Русские исследователи сняли в пустыне загадочную многокилометровую полосу, состоящую из круглых углублений в земле Гигантские рисунки плато Наска известны на весь мир. Сотни огромных (от нескольких сот метров, до десятков километров) знаков и геометрических фигур, видимых только с высоты птичьего полёта, расположены порой друг над другом. Но вот что удивительно: исследователи и пилоты экскурсионных самолётов … Читать далее Достояние Планеты: Перфорированная дорога плато Наска. Андрей Жуков →

Какие тайные общества правят миром сегодня? Будет ли установлен “новый мировой порядок”? Вячеслав Манягин Иезуиты – это не только религиозный орден, но и тайное общество, ничуть не слабее масонов. Их влияние в современном мире огромно: достаточно сказать, что нынешний папа Римский Франциск является иезуитом. У них есть могущественные представители и партнёры в большинстве стран мира. … Читать далее Достояние Планеты: Масоны заменили иезуитов →

Объекты всемирного наследия ЮНЕСКО в Турции С 2014 года список Всемирного наследия ЮНЕСКО в Турции состоит из 13 объектов, 11 из которых относятся к культурному наследию, а оставшиеся 2 объекта (Каппадокия и Памуккале) включены по смешанным, культурно-природным критериям. 1. Историческая часть города Стамбул Историческая часть Стамбула расположена на полуострове с трёх сторон окружённом Мраморным морем, Босфором Читать полностью →

Запись Объекты всемирного наследия в Турции впервые появилась Каппадокия и вся Турция.

Вы, наверное, слышали, что в прошлом году «Апостол» презентовал бренд культурно-исторического наследия Татарстана. Россия с ее богатейшей культурой, фольклором и историей, полная сказаний и былей – богатейшее пространство для территориального брендинга. И оттого еще печальнее, что традиция территориального брендинга в нашей стране опирается на отрисовку логотипов, а не создание полноценных брендов, черпающих свою силу в «культурном коде» территорий и народностей.

Некоторые дизайн-студии с завидным постоянством представляют тусовке все новые «территориальные» логотипы. Urban-логотипы в большинстве своем рождаются через пару месяцев после заключения договора на разработку и умирают на своей торжественной презентации. То есть живут очень недолго. Даже бренд Сочи остался лишь брендом Олимпиады, грандиозного события, но не территории.

«Такая красота и срок столь краткий, соединясь, догадкой кривят уста: не высказать ясней, что в самом деле бренд создан был без цели». Это я позволила себе перефразировать знаменитое стихотворение Иосифа Бродского «Бабочка». Многие бабочки, как известно, живут несколько дней. Но территория, целый регион – не бабочка.

К чему я это?

К тому, что можно разработать фантастический по своей красоте логотип, но если он не будет резонировать с местной культурой, историей и традициями – есть риск, что он не приживется. Визуальная часть безусловно играет ключевую роль, но в конечном счете именно смыслы, идеи, ценности зажигают воображение людей, оставляют в их памяти «клеймо» признания и даже любви, каковым и предназначен быть настоящий бренд.

Именно поэтому, приняв на себя ответственность за бренд Татарстана, мы пошли по сложному пути: разработка философии бренда и поиск смыслов, которые впоследствии трансформировались в визуальный образ. Уже в процессе исследований мы пришли к выводу, что образ должен быть «многомерным». В основу дизайн-системы бренда легли 10 качеств, определяющих татарстанский архетип. Мы постарались визуализировать ценности и черты национального характера. Так родился мифический лучник Батыр как символ достоинства, упорства и выносливости, так появилась орнаментная стрела как символ единства и устремленности вперед.



Для всей нашей команды это была очень непростая работа. Над созданием бренда «Наследие Татарстана» в «Апостоле» и компаниях-партнерах работали больше 20 человек. А если посчитать еще и тех, кто был вовлечен в процесс со стороны республики - культурную, спортивную, административную и бизнес-элиты региона-, то выйдет много больше. Мы поговорили со всеми и узнали все про этот уникальный российский регион.

Не скрою, нам было интересно начать именно в Татарстане. Богатейшие исторические и культурные традиции сегодня сочетаются здесь с передовыми технологиями в информационной и других сферах. Татарстан – один из локомотивов инновационной России, поэтому неудивительно, что регион одним из первых сформулировал запрос на брендинг – и начать решили со своего культурно-исторического наследия.

Все началось в декабре 2013 года. Команда «Апостола» в лице брендинг-директора Григора Бадаляна, руководителя проекта Натальи Фишман и наших партнеров Александра и Натальи Гранд, возглавляющих британскую кампанию INSTID, отправились в Татарстан. В течение месяца проводили исследование территории, ее традиций, наследия,общественных настроений, работали с архивами, библиотечными фондами, изучали старую поэзию и образы национальных героев.



Под руководством Александра и Натальи Гранд мы копали в области этнографии, культурологии, истории, антропологии и социологии. Почему это было важно: Татарстан – очень непростая республика. В ней Запад и Восток соседствуют и сливаются причудливым и порой неочевидным образом. Поэтому исследовательская работа на первом этапе была предельно важна. Мы даже шутили, что каждый на выходе мог бы написать по неплохой диссертации. По сути, мы пытались прочесть «культурный код» Татарстана, который нам предстояло превратить в бренд.

Но мы, конечно, не только сидели в архивах. Мы очень много общались с представителями элиты республики – с лидерами конфессий и общественных организаций, с творческой и научной интеллигенцией, с бизнесменами, с политиками. Знаете, что удивило? При всей разнице политических и религиозных взглядов все эти люди были едины в том, что касается идеологии Татарстана как региона. И они очень сильно нам помогли, потому что выдавали не шаблонные сведения, а настоящие чувства, ощущения и мысли о своей родине. Поэтому мы совершенно не жалеем, что отказались от практики проведения фокус-групп, а выбрали более сложную коммуникацию - «тет-а-тет».

Могу сказать, что с самого начала непосредственное участие в проекте принимали Рустам Минниханов и Минтимер Шаймиев. Делали это не дежурно, а с огромной самоотдачей. Искренняя вовлеченность первых лиц в процесс очень помогла нашей работе. Минтимер Шарипович даже признался, что создание бренда – это часть его отложенной мечты, которая, наконец, воплощается в жизнь.



В какой-то момент мы поняли, что у нас на самом деле сложилась очень большая и уникальная по формату команда с участием президента республики, духовных лидеров, бизнесменов, ученых, чиновников, простых татарстанцев. К марту 2014-го у нас была готова идеологическая платформа будущего бренда. Как отмечали многие, нам удалось добиться синергии на уровне команды. «Апостол» и Татарстан сделали этот бренд вместе. Между нами сложились отношения, непохожие на отношения заказчика и подрядчика. Мы стали настоящими партнерами.

На следующем этапе к работе подключились дизайнеры – в работу включился наш арт-директор Стив Хаггерти, эстафету у него приняли Александр Кооль и его команда, которые довели визуальный образ до финального графического целого. В середине прошлого лета был разработан базовый элемент графической концепции бренда. Логотип изображает мифического героя, чей образ в тех или иных вариациях встречается в тюркском эпосе – Батыр, скачущий на коне. Для этой культуры Батыр – как Добрыня Никитич для славян, символическое обозначение храбрости, это лихой наездник, богатырь, отважный воин. Сейчас документ с изображением этого лучника и подписью Рустама Нургалиевича висит в рамке у меня в кабинете, для меня это своего рода трофей, полученный как награда за сложную и успешную работу.

Другой визуальный символ - та самая стрела, сама по себе состоит из нескольких графических элементов бренда, каждый из которых иллюстрирует смысловые теги, коды заложенной в него философии. Графическая форма и смысл теперь существуют как неразрывное целое – и именно это позволяет «читать» бренд, интерпретировать его без подсказок, без какого-либо текстового сопровождения. Здесь произошло слияние платформы и визуального образа.



Когда к декабрю прошлого года бренд был готов, к работе приступила команда продюсеров - Юлия Вострикова, Анна Тимофеева, Никита Степанов, Николай Федотов, Алексей Евтюхин, Ира Ефимова . Перед ними стояла не менее сложная задача – представить бренд широкой общественности: Татарстану, России и миру. Но c презентацией «Наследия Татарстана» наша работа с брендом еще не закончена. Мы дали бренду рождение и теперь он уходит во взрослую жизнь – ведь впереди годы имплементации и продвижения.

Вообще, Казань уже, можно сказать, имеет мировую известность, и, в отличие от многих других городов, что на слуху, ее репутация однозначна и положительна. Здесь в 2013 году прошла международная Универсиада, летом 2015 года в Казани состоится Чемпионат мира по водным видам спорта. В 2018 здесь пройдут матчи Чемпионата мира по футболу. Я убеждена, это только начало большого и яркого пути современного Татарстана по накоплению символического капитала.

И да, больше никаких «медведей», «балалаек» или креативных логотипов без тени смысла. Только содержательный, работающий и, конечно, красиво упакованный социокультурный продукт. Сначала Татарстан, а затем вся Россия должны стать символами, мощными брендами, на которые с завистью будет смотреть весь мир, понимая, что перед ними не пустые знаки, а образы силы и притяжения. Давайте работать над этим вместе!

Палаты думного дьяка Аверкия Кириллова. С. А. Кириллов. Из серии «По Москве XVII века»
(реконструкция автора). 1995 год

Палаты Аверкия Кириллова относятся к немногим памятникам гражданской архитектуры XVII века, сохранившимся в Москве за пределами Кремля и монастырей. Их облик не спутаешь ни с каким другим московским строением. Не менее интересна их история.

Одна из страниц ее связана с Императорским Московским археологическим обществом, располагавшимся здесь с 1868 по 1923 год. Основанное в 1864 году, оно за несколько десятилетий сумело коренным образом изменить отношение русского общества к отечественному культурному наследию: ввело в научный оборот сведения о многих сотнях памятников, способствовало становлению музееведения как научной дисциплины. В этом немалая заслуга руководителей общества – графа А. С. Уварова и его жены графини П. С. Уваровой. Членами общества были историки М. П. Погодин, С. М. Соловьёв, В. О. Ключевский, Д. О.Шеппинг, архитекторы Ф. Ф. Горностаев, Л. В Даль, К. М. Быковский, И. П. Машков, художники А. М. Васнецов и И. С. Остроумов, писатели А. Ф. Вельтман, Ф. Н. Глинка, В. М. Жемчужников, Д. Н. Мамин-Сибиряк, П. И. Мельников-Печерский и многие другие.


Деятельность общества не ограничивалась Москвой, где его члены проводили экспертизу градостроительных проектов для исторической части города: по всей стране были спасены десятки памятников архитектуры. Среди них и сами палаты, и церковь Покрова на Нерли, и деревянная церковь Лазаря Муромского (ныне находится в музее-заповеднике «Кижи»), Успенский собор на Городке в Звенигороде, Белые палаты Ростовского кремля, крепостные стены Коломенского кремля...

Первые свидетельства об участке, где выросли палаты Аверкия Кириллова, относятся к XV веку. Тогда здесь располагался крупный деревянный дом на белокаменном подклете, явно принадлежавший влиятельному лицу. Наиболее вероятный владелец – сын боярский и член боярской думы Иван Никитич Беклемишев, по прозвищу Берсень. У Ивана III он пользовался большим доверием, но при его сыне Василии III был казнён в 1525 году за «дерзкие слова». Его имя носит как Берсеневская набережная, так и Беклемишевская (Москворецкая) кремлёвская башня.

Старые московские предания, а вслед за ними и дореволюционные публикации называют следующим владельцем этой местности знаменитого опричника Малюту Скуратова. Исключать этого нельзя, хотя собственный двор Скуратовых-Бельских находился на другой стороне Москвы-реки, в приходе церкви Антипы на Колымажном дворе. Не подтверждают документы и того, что по родству с Малютой этот участок достался Годуновым и впоследствии переходил от одной боярской фамилии к другой.

Наиболее вероятно, что с XVI века владельцем усадьбы был «государев садовник» – некий Кирилл, получивший её в пожалование из царских владений. Из двух его детей один – Филипп умер бездетным, а второй – Стефан оставил троих сыновей. Аверкий Стефанович Кириллов (1622–1682) со временем стал единственным хозяином усадьбы, а землю, принадлежавшую братьям, пожертвовал под кладбище церкви Николы на Берсеневке.

Числившийся, как и предки, садовником, Аверкий вырос в крупнейшего купца предпринимателя, «московского гостя», а позже и заметного государственного деятеля (9, ед. хр. 2, л. 2). Он был владельцем многочисленных лавок в Москве и других русских городах, имел соляные варницы в Соли Камской, несколько имений. В начале 1677 года царь Фёдор Алексеевич произвёл его из подьячих в думные дьяки. В этом чине он возглавлял приказы Большой казны, Большого прихода и Большого дворца, был приказным судьёй (2, с. 46; 8, с. 200–219). По сути, он руководил государственными финансами, торговлей и промышленностью (3, с. 233; 7, с. 90–95).

На момент перехода палат к Аверкию Кириллову это было достаточно крупное Г-образное в плане здание. Восточный фасад украшало нарядное красное крыльцо с двойными арками на кувшинообразных столбах. В отделке едва ли не впервые в московском зодчестве использовались нарядные изразцы в синих тонах по белому фону. Каждый из ярусов дома венчался сложным карнизом с поребриком, окна декорировали пышные наличники, стены дробились многочисленными вертикальными тягами – пилястрами и полуколоннами.

Став владельцем здания, Аверкий Кириллов расширил его со стороны двора. В свод одного из залов первого этажа была вмонтирована плита с надписью: «Написан сей святый и животворящий крест в лета 7165 [1657] года, того же лета и полата сия посправлена» (6, с. 429–443). Подобная «памятная надпись» – случай исключительный в истории русской архитектуры. Новая Крестовая палата была обращена в сторону приходского храма, а голгофский крест, существующий в плите с надписью, свидетельствует о приверженности реформам Патриарха Никона.

Одновременно с северовосточным помещением первого этажа соорудили покои на втором этаже, где прежде была только «светлица». Палаты Аверкия Кириллова были исключительно «господским домом», слуги жили в каменных и деревянных избах, стоявших особняком во дворе. Первый этаж был хозяйственным. Ныне это подвал – так за несколько столетий поднялся культурный слой. Поэтому, конечно, в VII– ХVIII веках здание выглядело выше и репрезентативнее.

Будущий бургомистр Амстердама голландец Николаас Витсен оставил подробную запись в своём дневнике от 20 апреля 1665 года: «Я посетил Аверкия Степановича Кириллова, первого гостя, которого считают одним из самых богатых купцов. Он живёт в прекраснейшем здании; это большая и красивая каменная палата, верх из дерева. Во дворе у него собственная церковь и колокольня, богато убранные, красивый двор и сад. Обстановка внутри дома не хуже, в окнах немецкие разрисованные стёкла. Короче – у него всё, что нужно для богато обставленного дома: прекрасные стулья и столы, картины, ковры, шкафы, серебряные изделия и т. д. Он угостил нас различными напитками, а также огурцами, дынями, тыквой, орехами и прозрачными яблоками, и всё это подали на красивом резном серебре, очень чистом. Не было недостатка в резных кубках и чарках. Все его слуги были одеты в одинаковое платье, что не было принято даже у самого царя» (4, с. 161). Принимая голландцев, Аверкий Кириллов показывал им переводную «книгу предсказаний будущего», из чего можно заключить, что в палатах имелась и библиотека.

Любопытно, что гость воспринял в качестве домовой приходскую церковь Николы на Берсеневке, выстроенную в 1656–1657 годах, одновременно с Крестовой палатой. Этот бесстолпный трёхапсидный пятикупольный храм завершён двумя рядами кокошников, перекрытых по закомарам. С северной стороны к основному объёму примыкает крыльцо на столбах кубышках. Его бочкообразная кровля не имеет аналогов в каменном зодчестве Москвы.

В одном, однако, Н. Витсен ошибся: несмотря на отчётливо выраженное стилистическое единство с палатами, храм Николы не входил в состав усадьбы. Согласно архивным документам, его строительство велось «по обещанию приходских и разных посторонних чинов людей», то есть по заказу всех жителей Берсеневской набережной (5, с. 264–266).

С Аверкием Кирилловым как сторонником Нарышкиных жестоко расправились мятежные стрельцы в ходе Московского восстания 1682 года. Его сбросили с кремлёвского Красного крыльца, зарубили бердышами и с криками: «Расступитесь, думный дьяк идёт!» – перетащили изуродованный труп на Красную площадь. На водружённом там памятном столбе стрельцы перечислили грехи своей жертвы: «Великие взятки имал и налогу и всякую и неправду чинил».

Аверкия и ненадолго пережившую его жену Евфимию Евлампиевну похоронили под северной папертью церкви Николы. Невдалеке, в подклете усыпальнице храма покоились его родители и, возможно, дед.

Наследовал Аверкию сын Яков. В конце XVII века его жена Ирина Семеновна построила перед церковью Набережный корпус для богадельни, однако был он невелик и использовался как дом причта. Над его воротами, открывавшими въезд на церковный двор со стороны Берсеневской набережной, находилась колокольня, пострадавшая во время пожара 1812 года и через несколько лет разобранная (снос колокольни состоялся не ранее 1815 года, она ещё значится на плане, составленном в том году) (9, ед. хр. 19, л. 1). Новую возвели только в 1854 году – на этот раз у западной стены новой церковной трапезной. Повреждённая взрывной волной при уничтожении храма Христа Спасителя, она была снесена в 1932 году.

Однако мы забежали далеко вперёд. В 1667 году палаты Кирилловых приобрёл Семён Иванович Маслов (10). В начале следующего века они были перестроены и получили вид, близкий современному. Полностью изменился парадный фасад. В его средней части появилась пристройка во вкусе петровской эпохи: трёхъярусная, с мощным декоративным завершением и огромными, довольно причудливой формы волютами и пышными гирляндами из цветов и фруктов, фланкирующими «теремок» верхнего яруса.

Вход в здание со стороны набережной получил арку, поддерживаемую великолепными резными кронштейнами. Над ней находился балкон. Окна среднего яруса несколько больше остальных, обрамлены строгими наличниками и завершаются лучковыми фронтонами-раковинками. Углы пристройки рустованы – решение, которое придало ей некую архитектурную собранность в контрасте с прихотливой и «необязательной» архитектурой XVII века. Для придания палатам симметрии, тогда входившей в моду, справа по фасаду была сделана пристройка с ризалитом, уравновешивающая объём с крыльцом.

Парадное крыльцо украшали статуи на постаментах. Уже в нашем веке на чердаке были обнаружены фрагменты двух фигур и ещё одна, почти уцелевшая. Это человек в длинной одежде, с рукой, прижатой к груди, весьма напоминающий апостолов на галерее знаменитой церкви в Дубровицах. Весьма интересен и другой аналог, уже архитектурный, – церковь Сант-Михилскерк в бельгийском городе Лувене, возведённая в 1650–1666 годах по проекту архитектора В. Хесиуса.

Палаты выдерживают стилистическое единство с расположенным по соседству корпусом Суконного двора (суконной фабрики). Оба здания, палаты и Суконный двор, своими главными фасадами фланкировали не сохранившийся Всехсвятский Каменный мост, по сути, составляя единый ансамбль.

Видимо, при Масловых в палатах одновременно с их реконструкцией или вскоре после неё было сооружено семь новых печей. Стилистический анализ даёт возможность отнести по крайней мере большую часть их изразцов, обнаруженных на чердаке, к началу XVIII века. Формы рисунков позволяют предположить, что образцом для них послужил некий сервиз, скорее всего имевший голландское происхождение. Изразцов много, и их теперь хватит по крайней мере на три печки. Они отечественного производства, с изображениями пейзажей со зданиями, людьми и зверями.

С 1 июля 1756 года казна приобрела палаты у родственницы Масловых Анны Ивановны Зиновьевой за 5 тысяч 500 рублей, о чём сохранилась запись в дворовой книге Юстиц-коллегии. В палатах первое время разместились Корчемная контора и один из складов – магазин № 10.

С марта 1771 по май 1793 года в палатах располагался Разрядно-сенатский архив, предшественник Российского государственного архива древних актов. Здесь хранились подлинные столбцы родословных росписей, боярские и разрядные книги, отчёты об обороноспособности городов, документы о народных восстаниях и прочее. Фонд насчитывал несколько сотен тысяч дел.

Затем сюда переехала Московская казённая палата. В 1806 году здание было реконструировано по проекту архитектора А. Назарова для Сенатской курьерской команды и стало называться в обиходе Курьерским домом. Когда к 1860-м годам оно оказалось в аварийном состоянии, «рационально мыслившие» чиновники, возглавлявшие дворцовое ведомство, не пожелали отпускать средства на ремонт «рухляди». К счастью, обречённым на слом строением заинтересовалось Императорское Московское археологическое общество (МАО), и Александр II передал палаты ему.

В 1870 и 1884 годах под руководством архитекторов А. Попова и Н. Никитина в палатах были проведены реставрационные работы, в ходе которых разобраны позднейшие пристройки и расписана «во вкусе допетровского времени» Крестовая палата, ставшая залом заседаний общества.

В 1909 году для изучения и сохранения памятников московской архитектуры стали формироваться коллекции музея «Старая Москва», которые хранились в палатах. Позднее это собрание перешло в Исторический музей, одним из инициаторов создания которого в своё время был П. С. Уваров.

Общество было ликвидировано приказом НКВД в июне 1923 года, разделив участь большинства подобных объединений дореволюционной России. С декабря 1924 года первый этаж особняка Аверкия Кириллова занимал Институт по изучению языков и этнических культур восточных народов СССР. Поэт Осип Мандельштам, посетивший его в 1930 году, поделился очаровательным описанием здания и институтских нравов: «Мой любительский приход никого не порадовал».

Через год на второй этаж палат переехали Центральные государственные реставрационные мастерские (ЦГРМ), созданные известным художником Игорем Эммануиловичем Грабарём. Его подход к охране памятников вызывал, впрочем, куда большие возражения, нежели творческие достижения, так что в этой области он получил нелестное прозвище Угорь Обмануйлович Гробарь. В 1930 году он был вынужден отказаться от дальнейшего руководства мастерскими. К этому времени им передали церковь Николы. Через два года колокольню снесли, а мастерские закрыли.

После этого в палатах была поселена обслуга Дома Правительства (Дома на набережной), а в здании Набережного корпуса некоторое время располагался Московский областной краеведческий музей. После начала войны, летом 1941 года, в церкви было устроено объединённое фондохранилище крупнейших столичных музеев. Упрятанные в сотни ящиков, здесь хранились коллекции Исторического музея, Музея Революции, Музея народов СССР, Биологического музея. Наиболее ценные реликвии находились в церковном подвале.

После войны, в конце 1947 года, палаты Аверкия Кириллова частично отошли Научно-исследовательскому институту краеведческой и музейной работы Комитета по делам культурно-просветительных учреждений при СНК РСФСР.

В 1953–1959 годах в палатах проводились реставрационные работы. Их руководитель Г. В. Алфёрова описала урон, нанесённый жильцами, которые вырубили связи, растесали окна, пробили в стенах новые двери и прочее. Отмечалось и плачевное состояние белокаменного декора северной пристройки XVIII века (1, с. 135–150). Работы в этих условиях велись медленно и, к сожалению, были прерваны из-за реорганизации службы. Завершали их в спешном порядке в 1960–1963 годах, уже без необходимых исследований и фиксации, но с искажениями.

Одним из положительных результатов реставрации были ликвидация общежития и полная передача палат Аверкия Кирилова институту, который в 1966 году получил новое наименование – НИИ музееведения и охраны памятников истории и культуры. В 1968 году на его базе было создано новое учреждение–республиканский Научно-исследовательский институт культуры, ныне Российский институт культурологии Министерства культуры РФ.

Исторически палаты находились в специфическом тупиковом участке Москвы, который посещали только сотрудники шоколадной фабрики «Красный Октябрь», бывшей «Эйнем». Теперь ситуация изменилась: здания превратились в популярные культурные объекты. Кроме того, планируемый мост между Берсеневской и Крымской набережными сделает палаты Аверкия Кириллова одной из ключевых точек туристического маршрута по центру столицы. Поэтому этот уникальный памятник в ближайшее время вновь неизбежно обратит на себя внимание.

Литература и источники

1. Алфёрова Г. В. Исследование и реставрация палат Аверкия Кириллова: (работы, проведённые в 1954–1964 гг.) // Из истории реставрации памятников культуры. М., 1974.
2. Богоявленский С. Московский приказный аппарат и делопроизводство XVI–XVII веков. М., 2006.
3. Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие XV–XVII вв. М., 1975.
4. Витсен Н. Путешествие в Московию 1664–1665 гг. / Пер. со староголланд. В. Г. Трисман. М., 1996.
5. Коробко М.Ю. Еще раз об истории палат Аверкия Кириллова // Вопросы охраныииспользования памятников истории и культуры. М., 1994.
6. Святославский А. В. Белокаменный крест с надписью в интерьере палат Аверкия Кириллова // Ставрографический сборник. Кн. 3. Крест как личная святыня. М., 2005.
7. Седов П. В. Хождение во власть гостя Аверкия Кириллова // Торговля, купечество и таможенное дело в России в ХVI– XVIII вв. Сборник материалов международной конференции. СПб., 2001.
8. Фролов А. И. Палаты Аверкия Кириллова: забытые страницы истории // Вопросы охраны и использования памятников истории и культуры. М., 1992.
9. ЦХНДМ ЦГА г. Москвы. Ф. 1. Якиманская часть. Д. 15.
10. РГАДА. Ф.282. Оп.1 д.502, л. 776-777.

М. Ю. Коробко, историк, лауреат Макарьевской премии. Журнал “Русская История”

ertata