерялся: бороться с ними, в глазах Запада, означало, что Горбачев — не демократ. Не бороться — это вело к нарастанию на него атак со стороны ЦК КПСС. В результате Горбачев оказался в «ловушке». Следует отметить, в МДГ входил и академик Сахаров, но о нем разговор отдельный, он был всего лишь символом этой группы. Сахаров был за социализм, за единство СССР, он разработал проект Конституции Союза Советских Социалистических Республик Азии и Европы. Он был гуманист и убежденный демократ, теоретик конвергенции. Он искренне полагал, что социализм — это более высокая ступень по сравнению с капитализмом. А МГД прикрывались его именем. Горбачев не смог управлять ни этой группой, ни Всесоюзным Съездом и Парламентом. Я, например, в Верховном совете России всех этих лживых демократов прижал, заставил работать и следовать общей линии российского парламента в интересах нашего народа. Поэтому они и возненавидели меня.

Почему он не смог с ними работать?

Человек 200 радикалов было, но они навязали волю всему Съезду депутатов СССР. Ни одного конструктивного предложения с их стороны не было, только критика Горбачева и КПСС. Помню, замечательно против них выступил поэт Олжас Сулейменов: «Я разделяю ваши взгляды, я демократ, но что же вы все время критикуете и критикуете Горбачева и ничего не предлагаете?»

Я считаю, что деятельность именно этой «группы демократов» привела к мятежу в августе 1991 года — их интересы сомкнулись в неприятии Горбачёва с интересом сил, представленных Крючковым и другими ортодоксами из ЦК. Они не сумели организованно выступить против ГКЧП, основное и единственное противодействие ГКЧП оказал Российский Верховный Совет. А эти хваленые «демократы» даже не созвали Съезд народных депутатов СССР, они оказались способны только демагогией заниматься, хотя там, среди них, были талантливые люди. Но и они оказались заложниками демагогов.

И еще предстоит понять, чего лишилась цивилизация с потерей СССР!

До ГКЧП вам было известно, что что-то такое готовится?

Много было слухов, и в прессе писали об этом, а «советник» Горбачева, некий Мигранян, даже обосновывал необходимость «просвещенной диктатуры». Накаркал. Я на эту тему давал интервью телевизионщикам, где отрицал возможность такого сценария, полагал, что обстановка в СССР не дает предпосылок для заговоров и переворотов. Исходил из того, что демократический процесс в стране далеко зашел и общество не потерпит путчистов. Введение ГКЧП было для меня большой неожиданностью. За несколько дней до этого я был в Сочи, помогал местным властям справиться с последствиями стихийного события — шторма. И даже звонил министру обороны Язову, просил тяжелую технику для восстановления какого-то трубопровода у кавказского хребта. Он сказал: «Конечно, немедленно поможем», и помощь оказал. Вернувшись в Москву, за день до ГКЧП, я встретил, уже ночью, Ельцина — он прилетел в Москву из Казахстана, где он вел какие-то переговоры с Назарбаевым. Я его, как обычно, встретил в аэропорту, проводил его домой, мы жили по соседству. 20 августа должно было быть подписание нового Союзного Договора, и мы с Ельциным обговорили некоторые вопросы. В частности, что в Договоре Горбачева некоторые статьи мы, российская делегация, подписывать не будем, так как юристы Горбачева в этом Договоре приравняли республики Российской Федерации к союзным республикам. С этим я категорически не был согласен. И разъяснил это Ельцину. Кстати, когда этот вопрос стали обсуждать в Новоогарево ранее, я перестал даже посещать эти заседания, в знак протеста.

Защитники Белого дома пытаются остановить танк, 19 августа 1991 года

Это же был бы развал России...

Да, следом за союзными республиками были бы объявлены Татарская, Башкирская, Осетинская, Чеченская, Дагестанская и т.д. Все они становились бы равными с Казахстаном, Белоруссией, Украиной. Обговорили это с Ельциным и разошлись. В 7 утра я встал, как всегда, бодрый. Звонит жена из московской квартиры и сообщает, что в стране переворот, просит включить ТВ. Включил телевизор, а там и правда «Лебединое озеро», потом показали Янаева и других. Позже я узнал, что фактическим организатором был Крючков, глава КГБ. Я немедленно побежал к Ельциным. Там, у порога, стоит хмурый Коржаков. Увидел Наину Иосифовну, вбежал на второй этаж. Ельцин сидел на кровати, неопрятный и подавленный. Увидел меня, говорит: «Обыграл нас Крючков. Все, через час нас с вами возьмут».

Я ему отвечаю: «Как так возьмут? Соберитесь, приведите себя в порядок, мы что, с вами в бирюльки играем? Давайте, звоните в Алма-Ату Назарбаеву, в Киев Кравчуку, заручимся поддержкой. Спрашиваю также его: «Кого из военных вы знаете? Через 15 минут будьте в порядке, я созову всех наших руководителей. Надо драться, а не сдаваться!»

Связь не отключили?

Ни свет, ни связь не отключили. Я полагаю, что они хорошо в КГБ знали психологию Ельцина и полагали, что он сдастся. И он уже фактически сдался, когда я его увидел. Так что они его «просчитали». У них был план вывезти нас на одну из своих подмосковных дач, чтобы он (Ельцин) там сложил с себя все полномочия и вернулся в Свердловск. Это был предельно мирный сценарий. Крючков мне потом несколько раз говорил: «Я твой фактор не учел, мы из-за тебя проиграли, а все лавры достались Ельцину».

Вы автор воззвания народу, после которого начали собираться защитники Белого дома?

Да, его я писал. У Ельцина собрались Силаев, Руцкой, Шахрай, Полторанин, Бурбулис. Я дал ручку Полторанину, он у нас главный был журналист, а у него руки дрожат. Я рассердился, со злостью забрал у него ручку и сам стал писать. С этого началось противостояние путчистам. Москвичи нас поддержали.

Вы упомянули, что Ельцин пытался сбежать в американское посольство. Это правда?

Ну это известный факт, и об этом было написано уже в 1992 году. Конечно, Ельцин боялся ареста (ну кто не боится?). Помню: ночь, моросит дождь, в Дом советов пришли мокрые Гавриил Попов, Юрий Лужков с молодой женой — они тоже боялись, что их арестуют. Я их отправил согреваться, и тут вбегает в кабинет Коржаков и дурным голосом кричит: «Руслан Имранович, срочно к президенту!» Спускаемся на лифте, внизу, в гараже, стоит Ельцин, его помощники, охрана и большая машина «Зил 114». Ельцин сразу ко мне: «Через полчаса будет штурм, нам надо спасти себя, едем в посольство США, через два дня после большого шума в мире мы вернемся».

Президент России Борис Ельцин в ночь с 20 на 21 августа 1991 года в Белом доме

Я даже не стал размышлять, говорю: «Вы правы, правильное решение, вы президент, вы у нас один, вас надо спасать, а у меня здесь 500 депутатов». С этими словами развернулся и пошел к лифту. Иду к себе и думаю: «Что же теперь будет... Президент сбежал...» И когда я шел по коридору, под руку мне подвернулись военные. Подбежал генерал Кобец и говорит: «Вот тут генерал Лебедь, он хочет нам что-то подсказать, помочь...» Я был в ярости, не знал, на ком ее сорвать, а здесь — подходящий случай. Говорю: «Если вы хотите помочь, то зачем вы подогнали сюда танки?» Лебедь мне говорит: «Если будет надо, за пять минут ваш Белый дом возьму». На что я ему отвечаю: «Через пять минут никак не возьмешь! Генерал Кобец, арестуйте этого путчиста и бросьте в подвал! Через два дня разобьем мятежников, а он пойдет под трибунал».

Кобец открыл рот, а Лебедь замолчал и встал по стойке смирно. Вот тут я, наконец, успокоился и прошел в свой кабинет. Зло выплеснул, велел никого не пускать, не знал, что делать, была какая-то опустошенность, даже мысли какие-то ленивые. Думал, что, как только Ельцин сбежит, американцы тут же всем сообщат о нашем поражении. Сидел, размышлял, прошло минут 20-30, как мне кажется. И тут раздается телефонный звонок от Ельцина: «Руслан Имранович, вы так решительно отказались эвакуироваться, что я тоже решил воевать вместе с вами. Будем вместе до конца». Он ушел в подвал, а я остался командовать, разумеется.

А почему именно в посольство США?

Как я потом узнал от первого замминистра обороны СССР Владислава Ачалова, это была игра Крючкова. Через свою агентуру в посольстве США он запустил информацию, что назначено время штурма, при котором должны убить Ельцина. Это была дезинформация, но ее «проглотили» американцы и рекомендовали Ельцину «эвакуироваться» в посольство США. Крючков все время сидел на телефоне, рассказывал Ачалов, ждал бегства Ельцина, а потом, когда ему сообщили, что Хасбулатов отказался бежать, а Ельцин следом за ним передумал, Крючков швырнул трубку, схватился за голову и воскликнул: «Хасбулатов выиграл у меня».

Горбачева в Форосе блокировали или нет, существуют на этот счет разные мнения, есть и такое, что он ждал, как будут развиваться события.

Это был полуарест, в мягкой форме. Указа или разрешения на переворот Горбачев им не дал. Делегацию, которая к нему прибыла с приказом о введении ГКЧП, он обматерил, подписывать отказался. В запале сказал, мол, делайте, что хотите, но подписывать не буду. Они этой фразой и воспользовались. Сговора у него с ними не было. Конечно, ему надо было сесть в их самолет и вернуться в Москву, в Кремль. И потребовать объяснений: что вы тут устраиваете? Он же их всех хорошо знал. Так что говорить однозначно, что Горбачев все знал, все одобрил, — неверно. Другое дело — он не попытался жестко пресечь любые «инициативы» в этом направлении.

Президент СССР Михаил Горбачев (слева) и президент РФ Борис Ельцин (справа) во время вечернего заседания внеочередной сессии ВС РСФСР, август 1991 года

Почему ГКЧП посыпался?

Это не трусость. Генерал Ачалов и маршал Язов знали цену жизни, оба были в Афганистане, Закавказье. Язов еще был ветераном Великой Отечественной войны. И Язов, и Ачалов не особенно полагались на генерала Грачева, поэтому Ачалов сам обходил позиции у Дома Советов. Грачев и Лебедь, кстати, готовы были расстрелять демонстрантов, если бы дали приказ, это потом они рядились в спасителей. Ачалов же после обхода сообщил Язову, что собралось много народу и может быть кровопролитие: «Стоит ли штурмовать Дом Советов?». Язов тут же сказал: «Нет, не стоит. Из-за этой шайки мы с тобой честью советских офицеров рисковать не будем». Должен сказать, высочайшую порядочность, честь, служение народу в эти дни проявил Генерал Владислав Ачалов. Это был очень авторитетный генерал ВДВ, с ним считались в армии, ему доверяли.

Неужели КГБ не мог вас арестовать?

Я думаю, могли. Но они не верили, что я буду так решительно действовать. Они знали хорошо Ельцина и тех, кто его окружает, его похождения, падения в реку, свердловские эпизоды, когда он потом извинялся, каялся, плакался. Они не рассчитывали, что так много выйдет людей для защиты Дома Советов. И просчитались со мной. Как и в 1993 году. Для меня понятие чести очень важно, я же не мог уйти с линии борьбы, чтобы смеялись надо мною позже. Как с таким жить дальше?

И депутаты, как «левые» так и «правые», все они отбросили свои противоречия и проявили героизм, надо отдать им должное. А КГБ побаивалось военных: как мне рассказывал Ачалов, когда Крючков начал повышать голос, Язов отвел Ачалова в сторону и приказал ему быть готовым, чтобы арестовать Крючкова и его генералов. Крючковцы все подслушивали и поняли, что если будут действовать против народа, то армия их не поддержит и сомнет. Пресса пишет, что в ГКЧП были малодушные, трусливые деятели, а Ельцин показал себя «решительным». Но это не так. В ГКЧП были достойные люди, они совершили ошибку, но они не стали проливать кровь. Это надо признать. А трусом всегда был Ельцин — и в августе 1991 и позже, а в 1993-м показал себя бандитом. Путчисты в августе 1991 года рисковали карьерой и жизнями, но не допустили кровопролития. Настоящий переворот произошел в Беловежье. Только в истории удачные перевороты переворотами не называют. Я иногда размышляю над прошлым и считаю своей большой ошибкой, что не пошел тогда (после Беловежья) к Горбачеву и не предложил подписать указ, назначающий меня премьером СССР, возможно, тогда удалось бы сохранить Союз. Но что поделаешь! История нас опережает!

Конституционный кризис 1993 года. Молодежь наблюдает за штурмом Дома советов РФ.

А что же вы? Почему не пошли на этот шаг?

Не знаю. Наверное, воспитание у меня такое. Не предложил я эту спасительную идею. Эта идея витала в наших парламентских кругах.

После ГКЧП произошла страшная вещь. Союз предельно ослабел, он балансировал на границе существования. Горбачев фактически стал заложником Ельцина. Он приказал распустить Съезд народных депутатов и Верховный Совет СССР; арестовали Лукьянова. А в наших российско-советских условиях, если главы нет, то считай, власти нет, ни союзного правительства, ни чего-то другого. В Российской федерации тогда тоже не было правительства! Ельцин еще перед путчем разогнал правительство Силаева. Огромная страна никем не управлялась!

Тогда я явочным порядком созвал Президиум Верховного Совета и мы работали круглые сутки, фактически управляли страной и даже делами СССР, областями и республиками. Все тогда знали, что «Хасбулатов на месте», он решает вопросы. Это не позволило России распасться, хотя данные процессы распада, однако, стали бурно развиваться. В этот период я неоднократно ставил перед Ельциным вопрос: давайте скорее создадим правительство! Кстати, у него самого были неплохие идеи пригласить в правительство известного офтальмолога, академика Святослава Федорова, затем — академика Юрия Рыжова, потом — Юрия Скокова. Но все это оказалось жалкой игрой. Он предложил в правительство никому неизвестных людей, какого-то Гайдара, Бурбулиса и еще кого-то, имена которых не хочу говорить в силу их ничтожности.

Они вышли из неформальных клубов, были известны в кругах интеллигенции...

Да-да, кто-то их знал, но не общество. Это были типажи что-то типа тех, что недавно выходили на Болотную площадь. Но самое смешное в том, что они не знали экономику ни капитализма, ни социализма. Это, видимо, и не было важным — одновременно с ними пришли американские специалисты. Как потом я выяснил, с ними работали и представители иностранных разведок. Как после всего этого, не анализируя события, можно воспринимать современные украинские события? Они лишь повторяют то, что происходило в Москве в 1991-1993 годах!

Почему Ельцин вдруг так яростно начал торпедировать Горбачева?

После ГКЧП, когда Горбачев вернулся в Москву, Ельцин сделал его своим заложником. Об этом, по-моему, только я писал в своих книгах. Он не дал Горбачеву сформировать союзное правительство. Были и другие важные события. Тогда же произошли события в Чечено-Ингушетии, где отставной генерал Дудаев на волне демократизации разогнал местные власти в этой республике. И вот удивительное дело, я в тот момент был в Японии, «отвозил» письмо Ельцина по поводу Курил премьер-министру этой страны. Без моего ведома вице-президент Руцкой подготовил проект по введению ЧП в Чечено-Ингушетии. ЧП провалился, потому что в аэропорт Грозного прибыли два батальона солдат, но без оружия, которое им должны были подвезти из Моздока.

В общем, произошел провал и все организаторы опять просят от меня помощи. Я звоню Горбачеву (он же все еще президент СССР, и войска подчиняются ему), говорю: «Ельцин ввел ЧП без моего ведома, но надо помочь, дайте приказ — введите войска». Он отвечает: «Нет, нет!» Наотрез отказался. Ведь можно было без особого труда усмирить Дудаева. Тогда, может быть, и двух полков хватило бы. Дудаев — профессиональный военный, он знал, что против армии он ничего не сможет делать, его возьмут и арестуют. Я звонил министрам обороны, в МВД, но все они ссылались на Горбачева и тоже не захотели рисковать своим положением.

В истории этот момент остался незамеченным, но сыграл особую роль в отношениях Ельцина и Горбачева. После отказа помочь армией Ельцин так взъярился на Горбачева! Я был у него в кабинете, он ходил туда-сюда весь красный и рычал: «Я его в порошок сотру! Я уничтожу его!» И после этого он дал указание своим юристам убрать из документов по СНГ упоминания о всяких руководящих органах. Это было ключевое событие, после которого Ельцин начал уничтожать Горбачева, хотя до этого он договаривался с союзными республиками, что оставляет за Горбачевым пост главы СНГ.

Что было в Беловежье? Одни пишут, что пьянка, другие говорят — всю ночь работали.

Как все или почти все участники говорили, там все было. Но не хотел бы распространяться на данную тему. В целом же это был один из самых позорных форумов, не красящих ни одного из его участников. Попросту говоря — сборище заговорщиков.

И почему, в конце концов, в Беловежье, у границы с Польшей?

Я думаю, так, на всякий случай, чтобы в случае чего сбежать: они же не дураки! Риск-то был! Горбачеву, как мне рассказывал позже президент СССР, Ельцин эту встречу объяснил перед отъездом так: «Скоро весна, посевная кампания, нам надо договориться о взаимодействии по топливу, по семенному фонду». На самом деле это был заговор. Они, эти участники, — Ельцин, Кравчук и Шушкевич, — конечно, побаивались меня, поэтому Ельцин меня и отправил в Сеул. Кто-то из окружения Ельцина в мемуарах писал потом, что на этой встрече было сказано: «Или подписывайте, или расходимся, ночью возвращается Хасбулатов из Сеула, он не Горбачев. Вы это знаете, он придет с батальоном десантников во главе с генералом Ачаловым, и нас арестуют».

А почему Верховный Совет это ратифицировал?

Меня часто этим упрекали. Я созванивался со всеми главами государств, с Верховными Советами, все они говорили: «Отрезанное не склеишь, и так все на волоске держалось». Даже коммунисты выступили за ратификацию. Говорили: «Ну, наконец-то, снимем Горбачева». Когда я вынес на обсуждение Верховного Совета этот документ, я не ожидал, что будет такая поддержка этому антиисторическому решению. Этого даже Ельцин не ожидал, он не пришел на Верховный Совет, побоялся. Против было только семь человек. Это была группа Бабурина.

Если подводить итоги, то в деле по развалу СССР первое место надо отдать Горбачеву, а второе место — Ельцину, он добил СССР. Но если бы не Ельцин, то Горбачеву удалось бы сохранить Союз в составе 9-10 республик. Я в этом уверен.

Беседовал Алексей Сочнев

ertata

Бывший председатель Верховного Совета СССР Анатолий Лукьянов об истоках перестройки и причинах провала реформ

Тридцать лет назад, в марте 1985 года, к власти в СССР пришел Михаил Горбачев. Спустя месяц после своего назначения на пост генерального секретаря он, подражая Ленину, озвучил знаменитые «Апрельские тезисы», от которых принято вести начало перестройки. Свой взгляд на события 30-летней давности высказал Ленте.ру доктор юридических наук Анатолий Иванович Лукьянов. В 1987–1988 годах он занимал пост секретаря ЦК КПСС, в 1988–1989 годах был кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС, в 1990–1991 годах – председателем Верховного Совета СССР.

– Какое у вас отношение к перестройке спустя годы?

– Так называемая перестройка открыла путь к капитализму. Ей занималась не партия, а группа людей вокруг Горбачева. Главной фигурой в этой группе был Александр Яковлев – заведующий отделом пропаганды ЦК, секретарь ЦК и член Политбюро. Без него Горбачев шагу не делал. Именно в кругу Яковлева начали говорить, что нам нужен иной социализм. А на самом деле главная цель у них была – уйти от социализма совсем. Это были мечты появившейся в СССР мелкой буржуазии и интеллигентиков.

– Почему «так называемая»?

– Этот термин использовался и до Горбачева, например, во времена Хрущева, когда он расправлялся с наследием Сталина. Когда я этот термин услышал, я задался вопросом: перестройка чего? Реформы – это одно, а реставрация капитализма – совсем другое. Ведь перестройка в ее настоящем смысле была замыслом Андропова и, конечно, не подразумевала удара по советскому строю и советской системе управления. Перестройка обернулась враждебным нападением на позиции Андропова, а он был до мозга костей человеком марксистских убеждений, сторонником Советов, очень интересовался историей этого вопроса. Если смотреть спустя годы, то хорошо видно, как расходились слова, которые произносил Горбачев, с делами.


– Но поначалу лично вы поддерживали курс на реформы?

– На каком-то этапе я и Николай Иванович Рыжков поддерживали идеи реформ, но не Горбачева, а тех, которые были намечены при Андропове. Я свидетельствую, что план изменения экономической политики был разработан еще Алексеем Николаевичем Косыгиным, но ее проведению помешали события в Чехословакии. Наше Политбюро было практически едино в том, что реформы должны привести к упрочнению социалистических общественных отношений, ускорению научно-технического прогресса, обновлению производства. Но это было мнимое единство, некоторые члены Политбюро только на словах поддерживали лозунг «Больше социализма», а сами проповедовали, как тогда говорили, «несомненные преимущества частного предпринимательства»: частную собственность, свободный рынок, капиталистический путь развития.

В процессе споров с Горбачевым я понял, что мы идем не в том направлении, отступаем от принципов советского строя. Под словом «перестройка» каждый понимал свое, но в итоге под ним скрывалась смена строя. Кроме меня, против всего этого были старые члены Политбюро, это накаляло в нем обстановку и вынуждало Горбачева постоянно маневрировать между двумя группами.

Анатолий Лукьянов и Михаил Горбачев (слева направо)

– Вы занимали тогда высокий пост и утверждаете, что были против того пути, по которому пошел Горбачев. Почему не одернули его, не сказали: «Что же вы делаете?»

– Я не молчал, я выступал. Например, в 1991 году на Пленуме ЦК я высказался против поворота общества к такому строю, где вообще не будет места социалистическим ценностям и общественной собственности, против тенденций к ослаблению социальной защиты трудящихся, а также против стремления создать вместо СССР рыхлую и беспомощную структуру конфедерации или содружества.

Чем дальше в политике Горбачева социалистическая перестройка превращалась в антисоциалистическую, тем тяжелее становились мои отношения с ним. Потом взаимодействие прекратилось, это известно всем. Мы люди разного толка. Я врос в партию, я жил ею, а Горбачев – нет. Он человек с сельскохозяйственным мышлением, его еще называли «комбайнер». Он в личных разговорах не скрывал, что склоняется к социал-демократии, а иногда прямо к либерализму, а я человек полностью советский и всю жизнь посвятил борьбе за советскую власть.

– Вы сказали, что было две группы в Политбюро, первая – группа Яковлева, а вторая?

– Группа ортодоксов, которых защищал Егор Кузьмич Лигачев (член Политбюро ЦК КПСС в 1985–1990 годах.). Горбачев постоянно во всем сомневался, он не обладал познаниями в области экономики и социологии, поэтому слушал то Яковлева, то Лигачева. Лигачева потом убрали, использовав против него публикацию «Не могу поступиться принципами» Нины Андреевой в «Советской России» (речь идет о письме в газету, в котором осуждались статьи, критикующие социализм, и в частности политику Сталина; письмо вышло 13 марта 1988 года.), которую якобы Егор Кузьмич санкционировал. Яковлев, Медведев и Шеварднадзе обвинили Лигачева в выступлении против перестройки. А после партийного расследования Лигачева отстранили от руководства заседаниями секретариата ЦК КПСС. Его место занял Вадим Медведев.

– Почему Александр Яковлев был против советской системы?

– Он долгое время работал в Соединенных Штатах. Я его хорошо знал, у него был другой подход и другой взгляд на советскую власть. Он был убежден, что советская власть не может дать человеку то, что может дать капитализм. Яковлев имел огромное влияние на Горбачева, отношения между ними были блестящие, он умело оценивал каждый шаг Горбачева, хвалил его.

– Вы наверняка слышали предположение, что Яковлев работал на иностранную разведку, что об этом думаете?

– В то, что Яковлев мог быть связан с иностранными разведками, не верю. Яковлев родился в Ярославской области, участвовал в Великой Отечественной войне, был тяжело ранен. Просто жизнь в США на него повлияла, у него было много связей в Америке, он знал, как они на нас реагируют, на то, что мы делаем, но в предательство не верю.


Егор Кузьмич Лигачев, Александр Николаевич Яковлев и Михаил Сергеевич Горбачев (слева направо) в президиуме на XIX Всесоюзной конференции КПСС, июнь 1988 года

– Вы сказали, что выступали с резкой критикой и предостерегали об опасности перестройки, была ли какая-то реакция?

– На Верховный Совет СССР обрушились критикой в прессе, называли нас «странный мутант», «агрессивно-послушный», «штампующий чуждые народу решения». Верховный Совет СССР того периода был, если можно так сказать, рыцарем на распутье. В нем разгоралась борьба социалистических и антисоциалистических тенденций, федерализма и сепаратизма, дружбы народов и национализма. Парламент разделился на тех, кто хотел обновить социалистические устои жизни страны, проводить реформы, и на тех, кто хотел внедрить капитализм путем сознательной ломки всего. Здесь необходимо будет прежде всего сказать, что большинство депутатов, избранных весной 1989 года, с самого начала были настроены в пользу реформирования, а не разрушения строя.

– В своих мемуарах вы пишете, что Яковлев предлагал еще в 1985 году, на даче Сталина в Матвеевском, где заседало Политбюро и обсуждались первые шаги перестройки, введение двухпартийной системы. Первая партия – КПСС, а какая должна была быть вторая?

– Яковлев брал пример с США, где две партии; так же он предлагал сделать у нас. Отсюда же произошло изобретение президентской власти в СССР. Хотя роль президента в Союзе, по возложенным на него функциям, выполнял Президиум Верховного Совета. Он представлял все республики, был тесно связан с парламентом и был избираем съездом народных депутатов.

– Какое главное достижение перестройки?

Главное достижение отрицательное – распад СССР, война во многих республиках: на Кавказе, в Средней Азии и возврат к капитализму.

– Был ли распад СССР неизбежным?

– Это было сложное время. Экономика трещала по швам. Горбачева бросало из одной крайности в другую. Стремясь примирить непримиримое, он метался, принимал под воздействием то одной, то другой стороны противоречивые решения, все дальше отступая от программы КПСС. Под влиянием Яковлева в его речах появились слова о приверженности социалистическому выбору при общем движении к свободному рынку. На этом фоне в стране нарастали межнациональные конфликты, но он не знал, что с ними делать. Авторитет Горбачева у населения и в партии в то время начал стремительно падать. Мы вступили в период распада, который закончился не только крушением партии, но и СССР.

Развал Союза начался с прибалтийских республик, потом их поддержали азиатские. Они хотели быть независимыми государствами, со своими представителями в президиуме Союза. То есть выступали за создание такой рыхлой конфедерации. Такие же идеи привели в свое время к Гражданской войне в США. Ситуацию можно было бы исправить, но Ельцин придал распаду Союза ускорение, он издал указ, что применение союзных законов может быть только с согласия республик. То есть начиналась война законов. Потом объявил, что предприятия, которые находятся на территории республик, теперь им и принадлежат. Важным шагом к развалу было изменение налоговой системы. Она строилась следующим образом: налоги поступали в Союз и потом распределялись по республикам. Ельцин же настаивал, чтобы была установлена одноканальная система, когда все налоги оставались бы в каждой республике, а они по своему усмотрению финансировали бы Союз.

29–30 июля 1991 года в закрытом режиме была встреча в Ново-Огареве Ельцина, Горбачева и Назарбаева. В ходе нее Горбачев согласился с одноканальной системой налогообложения (СССР лишался бюджета, предприятий и банков) и на подписание конфедеративного договора фактически без участия представителей Верховного Совета СССР. Это был развал. Развал вопреки тому, что было решено народом на референдуме 17 марта 1991 года, на котором, напомню, 76,4 процента советских граждан высказались за сохранение СССР, а Верховный Совет СССР вслед за этим принял закон об обязательной силе решения референдума.

Тут выступил ГКЧП (Государственный комитет по чрезвычайному положению) и зачитал обращение к гражданам по телевидению о введении в стране режима ЧП.

Главной причиной выступления ГКЧП была угроза распада Советского Союза. Это была реальная угроза, вопреки решению всенародного референдума. Я к формированию ГКЧП отношения не имел, хотя всех в нем хорошо знал. Этот комитет создал Горбачев 8 марта 1991 года, он же определил его состав. Тогда в ГКЧП под руководством вице-президента СССР Геннадия Янаева были включены все те, кого в августе 1991 года мы увидели по телевизору. Уезжая в Крым, Горбачев оставил вместо себя Янаева исполняющим обязанности.
Дальше все очень просто: ГКЧП заседал трижды, и когда были подготовлены проект федеративного договора и обращение к населению, группа из пяти человек от ГКЧП (Болдин, Шенин, Крючков, Варенников и Плеханов) приехала к Горбачеву в Форос, чтобы объяснить, что нельзя принимать поспешные решения. Во-первых, это конфедеративный договор, а во-вторых, надо дождаться сентября, когда будет съезд, нельзя принимать такие решения без Верховного Совета. Горбачев выслушал их, пожал руки и сказал: «Действуйте».

20 августа 1991 года, после объявления чрезвычайного положения в Москву были введены войска и техника. Танки на Калининском проспекте (Новый Арбат)

– Был ли у ГКЧП шанс изменить ситуацию? Почему ничего не сделали и зачем вводили танки? Ведь акций протеста не было.

– Они не вводили, танки ввел Ельцин. Никакой попытки штурма Белого дома не было. Еще раз повторю: я в ГКЧП не входил, в те дни я был в отпуске и меня не было в Москве. Но я созванивался в те дни с Горбачевым и точно знаю, что ГКЧП не собирался брать власть. Никаких приказов о преследованиях или расстрелах не было. ГКЧП пытался сохранить советский строй. Они не выступили против строя, они были на связи с Горбачевым, так что это назвать переворотом или путчем нельзя.

Запомните, ГКЧП – это отчаянная, но плохо организованная попытка группы руководителей страны спасти СССР, попытка людей, веривших, что их поддержит президент, что он отложит подписание проекта союзного договора, который означал юридическое оформление разрушения советской страны. Но Горбачев не прилетел в Москву, он мог изменить ситуацию, но остался в Крыму. Было нелегко, но ГКЧП поддержал, например, маршал Советского Союза и очень уважаемый человек Сергей Федорович Ахромеев, его потом убили...

– То есть все сообщения, что ГКЧП заблокировал и удерживал Горбачева на даче в Форосе, неправда?

– Конечно! Это все липа. Никто его не блокировал, что потом подтвердил суд: все средства связи работали, самолет стоял готовый к взлету. Кто его блокировал? Пять депутатов? У него охраны в Форосе было 100 человек. Да они поговорили с ним по-товарищески и уехали. Они рассчитывали и были уверены, что Горбачев их поддержит и примет в ГКЧП участие. Всё!

В итоге ГКЧП провел три заседания, принял четыре так и не выполненных документа, а затем был распущен указом вице-президента. Вернувшийся же в Москву, Горбачев санкционировал арест членов ГКЧП.

– Как вы объясните такое странное поведение Горбачева?

– Как верно в свое время заметил депутат Тельман Гдлян, Горбачев верно рассчитывал: при победе ГКЧП президент возвращается в Кремль на «красном коне» и использует плоды победы, если ГКЧП терпит поражение, то, покончив с «путчистами», президент опять же въезжает в Кремль, только теперь на «белом коне», поддержанный Ельциным и «революционными демократами». Однако «белый конь» и поддержка либералов оказались иллюзией.

Возвращение Михаила Горбачева из Фороса в Москву

– C августа 1991 по декабрь 1992 года вы были под стражей в «Матросской тишине» по делу ГКЧП, вас обвиняли в заговоре с целью захвата власти и в превышении власти. Вы же говорите, что к ГКЧП отношения никакого не имели. Так за что же вас посадили и так долго держали в тюрьме?

– Потому что с самого начала, когда я прилетал к Горбачеву в Форос, я ему сказал: «Что бы ни случилось, я остаюсь при своих советских убеждениях». То же самое я повторил следователям перед тем, как отказался с ними разговаривать. Я получил в тюрьме массу писем поддержки. Но я тюрьму не ругаю, потому что написал там почти 400 стихотворений, позже издал их.

125 томов дела ГКЧП, слушания которого начались в Военной коллегии Верховного Суда РФ 14 апреля 1993 года

– Они боялись, что вы можете возглавить борьбу после ГКЧП?

– Поймите, я оставался во главе Верховного Совета СССР, перестройка для меня была неприемлема. Ельцина поддержали прокуроры, дали на меня ордер, но все равно я оставался на своей должности, в партии, и знал, что это все противозаконно. Я им сказал: я старый рабочий, я 14 лет стоял у станка и я не отступлю.

После 21 августа, игнорируя действующую Конституцию и законы СССР, под предлогом якобы имевшей место поддержки коммунистами «путчистских заговорщиков» Ельцин запрещает КПСС, конфискует собственность партии, закрывает газеты, распускает союзный Съезд народных депутатов и Верховный Совет СССР. А 8 декабря 1991 года главы трех республик, встретившись в Беловежской Пуще, ликвидируют и само союзное государство. Вот это настоящий переворот. Такова горькая реальность подлинного не августовского, а именно августовско-декабрьского переворота, связанного с переводом страны на рельсы капитализма.

Беседу вел Алексей СОЧНЕВ

Болтливая молитва и позорная отставка



М Горбачев (1985 Г.):

- Перестройка - это решительное преодоление застойных процессов и слом механизма торможения, создание надежного и эффективного механизма ускорения социально-экономического развития общества.

Перестройка - это опора на живое творчество масс. Это всестороннее развитие демократии, социалистического самоуправления, расширение гласности, критики и самокритики во всех сферах жизни общества.

Перестройка - это всесторонняя интенсификация советской экономики, повсеместное внедрение экономических методов управления, отказ от командования и администрирования.

Перестройка - это приоритетное развитие социальной сферы, направленное на все более полное удовлетворение потребностей советских людей в хороших условиях труда, быта, отдыха, образования и медицинского обслуживания.

Перестройка - это энергичное избавление общества от искажений социалистической морали, последовательное проведение в жизнь принципов социальной справедливости.

Перестройка - многозначное, чрезвычайно емкое слово. Но если из многих его возможных синонимов выбрать ключевой, ближе всего
выражающий саму его суть, то можно сказать так: перестройка - это революция.

Так мы сегодня представляем себе перестройку. Так мы видим свои задачи, смысл и содержание нашей работы на предстоящий период. Сколько он продлится - сказать трудно...

М. Горбачев (1991 г.):

- Секретариат, Политбюро ЦК КПСС не выступили против государственного переворота. Центральный Комитет не сумел занять решительную позицию осуждения и противодействия, не поднял коммунистов на борьбу против попрания конституционной законности. Среди заговорщиков оказались члены партийного руководства, ряд партийных комитетов и средств массовой информации поддержал действия государственных преступников. Это поставило коммунистов в ложное положение.

Многие члены партии отказались сотрудничать с заговорщиками, осудили переворот и включились в борьбу против него. Никто не имеет морального права огульно обвинять всех коммунистов, и я как Президент считаю себя обязанным защитить их как граждан от необоснованных обвинений.

В этой обстановке ЦК КПСС должен принять трудное, но честное решение о самороспуске. Судьбу республиканских компартий и местных
партийных организаций определят они сами.

Не считаю для себя возможным дальнейшее выполнение функций Генерального секретаря ЦК КПСС и слагаю соответствующие полномочия...

25 декабря 1991 года Горбачев подписал указ о передаче управления стратегическим ядерным оружием президенту России Борису Ельцину.


ertata